***
Гермионе Грейнджер было стыдно. Нет, правильно сказать: ей было очень стыдно. Она сидела в кабинете нумерологии, а на неё с портретов сурово взирали предки. Дело в том, что девичья фамилия её матери была Лобачевская, от неё был унаследован родовой аркан нумерологии, а Геллерт фон Гриндевальд был женат на Марте Риман. Портреты предков прекрасно понимали, что перед ними их непутёвая родственница, которая затрудняется с решением сложных математических задач. Что-то подсказывало: несмотря на то, что Септима Вектор не одобряла так называемую фанонную ересь, узнай она, кто предки Гермионы Грейнджер и какая на самом деле девичья фамилия матери, отправила бы на отработки в теплицы за тупость. Один многоуважаемый предок посвятил много времени борьбе с так называемой евклидовой ересью. Евклид, а точнее Прокл, утверждал страшно крамольные геометрические теории, например: на плоскости через точку, не лежащую на данной прямой, можно провести одну и только одну прямую, параллельную данной. Евклид из Александрии для того, чтобы это никто не опроверг, объявил это аксиомой, то есть утверждением, не нуждающимся в доказательствах. В средневековье это было нельзя опровергнуть, сожгли бы как явного тёмного колдуна. Однако опровержение евклидовой ереси позволило описать чары расширения и сужения при помощи математических формул, на «Фиделиус» стало требоваться втрое меньше магических сил, появилась возможность рассчитывать места наложения рунных цепочек. Что характерно, международная конфедерация магии первоначально объявила неевклидову геометрию тёмной магией, но она очень понравилась артефакторам, мастерам чар и нумерологам. Поэтому на запрет фактически забили. Магглы относились к этому либеральней, и достопочтенный предок стал ректором Казанского университета. В других странах было проще с соблюдением Статута секретности и жизнью на два мира. Другой тоже сначала жил среди магглов и стал ординарным професссором математики, а потом, не достигнув полных сорока нет, объявил себя умершим от туберкулёза в небольшом итальянском городке. На самом деле стал жить и работать, прикрывшись Статутом секретности.***
В понедельник рано утром Ксенофилиус Лавгуд получил письмо от дочери Луны, почерк которой был узнаваем. Что странно, оно было доставлено совой из общественной совятни в Хогсмиде, если верить орнитологическому кольцу. Письмо было коротким: Здравствуй, папа. Пишет тебе любящая дочь Луна. У меня всё хорошо. Хотя, как сказать… Меня взяли в рабство и поставили магическое клеймо, используют в качестве домового эльфа и рассказчицы сказок. Спасибо тебе и маме, что придумали морщегогих кизляков и нарглов. В отличие от родной Британии, у нас здесь тихо и спокойно, только за ограду лучше не выходить. Здесь волшебный лес, пострашнее, чем Запретный лес у «Хогвартса». Сожрут и не подавятся. Рассчитываю пересидеть здесь сложные времена. Что-то мне подсказывает, время для побега пока не наступило. Кормят меня хорошо. Волшебной палочки у меня нет. Обуви пока тоже не дали, но ты же знаешь, — я привыкла к босохождению. Рядом с нами живёт Джинни Уизли, её держат как прикольную зверюшку, сам знаешь, какую. А вот Нимфадоре Тонкс и близнецам Уизли я сочувствую. Ксенофилиус ещё раз перечитал письмо и посмотрел на магический цветок в своём кабинете. Он был расцветшим, значит с Луной всё в порядке. Когда она летела в отдел Тайн на фестралах, он покрылся странными пятнами. Он хотел утром связаться со школой, но узнал, что там был бой. В чём-то дочь была права. В Британии становилось всё опасней. Аврорат обязал сообщать про любые новости от дочери, но для начала он попытался связаться с Перси Уизли, но его не было. Потом он попытался связаться с Тонксами. Андромеда как раз подходила к камину, чтобы отправиться на работу. Она прочитала письмо от Луны Лавгуд и поблагодарила за новости. Материнское сердце Андромеды обливалось кровью. Нимфадора исчезла, и от неё ни слуху, ни духу. Артефакт показывал, что она жива, хотя здоровье было сильно подорвано. Письмо от Луны её обрадовало. Непонятно, в чём заключается сочувствие, но раз там тихо и спокойно, то всё хорошо. Дочь имеет все шансы пересидеть войну в тихом месте и сбежать. Миссис Тонкс ничего не имела против службы в аврорате, но после бойни в «Норе» она понимала смертельные риски. Появилась третья сторона в этой войне. Непонятно: кто это мог быть? Андромеда иногда общалась с Нарциссой. Драко дали задание убить Дамблдора, сама Нарцисса фактически под домашним арестом Того-кого-нельзя-называть в собственном доме. И к гадалке не ходи, скоро начнут прореживать пожирателей смерти и их семьи. Род Блэк прервался, скоро прервутся другие. Что печально, и «светлые», и «тёмные» не думали об объединении в борьбе с новым врагом. Вечером запланирована встреча с мистером Лавгудом, коллегой по несчастью.***
А тем временем Луна Лавгуд рассматривала интересного гостя. Он был шатеном, как и Гермиона Грейнджер. Это был троюродный брат хозяйки Маши. Юноша смерил её неприличным взглядом. Луна засмущалась и захлопала ресницами. — Откуда у вас такая страшная? Глаза навыкате, ожерелье из пробок. — Это наш трофей. Мы её отмыли и причесали, раньше была пострашней, — сказала Маша. — И не смотри на неё, как кобель. Портить девку не дам. — Я сама скромность. — Вам парням, только одного и надо. — Как там, в этой Англии? — Очередной виток гражданской войны. Можно недорого прикупить недвижимость в хороших местах. Народ начинает разбегаться. — Гермиона щеголяет топлесс, в бронестрингах и на шпильках, что бы переманить Избранного на светлую сторону? Как его там? Гарри? — Гарри Поттер погиб, перед смертью требовал от меня магическую клятву, отомстить Гермигадине. — За такое надо зажарить и съесть. — Большую часть запекли в духовке. — Так ему и надо. — Кстати, его невеста — банши, что сидит на цепи у бабушки. Сам Гарри Поттер оказался девственником, а у невесты, как выражается Гермиона, обширный опыт поцелуев. Хочешь? — Я похож на зоофила? — Моё дело предложить, твоё дело отказаться.***
К вольеру, где Михаил и Тимофей Потаповичи Топтыгины держали оборотней, подошли двое. — Эй, собаки лесные. Кто спрашивал бывшего министра магии? — Я, — ответил вожак стаи Фенрир Грейбек по кличке Сивый. — Он не похож на Корнелиуса Фаджа. — Не знаю такого, — ответил Миша, которой сюсюкал только с женой Машей, иногда со свояченицей Дашей. — Где-то я его видел, — сказал Фенрир Грейбек. — Только не помню, где. — Меня зовут Геллерт Август Пауль фон Гриндевальд, я был министром магии Германии с 1933 по 1945 год, — представился второй. — Действительно, — Фенрир Сивый признал этого волшебника. — Жалобы, пожелания? — спросил Геллерт фон Гриндевальд. — Мы просим, чтобы нас выпустили. — К сожалению, я не могу вам помочь. — Но почему? — Вы напали на дом моего внука. — Мы не знали об этом. — Незнание не освобождает от ответственности. Когда двое удалились, оборотни стали совещаться и составлять очередной план побега. Только Геллерта Гриндевальда им и не хватало.