Presque Toujours Pur

Апрель 1973 Регулус стоял на первом этаже в гостиной дома Блэков и смотрел на гобелен, висящий на стене. Так как он претерпел многие годы, то был защищён сильной семейной магией, где все имена были каллиграфически вышиты с помощью волшебных заклинаний; его имя было самым свежим, хотя ему было уже одиннадцать лет, двенадцать исполнялось через месяц. Чёрные стежки имён чётко выделялись на зелёном слизеринском фоне. Он всегда считал этот цвет успокаивающим. Не холодным, как думал его брат. Повышенные голоса слышались из соседней комнаты. Дверь была закрыта, но Обезмолвливающие Чары не были наложены. Да и когда его родителей вообще заботили такие мелочи? - Ты не можешь сделать этого! – Кричал Сириус. – Она не сделала ничего плохого! - Она опозорила свою семью и нашу благородную кровь! – Вопила в ответ их мать. Нахмурившись, Регулус поближе подошёл к гобелену и осторожно провёл кончиками пальцев по выжженному место, на котором когда-то можно было прочесть Андромеда. - Это несправедливо! – Прокричал Сириус, что заставило Регулуса вздрогнуть. – Ты не можешь просто так выгнать человека из семьи. Когда наконец его брат поймёт, что в жизни нет справедливости? Безрассудный, в нём не было ни капли здравого смысла, недостаток в чём испытывают почти все гриффиндорцы. Как вообще им удаётся дожить до времени поступления в Хогвартс? Блэк младший отвернулся от гобелена. Запах жжёного шёлка был свеж и до сих пор витал в воздухе. Его желудок неприятно сжался, когда он наблюдал, как их мать повернулась и выжгла имя с семейного дерева так легко и просто, будто согнала со стены назойливую букашку. Ему стало плохо от мысли, что на другом конце Лондона, в другом поместье Блэков их дядя Сигнус, отец Андромеды, сделал то же самое с копией гобелена в своём доме. Регулусу казалось это излишним, ведь все гобелены были магически связаны друг с другом. Но их дядя Сингус предпочёл преподать урок своим дочерям, точно как и Вальбурга с Орионом Блэк ему и Сириусу. Посыл был предельно ясен – не связывайтесь с грязнокровками. И ради любви к Салазару даже не думайте о совокуплении с ними. - Ты не можешь выгнать кого-то из семьи просто потому, что тот влюбился! – Снова кричал Сириус. – Что если бы я или Регулус влюбились в… - Ему не позволили закончить предложение. Хоть за дверью были слышны одни негромкие и неясные звуки, за все эти годы Регулус прекрасно уяснил себе, что они значили. Несмотря на методы борьбы, которые предпринимал Сириус, Регулус был согласен со своим братом. Безусловно, они были воспитаны в семье с высокими, строго соблюдавшимися (конечно, если ты только не был Сириусом Блэком), чистокровными стандартами, но проклинать Андромеду и полностью лишать её наследства казалось чрезмерным. Регулус мало смыслил в том, что касалось любви, но он частенько видел в Хогвартсе парочек со старших курсов, которые по большей части выглядели так, будто лишились доброй части своего мозга, когда в поле зрения замечали предмет своего воздыхания. По видимому, любовь лишала самоконтроля. Конечно, сам он думал, что подобные проблемы его не коснуться. Ещё в четвёртый день рождения - время, когда его магические способности впервые дали о себе знать - ему было сказано, что однажды он вырастет и жениться на своей кузине Нарциссе, младшей дочери дяди Сигнуса, которая была всего на пару лет старше Регулуса. Только когда ему исполнилось восемь лет, он понял, что означает «жениться». И в то время это не казалось так уж страшно. Когда же ему исполнилось одиннадцать, и перед поступлением в Хогвартс состоялся серьёзный разговор, он наконец до конца осознал конечную цель брака. Отодвигая в сторону создание политических союзов, репутацию и деньги, всё сводилось к укреплению и продолжению рода чистокровных. Внезапно, мысль о женитьбе на Нарциссе перестала казаться ему такой безобидной. Они видели друг друга только на семейных ужинах, и даже тогда большая часть внимания уделялась Сириусу и Андромеде, которых вынудили помолвиться. Андромеда упиралась всеми руками и ногами, Сириус находил в этом огромное облегчение. Однако, это послужило причиной тому, что Регулуса и Нарциссу решили свести ещё в таком раннем возрасте. Было легче контролировать маленьких детей, которые не могли оказать ничего, кроме напрасного сопротивления. Он любил Нарциссу. Но как сестру, что делало идею совокупления с ней в будущем просто ужасающей. Но он не был таким смелым и дерзким, как его брат, чтобы думать или говорить подобные вещи вслух. Оставьте спектакли Сириусу и Андромеде. Конечно, он ещё не скоро