OST: grandson «Blood in the Water»
Нуар видел с ужасающей ясностью, как машина на высокой скорости летит прямо на Леди Баг, и понимал, что не успеет. Шест лежал в нескольких метрах от него — на то, чтобы схватить его и метнуть наперерез никем не управляемому автомобилю, уйдет катастрофически много времени. Шины визжали и скрежетали, смертельная опасность была уже совсем близко, но Леди Баг все так же сидела, скорчившись на земле — она обхватила голову руками, не в силах справиться с воздействием акумы, и слегка раскачивалась вперед-назад. Нуар больше не думал. Он в два широких прыжка оказался возле нее и в безотчетной попытке избежать неминуемое вытянул вперед обе руки. Ни в эту секунду, ни секундой позже у него не возникла мысль о том, что мчащийся на всей скорости автомобиль переломает ему кости, и это если ему еще повезет. Для него было важнее, чтобы Леди Баг не пострадала. Даже если он не остановит автомобиль, то смягчить удар у него получится. И это главное. Яркая вспышка на секунду лишила его зрения. А потом кто-то возле него пронзительно закричал, и в следующий миг Нуар задохнулся от боли. Его ноги поехали по асфальту, руки подломились, и он упал вперед — на землю, ударился виском о нее и затих, бросив все силы на то, чтобы попытаться вздохнуть. Перед глазами все еще было темно, и отчаянно не хватало кислорода. Застонав, Нуар с трудом перевернулся на спину и только теперь смог глотнуть раскаленного, как ему показалось, воздуха. Руки и плечи болели неимоверно — болели так, что невозможно было пошевелиться. И во рту ощущался противный привкус железа. Не пытаясь больше двинуться с места, Нуар лежал на спине, зажмурившись и борясь с подступающей тошнотой. Он смутно различал какую-то возню возле себя, шорохи и приглушенные, доносящиеся, как из-под воды, голоса. Они становились все тише и тише, а он сам словно проваливался в благословенно холодную темноту, и боль потихоньку притуплялась. Кто-то осторожно тронул его за волосы, откинув со лба непослушную прядь, а потом — уже настойчивее — просунул руку ему под затылок, чтобы приподнять голову. Нуар с трудом поднял тяжелые веки. Над ним склонилась Леди Баг — ее голубые глаза смотрели крайне напуганно. — Глупый Кот! — воскликнула она, увидев, что он на нее смотрит. — Глупый, глупый!.. Не понимая, почему Леди Баг на него кричит, Нуар тупо смотрел на ее губы. Они дрожали — девушка изо всех сил пыталась не заплакать. Почему она плачет? — в панике подумал Нуар, тревожно вглядываясь в ее лицо. Неужели ее все-таки задело? — Тебе больно? — хрипло спросил он. Леди Баг громко и совсем не изящно шмыгнула носом и вдруг изо всех сил притянула его к себе. Нуар на секунду испугался, что потеряет сознание от такого резкого рывка, но боли больше не было. Не было вообще ничего, кроме Леди Баг, которая прижимала его к себе, обхватив за плечи и уткнувшись подбородком ему в ключицу. — Никогда, никогда так больше не делай! — всхлипнула она и еще крепче стиснула его в объятиях. Вокруг них уже собралась толпа зевак. Нуар попытался встать, но Леди Баг, распластавшаяся на его груди, не позволила ему это сделать. Она прижималась к нему, уже откровенно плача и не стесняясь своих слез. Нуар снова попытался встать, и на этот раз у него получилось. Он подхватил Леди Баг на руки и с этой ношей дошел до шеста. Талисман девушки издал первый сигнал, и Нуар только теперь осознал, что акума побеждена и все вернулось на свои места. Именно поэтому он больше не чувствовал боли — Леди Баг использовала свою силу, исцелив его раны. Враг повержен, опасность миновала… Но почему она до сих пор плачет? Нуар ногой подбросил шест и, поймав его и выдвинув на лету, взлетел