Bonnie & Clyde

«Здесь был Дин» Размашистый почерк очерчивает трещинки кирпичной стены, и Чихо неосознанно прикасается пальцами к уже засохшему маркеру. Еще вчера этой надписи не было. У садится на парапет, свешивая ноги, включает музыку и рассматривает под ногами огромное количество окурков. Их тоже вчера не было. Биты бьют по ушам, и Чихо достает блокнот с текстами, вписывая и исправляя строчки, а потом опять смотрит на надпись. Это определенно раздражает, потому что это место принадлежит У, не потому что он выкупил эту территорию, не потому что даже учится в этой школе, а просто потому что здесь он делал свои первые шаги, здесь он оставлял банки пива, а когда возвращался — они были на месте, этот самый парапет хранит небольшую выемку под его задницу, а еще это место то самое, что называют сокровенным. У раздраженно щелкает зажигалкой — курить бросил, а носить с собой не перестал, и тянет ручку к той самой надписи. «Не приходи сюда больше. Zico» Хёк странно косится на стрелочку под его надписью и на сам ответ. Так по-детски оставлять надписи на стене, но он не удержался. Это место такое притягательное и уединенное, что просто хотелось оставить свой след. В школе для проблемных детей так много заброшенных кабинетов и целых этажей, что выход на случай экстренных ситуаций не используется даже, а деревья, что выросли за последние года, обросли его, делая еще укромнее. Квон достает пачку сигарет, садясь на парапет с углублением, — удобно, и задумчиво пускает колечко дыма в сторону этого «Зико». Хёк тянется за принадлежностями, небрежно кинутыми в рюкзак, когда прозвенел звонок, и думает, что он не поступится этим местом. «А я буду. Д» Чихо бесит сложившаяся ситуация, учитывая, что с Дином они так и не встретились, хотя оба ходят сюда теперь каждый день. У наступает носком кеда на окурок, ему даже кажется, что он чувствует чужой сигаретный дым и чужой запах одеколона. А он бросил. Чихо щелкает зажигалкой, чтобы успокоится, думает, что бы ответить, даже не осознавая, что это затягивает. «Это мое место. Z» Они оставляют кратенькие инициалы собственных псевдонимов, и Хёку это кажется глупым, но он все равно приглушенно смеется в кулак. Квон смотрит на мусор, что оставил за собой, и решает, что нужно убрать. «Теперь нет. Будем сосуществовать. Д» Чихо рассматривает свои ноги, а под ними вновь нет следов того, что кто-то здесь был. Но надписи на стене пополняются, и то как Дин пишет слева, а Чихо справа, как в СМС, кажется эстетичным. «Не разбрасывай окурки больше. Z» Хёк хмурится собственным мыслям, про себя добавляя «не буду». И вообще ему нужно бросить, потому что плохо сказывается на связках, но не выходит. А еще, уходя, он забывает оставить ответ. Чихо злится, потому что строчки не рифмуются, а еще смысла практически нет, а звук щелканья зажигалки порядком действует на нервы, но остановиться не получается. У понимает, что теперь они делят это место вдвоем, что они вроде как пришли к своеобразному взаимопониманию, но отсутствие надписи с левой стороны почему-то удручает. Чихо азартный человек, Чихо не нравится, когда игру останавливают. «Сколько тебе лет?» Квон хмыкает, не собираясь отвечать, но рука сама тянется к красным кирпичам, и он выводит число, а затем будто осознает, что не отвертится. «18» Чихо прикусывает губу, потому что, оказывается, они сверстники, и непонятное тепло разливается по грудной клетке. Завтра Тэун устраивает шумную вечеринку в их доме, пока родители в отъезде, поэтому Чихо решает провести завтра здесь весь день. Хёк выходит из кабинета учителя по вокалу, немного щиплет горло, поэтому он достает мятный леденец, чтобы отвлечься от зудящего чувства. Он шагает по направлению к тому самому месту, чтобы выкурить сигаретку, чтобы ответить на сообщение, чтобы побыть наедине с собой. Идти целых двадцать минут, но это не важно, Квон все еще рад случайности, по которой нашел его. Размеренными шагами Хёк меряет аллею, пока музыка в наушниках орет так, что прохожие слышат, а парень просто надвигает панамку на глаза еще сильнее. — Обана, — Хёк поднимает глаза, встречаясь с широкой спиной. Ему хочется развернуться, но он так старательно что-то пишет в блокноте, даже не обращая внимания, сутулится ужасно, что Квону до боли в пальцах хочется пройтись подушечками по его позвоночнику. И Хёк просто знает, что это тот самый Зико, поэтому делает шаг вперед, и еще один, а когда под тяжестью его тела хрустит ветка, то он оборачивается. И глаза такие глубокие-глубокие, а еще улыбка краешком губ, и Хёк не в силах сдержать смех. — Ты что, еще и припадочный? — Чихо сдвигает брови, потому что из-за огромной панамки не в силах полностью сопоставить фрагменты его внешности. — Вовсе нет, а если и да — то чуть-чуть, — парень поднимается по ступенькам и садится рядом. — Тебя не было в это время. — Я здесь весь день, — он делает паузу, потому что Хёк достает пачку, а У рефлекторно щёлкает зажигалкой, и на лице Квона растекается мягкая улыбка. — Раньше я приходил перед школой. — А я всегда здесь после вокала, — и теперь Чихо слышит, слышит и понимает, почему вокал. У уверен, что его пение идеально, но когда тот говорит, то проскальзывает хриплость, и почему-то это кажется обворожительным. — Мне тоже восемнадцать, — Хёк выпускает дым и издает что-то типа «ооо». И даже это в какой-то степени мило. — Что ты пишешь? — Квон опускает взгляд на блокнот, а Чихо невольно краснеет. Хёк встает и, облокачиваясь о стену, смотрит в упор. — Лирика, — У смотрит в ответ, и ни один не в силах разорвать зрительный контакт. — Репер? — Да, — Чихо на выдохе переводит взгляд на то, как Хёк снимает панамку, и о боже. — Ты красивый, — он говорит медленно, будто убеждаясь — останавливается на ресницах, на бровях, на влажных губах, и добавляет, — как для парня. — Да, ты тоже, — Квон тушит окурок ногой, а потом так же по буквам, — к а к д л я п а р н я, конечно же. У щелкает зажигалкой, приятное тепло греет пальцы, а Хёк поднимает брошенный рюкзак и машет ладошкой, спускаясь по ступеням. — Пока, Зико, — он скрывается за ветками деревьев, а У переводит взгляд на брошенный сигаретный окурок. — Опять намусорил, — Чихо возвращается к тексту, про себя думая, что игра не закончена. На следующий раз Хёк читает «1:0» на стене, а потом замечает не на стене, а на самом парапете, когда ставит туда ногу: «Зови меня Чихо», и почему-то Квону кажется, что счет равный.