***
*Празднование все еще шло, когда около двух ночи в дверь постучали, и Лаф, все еще не потерявшей своей грациозности движений даже после некоторого количества выпитого (как он это делал?) встал, чтобы открыть ее и сказать, что они сегодня закрыты (серьезно, они таблички не видят?), но так и не смог. За дверью стояла группа людей, при виде которой все, что смог сделать Лаф - широко улыбнуться. - Можно к вам? - неловко улыбнулась Элайза, держа за руку Марию. Лафайет не мог - да и не хотел - отказывать девушкам, так что он отошел от дверного проема, распахивая дверь перед ними шире и жестом приглашая войти. Вслед за заскочившими в помещение Элайзой и Марией внутрь прошли Анджелика и Пегги. Александр, увидев стольких знакомых в одном месте резко встал, широкой улыбкой приветствуя всех разом. - Дамы, какими судьбами? - Гамильтон от переизбытка эмоций и алкоголя экспрессивно взмахнул руками, чуть не ударив сидящего рядом Джона по лицу, за что моментально извинился, проверяя, все ли в порядке. Тот уверил, что в полнейшем, и коротко, но громко рассмеялся неловкости этой ситуации. - А у вас весело, я посмотрю, - тихо сказала Анджелика, ни к кому в общем-то и не обращаясь. - Еще бы! - ухмыльнулся Лафайет, - Думаю, раз вы пришли, то я достану еще бутылочку вина, - сказав это, он упорхал куда-то в комнату для персонала. Тем временем, девушки сняли верхнюю одежду, повесили ее на вешалку у двери и устроились на места, о наличии которых позаботилась оставшаяся тройка. - Мы отпраздновали с родителями, - начала Элайза ответ на ранее заданный Гамильтоном вопрос, - а потом пошли гулять. Я вспомнила, что вы празднуете здесь, и решила, что если вы еще не разошлись- - И хотя бы находитесь в адекватном состоянии, - добавила Анджелика. Элайза подавила смешок и продолжила. - То вы будете не против того, чтобы мы зашли. С Новым годом! - она радостно взмахнула руками. - К сожалению, мы принесли только нас, - добавила Мария. - Это не страшно, вас хватит, - усмехнулся Гамильтон. Лафайет вернулся в зал, держа в каждой руке по 2 бутылки вина. Брови Анджелики взлетели вверх. - А вы основательно подготовились. Ждали гостей? - Вовсе нет. Если бы вы не пришли, думаю, мы бы справились с этим сами. Благо у Джона нет проблем с большими объемами спиртного, - ответил Лафайет с чуть более явным, чем обычно, акцентом, после чего чуть тише, но достаточно громко, чтобы все слышали, добавил заговорщическим тоном, - но вот с алкоголем, кажется, есть. - Эй! - У тебя проблемы с алкоголем? - моментально зацепился за фразу Гамильтон. - Нет! - Это он так думает, - сказал Геркулес, кивая с видом эксперта. - Мы здесь так-то не это обсуждать собрались, ребята! - То есть ты уже не отрицаешь? - Лаф! - Лоуренс укоризненно смотрел на друга, выглядя абсолютно беспомощным в этом шквале внезапно обрушившегося на него всеобщего внимания. - Ребята, не смущайте его, - вступилась Элайза. - Спасибо... - В конце концов не все хотят обсуждать свои проблемы так прилюдно. Джон молча смотрел на Элайзу взглядом, полным разочарования и боли. - Брось, Джон, мы шутим, - попытался оправдаться за всех Герк. Мария посмеивалась рядом с Элайзой, которая изначально на полном серьезе думала таким образом встать на защиту Джона, но лишь потом осознала, что это звучало больше как подколка и почувствовала небольшой укол совести. - Итак, - начал Лаф, поставив три бутылки на стол, а четвертую придержав у себя для того, чтобы открыть, - я не знаком тут по крайней мере с двумя людьми. Представитесь, леди? - Ох, точно! Это Мария, - Элайза скромно улыбнулась и взяла девушку за руку, обменявшись теплыми взглядами, - мы встречаемся. Ой, никто же ведь не против такого?.. - Кем бы мы были, если бы выступали против любви в любом из ее проявлений? - философски произнес Лаф, разливая вино в бокалы, - а вы?.. - Анджелика Скайлер, старшая сестра Элайзы и Пегги, - она благодарно кивнула, когда ее бокал наполнился, но в следующий момент, когда бутылка нависла над соседним, она моментально прикрыла его рукой. - Нет-нет, ей нельзя. - Ну Анж! - Ты несовершеннолетняя. - Мне почти восемнадцать. - И все еще несовершеннолетняя. Пегги чуть надула губы, но спорить