на нем вместе с Леди Баг на первую попавшуюся из крыш. Ее нужно унести с места битвы как можно скорее, пока не набежали журналисты и ее слезы не стали самой главной темой для обсуждения. Он бежал, прижимая вздрагивающую Леди Баг к себе, и слушал ее затихающие всхлипы. Нуар остановился, лишь достигнув их любимой крыши. Теперь, когда они остались вдвоем, а все ахи и охи толпы остались позади, он аккуратно поставил девушку на ноги и, поддерживая ее за талию, довел до удобного выступа рядом с трубой. Леди Баг уже вполне пришла в себя, хоть и выглядела до сих пор потерянной. Она села, подтянула колени к груди и положила на них подбородок. Нуар сел рядом. — Все в порядке? — обеспокоенно спросил он, глядя на ее осунувшееся лицо. Леди Баг вытерла щеки тыльной стороной ладони, икнула и заверила его: — Да. В полном. Нуар ей не верил. Леди Баг измученно вздохнула и тяжело привалилась спиной к кирпичной кладке. Выглядела она крайне уставшей, словно ей каждый день приходилось разгружать вагоны или, как минимум, таскать тяжелые мешки. Нуар смотрел на нее, и его сердце сжималось от бессилия. — Расскажи мне, что случилось, — попросил он, накрывая ее ладонь своей рукой. Даже сквозь два костюма он чувствовал, насколько холодной была ее кожа. — Ничего не случилось, — пробормотала Леди Баг, выдергивая руку и поднимаясь на ноги. — Я просто… очень испугалась. Одна из точек на ее сережке замигала и исчезла с противным писком. Леди Баг подняла руку и прижала ее к уху, но не стала убегать, как это бывало обычно. Нуар посмотрел на нее с недоверием. Он никогда бы не поверил в то, что Леди Баг — его решительная и храбрая Леди — разрыдалась в голос только лишь из-за какой-то акумы… — Но ты же победила врага, — силясь понять истинную причину ее слез, упрямо возразил он. — И ведь… — Глупый, глупый Кот! — вскричала Леди Баг уже во второй раз за короткое время и всплеснула руками. — Ты мог погибнуть! Погибнуть из-за меня, а я того не стою! — Нет! — выдохнул Нуар, пораженный ее словами. — Это неправда! Я готов за тебя отдать все девять жизней, и если… — Хватит, — попросила Леди Баг и зажмурилась. — Пожалуйста, хватит! Нуар замолчал на полуслове. Леди Баг обняла себя за плечи и низко опустила голову. Только теперь он задумался о том, какая странная она была во время сегодняшней битвы — растерянная и против обыкновения неловкая. Еще до того, как она попала под удар акумы, Леди Баг вела себя отчужденно и в какой-то степени апатично, совершая свои действия на автомате и не задумываясь об этом. Словно ее мысли были поглощены другим. Словно она вела какую-то свою, внутреннюю борьбу. На ее талисмане оставалось всего лишь две точки, но она этого даже не замечала. Она по-прежнему стояла, стискивая свои локти, и смотрела вдаль — в сторону Эйфелевой башни. У нее что-то случилось, это было ясно. Но что? И что он мог сделать, чтобы помочь ей? Нуар знал по собственному опыту, что Леди Баг костьми ляжет, но не сделает того, чего ей не хочется. А рассказывать о своих проблемах ему она явно не хотела. — Ты скоро перевоплотишься, — выдохнул Нуар, поборов невольную дрожь. Леди Баг вздрогнула. Обернулась к нему, и ее взгляд прояснился. Окончательно взяв себя в руки, она раскрутила йо-йо и сурово сжала губы. — Прости за сегодняшнее, — тихо и словно нехотя сказала она и попросила: — Давай забудем все, что было, хорошо? — Как скажешь, — покорно согласился Нуар, по-прежнему тревожно вглядываясь в ее лицо. Леди Баг отвернулась и уже собралась перепрыгнуть на другую крышу, когда Нуар вдруг ляпнул — с самыми благими намерениями и совершенно некстати: — Будь осторожна! И смотри по сторонам, когда переходишь дорогу… Спина