***
У Квона сердце стучит где-то в горле, он слушает учителя в пол-уха, а перед глазами мираж. Они такие бестолковые, думает Хёк, такие странные в проявлении собственных чувств, такие парни, чувствующие себя девчонками. Одноклассник трижды спрашивает нет ли у него температуры, а Квон отрицательно машет головой и улыбается. Улыбается каждый раз по-глупому, даже безумно. В голове стучит мысль о том, что, возможно, это его первая влюбленность, и от одного этого слова становится дурно, охота позвонить старым друзьям, собраться как раньше на хёковой квартире, играя в приставку и ссорясь из-за большого количества людей, но маленького количества пива.***
— Привет, — Чихо галантно протягивает Хёку сигарету, поджигая ее, грея онемевшие кончики пальцев. — Привет, — Квон закусывает губы, в попытке не смеяться, и садится на простилку. — Я… Ну, не умею организовывать свидания, может в следующий раз сходим куда-нибудь, куда сам захочешь? — В следующий? — Хёк игриво щурит глаза, пока У достает из рюкзака пиво, чипсы и еще какие-то закуски. Почти как с друзьями, думает Квон, а потом додумывает, что нет, с Чихо абсолютно точно лучше. — Ты определенно впервые это делаешь. — Да заткнись, ладно? И да, куда ты денешься? Следующему разу быть. — Я и не оспаривал, — Квон пожимает плечами, стряхивает пепел куда-то в сторону, пока У беспрерывно пялится на него. — Я почти дописал свой текст, скоро у меня выступление с парочкой ребят из андеграунда. Придешь? — Ну, не знаю. Найду ли я время… — Хёк задумчиво теребит выпавший локон волос, но, заметив надувшиеся губы Чихо, добавляет: — приду. Но только ради тебя, чтоб красивым был. — А так? Я что, по-твоему, уродец? — У выставляет руки в жесте, мол «ну посмотри, как я хорош собой». — Я не это имел в виду, — Хёк смеется так заразительно, что у Чихо не хватает сил думать ни о чем кроме желания поцеловать и покурить. Чихо тянется за сигаретой. — Ты разве куришь? — Это все из-за тебя, — он говорит так обыденно, но Квон неосознанно чувствует укол вины. А потом просто не может оторвать взгляд от Чихо, который стал будто бы мужественнее, и в голове неоновым горит «блять, он такой сексуальный». Они молча курят по второй, а потом У не выдерживает и хватает Хёка за макушку, аккуратно притягивая его лицо к своему. — Ты теперь мой, — он следит за легким недоумением в глазах Квона, — а я твой. Чихо целует его искусанные губы, наслаждаясь сигаретным жжением на языке. Пальцы находят чужое запястье и легко сжимают, и, блять, у Хёка даже кожа на ощупь идеальная. — Ты меня бесишь, — говорит он, когда Чихо отстраняется. — Ты меня тоже, — выдыхает тот в ответ, шуршит по карманам в поиске маркера, и нехотя встает. — Что делаешь? — Оставляю память, — У пальцами скользит по их с Хёком надписям, находит свободный кирпичик. — «Здесь были мы»? — Угу, — Чихо улыбается и вновь тянется за поцелуем. Квон не успевает сказать, какой же он все-таки сопливый, но определенно милый.