далее не стала - знала, что бесполезно, особенно когда старшая говорила этим строгим материнским тоном и принципиально отстаивала свою позицию. Гамильтон решил вмешаться, чтобы неудобный момент не затянулся. Он бы поддержал Пегги, потому что сам считал, что раз уж праздник, то почему бы нет, но если бы он хоть слово в поддержку этой идеи сказал, то получил бы прожигающий, полный гнева взгляд от Анджелики и еще один повод для подколок в будущем. - У нас где-то была газировка, подождите! - вернулся он уже с открытой, но почти нетронутой бутылкой колы. Когда все бокалы были полны, а тост за все самое лучшее уже не в первый раз произнесен, Анджелика, совершенно незнакомая с почти половиной компании, спросила: - Так, как вы все познакомились?... Следующий час-полтора они провели в приятных разговорах, вспоминая забавные истории, смеясь и предаваясь приятной ностальгии.***
Через некоторое время все предсказуемо распались на маленькие компании, обсуждавшие что-то свое, и, в общем-то, все чувствовали себя комфортно. Алекс засел с Марией и Элайзой, в то время как Лаф и Герк разговаривали о чем-то с Анджеликой. По большей части, конечно, активно обсуждали что-то Лафайет и старшая Скайлер, в то время как Маллиган слушал, иногда вставляя какие-то реплики или шуточки. Пегги, весь вечер проведшая где-то поблизости от своих сестер, теперь сидела одна и рисовала что-то на очередной салфетке, когда к ней подсел Джон, держа в руках очередной бокал явно не газировки. Некоторое время он наблюдал за медитативными движениями девушки. - Нравится рисовать? Пегги подняла голову, до этого склоненную над предметом ее стараний. - Ага, но это не совсем серьезное увлечение. - Я тоже раньше так думал, - усмехнулся Джон, отпивая из бокала, - а потом очутился в колледже, с ног до головы перепачканный в краске. Пегги мило усмехнулась. - Думаю, со мной такого не случится. Я закончу школу и собираюсь пойти на лечебное дело. - Хах, это хорошо, что ты определилась. Я тоже когда-то хотел стать врачом, разрывался между медицинским и художественным. Но мой отец вообще хотел отправить меня на юридический. Было бы забавно, если бы я учился в итоге с Алексом в одном месте, интересно, как повернулись бы события тогда?.. - И все-таки как ты тогда попал на дизайнерский? - девушка даже отложила ручку и полностью отвлеклась от своего дела, переводя взгляд на Джона, который говорил все еще связанно, но как-то медленно и с этим забавным эффектом заплетающегося языка. - В последний момент подал документы туда. Отец еще долгое время думал, что я учусь там, где он хотел, чтобы я учился. Но потом он узнал, и это был не самый лучший день в моей жизни, - он грустно усмехнулся, делая очередной глоток. - А ты очень смелый... - Скорее безрассудный и отчаянный. - Одно другому не мешает, - улыбнулась Скайлер, после чего тихо рассмеялась, - осторожно посмотри на Анж. Я уверена, она думает, что ты подкатываешь ко мне и уже готова в любой момент разгонять нас мокрым полотенцем. Джон аккуратно бросил мимолетный взгляд на старшую Скайлер и еле сдержал смех. - Не думаю, что ей стоит волноваться на мой счет, - Джон закончил со своим бокалом, но придержал его у себя. Поймав на себе вопросительный взгляд Пегги, он ответил на немой вопрос, - ты очень милая, но не в моем вкусе. Боюсь, что девушки вообще не в моем вкусе. Не совсем отдавая себе отчет зачем, он подмигнул девушке, вставая со стула, и пожелал удачи, быстро удаляясь. Анджелика, заметив этот жест, сузила глаза, смотря точно на Пегги, на что младшая ответила, выставив перед собой кулачки с поднятыми вверх большими пальцами, как бы говоря "все ок, Анж!". Тем временем Лоуренс, отошедший от общей компании, достал телефон из заднего кармана, и его сердце неприятно дрогнуло, когда он заметил несколько сообщений, уведомление о которых высвечивалось на экране блокировки.***