Леди Баг, согнутая для прыжка, резко выпрямилась, и короткие хвостики возмущенно подпрыгнули, отчего Нуар весь сжался. Не надо было этого говорить, пронеслось в его голове, но было уже поздно. Слова были сказаны, Леди Баг их услышала, и все, что ему оставалось — ждать неминуемой колкости выведенной из себя напарницы. Но грозы не свершилось. Повернув к нему голову вполоборота, Леди Баг процедила сквозь зубы мрачное: «приму к сведению» и резко взлетела вверх на леске йо-йо. Нуар выдохнул и подошел к краю крыши, провожая девушку задумчивым взглядом. Леди Баг исчезла из вида совсем скоро, оставив после себя шлейф привычной недосказанности и легкой тревоги. Адриан вернулся домой как раз вовремя. Спрыгнув с подоконника в комнату и сняв трансформацию, он только и успел, что запустить Плагга в тумбочку, где хранился камамбер, и включить телевизор. А спустя секунду дверь распахнулась, и в его комнату влетела Хлоя. Будучи с Адрианом наедине, младшая Буржуа забывала про свою чванливость и не строила из себя королеву. Вот и теперь она тут же повисла на его шее, так и норовя оставить на щеке след от своей помады. — Эдрикенс! — воскликнула она, все-таки изловчившись и чмокнув его куда-то в скулу. — Ты даже не представляешь, что я тебе расскажу! Она утянула его за собой на диван, села, повалив его рядом, и по-хозяйски уложила свои ноги на его колени. Адриан устало вздохнул и откинулся на спинку дивана. Хлоя устроилась поудобнее и принялась рассказывать ему какую-то невероятную историю о своем отце, который обещал купить ей новый Audi, о Сабрине, которая снова чем-то ей не угодила, и еще о всяких других новостях, вникать в которые Адриану совсем не хотелось. Он честно пытался слушать все, о чем говорила Хлоя, но его мысли то и дело возвращались к Леди Баг. Ему все никак не давало покоя то рассеянное и опустошенное состояние, в котором она была сегодня. Такого с героиней Парижа не случалось никогда, и теперь… — Эдрике-енс! — надула розовые губки Хлоя. — Ты меня вообще слушаешь?! — Прости, — откликнулся Адриан, тряхнув головой, чтобы прогнать лишние мысли. — Задумался. — О чем же? — недовольно поинтересовалась девушка, и Адриан ответил первое, что пришло ему в голову: — О… Маринетт. — Об этой глупышке Дюпен-Чэн? — возмутилась Хлоя. Она отпрянула от Адриана с таким видом, будто он сказал что-то донельзя оскорбительное. — Ну да, — неловко пожал плечами тот. — А что? — Ты, наверно, еще не в курсе, что она скрывает… — Да нет, отчего же? Она все мне рассказала. — Прямо-таки все? — недоверчиво протянула Хлоя, и Адриан кивнул ей в ответ. — И что ты сделал? Надеюсь, уволил эту пустышку? — Нет, не уволил, — с оттенком раздраженности вздохнул Адриан и решительно встал с дивана, подходя к окну. — И не собираюсь увольнять. Это не обсуждается. — Это возмутительно! — он слышал, как она пыхтит за его спиной — точь-в-точь, как вскипевший на плите чайник. — Она же обманщица! Наглая лгунья, и еще… — И еще тебя, кажется, ждет за воротами машина, — не дав ей закончить, добавил Адриан, разглядев в окне машину мэра. — Рад был тебя видеть, Хлоя! Мягко подталкивая Хлою в спину, Адриан проводил ее до двери и радушно улыбнулся ей на прощание. Никогда раньше он не решился бы на такое проявление грубости, но сегодня он слишком устал и чувствовал, что еще минутка в обществе Хлои — и он упадет замертво прямо посреди комнаты. К тому же, автомобиль мэра Буржуа действительно стоял у ворот, так почему бы Хлое не спуститься к папе, который так терпеливо ее ждет? Едва за ней закрылась дверь, Адриан в два шага достиг кровати и рухнул на нее совершенно без сил. Ни руки, ни грудь уже не болели, но недавняя битва сильно