увидит её, если это вообще когда-нибудь случится снова. Ни будет у него и шанса познакомиться с её дочерью-полукровкой, которую она назвала Нимфадора. Он видел, что брат носит в кармане фотографию крошечного младенца с фиолетовыми волосами. Он без сомнения знал, что если его застукают со снимком в руках, то перед самой поездкой в Хогвартс на нём будут красоваться синяки, идеально совпадающие с цветом волос девочки. Хотя, как выяснилось, Сириусу до этого не было никакого дела, что он и решил во всеуслышание заявить в соседней комнате. Он не имел представления, какие последствия могут выйти из этого. А последствия всегда были ужасными. Воспитываясь в доме двенадцать на площади Гриммо, было бы приуменьшением сказать как-то иначе. Их родители проявляли к ним любовь и заботу, только когда они все выходили в люди. И даже в это время большую часть внимания уделяли Сириусу – чудесному наследнику старинного и благородного дома Блэков. В случае, если тот не вёл себя как подобает чудесному наследнику старинного и благородного дома Блэков, внимание уделялось Регулусу - его чудесному запасному брату. До момента отъезда Сириуса в Хогвартс, Вальбурга и Орион даже не думали прилагать усилия на воспитание своего младшего сына. Но когда Сириус написал домой после распределения, они перешли к проекту по смене наследников. Регулус был убит горем, когда его брат, его лучший друг, покинул дом и уехал в Хогвартс на год раньше. Несмотря на то, что отец сказал им не плакать и не обниматься, тем более на публике, родители разлучили их ещё на Кингс Кроссе. Сириус опустился на колено перед своим братом и вытер слёзы с его лица, когда алый паровоз засвистел, предупреждая о скором отправлении. - Жди мою сову. Я буду писать тебе каждую неделю, Рег, - пообещал ему Сириус и широко улыбнулся, выбиваясь этой улыбкой из общего настроения членов семьи. – А когда ты приедешь в Хогвартс, нам будет очень весело. Обещаю, что не буду обращать внимания, что ты младше меня на год. Я буду пускать тебя в свою комнату, и всё будет совсем как дома, только лучше. Ты и я, Рег, - он улыбался. – Братья Блэки захватят Хогвартс. Люди будут говорить о наших приключениях веками. Конечно, они никогда не разделят одну комнату. Сириус прислал сову только спустя три недели. А когда письмо наконец-то дошло, то в ответ Вальбурга послала ему кричалку. - Ты не можешь винить мальчика за то, что сказала Волшебная Шляпа, - Орион пытался успокоить жену. В руке у него был огневиски, которым от пытался приглушить боль в голове, появившуюся из-за криков Вальбурги. - Даже не смей прощать его из-за этого! – Крикнула она ему в ответ. – Я знаю, он натворил что-то. Наверняка он что-то сделал, что так обесчестил нашу семью. Гриффиндор. Века благородной традиции зелёного и серого цветов были нарушены единственным мальчишкой, которого мать называла слишком дерзким, слишком безрассудным и слишком сентиментальным. Должно быть, они избаловали его. Не нужно было так часто разрешать выходить ему из дома. Возможно, им не следовало позволять мальчикам проводить вместе так много времени. По капле они внушали мужество своему старшему сыну, позволяя ему защищать своего младшего брата. А Блэки не защищали других, они были ориентированы только на самих себя. Семья – самое важное. Но это отнюдь не означало защиту друг друга. Это значило имя, девиз, кровь. Нужно будет переучить Регулуса. А Сириусу напоминать о его месте. Когда Сириус вернулся домой на Рождественские каникулы, он был настоящем гриффиндорцем – везде красовались львы, что было иронично, учитывая то, что это Регулус, кто был назван в честь самой яркой звезды в созвездие Льва. – Чепуха! – Сказала его мать. – Звезда или нет, но в переводе с латинского твоё имя значит «Василиск» - повелитель змей! Змея, в отличие от своего брата – позорного льва, которого уже клеймили кровоизменником только из-за того, что какая-то дрянная старая шляпа сказала, что следующие семь лет он будет спать в башне, а не в подземелье. Сириус был упрям и горд. Уже в свои двенадцать он ревностно спорил и защищал ценности своего нового факультета. Он открыто, с счастливой улыбкой на лице рассказывал о своих друзьях, что, как заметила их мать, делало его ужасно похожим на девчонку. Сириус игнорировал её и всё продолжал и продолжал рассказывать о Джеймсе Поттере («Гадкий сын кровоизменников»), Римусе Люпине («Это случайно не его отец был волшебником из приличной семьи, который растоптал своё будущее, женившись на магле?») и Питере Петигрю («Кто-кто?»). К моменту, когда Сириус начал нахваливать