Алекс не помнил, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо в довольно большой компании людей. Они просто болтали о чем вздумается и когда вздумается, глупо смеялись и радовались всему подряд. Александр ни на капельку не пожалел, что согласился придти на этот праздник, и был очень счастлив, что девушки так же решили их навестить, несмотря на то, что изначально предполагалось, что те будут праздновать Новый год в кругу семьи. Когда один из очередных разговоров прервался, давая ребятам некоторое время осмыслить сказанное и передохнуть, Алекс оглянулся посмотреть, как проводит время остальная часть группы. Все были на своих местах в более-менее хорошем состоянии и прекрасном настроении, но что моментально бросилось в глаза - так это отсутствие Лоуренса. Еще раз хорошенько осмотревшись и убедившись в этом, Александр обернулся назад к девушкам, к которым относительно недавно примкнула Пегги. - Вы не видели Джона?.. В глазах Элайзы промелькнуло непонимание, хотя улыбка оставалась на своем месте. - Я не видела, что-то случилось? - Я не вижу его здесь. - Он болтал со мной, а потом отошел куда-то в сторону, но больше я ничего не знаю - пришла к вам, - пожала плечами Пегги. Гамильтон встал с места, по привычке из вежливости извинившись за то, что покидает дам, и прошел к соседней компании, где Лафайет продолжал какие-то ужасно интересные дебаты с Анджеликой, в которые, возможно, Александр с удовольствием хотел бы вступить, если бы ему сейчас было дело до чего-либо, кроме пропавшего Лоуренса. Маллиган уже находился в полусонном состоянии, поэтому его Алекс решил не тревожить. Зайдя за спину Лафайета, Гамильтон склонился, слегка зажмурившись из-за того, что голова ненадолго закружилась от непривычного положения, и шепотом чуть более громким, чем собирался, спросил: - Лаф, ты не видел Лоуренса? - Видел, Il est parti un moment pour se faire aérer, - поняв, что совершенно сбился на французский, он извинился - опять на французском - и постарался вернуться к английскому, - он на улице, вышел на минутку. - Ему плохо? - Я знаю как он выглядит, когда его мутит, не думаю. - Спасибо, Лаф, - Алекс похлопал его по плечу, возвращаясь в нормальное положение и заглядывая в окно. Там и вправду стоял знакомый силуэт, практически неразличимый в темноте улицы, особенно когда смотришь из светлого помещения. Долго не выжидая, Гамильтон вышел на улицу, захватив свою куртку с вешалки. Было достаточно прохладно, но куртка и алкоголь, а так же то, что сам Алекс вышел из теплого помещения, сглаживали это ощущение. Он подошел к Джону, который стоял у стены, держа руки в карманах джинс и смотря куда-то под ноги. Куртки на нем не было. - Ты бы хоть куртку надел, - сказал Гамильтон, становясь рядом. Некоторое время он молча стоял, смотря вперед. Атмосфера была очень умиротворяющей, особенно после шумного помещения: ночное небо и темнота, разбавляемая теплым светом фонарей, тишина, которую слегка нарушал далекий звук играющей в чьей-то квартире музыки; на улице не души. Было даже как-то приятно погрузиться в такой оплот спокойствия и тишины после всей эмоциональной насыщенности вечера, если бы не легкое чувство волнения за Джона. Тот все еще не отвечал и никак не реагировал на слова Гамильтона. Выглядел он паршиво. - Эй, Джон, не игнорируй меня. Что случилось? Тебе плохо? Может, вызвать такси и отвезти тебя домой? Джон словно оттаял, медленно покачал головой из стороны в сторону и направил взгляд в небо, подставляя лицо под свет фонарей. - Нет, нет, все в порядке, - он слабо улыбнулся. - ...Ты плакал?... - Нет?.. - ответил Лоуренс, вновь быстро пряча лицо от света. - Что случилось? Джон, серьезно, мы говорили об этом. Он тяжело вздохнул, утирая вновь подступившие слезы и доставая телефон из кармана. Разблокировав его, он открыл сообщения и, ничего не говоря, передал его в руки Гамильтона. Все, что там обнаружилось - коллективное поздравление от, видимо, родственников Джона. - Я боюсь, что все еще не понимаю... - Это мои братья и сестры, - Лоуренс тихо шмыгнул, вновь криво улыбаясь, - еще позапрошлые Новый год и рождество я мог праздновать с ними. - И что случилось?... - Меня выгнали из дома. На несколько секунд повисло молчание. Александр надеялся, что Джон продолжит сам, а Джон надеялся, что Алекс не спросит, но все эти надежды были слишком наивны, поэтому Гамильтону пришлось слегка подтолкнуть Джона. - За что? - он облокотился о стену, смотря в глаза Лоуренса, настолько, насколько это