сказалась на общем самочувствии. Чувствовал Адриан себя преотвратительно: голова гудела от сотни вопросов без ответов, и во рту было так неприятно-сухо. — Ты мог сегодня погибнуть, — тоном сварливой мамки начал капать на мозги Плагг. Он уже наелся сыра и теперь сидел на книжной полке, глядя на своего подопечного сверху вниз назидательно и почти сурово. — У котов, конечно, девять жизней, но я, кажется, уже говорил тебе, что ты не кот?! — Говорил, — глухо откликнулся Адриан; он лежал лицом в одеяло без малейшего желания выбрать позу поудобнее, и изо всех сил удерживался от того, чтобы не запустить в квами подушкой. — Но если бы я этого не сделал… — …то Леди Баг бы погибла, бла-бла-бла, — великодушно закончил за него Плагг и истошно завопил: — В следующий раз думай, пожалуйста, прежде чем прыгать под колеса! Адриан вздохнул. Плагг больше не сказал ему ни слова, а по шуршащей обертке от камамбера Адриан понял, что квами решил утешиться кусочком сыра. Пошел заедать стресс, невесело подумал он и невольно удивился, сколько же камамбера влезает в его маленький живот. Адриан чувствовал, как тяжелеет тело — он засыпал медленно, но верно. Все звуки стали глухими и далекими, голова — легкой и ясной, и только где-то на периферии сознания еще сидела мысль о Леди Баг. Надеюсь, с ней все хорошо, подумал Адриан, и эта мысль была последней четкой мыслью, прежде чем он окончательно провалился в вязкую бездну сна.***
В кафе было отвратительно много людей. Это раздражало, или, скорее даже, пугало Маринетт. Слишком свежи были воспоминания утреннего позора, когда она разрыдалась на глазах у всех. И пусть никто из посетителей летней кофейни не мог узнать в этой загнанной девушке защитницу Парижа — Леди Баг — Маринетт все равно казалось, что все взгляды были прикованы к ней. Хотя, надо признать, на это и без того было много причин. Сонная, взъерошенная, в потертом жакете поверх выцветшей футболки, она выбивалась из шумной компании, которую возглавляла Алья. Девушка сидела напротив и о чем-то очень громко спорила с Нино, а справа от Маринетт сидел Лука, не вступающий в диалог, но, как казалось Маринетт, с интересом за ним следящий. Маринетт подперла голову рукой и бездумно звякнула пару раз ложечкой о край фарфоровой чашки. Она вспомнила только утром, что именно сегодня Алья организовала им поход в кино. А вспомнив, очень не хотела идти, но все-таки поддалась уговорам подруги; из-за акумы и полного утреннего фиаско опоздала на добрые пятнадцать минут, заставив Луку ждать ее у входа в кинотеатр, и проспала все оставшееся время фильма. Маринетт просто моргнула в какой-то момент и очнулась, когда вокруг нее начали подниматься с кресел люди. Теперь, сидя в кафе, ей оставалось только слушать горячее обсуждение фильма и тщетно пытаться вникать в его сюжет. — Маринетт, как тебе фильм? Вопрос Альи застал девушку врасплох. Трепыхнувшись и чуть было не сбив со стола чашку чая, Маринетт подняла на подругу взгляд и виновато пожала плечами. — Хороший, наверное… — неуверенно ответила она, вновь опуская взгляд вниз, чтобы Алья не приставала к ней с вопросами. Но Алья не была бы Альей, если бы не прицепилась к ее ответу: — Хороший, говоришь? — переспросила она с хитрым прищуром, толкая сидевшего Нино в бок. — Ну-ну. А помнишь тот момент, когда после битвы главный злодей вызвал свою армию, и… — Не думаю, что сейчас лучший момент для того, чтобы обсуждать расчлененку, — пришел на помощь девушке Лука. Алья недовольно цокнула языком, но продолжать не стала. Маринетт посмотрела на парня с искренней благодарностью. — Спасибо, — прошептала она тихо, наклоняясь к нему под предлогом взять с края стола салфетку. — Надеюсь, тебе