The Story

10. Никто не виноват. Эмма ходила из одного угла в другой в комнате ожидания. Она была испугана и обеспокоена, и очень уставшая от ужасных событий сегодняшнего вечера. Она не могла успокоиться на столько, чтобы дать себе отдохнуть. Она не могла, после того, как Реджину накачали наркотиками, избили и чуть не убили. Она все еще была в своей мокрой и грязной одежде, проигнорировав просьбу Снежки поехать домой и переодеться. Она просто не могла уйти, не увидев Реджину. Дэвид и Снежка заперли Хана, и теперь сидели в комнате ожидания, наблюдая за тем, как их дочь меряет шагами комнату. Снежка больше не могла смотреть на это, поэтому встала и положила руки на руку Эммы, тем самым останавливая ее. - Ты дрожишь… - сказала Снежка, ссылаясь на их предыдущую дискуссию о том, что Эмме нужно пойти домой и переодеться. - Я не пойду домой, пока не увижу ее, - упрямо сказала Эмма. - Я буду здесь, и никто больше не причинит ей боль, не пройдя через меня. –сказала она уверенно, потому что несмотря на их тяжелое прошлое, они пришли к отношениям, которые сложно описать словами. Они не были врагами, но и закадычными друзьями их было сложно назвать. Они были семьей, но даже это становилось расплывчато, когда дело доходило до взаимоотношений между Реджиной и Снежкой. - Нет… Я не оставлю ее снова, - наконец призналась Эмма. В закусочной она оставила Реджину на мгновение, чтобы противостоять Хану, и этого хватило, чтобы чуть не потерять ее. Она могла бы защитить Реджину от головорезов Хана, если бы осталась сидеть за столиком. - Эмма, - глаза Снежки были настолько озабочены, что Эмма смогла только отвести стыдливый взгляд. – О чем ты говоришь? Эмма судорожно вздохнула. Образ того, как Реджина упала на пол и ударилась головой навсегда отпечатался в ее голове. И она снова посмотрела на мать. - Я видела Хана в баре, и я предположила, что он тот самый преследователь. И в тот момент, когда я сцепилась с ним, Реджина упала на пол. Если бы я была рядом с ней, все было бы по-другому. Я могла бы защитить ее. - Эмма, это не твоя вина. Ты не могла знать, что это произойдет. Ты была с ней все время, и не покидала ее. - Тогда почему у меня такое чувство, что это именно я причинила ей боль, - спросила Эмма, ее голос внезапно задрожал от волнения и борьбы со слезами, которые она сдерживала. Она не могла позволить себе плакать прямо сейчас. - О, Эмма, - прошептала Снежка, притягивая дочь в свои объятия и отчаянно пытаясь успокоить ее. – Теперь она в порядке. С ней все будет хорошо. Через несколько часов Эмме наконец разрешили увидеть Реджину. Она вошла в комнату после того, как улучшили ее состояние. Ее ребра были сильно ушиблены, но к счастью ни одно не было сломано. Вывихнутое плечо, теперь было вправлено. У нее также было сотрясение мозга, а лицо и тело были покрыты синяками. Реджина еще не проснулась. У Эммы встал ком в горле от того, насколько поврежденной и побежденной она выглядела, лежа в этой постели. Реджина всегда выглядела высоко в своих каблуках и излучала уверенность, но теперь она выглядела такой маленькой и уязвимой. Но она все еще была сильной. Ни Хан с его головорезами, ни даже какой-то там преследователь, не могли забрать это у нее. Она подошла к кровати и села рядом на стул, взяв руку Реджины в свою. - Прости, Реджина! – прошептала она. – Я не должна была выходить из себя и нападать на Хана, я должна была остаться с тобой, я должна была защитить тебя. Она протянула другую руку и заправила за ухо Реджины выбившуюся прядь волос. Она так испугалась, что может потерять Реджину. И теперь, когда та была в безопасности, она начала понимать, что Реджина значит для нее больше, чем она думала. Может быть даже больше, чем просто друг. Возможно так было с самого начала, но именно этой ночью она осознала, что была слишком упряма, чтобы это признать. Она влюбилась, окончательно и бесповоротно.

