***
Данилов посмотрел на часы — без пятнадцати четыре. Он поворочался, накрыл голову подушкой. Нет, так заснуть просто невозможно! На соседней кровати валторниста не оказалось. Надев штаны и водолазку, Степа сунул в карман удостоверение и вышел в коридор. Писк кларнета раздавался из самой крайней комнаты. Данилов постучал, но ему никто не открыл. — Если ты сейчас же не заткнешься, отправишься к своим друзьям! — прорычал капитан, еще пару раз постучав для верности. Музыка прекратилась. Мимо Степана прошли две студентки с домрами. — Здесь вообще спит кто-нибудь когда-нибудь? — злобно пробурчал под нос Данилов, возвращаясь в квартиру. Он не знал, сколько еще ему удалось подремать. Разбудил Степу голос Вячеслава, который был явно чем-то испуган. — Хреново работаете, капитан, — Тругман тормошил его за плечо. — Что стряслось? — сонно проговорил Данилов, доставая из-под подушки пистолет. — В окно посмотрите. Степан подошел к окну, взяв по пути смартфон с входящим вызовом от Рогозиной. — Да, Галина Николаевна? — Данилов, быстро спустился и осмотрел труп! — послышался грозный голос полковника. — Уже бегу. На выходе из общежития капитан чуть не столкнулся с Кругловым. — Я подожду здесь труповозку, а ты иди на крышу и осмотри место, откуда он упал, — майор принялся разматывать липкую ленту, чтобы отгородить место преступления. — Прямо у нас под носом, — вздохнул Данилов. — Рогозина, наверное, в ярости? — Я и сам бы не хотел с ней сегодня встречаться, — полушепотом сказал ему на ухо Круглов. Поднявшись на крышу, Степан первым делом подошел к краю, осматривая хрупкую стеклянную ограду. Собрав пару прилипших ниток и волос, он нагнулся с пакетами к чемоданчику, и в глаза ему бросилась небольшая лужа. Данилов сделал пару фотографий, аккуратно взял пробу жидкости. Внизу санитары грузили в машину черный мешок, вокруг Круглова уже выстроилась огромная толпа. Подойдя к противоположному краю крыши, Степан заглянул за ограду. На земле лежала светловолосая девушка, на груди которой расплывалось темно-красное пятно. — Черт, черт! — пальцы Данилова дрожали, пока он набирал номер Круглова. — Николай Петрович! На другой стороне здания еще один труп! Не дожидаясь лифта, Степан побежал вниз по лестнице, на ходу пытаясь дозвониться до Шустова. — Игорь! Ты мне срочно нужен! — Заорал в трубку капитан. — Че? Степа? Ты видел сколько время? — послышался хриплый голос Кости Котова. — Извини, я наверное номером ошибся. Блять! — Данилов споткнулся на ступеньке и чуть не разбил нос об перила. — Костя, приезжай в ФЭС, у нас два трупа! На экране отображался номер Шустова, но у Степана уже не было время для размышления. Котов протер глаза и отбросил смартфон баллистика в сторону. Игорь тихо дышал, уткнувшись лицом в его грудь. Костя провел дрожащими пальцами по светлым волосам, борясь с желанием запустить их глубже; Шустов приоткрыл глаза, осматривая свое положение, потом снова закрыл. Заметив, что тот не спит, Котов убрал руку. — Продолжай, если хочешь. — Что тебе снилось? — Костя пропустил гладкие пряди межу пальцев. — Не помню, — Шустов перевернулся на спину и, улыбаясь, потянулся. Одеяло упало с его груди, обнажая светлую кожу, под которой перекатывались тугие мускулы. Котов поймал себя на мысли, что он откровенно пялится на Игоря, поэтому он нехотя встал и вышел из комнаты. — Перезвони Данилову! — крикнул Костя уже из ванной, в которую он поспешил ретироваться, пытаясь справиться с внезапно наплывшим возбуждением.***
Рогозина сидела на полу в морге, читая распечатки с отчетами. По обе стороны от нее, будто телохранители, сидели Антонова, обхватившая колени руками, и Круглов с чашкой кофе. — Я ничего не понимаю, поэтому можете тоже сесть, — полковник откинула голову назад, опираясь на стену. Круглов, Шустов, Данилов, Котов, Амелина и Тихонов как по команде опустились на пол. Галина Николаевна тяжело вздохнула, — рассказывайте, что произошло этим утром. — Сейчас покажу записи с камер, которые установил Котов, — Иван открыл ноутбук, — вот смотрите, из комнаты выходит Тругман с валторной, идет, как он сказал, играть на крышу, потом выходит Данилов, стучит в дверь к Иванчуку, потом уходит. Звук, к сожалению, не пишется. Иванчук, спустя