Альбуса Дамблдора кто, как он сказал, был лучшим волшебником со времён Мерлина; и профессора Макгонагалл c кем, насколько он знал, Вальбурга находилась в соперничестве в школьные годы, что значило, что та должна знать профессора как нельзя лучше, обоим родителям окончательно надоели остроты и кровопредательские разговоры своего старшего сына. В тот год они провели Рождество в больнице Святого Мунго. По «случайности» Сириус «упал», пролетев три лестничных пролёта. Регулуса заставили открывать свои подарки у больничной койки Сириуса, который наблюдал за ним, сонный от обезболивающих зелий, в то время как их мать твердила ему, что только хорошие мальчики получают подарки. Лето было ещё хуже. Сириус нарушил закон об использовании магии несовершеннолетними, стащив отцовскую палочку и заколдовав стены своей комнаты в красный цвет Гриффиндора. Во время следующего пребывания в больнице Святого Мунго ему пришлось пить Скеле-Рост после того, как он «свалился с метлы» и сломал три ребра и ключицу.

***

Воспоминания о синяках, сломанных костях и рубцах брата пронеслись в голове Регулуса, когда он стоял в Большом Зале, построенный в шеренгу с другими первокурсниками. Он уставился на толпу и тут же разглядел улыбающееся лицо Сириуса, который махал ему рукой и показывал большие пальцы вверх. - Регулус Блэк! – вызвала его профессор Макгонагалл, указывая на табуретку посреди комнаты. Когда он начал медленно двигаться вперёд, чтобы сесть на неё, его затрясло от ужаса, и он попытался взять себя в руки, стараясь не выглядеть чересчур напуганным. Ещё не хватало, чтобы тебя обозвали плаксой в первый же день, на каком бы факультете ты не оказался. Я не храбрый, думал он. Совсем не храбрый. Ты мог бы им стать, услышал он слова Сортировочный Шляпы у себя в голове. У тебя есть огромный потенциал, чтобы стать мужественным и храбрым. Я вижу в тебе величие. У тебя огромное сердце, верное тем, о ком ты заботишься. Твоя забота о других восхищает. Интересно, что за смелые вещи ты можешь совершить, если эту любовь направить в верное русло? Я не хочу этого, молил Регулус, вспоминая, как свалился Сириус, а позже кричал посреди ночи после того, как родители заперли его в комнате залечивать раны. Две недели спустя они уже отправлялись на Кингс Кросс. Сириус сопротивлялся всему, чему только мог, показывая себя упрямым и сердитым. Только когда он оставался один, он тихо плакал, залечивая раны. Регулус изо всех сил старался помочь брату, но их мать заперла дверь Сириуса, наложив заклинание. Даже если бы ему было разрешено пользоваться магией вне Хогвартса, она всё равно бы забрала у того палочку. Поэтому Регулус тихо сидел за дверью спальни брата, нашёптывая всевозможные слова утешения, приходившие ему в голову. Возможно, он не получит за это слишком сильно, если родители поймают его. Когда Сириус наконец засыпал, Регулус закрывал глаза и мечтал о том, чтобы можно было владеть магией, которая подарила бы им другую семью. Без ожиданий и правил, основанных на чистоте крови, факультете и цвете твоей мантии. Слизерин, пожалуйста, просто отправь меня в Слизерин, молил Регулус. - Должно быть… СЛИЗЕРИН! – прокричала шляпа. Регулус облегчённо выдохнул и пробежал глазами по Большому Залу, пока его взгляд не упал на схожие с его собственными серые глаза, обладатель которых сидел под золотыми с красным флагами. Сириус нахмурился и опустил взгляд, явно расстроенный. Долговязый парень с волосами песочного цвета утешительно похлопал его по спине. Два других мальчика, сидевшие напротив – один низкий и полноватый, другой высокий, с копной торчащих в разные стороны волос – пододвинули к нему пару коробок с шоколадными лягушками, пытаясь приободрить друга. Регулус медленно пробрался к столу Слизерина, где был вежливо принят и усажен рядом со второкурсником. Длинные чёрные волосы его соседа скрывали сердитый взгляд. Всё, что можно было разглядеть - был его горбатый нос, который казался слишком большим для его лица. - Ты Блэк? – Спросил мальчик, издевательски ухмыляясь. Регулус кивнул. - Родственник того гриффиндорского тупицы? Регулус откашлялся. Он не забывал о том, что не был так смел, как Сириус, но и показывать страх он тоже не должен был. Только не в Слизерине. В противном случае, его обзовут слабаком. – Его брат, - твёрдо сказал он. – Какие-то проблемы? – Спросил он, пристально смотря на длинноволосого мальчика. Второкурсник закатил глаза и отвернулся, на его лице появилось горькое выражение. – Никаких, если ты только не такой же, как он. Нет, печально подумал Регулус, я не такой, как Сириус.