позволяла темнота. - Это забавная история, - он усмехнулся сам себе. Рассказывать это все чертовски не хотелось, потому что Джон знал, что его понесет и остановить это будет невозможно. А учитывая, кому он это рассказывает, и в каком состоянии, ситуация казалось гораздо страшнее. Но самое прекрасное, это то, что все эти мысли не задержались в голове надолго, проскользнув мимо и не оставив даже какого-то осадка, что позволило продолжить говорить спокойно, лишь с осечкой на небольшой ком в горле и эти вновь подступившие слезы, - в общем... буквально за все. Я вообще как сын не состоялся. Обманул отца, когда сказал, что поступил на юридический, никогда не соответствовал его ожиданиям, так еще и... - он ненадолго замялся, словно боясь произнести это вслух. И вряд ли бы он сказал это, окажись он чуть трезвее, - геем оказался. Самый ужасный кошмар для отца, - он попытался сглотнуть ком, который не хотел никуда исчезать, сдавливая горло, и потер глаза основанием ладони. У Алекса в голове словно произошел миниатюрный взрыв, заставивший перевернуться некоторые вещи с ног на голову. Не то чтобы он был шокирован самим фактом, но больше тем, что не сходились вещи, о которых Лоуренс говорил до этого и самой ситуацией в общем, которая не выглядела как прошлое человека, выглядевшего обычно так жизнерадостно. - А как же девушка, о которой ты говорил? - Я никогда не говорил о девушке, Алекс. Ты говорил, а я просто не стал спорить. В их разговоре было опасно много неловких пауз. Сейчас как никогда казалось, что оба ходят по чертовски тонкому льду, и каждое слово равносильно новому шагу, любой из которых может окончательно разбить его. А что произойдет после падения ты и не знаешь. - Тогда... - говорить было довольно страшно. В голове была большая каша из всего подряд - одновременный страх того, что ожидания не оправдаются и того, что они оправдаются; ужасная неловкость из-за собственных мыслей, и чувство беспомощности из-за невозможности помочь и как-то успокоить, просто потому что не знаешь как. Тем не менее, он заставил себя спросить, - Кого ты имел ввиду? Сердце Алекса остановилось на момент в ожидании ответа, точно так же как сердце Джона, когда он услышал вопрос. В мозгу, затуманенном алкоголем, происходил сущий ад: мысли и без того путались, а теперь еще и паника полностью поглотила его, заставляя мысли биться о стенки черепной коробки. Признаться, соврать, промолчать, перевести все в шутку, что, черт возьми, делать? А язык, кажется, действовал отдельно от головы. - Тебя. Джон сам испугался того, что сказал. Сердце отвратительно заныло сразу после осознания, и хотелось его вырвать или как-то остановить. Черт бы проклял непослушный речевой аппарат, действующий без разрешения. Черт бы проклял его эмоциональность, этот разговор вообще не начался бы, если он не отреагировал бы на простое поздравление так сильно. Господи, Маллиган был прав, какая же он эмоциональная бомба. И почему все вечно поджигают этот глупый фитиль?.. Александр опасно долго молчал. Господи, он, должно быть, его ненавидит. Джон все испортил, своими собственными руками. Вернее языком. Кто его дергал... Нет, конечно у него есть подруга, которая состоит в отношения с другой девушкой, и он не реагирует на это негативно... Да и все эти шуточки, похожие на флирт, вроде, не оставляют поводов для волнения... Но с другой стороны, одно дело, когда это происходит с другими людьми, а тут парень признается тебе лично... Он был отвратителен в глазах собственного отца, в глазах некоторых друзей, и, вероятно, в глазах единственного человека, с которым Джон встречался за свою короткую жизнь. Почему Алекс должен считать иначе? - Я теперь, наверное, тебе противен... Александр осознал, что застрял в своей голове слишком надолго. Господи, о чем он думал, нельзя в таких разговорах молчать так долго и доводить Джона до подобных выводов! - Нет, Джон, господи, нет! - подорвался он, - Все в порядке, я ничего не имею против, я и сам, если честно не вполне гетеросексуален. Все в порядке. - Тогда... я, наверное, должен сказать, что не давлю на тебя этим фактом? В смысле, я не знаю... Ты не обязан отвечать взаимностью... хоть я и