***

В голове все стучало, когда она очнулась. Звуки, издаваемые мониторами, больно пульсировали в голове, и она закрыла глаза. Мониторы… Реджина снова открыла глаза, прищурившись от утреннего света, попадающего через окна. Она взглянула на мониторы, и поняла, что находится на больничной койке. А рядом с ней находилась спутанная копна светлых волос, голова которой уткнувшись в руки спала в нескольких сантиметрах от Реджины. Она смутно помнила, как смотрела в зеленые глаза, сквозь боль, которую ее тело и голова испытывали прошлой ночью. Она могла вспомнить только отрывки. Она вспомнила, что ей было холодно и мокро, и что она была парализована, но не страхом, а чем-то другим. - Эмма… - прохрипела она, ее горло внезапно обожгло от боли. Она не могла понять, почему ей так больно говорить, или даже шевелить шеей. Она протянула руки, и когда коснулась шеи покрытой темными синяками и ожогами от веревки, вскрикнула от боли. Эмма сразу же проснулась, испугавшись на мгновение, прежде чем осознала, что это Реджина разбудила ее. - Эй, эй, полегче, - мягко сказала Эмма, нежно отодвинув руки от ушибленного и раненого горла. - Что случилось? - Что ты помнишь? – Эмма хотела знать, прежде чем подробно рассказать о том, что произошло прошлой ночью. - Кажется отрывками, - сказала Реджина, пытаясь вспомнить, что конкретно произошло. Она знала, что ей причинили боль, и что Эмма была там. Эмма судорожно вздохнула. - На нас напали, - медленно произнесла она. – Это был Хан и его приятели. Каким-то образом им удалось добавить наркотик в твой напиток, когда Руби отвернулась. Это была моя вина. Мне не следовало оставлять тебя… Я… - Эмма, о чем ты говоришь? – тихонько прервала ее Реджина, и в ее глазах промелькнула неподдельная озабоченность. - Я отошла. Я думала, что Хан тебя преследует, и я встала из-за стола, чтобы противостоять ему. Если бы я осталась, то смогла бы увести тебя оттуда, прежде чем они заметили, что наркотики начинают действовать. Я могла бы защитить тебя от них. - Наркотики? Я не понимаю? – спросила Реджина, и Эмма рассказала ей все, что случилось прошлой ночью. Реджина выслушала даже, не вздрогнув от жутких слов. На ней, как всегда, была ее маска, и Эмма даже не могла сказать, о чем она думает. Закончив рассказ, Эмма погрузилась в тишину, пока слезы медленно не заскользили по ее щекам. Она никогда не была плаксой. Она всегда держала эмоции при себе и не осмеливалась позволить людям увидеть, как она плачет. Но данный момент оказался исключением, она так чертовски устала, и слезы, которые она сдерживала всю ночь, наконец, стекали по ее лицу. - Эмма, остановись, - голос Реджины звучал так напряженно, что Эмма только сочувственно вздрогнула. Реджина положила руку на Эмму, пытаясь привлечь ее внимание. – Посмотри на меня, пожалуйста. Наполненные влагой глаза, наконец, посмотрели на нее. - Это не была твоя вина. Я столько всего ужасного сделала многим людям. Я никогда не смогу быть полностью прощена. Люди всегда будут злиться на меня, потому что я причинила им боль и забрала то, что им дорого. Даже, если бы ты была со мной, когда наркотики начали действовать, они все равно причинили бы мне боль. И это также не было бы твоей ошибкой. - Но… - Нет, - перебила ее Реджина, ее голос был наполнен болью, которую она на данный момент испытывала, а также эмоциональное смятение от того, что Эмма винила себя в том, что не могла остановить. – Ты сделала для меня больше, чем кто-либо еще в моей жизни. Ты осталась со мной, и никто никогда не делал этого для меня. Эмма покачала головой, но, когда слова, наконец, дошли до нее, покачала головой еще раз, но уже с небольшим смешком. И она поняла насколько эмоциональной была сейчас. - Извини, я обычно не такая эмоциональная. - Я думаю, что после всего того, что случилось, ты можешь позволить себе поплакать, - сказала Реджина с небольшой улыбкой, и Эмма заставила себя быстро перевести взгляд с губ на темные глаза. Она хотела поцеловать ее. Желание было очень сильным, но она сдержалась. Поэтому она встала, отрывая взгляд от женщины, в которую по уши влюбилась. - Мне нужно пойти к Генри, - сказала она, вытирая глаза. – А тебе нужно отдохнуть. - Скажи ему, что я его люблю, - сказала Реджина, и Эмма кивнула. - Конечно, а теперь спи.

***

Генри испугался, когда посреди ночи ворвалась Руби, разбудив его, а его бабушка и дедушка бросились бежать, чтобы найти обеих его матерей. Теперь Эмма была здесь, и она была в порядке, и он мог крепко ее обнять. Когда он отстранился, она не могла перестать извиняться перед ним. Она не хотела его пугать. Он не спал с тех пор, как Руби ворвалась, и теперь, когда знал, что обе его матери в порядке, чувствовал сильную усталость. И сколько бы он не пытался убедить Эмму отвезти его к Реджине, он не смог побороть сон. В итоге он отключился на диване. Эмма укрыла его одеялом. Она отвезет его в больницу, как только будет уверена, что он и Реджина хорошо отдохнули. Ее родители все еще были в больнице, наблюдая за Реджиной, пока Эмма не смогла бы их сменить. Ни один из них не хотел оставлять Реджину после ночной атаки. Плюс они все еще не нашли преследователя. Когда она убедилась, что Генри было комфортно, переместилась за барную стойку, за которой уже сидела Руби. Бедная девушка все еще дрожала. Она села рядом с ней, оглянувшись на младшего брата, который спал в своей кроватке. Глаза Руби не отрываясь смотрели на нетронутую кружку горячего шоколада, которую Генри сделал для нее. Бабушка заявила, что она в порядке, и уже была в закусочной, несмотря на протест Руби о том, чтобы отдохнуть после того, как ее вырубили. - Прости, Руби, - прошептала Эмма, и Руби покачала головой, наконец посмотрев на нее. - Нет, Эмма, я делала напитки. Вошел посетитель, и я оставила их настолько долго, чтобы они могли добавить что-то в напиток Реджины. Я не могу поверить, я… - Руби, стоп, - сказала Эмма, она была очень хорошо знакома с этой игрой в обвинения. Все чувствовали себя ответственными, и слова Реджины заставили ее понять, что это вина только тех, кто по-настоящему виноват. – Не вини себя, - ее голос был суров. Но страх и вина, все равно отразились на лице Руби. - Но как мне себя не винить? – спросила она. – Тебе и бабушке причинили боль, и Реджина… она… она чуть не умерла. - Это дело не твоих рук. Это был Хан и люди, которые поддерживали его, поэтому не думай ни на секунду, что ответственна за это. Я тоже не буду так думать. Теперь я вижу все в ином свете. - Что ты собираешься с ним делать? - Честно говоря, прямо сейчас понятия не имею.