Вот чего мне не хватало...

      Настала полночь. Николь держала одной рукой Чемпа, скованного наручниками, а в другой был пистолет. Вайнона с ноги открыла дверь в дом и пихала его, чтобы тот шёл быстрее. Вокруг все было окутано кромешной тьмой. Пройдя в соседнюю комнату, девушки увидели связанную Вейверли, сидящую на стуле без сознания. Николь сняла наручники, толкнула Чемпа, что тот упал на колени, и подбежала вместе с Вайноной к Вейвс. — Давай уведем её отсюда, а с ним разберёмся позже. — Конечно, режь верёвки.       Даже в такой темноте было видно, что заложница была вся в крови и грязи, на её теле красовались глубокие порезы, а на лице синяки и ссадины. Развязав её, Николь взяла на руки это бездыханное тело и понесла в машину. Когда она села на заднее сидение вместе с девушкой, которая лежала на её коленях, Хот скомандовала старшей Эрп: — Вайнона, жми. В больницу. Скорее. Девушки обе были охвачены паникой, но действовали быстро и слаженно. Взглянув на Вейверли у Николь сжалось сердце и по щекам покатились солёные ручьи. Этот комочек позитива и жизнерадости сейчас больше был похож на какое-то страшное месиво. Девушка гладила длинные волнистые волосы и говорила, что все будет хорошо, что она больше её не оставит, что осталось немного потерпеть и она снова будет впорядке.       Находясь на грани жизни и смерти Вейверли стала немного приходить в себя, но вскоре снова уснула. Всё, что она услышала были мольбы рыжеволосой красавицы, которая плакала и прижимала её к себе: «Вейвс, живи, пожалуйста, живи. Не оставляй меня. Я… я люблю тебя.»       Приехав в больницу, Николь молниеносно положила девушку на каталку и отдала врачам. Её увезли в реанимацию.        После нескольких часов ожидания к девушкам вышел доктор. — Вы родственники? — Да, я сестра. — А я, я подруга. — немного смущённо, теребя от волнения рубашку на локте, отозвалась Хот. — Хорошо, пройдёмте в мой кабинет, я всё вам расскажу про состояние вашей сестры и эм, подруги. Обе направились за ним.       — Вейверли многое пережила. За эти два дня она не ела и не пила, её организм истощен, также она потеряла много крови. Заражения удалось избежать, хоть все раны и были в грязи. На теле многочисленные глубокие порезы, но не серьёзны для жизненно важных органов. Она потерпела значительные побои, даже избиения. Два ребра сломаны, вывих запястья. Руки и ноги исцарапаны канатами. На лице почти нет живого места. Но она будет жить, сейчас всё хорошо. Мы оставим её в больнице примерно на две недели, ей нужно пройти восстановление, все раны затянутся, мы будем обрабатывать их, чтобы в итоге все шрамы сошли. Она будет целенькой. Посещать можно с завтрашнего дня, сейчас она ещё не пришла в себя. — С-спасибо. — Вайнона еле-еле ответила за двоих. Это перечисление всего, что случилось с их девочкой просто убивало. К горлу подкатил огромный комок, волнение и дрожь пробирали до кончиков пальцев.       После приличной паузы, Николь наконец смогла выдавить из себя некоторые слова: — Можно остаться здесь на ночь? Мы не можем её оставить после того, что случилось. К тому же я из полиции, я могу официально охранять человека, который был в заложниках. — Да, конечно. Вы вдвоём можете остаться в палате, там есть диван. Но осторожнее. — Конечно, спасибо, доктор. Большое спасибо. — Она у вас сильная, она справится.       Николь и Вайнона тихонько зашли в палату. Картина была ужасающая, но уже гораздо лучше, чем раньше. Из Вейверли торчали различные трубки и капельница, были подключены аппараты, которые равномерно пищали. Вокруг царило спокойствие и угнетающая тишина. Её лицо было очищено от грязи, теперь можно было увидеть всю работу этих уродов: рассечённый висок, фингал под глазом, разбитая губа, несколько порезов. Руки были замотаны бинтами, остальное оставалось скрытым под одеялом. Вайнона села на диван, рассматривая свою девочку, а Николь поставила стул рядом с больничной койкой. Она сидела молча, не в силах что-либо сказать, спустя некоторое время она убрала локон каштановых волос и просто с ужасом рассматривала это лицо, которое ещё не так давно дарило лучезарную улыбку, от которой у девушки подкашивались ноги.       