боюсь, что нам будет сложно просто дружить, когда теперь ты знаешь, ведь... - он нервно рассмеялся, - господи, я все испортил. - Джон, - Гамильтон прочистил горло, и взял руку Джона в свою, что заставило того рефлекторно застыть. Рука оказалась просто ледяной, заставив Алекса сбиться с мысли, - о боже, да ты же скоро в ледышку превратишься! - Все в порядке, Алекс, пожалуйста, - Джон максимально старался не пересекаться взглядом с Гамильтоном, что у него получалось довольно успешно. Александр постарался сосредоточиться на мысли, которую хотел донести до этого, одновременно пытаясь не забыть отогреть Джона как только они закончат. Ненавязчиво, вторая теплая рука накрыла холодную руку Лоуренса. - Да. Я хотел сказать что, если честно, я тоже задумывался о... нас. Ну, как нас, понимаешь? - Гамильтон мог быть красноречив в любой момент, но сейчас было сложно просто выражать свои мысли правильно, не говоря уже о том, чтобы делать это красиво. - Ты серьезно? - взгляд Лоуренса моментально метнулся к лицу Александра, пытаясь найти там какие-то признаки вранья, или, например, жестокой шутки. - Серьезно, - грустно улыбнулся Гамильтон, после чего заглянул в окно, найдя взглядом Элайзу, которая обеспокоенно смотрела на них, стараясь делать это незаметно, - в смысле, спроси хоть Элайзу. Она тут эксперт по отношениям, я в них даже ни разу не состоял. Она говорит, что я влюблен в тебя, и, думаю, со стороны оно виднее. Но что самое важное, это то, что я не буду врать тебе: я понятия не имею, что происходит, я знаю лишь, что ты мне ужасно нравишься, и что я в жизни не встречал кого-то более близкого мне по духу или настолько же запавшего в душу. Ты прекрасный человек, Джон, и ты не должен бояться или не любить себя. Я думаю, мы оба слишком пьяны, чтобы говорить об этом дерьме, но я понимаю, что нельзя оставлять это недосказанным, так что, я думаю, мы могли бы попробовать...? Я об отношениях. Я думал об этом, ты думал об этом. Я понятия не имею, что мы будем делать с этим дальше, но мы можем дать этому шанс, раз наш интерес взаимен. Джон молча смотрел на Гамильтона широко распахнутыми глазами. Александр решил сделать все понятнее. - Джон Лоуренс, - шутливо начал он, пытаясь разрядить обстановку, - будешь ли ты встречаться со мной? Джон Лоуренс не мог поверить своему счастью. Все это казалось чем угодно, но не реальностью. Может он отрубился и это ему снится? Может, он вообще умер, и это рай? Или ад, с постоянно повторяющимся событием, которого он желал больше всего, и ему приходилось бы осознавать его несбыточность раз за разом? Какая, к черту, разница? - Я... - дар речи был потерян окончательно. Хотелось спросить свой язык, почему как выбалтывать вещи, которые хотелось бы сохранить в тайне, так он всегда готов, а как ответить на самые важные в настоящий момент слова, так он словно проглатывается? - Я... Алекс, я так люблю тебя, - он широко улыбнулся. - Это "да"? - рассмеялся он в ответ. - Это тысяча "да". Могу я... обнять тебя? - чего-то более серьезного просить было страшно. - Джон, ты спокойно делал это в качестве друга. Почему ты спрашиваешь меня, чтобы сделать это в качестве партнера? "Партнера". О боже, оно звучало прекрасно. Джон крепко сжал его в объятиях, на которые Алекс так же крепко ответил. - Это лучший подарок, который ты мог сделать. Что-то в голове Алекса щелкнуло. Подарок! - О. О! У меня есть другой подарок, - он отстранился от Джона и посмотрел на него, - но я хочу увидеть твою реакцию в более трезвом состоянии. Как бы я не сгорал от любопытства, но получишь его, когда проспишься. Джон лишь глупо, но счастливо рассмеялся. Да не нужен был ему никакой подарок, ему нужен был лишь Александр, который все еще продолжал греть руку Лоуренса. Алекс затянул его в помещение, несмотря на заплетающиеся ноги Лоуренса, и только теперь осознал, насколько же он сам замерз. А думать о том, какого было Джону, вообще было страшно - тот, казалось, вовсе должен был превратиться в ледышку, хотя по нему и не скажешь. Усадив новоиспеченного партнера на стул, Гамильтон в первую очередь вернулся к компании, которая вновь объединилась в одну. - Должна ли я поздравить вас? - заговорщически