хорошо спалось, — так же тихо ответил он, и чай все-таки упал со стола; Лука подхватил чашку у самого пола, но все содержимое уже вылилось. Слушая повисшее молчание, Маринетт крепко сжала губы, чтобы не расплакаться прямо здесь — в последнее время такое могло случиться где угодно, и сегодняшняя битва с Котом стала тому подтверждением. После всего случившегося нервы сильно пошатнулись, и Маринетт это заметила, и это ее пугало. Но только не расплакаться! Только не здесь и только не сейчас!.. — Я попрошу, чтобы убрали, — спокойно подытожил Лука, вставая из-за стола. — И принесу еще чай. Маринетт, хочешь чего-нибудь еще? — Да, — неожиданно для самой себя ответила Маринетт, отрывая под столом заусенец на указательном пальце. — Здесь продается шоколад? Ей просто необходимо съесть сейчас что-нибудь сладкое, это всегда помогало в стрессовых ситуациях. Желудок свело судорогой, словно подтверждая правильность решения. Лука улыбнулся. — Для тебя — все, что угодно. Эта простая фраза заставила Маринетт вжаться в спинку стула. Алья посмотрела на нее с таким видом, который яснее любых слов говорил о том, что сваха внутри нее уже празднует победу. — Я бы тоже не отказалась от пирожного, — подала она голос, кидая на Нино выразительный взгляд. — Понял, — мгновенно среагировал тот и ушел вместе с Лукой. Маринетт и Алья остались вдвоем. Предчувствуя, что сейчас последует, Маринетт скорбно вздохнула и посмотрела Алье в глаза. — Ну, что у тебя случилось? — спросила чуткая подруга, и Маринетт мрачно хмыкнула. Говорить о том, что вся ее жизнь пошла под откос за одни только сутки, очень не хотелось. А рассказывать о том, что вчера вечером ей разбили сердце, а сегодня утром из-за ее рассеянности чуть не погиб человек — тем более. Поэтому Маринетт выдавила из себя улыбку и ответила: — Все хорошо. И — поймав неверящий взгляд — добавила: — Просто устала. Честно. Алья покачала головой, но сделала вид, что ответ подруги ее удовлетворил. Она отхлебнула из своей чашки и принялась рассказывать о том, что через неделю уезжает на практику почти на целый месяц. Значит, на Рену Руж в следующий месяц положиться будет нельзя, отметила про себя Маринетт и слегка нахмурилась. То, что случилось сегодня, напомнило ей о том, что в случае критической ситуации ей нужна будет помощь, а значит, всегда должен быть на примете тот, на кого можно было бы положиться. Алья болтала бы дальше, если бы не подошли Лука и Нино. Оба держали в руках пакеты со сладостями и пластиковые стаканчики с чаем. Людей в кафе стало совсем много, и девушки без раздумий согласились на предложение парней посидеть где-нибудь в сквере. Радуясь возможности избежать расспросов Альи, Маринетт поспешно запахнула полы жакета и, цепляясь за локоть Луки, чтобы не потеряться, стала вслед за ним проталкиваться к выходу. — Думаю, ты будешь рада, если удастся сбежать, — проницательно заметил он, глядя на повисшую на плече Нино Алью. Маринетт проследила за его взглядом и вздохнула. — Алья очень хорошая… — робко начала она, но Лука мягко перебил ее. — …но ты иногда от нее устаешь? — угадал он, и Маринетт не сдержала улыбки. Лука взял ее за руку и вместе с ней свернул за угол кафе. Алья и Нино, смеясь, прошли мимо них, даже не заметив — им было попросту не до друзей. Глядя на улыбающуюся подругу, Маринетт вздохнула. Сколько бы Алья ни говорила ей, что они с Нино «просто друзья», химия между ними не могла не броситься в глаза. Невольно Маринетт подумала о том, как же ее подруге повезло, и ее сердце болезненно сжалось. Тучи, нависшие над парижским небом, все никак не рассеивались. Со вчерашнего вечера они плотно окутывали город, бросая на мостовые