Дождавшись, пока Вайнона утомлённая эмоциями и переживаниями уснёт, Хот взяла в свои руки ладонь Вейверли, поглаживая её большими пальцами. — Вейвс, прости меня. Я больше не отойду от тебя. Эти подонки пожалеют о том, что сделали с тобой. Все будет хорошо, только, пожалуйста, не бросай меня, борись. Ты сможешь, ты не уйдёшь от меня, больше никогда.       Её раны не были смертельными, и её жизни по большому счёту ничего не грозило, но разве любящие сердца могут быть спокойны, даже если твой предмет обожания просто споткнулся? Поэтому Вайнону и Николь можно было легко понять. Для них это оказалась трагедия мирового масштаба. Посидев еще немного, девушка так и заснула, положив голову на кровать и держа её руку.       Почувствовав на утро, как кто-то теребит её волосы, Николь проснулась. Подняв голову с кровати Вейверли, она увидела как этот кто-то сидит прямо перед ней, озаренная утренними лучами, пробивающимися сквозь шторы. — О, кто у нас тут проснулся. Привет, рыжик. — Эрп одарила её своей привычной улыбкой, хоть через боль, но она была рада это сделать. — Вейвс! — Вскрикнула Николь, и бросилась её обнять. Хоть эмоции переполняли её, но девушка была осторожна, нельзя было сдавить эту хрупкую разбитую девушку. — Ты очнулась! Как ты? Больно? Что с тобой было? Что они сделали с тобой?! — Спокойно, спокойно, красавица. — Она снова улыбнулась, поглаживая её озорные рыжие волосы. — Всё хорошо, сейчас ты здесь, теперь я в порядке. — Боже, Вейвс, прости меня, я так виновата. Я не должна была переставать общаться с тобой, надо было все время быть рядом. Больше я никуда не уйду. О, Вейв, ты… я так боялась, что больше не увижу тебя… — Николь сделала паузу. — Ты ни в чём не виновата, ты спасла меня, я даже не сомневалась в этом. И да, я действительно никуда не уйду от тебя больше. — Последовало молчание, после которого девушка все-таки решилась спросить. — Я… Я кое-что слышала там. В машине. Ты сказала, что… — Да, я сказала, что... — Перебила её Николь, но не смогла выпалить то, что хотела. Немного стесняясь и расставляя паузы, она продолжила. — Я сказала, что я люблю тебя… Она опустила голову, дожидаясь отрицательной реакции. Но неожиданно тонкие пальцы дотронулись до её подбородка, поднимая голову вверх. Николь поддалась этому движению и её взгляд упал на придвигающееся к ней лицо Вейверли. Медленно и плавно одной рукой она обняла Хот за шею, а другую положила на щеку. Рыжеволосая девушка посмотрела на неё щенячьими глазами, которые закрылись, когда их тёплые мягкие губы соприкоснулись вместе, сливаясь в нежный поцелуй. Николь перехватила инициативу, аккуратно схватив девушку за шею, притягивая к себе и продлевая поцелуй. Постепенно из плавного и неловкого первый поцелуй стал перерастать в страстный и горячий. Приподнятие головы Вейверли и добавление своего языка со стороны Николь прервало неожиданное открытие двери и появление Вайноны. — Ооой, простите, не знала, что Николь уже проснулась. — немного отвернувшись, неловко произнесла старшая Эрп. Отодвигаясь и слегка проводя рукой по губам, протирая их, смутилась Николь. — Всё хорошо. Да, она проснулась. Иии теперь мы вместе. — улыбнулась Вейвс. — О, ты принесла пончиков! — Да, и кофе. Здесь и для тебя есть, шериф. — подкалывает Вайнона новую и одновременно первую девушку своей сестры, которая, кстати, приходилась ей по душе. — Спасибо. — по-прежнему смущённо отзывается та. — Стоп, ты сказала, что мы теперь вместе? — Да, конечно. Я долго думала о том, что происходит между нами, но когда я была в том месте, лежала на полу практически без сознания, я поняла, что я устала делать вид, будто мои чувства к тебе незначительны и нелепы. Это не так. Когда я смотрю в твои глаза, неважно сколько мы знакомы, ощущение словно я всегда знала тебя и моя жизнь просто готовила меня ко встречи с тобой. Я не хочу и не могу жить без тебя. — Иди ко мне. — Николь притянула к себе Вейвс и продолжительно чмокнула её в губы. Но понимая, что здесь находится Вайнона, не стала переходить на что-то большее. — Тебе и не придётся, теперь я всегда буду рядом. Вейверли одарила её своей фирменной улыбкой. — Ну хорошо, голубки, рада за вас. А теперь давайте завтракать.       Счастливой «семьёй» они сели на кровать младшей Эрп и улыбаясь, стали уплетать любимые ванильные пончики.