***

Наконец-то дверь в спальню открылась, и из неё вышел Сириус, вытирая со рта кровь. После разговора с родителями он выглядел всё ещё сердитым, но уже более смирным. Жалея Андромеду, её уже не спасёшь от изгнания из семьи. Он хлопнул тяжёлой деревянной дверью, тут же подошёл к Регулусу и схватил его за плечи. – Она всё ещё наша двоюродная сестра, ты слышишь меня? – Твёрдо сказал он. – Мне насрать, что показывает эта тупая стена. Она всё ещё часть нашей семьи. Эта здоровая тряпка не может указывать мне, кто входит в мою семью, а кто нет, это решаю я. Ты согласен со мной, да? – Спросил он своего младшего брата, не подозревая, что его губа снова начала кровоточить. При виде крови Регулус нахмурился, удивляясь, как старший брат может терпеть такую боль. Побои были не так уж и ужасны, как он думал. Могло быть и хуже. Они оба как-то подслушали разговор родителей о том, как Сигнус или Беллатриса, в любом случае это было её желание, подвергли Андромеду заклятию Круциатус, когда узнали о её тайной помолвке и младенце-полукровке. - Сириус, почему… почему ты просто не можешь молчать, потупя взгляд, что от тебя и ожидают? – Спросил он, смотря на опухшую губу брата. – В следующий раз она выгонит тебя, - прошептал он. – Ты не можешь позволить ей сделать этого, - твёрдо сказал Регулус, не признаваясь, что он боялся такого поворота событий, так как в этом случае ему придётся встать на место Сириуса. – Просто… просто веди себя тихо, и через несколько лет ты сам сможешь уйти отсюда. Сириус покачал головой. – Я не трус, - настоял он. Регулус съёжился после этих слов, не подозревая, что Сириус не пытался ими унизить брата. – Почему всё всегда сводится к храбрости? – Горько спросил он. - Почему всё всегда сводится к спасению твоей задницы? – Рявкнул на него Сириус. – Ладно, она больше не твоя двоюродная сестра. А я всё ещё твой брат? Потому что Андромеда всё ещё является частью моей семьи. Насрать на эту, - сказал он, огрызаясь на гобелен. Оставляя в стороне гнев и ругань, Регулус знал, что в душе Сириусу было больно. До недавнего времени Андромеда была идеально чистокровной дочерью. Как и подобает Блэкам, она попала в Слизерин, знала все обычаи и традиции и понимала то, что от неё требовалось. До момента, когда они вместе с Сириусом стали сопротивляться их согласованному браку, она подчинялась всем правилам. Затем, как известно, она встретила маглорождённого хаффлпаффца Эдварда Тонкс, и всё чистокровное образование, на которое было потрачено семнадцать лет, вылетело в трубу вместе с девичьей фамилией и наследством. И если Андромеда, до недавнего времени бывшая безупречной чистокровной дочерью, была так легко отброшена в сторону, что и говорить и Сириусе, который противился своих прав, данных ему при рождении с самого рождения? - Ты навсегда останешься моим братом, - прошептал Регулус. - Только если он в ближайшее время не опомнится! – Сказала их мать, входя в комнату и окидывая своего старшего сына взглядом, полным такой ненависти, которую