улыбнулась Элайза. - Вроде того? - ответил Гамильтон немного неловко, после чего попытался пошутить, - Боюсь, тебе придется стать моим личным советчиком в любовных делах. - Я думаю вы и без меня разберетесь, что к чему, но я всегда была к твоим услугам, - рассмеялась она. - Спасибо, - просто, но искренне ответил Александр, - я очень извиняюсь, но, думаю, я должен отвезти Джона домой. Мне правда жаль, что я не смогу помочь с уборкой, - сказал он, доставая телефон, чтобы вызвать такси. Лафайет театрально вздохнул. - Я знал, к чему все идет. - Мы поможем, - сказала Анджелика, улыбаясь, - В конце концов вы все тут организовали, так что будет честно, если мы поможем с уборкой. - Grâce au ciel! Наконец-то человек, который готов помочь. Я уже почти люблю эту женщину! - Спасибо всем большое, ребят. Это был самый прекрасный Новый год за последнее время, серьезно. Когда такси было вызвано, все собрались провожать Джона и Алекса. - Mon ami, это один из счастливейших дней для тебя, и я очень разочаруюсь, если ты завтра все забудешь. Только попробуй это забыть! Джон хотел бы забыть как минимум одну часть этого вечера, за которую ему было ужасно стыдно, но с этой частью пришлось бы стереть и признание, а это то, чего и без наставлений Лафа терять отчаянно не хотелось. - Этого я точно не забуду, - он усмехнулся. - Еще раз спасибо за все, - улыбнулся Гамильтон, протягивая два пакета с подарками, которые они успешно забыли друг другу подарить с приходом сестер Скайлер и Марии, - С Новым годом. А это передай Герку от меня. - С Новым годом, - ответил Лаф, отдавая ответные пакеты, - аспирин у Джона в шкафу, ты найдешь. Перекладываю эту священную обязанность по уходу за ним на твои плечи. - Я с удовольствием принимаю ее, - рассмеялся Алекс. Обняв на прощание всех, кого могли, Алекс и Джон все-таки вышли на улицу и завалились в такси. Александр назвал адрес, и они поехали к дому Лоуренса. После всего произошедшего, возвращаться сегодня в общежитие Алекс не планировал. К тому моменту, как они приехали, Джон успел более-менее протрезветь, но из-за кучи эмоций и общего действия алкоголя, он чувствовал себя ужасно уставшим, что, в итоге, все равно делало его движения неловкими и заставляло запинаться о ступеньки. Алекс, весь в пакетах, кое-как помог ему добраться до квартиры, достал ключи из кармана, на который указал Джон, и отпер квартиру. Все пакеты сразу же были свалены в коридоре. Алекс был в этой квартире всего единожды, но все замечательно помнил, поэтому помог Джону добрести до дивана, предварительно его разложив, и аккуратно уложил Лоуренса, избавив от верхней одежды. Когда он собрался пойти в коридор, чтобы разуться самому и повесить их одежду, то услышал тихий голос Джона. - Ты куда? - Я не ухожу, Джон. Просто повешу вещи и запру дверь. Лоуренс уткнулся в подушку лицом, что сделало его следующие слова более сложными для разбора. - Это хорошо. Я хочу чтобы ты остался. Ляжешь со мной? Честно говоря, у Алекса было много сомнений касательно всего происходящего. Но ни одного сожаления. Сейчас, когда он смотрел на этого человека, даже в таком состоянии, он ни капельки ни жалел о том что сказал или сделал. Он не был уверен, как все должно будет идти дальше, он не был уверен даже в том, что произойдет утром, но он был точно уверен, что этот человек - одна из самых прекрасных вещей, что случалась в его жизни, даже со всеми недостатками и проблемами, которые с лихвой окупались положительными чертами. - Конечно. Все куртки были повешены, занавески предусмотрительно задернуты, а аспирин найден и положен поближе, так как утро как минимум для одного из них планировало быть насыщенным. Александр лег рядом с Лоуренсом, оба в одежде, потому что заморачиваться, раздеваться и тем более искать во что переодеться было ужасно лень. Найти второе одеяло возможности не было, поэтому им пришлось спать под одним, но никакого смущения это не доставляло. ...И этот трогательный вопрос, может ли Джон опять обнять Алекса(на этот раз во сне), несмотря на то, что сам Лоуренс ужасно сонный, несмотря на то, что этот вопрос не нужен и ответ в любом случае всегда "да". Александр определенно ни о чем не жалеет.