***
Звонок в дверь. Мать китайца открывает дверь и видит перед собой высокого парня с красными волосами. Тот мило улыбнулся ей. — Здравствуйте. Я Марк Туан, парень Джексона, — слово «парень» он произнес по каждой букве, сказавь букву «а» немного громче остальных. — Здравствуй. Проходи, не стой на пороге. Джексон пошел переодеть футболку, — она отошла в бок, чтоб пропустить парня в середину. Марк вежливо снял обувь и положил носочки и пятки вместе. Мать Вана это увидела, и улыбнулась сама себе, ведь хоть кто-то воспитанной будет в семье, кроме нее одной. Дальше она закрыла за ним дверь и повела на диван. Ой как хорошо Марку знаком он, особенно когда играли в приставку, и всегда во время игры Джексон касался его, дразнит. Все было на своих местах. Диван, столик небольшой темного каштанового цвета, коврик на полу светлый, под цвет стен. Тот же телевизор на стене, те же жалюзи, тот же книжный шкаф и простой шкаф рядом для чего-то. На книжных полках книг не меньше и не больше, все на своих местах, только появились фотографии в рамках, их фотографии. Вот, например, на первой из них, в серой рамке фотография, где они играют баскетбол, вот вторая рядом, это день рождения Джексона, вот третья, где они делали селфи возле моря. Они счастливые на фотографиях, а теперь… Это трудно сказать. Если б Джексон не лез целоваться к нему, не было б той первой ночи, возможно, но не факт, все осталось б по прежнему. А теперь… Прошлое не изменить, и за свои ошибки надо платить. И Джексон поплатится, так же, как и Марк… Они вдвоем в грехах своих, они виновны в своей судьбе, ведь они не могут разобраться с собой, а это самое худшее из всех. Таким людям сложно доверять, они могут и обмануть, предать… — Джексон, Марк пришел. Ты еще долго? — мама его постучала в дверь спальни. Ответа нет. Она постучала еще раз. Тихо… — Джексон?.. Марк нервно начал смотреть на дверь, все время сжимая руками ремень. Он правда хочет его, но из-за матери должен сдерживаться. Марк еще не знает, о чем думает Ван, что он ощущает от этой лжи. Ложь? Да, вы правы. Марк врет с самого начала. Он не любит парня, он для него кукла. А ети пол года только для того, чтоб влюбить в себя парня. Но Туан не планировал знакомиться с его матерью… Время показывает свое, и теперь нужно выкручиваться. Может, в глубине души он и ощущает что-то к Джексону, но боится этого признать? Ему страшно? Или просто забавно? В любом случае то, что он делает, уже есть ошибкой. Еще нет вестей от Джексона. Его мать нервно опускает ручку двери, и видит на кровати сына. Тот смотрит в окно. Он даю не заметил, что та зашла в середину. Она начинает сильно нервничать из-за этого. — Джексон? — когда она прикоснулась к его плечу, тот вздрогнул и бросил на пол телефон. Экран разбился… Чехол мирно лежит на подушке, без своей пары, без телефона… — Мам?.. — выдавливает из себя парень, потом смотрит на пол. Минуты три он не говорит, потом его глаза становятся большими, — Мой телефон! — Джексон, с тобой все хорошо? — с двери заглядывает парень с красными волосами. — Почему такой рассеянный? Теперь молчит Джексон. Опять неловко становиться. Мама Джексон выходит из комнаты, она понимает, им нужно побыть на едине, поговорить о своём. Когда дверь закрылась и щелкнул замок, парни вздрогнули от этого. Она их закрыла. Туан вздохнул и пошел к китайцу, тот как раз поднял телефон и одел в чехол. — Что с тобой? Обижаешься еще? — Марк присел на корочки и положил руки на его колени, заглядывая в глаза. Джексон все еще не отвечает. — Ну щеночек, в чем дело? Ладно, если хочешь, будешь ты сверху. — Марк, прекрати!!! Сколько можно, а?! За кого ты меня принимаешь?! Нравиться новая игрушка, а?! — Ван сорвался с места и начал кричать. Потому-что на терпение нет сил. Ну как так можно? Почему Марк такой тиран? Ему так сложно понять, что нужно парню? Всего каких-то три ебаных слова «Я люблю тебя», и