Регулус видел только в Хогвартсе во время матча по Квиддичу между командами Слизерин и Гриффиндор. Сириус повернулся, сердито посмотрел на мать, затем кулаком ударил по семейному древу и вышел из комнаты. Вскоре за Вальбургой из комнаты проследовал их отец, держа в руке стакан огневиски, который был будто приклеим к нему кем-то волшебным заклинанием; вид у него был раздражённый и уставший. Орион мимоходом взглянул на свою жену, затем раздражённо вздохнул и вышел из комнаты вслед за страшим сыном. - Мой милый мальчик, - пролепетала Вальбурга, поворачиваясь к Регулусу с внезапно появившейся на лице улыбкой, которая на самом деле выглядела неприятно и заставила его поморщиться. – Однажды ты станешь главой этого чудесного дома, и это будет твоя обязанность защищать нашу семью от всякой грязи, понимаешь, о чём я говорю? Toujours Pur* (навсегда чистокровны), Регулус, - сказала она, наклоняясь и беря его за подбородок. - Но… - Начал Регулус. – Я не наследник, - промолвил он. – Это Сириус будет главой… - Ты, - прошипела Вальбурга, суживая глаза. - …будешь главой нашего старинного и благородного дома Блэков, и это будет твоя обязанность защищать нашу семью от всякой грязи, ты понял меня? – Спросила она ещё раз, вонзая свои ногти в его подбородок; он почувствовал, как под кожей начали образовываться синяки. Он сглотнул. – Да, мэм. - И не просто от маглов и грязнокровок, - продолжала она. – Кровоизменники также опасны, ты понимаешь? – Спросила она. – Приведи любого из них в дом Блэков, и всё, над чем мы работали эти долгие годы будет испорчено… века чистой крови впустую! – Её голос повышался с каждым словом, и это требовало усилий от Регулуса, чтобы не вздрогнуть. - Toujours Pur, Регулус, - отрезала она, тряся его, всё ещё держа за подбородок и вонзая ногти всё глубже. Она молча ждала от сына повторения её слов. - Toujours Pur, мама, - тихо промолвил Регулус. - Вот это мой хороший мальчик. - Она улыбнулась. – А сейчас иди и приготовься к ужину, мой милый, - сказала она и нежно потрепала его по плечу, будто и не угрожала минуту тому назад, как она обычно делала это с Сириусом. – Твой дядя Сигнус не собирается портить большой день Нарциссы из-за какой-то мерзкой кровоизменницы. Конечно, это должен был быть и твой большой день, но, видимо, маленькая проказница не смогла подождать ещё несколько лет, чтобы дождаться твоего совершеннолетия, - сказала она с горьким выражением лица и драматично закатила глаза. - Ничего страшного, мама, - раздражённо ответил ей Регулус, уставший пререкаться с ней по одному и тому же поводу. – Всё равно я не хотел жениться на Циссе. К тому же она влюблена в Люциуса, и я просто хочу, чтобы она была счастлива. Вальбурга широко ему улыбнулась. – Вот видишь? Поэтому-то ты бы стал для неё замечательным мужем. И всё-таки я предполагаю, что расторжение помолвки было не твоей идеей? Регулус покачал головой. – Нет, мэм. - Надеюсь, эта жертва окупиться, - гневно выпалила он. Регулус постарался не съёжиться от страха.