пятнадцать минут, выходит из комнаты с кларнетом, идет в сторону лестницы. В это время, то есть в четыре утра, из комнаты выходит директриса, тоже идет на лестницу, и в общежитие зашла некая Воронцова Олеся Алексеевна, альтистка, и в руке у нее альт, она тоже пошла на лестницу. Спустя примерно десять минут выходит Тругман на восьмой этаж, затем Козлова и Воронцова на тринадцатый через семь минут, а Иванчук не вышел вообще. — Костя, а почему на лестнице нет камер? — сурово поинтересовалась Рогозина. — Сколько вы мне выделили, столько я и установил, — ответил капитан, поправляя заботливо завязанный Шустовым галстук. — Ладно, допустим. А вы выяснили, что они все делали так долго на лестнице? — Да, я опросил обеих, — начал Круглов, ставя чашку на пол, — Козлова отправила сообщение на телефон Иванчуку, чтобы тот шел репетировать на крышу, потому что всех уже достал своей, как она выразилась «нечистой игрой». Тот не ответил, и она решила лично ему это сообщить. — Четыре гребанных часа утра, — тихо вставил Тихонов. — На лестнице директор встретила своего зама Воронцову, а потом мимо них прошел Иванчук, — продолжил майор. — А вам не кажется странным, что такой жирдяй шел пешком по лестнице, а не вызвал лифт? — перебил его Котов, на что словил прожигающий взгляд полковника. — Женщины обсуждали предстоящие концерты, неторопливо поднимаясь, потому что встретились они где-то на девятом. Мимо пробежал Тругман, по словам Воронцовой «очень их испугавшийся», — закончил Круглов. — Получается, что Тругман мог пересечься на крыше с кларнетистом, — размышляла Рогозина, — а где тогда кларнет? — Кларнета ни на крыше, ни на лестнице не было, — ответил Степан. — На камерах видно, что он вернулся в комнату без кларнета, — смутился Тихонов. — Потому что кларнет в чехле от валторны, — Шустов медленно поднялся, придерживая больную ногу, и подошел к столу. — Но упал Иванчук с крыши только в семь утра! — непонимающе воскликнула Галина Николаевна. — Отчего он умер, Валь? — спросил Игорь, рассматривая труп кларнетиста. — Асфиксия. На небе есть частицы бамбука от трости — его задушили его же кларнетом. — Его задушили, положили на ограду, подставив под спину небольшой кусок льда. Лед тает — отсюда и лужа, труп теряет равновесие и падает вниз, — Шустов развернулся к сидящим оперативникам, — только неясно, зачем такие сложности. — Ясно все, — прищурился Котов, — убийца как-то узнал про камеры. Отсрочил время, делая себе фальшивое алиби. — Галь, звони Майскому, пусть едет обыскивать квартиру этого валторниста, — Круглов подал ей смартфон, — Оксана, скинешь ему всю информацию? — Хорошо. После разговора Рогозиной с Майским, Тихонов запустил видео дальше. — На уличной камере видно, как падает Иванчук. Вот выбегает Степа, разговаривает с Николаем Петровичем. А вот и наш Тругман, выходит из поля обзора. А вот и директор, которая тоже непонятно куда пошла. Но только если Тругман вернулся через полчаса в обществе Левинсона и Герович, то Козлова не вернулась совсем. — Ну правильно, — кивнул Данилов, — она же директор, пошла на работу в консерваторию. — Девушку убили ножом, похожим на тот, каким разрезали тело Малинина. Ее опознали, это флейстистка Кислинская, — сказала Антонова. — На монетках, кстати, нашли что-нибудь? — Что за монетки? — Шустов подошел к телу девушки, стаскивая простынь с лица. — У нее на глазах лежали десятирублевые монетки, а в руках она сжимала флейту, — ответила Амелина, — но пальчиков никаких нет. — Что-то мне не верится, что и прошлых жертв убил Тругман, — саркастически произнес Костя, — может у оркестра были какие-то конкуренты? — Мы проверили эту версию, — повернулся к нему Тихонов, — конкурент был один — оркестр имени Рахманинова, но он уже неделю гастролирует по России. — Ржаного он убить мог убить запросто, Лескову задушить — тоже, потому что, как выяснилось, он выходил из ресторана около одиннадцати, чтобы сбегать за паспортом. А на машине от ресторана до общежития минут пятнадцать. На момент убийства Малинина алиби у него тоже нет, — Данилов загибал пальцы на руках. — Вроде бы вегетарианец, должен любить и беречь все, что движется, — иронично заметил Шустов, — а вышло все совсем наоборот.