мрачные тени. Ветра почти не было, в воздухе ощущался запах приближающейся грозы, а еще очень сильно пахло цветущей сиренью. Маринетт шла рядом с Лукой, даже не задумываясь, куда они идут. Она была поглощена в свои мысли, грея руки о пластиковый стакан. Под мышкой приятно шуршал пакет со сладостями, и все это в совокупности с ненавязчивым присутствием Луки понемногу поднимало упадническое настроение. Свернув вслед за парнем на парковую дорожку, Маринетт с удивлением обнаружила, что они незаметно дошли почти до самого ее дома. Специально или нет, но Лука привел Маринетт в ее любимый парк. Маринетт села на скамейку и наконец развернула свой пакет. — Макаруны, — озвучила она свою находку и не сдержала улыбку. — Шоколадные, — наблюдая за девушкой сверху вниз из-под полуприкрытых век, добавил Лука. Не мешкая, Маринетт достала один макарун и впилась в него зубами. Она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которой купили лакомство и которой не нужно было ни о чем беспокоиться. Все проблемы — всего на миг! — ушли на второй план. Но потом воспоминания о них вернулись, и в контрасте с ежесекундным ощущением безмятежного покоя стали еще ощутимее. Маринетт передернуло то ли от холода, то ли от собственных мыслей. Лука молча снял толстовку и накинул ее на плечи девушки. Маринетт отложила пакет с недоеденными макарунами в сторону и склонилась над горячим чаем. — Мне нужно кое-что тебе сказать, — вздохнула она, не решаясь поднять на парня взгляд. Лука сидел рядом, излучал спокойствие и тепло, и ей вдруг стало кристально ясно, что обманывать его так же, как и других, она не имеет права. Она должна сказать ему сразу, что не влюблена в него, попытаться объяснить все, пока Алья и ее сверхзабота не наломали дров. В том, что ложь не оборачивается ничем хорошим, Маринетт убедилась на горьком опыте. — Я слушаю тебя, Маринетт. Лука сказал это, желая подбодрить девушку, но от этих слов Маринетт почему-то захотелось залезть под лавку. Она была измучена, разбита и лишена всех сил, но она не наступит второй раз на те же грабли. Она набрала в грудь побольше воздуха и начала говорить — медленно и неуверенно: — Понимаешь… Алья думает, что я… Ну… Что я влюблена в т-тебя… Но это не так, вернее, не совсем так! — она засуетилась, стала говорить, невпопад, запуталась вконец и растерялась. — В общем, я не хочу тебе врать, и… — Можешь не объяснять, — Лука неожиданно накрыл ее руки своими ладонями, отчего Маринетт вздрогнула. — Спасибо за то, что ты говоришь мне правду. Я очень ценю это в тебе. Маринетт икнула и ниже опустила голову. — Ты замечательная девушка, Маринетт, и я рад, что ты появилась в моей жизни, — не замечая ее состояния, продолжал говорить Лука. — Я вижу, что у тебя что-то произошло. Ты можешь не рассказывать мне, если не хочешь, но я хочу, чтобы ты знала одно: что бы ни случилось, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Хорошо? — Спасибо, Лука… — не зная, что еще сказать, пролепетала в ответ девушка и впервые решилась посмотреть ему в глаза. — Я… Это правда очень важно для меня. Лука смотрел на нее, едва прищурившись. Смотрел таким взглядом, словно знал все, что вертелось сейчас в ее голове. И Маринетт снова почувствовала себя в безопасности. Внутреннюю поверхность ее ладоней грел стаканчик с чаем, наружную — теплые ладони Луки. И пусть небо все еще заволакивали тучи, а колючий ветер крепчал, Маринетт чувствовала, что ей тепло и спокойно. В конце концов, никогда не поздно начать все заново. И теперь ей даже казалось, что у нее хватит на это сил. — Улыбнись, Маринетт! — попросил Лука, и его голубые глаза задорно сверкнули. — Такая девушка, как ты, не должна грустить.