все!!! Это так сложно? — Джексон, успокойся. — Я спокоен!!! Марк опять молчит. Вместо того, чтоб ответить, Туан целует парня и валит его на кровать. Он снова сверху. За дверью стоит мать Джексона, а Марку все равно. Тот целует жарко его губы, слегка покусывая нижнюю губу. Дальше опять слетает одежда. Нет сил отбиваться, Ван опускает руки и прикрывает глаза. Смысла нет… Если Марк начал, он и закончит это до конца. Глухой стон вырывается со рта Джексона. Его спина выгнута, а телом будто прошелся разряд. Дыхание прискорилось, как и сердцебиение, а пальцы уже сжимаю красные волосы у парня на голове. Марк снова вошел в него без предупреждения, он даже не спросил, можно ли, ну или хочет этого Джексон… Марк все же добился своего, и пускай где-то там ходит взволнованная мать Вана, ему плевать. Марку нужно высвободить весь пар, все что было, и только таким способом он это умеет делать. Джексон выгибает спину и стонет громко его имя, ведь Туан разошелся не на шутку. Как можно вдалбливаться вот так в живого человека? Кровать слегка шатается и бьется в стенку, две подушку расходятся по бокам, и кажется, одна из них точно упадет на пол. Марк не умеет нежно, он садист по жизни, а Джексону все это терпеть. Когда тот был уже на мели, Марк тихо проговорил что-то самими губами, но Джексон не услышал, он даже не увидел, ведь отбросил голову назад и громко простонал. Марк кончил глубоко в него. Ухмылка на лице и горячее тело Марка повалилось сверху. Джексон также дышал глубоко. Боль пронзится по всему телу, но он будет молчать, не скажет больше ни слова. С него хватит.***
— Ах, ну да. Джексон для меня многое значить, он для меня почти все. — улыбнулся Марк его матери, когда сидели за столом и пили чай. У Вана в голове проходит только одно «Ах, ну да, почти все. Как мило! А почему не скажешь что любишь? А?!» Джексон все это время молчит, ни единого слова не уронил, отвечал только на вопросы матери. Туана это бесит, и он всегда сжимает ремень, когда Джексон не отвечает ему. В голове у Марка проходит только одно, как бы за это наказать китайца, как его положить, чтоб было больно. — Джексон, а что для тебя Марк значить? — мать задала вопрос именно тот, которого Джексон так боялся. Туан терпеливо пьет чай, но не отводит взгляда от парня. Китаец молчит… Он не хочет отвечать. Неловкая ситуация прошла, мать Джексона начала говорить о чем-то другом. Но теперь она уже поехала в отель, где сняла номер, и оставила парней опять одних. — Джексон, как это понять?! — Марк скрестил руки, когда тот закрыл за мамой дверь. — Понимай как хочешь. — Ты совсем? Я, блять, стараюсь понравиться твоей маме, а ты вот так?! Ну все, наказания не избежать. — Вон из моего дома! — Джексон слишком сильно зол. Тот крикнул громко, от чего Марк вздрогнул. Туан не отвечает, молчит. Он пошел к выходу, одел свою обувь и вышел. Комната пустая, Джексон остался один в ней… Что ему делать теперь?.. Джексон сел на диван и положил руки на голову, сжав пальцами волосы. Он сжимает свои зубы, пока те не начинают болеть. Он снова сам, как той ночью, со своими мыслями… — Что же я наделал?.. Марк… Мой Марки… Я… Что же я натворил?! — Джексон сжимает свои волосы и говорит хрипло, ему теперь больно, он ненавидит самого себя. Ему сложно дышать без Джексона, он не может жить без него… — Почему я такой… глупой? Он же любит меня, но он сам этого не понимает. Или все же… Здесь Вана перебивает смс. Он быстро достает телефон и видит смс от Марка. Джексон медленно включает телефон и читает, что тот написал: «Джексон, я к тебе нормально относился, а ты… Между нами все кончено. Даже не приезжай больше ко мне, ты мне стал противен». Слезы покатились по щекам парня, он поднялся и бросил телефон в стену, затем закричал от злости. Он злой на себя, он ненавидит себя всей душой. Ему больно и… Он хочет выпить, а потом к Марку, просить прощения пусть даже на коленях…