***

Когда он впервые спустился в подземелье Слизерин, где профессор Слизнорт выступил со своей «воодушевляющей» приветственной речью, он снова увиделся со своей будущей невестой и был представлен её ухажёру, Люциусу Малфою - старосте с пятого курса. Они пожали друг другу руки и Малфой пообещал Регулусу встретиться и обсудить дела в ближайшее время. Затем он был официально представлен Северусу Снейпу, длинноволосому мальчику, который сидел рядом с ним в Большом Зале на церемонии распределения, который, по-видимому, отвечал за демонстрацию того, как было всё устроено на факультете Салазара. До пятнадцатого дня рождения Нарциссы, когда та явилась в общую гостиную Слизерина с изумрудным ожерельем, висевшим на её тонкой шейке, он так ни разу и не встретился с Люциусом лично. В тот день все девчонки визжали, любуясь ожерельем Нарциссы, а парни похлопывали Люциуса по плечу. Всё это показалось Регулусу странным. Беря во внимания обычаи чистокровных, такое весомое ювелирное украшение могло значить только что-то серьёзное. Всё встало на свои места, когда Люциус подозвал его в сторону и рассказал о том, что они с Нарциссой нашли древнее заклинание, дающее возможность расторгнуть брачный контракт с обеих сторон без одобрения родителей, которое, Регулус был уверен, они бы никогда не получили от его матери. Уже не первый год она подлизывалась к Нарциссе, настаивая на том, чтобы та называла её мамой. Однако, Сигнус хотел, чтобы весь мир понял, что Беллатриса и Нарцисса не имеют ничего общего с Андромедой. Поэтому Беллатриса незамедлительно была выдана замуж за старшего сына из семьи Лестрейндж, а Нарциссу, невзирая на соглашение с Регулусом, всеми силами поощряли связать себя узами брака с состоятельным и благородным домом Малфоев, который по богатству и чистоте крови соизмерялся с домом Блэков. Для Циссы это не было большой жертвой; в Хогвартсе было ясно всем и каждому, что она чуть ли была не готова целовать землю, по которой ступал Люциус. Это означало одно из двух: либо она действительно была без ума от него, либо она была исключительно хорошей актрисой; Регулус полагал, что в ней было по чуть-чуть от каждой стороны. Заклинание было похоже на обычное жертвоприношение. Члены семьи дома Блэков были не только знакомы с этим, но также могли принимать участие в подобных мероприятиях. Однако, в этом заклинании была одна незнакомая Регулусу часть, которая заставила его забеспокоиться. Несмотря на это, Люциус был настойчив и непоколебим, а Нарцисса казалась полностью им очарована. Для Регулуса девочки были обычными одноклассницами, и ему в голову не приходило, что их можно воспринимать как-то иначе; в отличие от Сириуса, который, как Регулус не раз замечал, бегал по коридорам за каждой юбкой, словно пёс за костью. Поэтому для него разорвать помолвку не значило ничего. - И что я получу взамен? – спросил Регулус, смотря снизу вверх на, возвышавшегося над ним, Люциуса, стараясь не показывать признаков трусости. Он был слизеринцем, поэтому был бы проклят, если бы его невесту, хочет она того или нет, украли у него, не оставив должной компенсации. Ему придётся вынести родительский гнев за нарушение договора, каким бы ужасным тот не оказался. И не смотря на то, что заклинание гарантировало возможность дальнейшего продолжения рода с обеих сторон, Регулус прекрасно осознавал всю невыгодность для него этой сделки. - А что бы ты хотел? – Спросил Люциус, ухмыляясь, явно довольный тем, что юный слизеринец не просто согласился и смирился с кражей своего приза, который Люциус так жаждал. На минуту Регулус задумался о вещах, которые были важны для него. У него было предостаточно денег, поэтому от Малфоя ему не нужно было ни кната. Если бы кто-то другой, а не Люциус просил руки Нарциссы, Регулус бы потребовал, чтобы её любили и обращались с ней должным образом, как она того и заслуживает. Но вид Люциуса, нежно поглаживающего шею Нарциссы, убеждал Регулуса в том, что тот будет хранить свою невесту, как драгоценное сокровище. Оставалось лишь одно… - Факультет Салазара оставит моего брата в покое, - потребовал он. – За этот год его уже два раза отправляли в больничное крыло из-за каких-то заклятий, которые в него кидали в коридорах и на поле для Квиддича. Люциус издевательски ухмыльнулся. – Он гриффиндорец. - Он мой брат и наследник самого древнего и благородного дома Блэков, - твёрдо сказал Регулус, звуча старше, чем в свои двенадцать лет. – Нападение на него – это неуважение ко всей моей семье, нашему имени и нашей крови. Мне плевать, какие цвета он здесь носит. - Снейпу это не понравится, - напомнил ему Люциус. – И я могу обещать его защиту только на то время, пока я здесь, - настоял он. – Когда я закончу школу, это прекратиться. Регулус кивнул. – Идёт - Ты понимаешь, что даёшь Сириусу Блэку возможность безнаказанно нападать на людей из своего собственного факультета, так? - Спросил Люциус для большей ясности. – Когда моя защита окончиться, они припомнят ему всё, что он сделал и вернут долг в десятикратном размере. Регулус засомневался, раздумывая над тем, удастся ли ему приструнить выходки Сириуса. Шутки были не так и страшны, но он знал, как Сириус ненавидел всех слизеринцев, за исключением его. Однако он всё равно кивнул. – Давай покончим с этой помолвкой, сестра, - сказал он, улыбаясь Нарциссе.