OST: Zaz «Éblouie par la nuit»
После разговора с Лукой — такого недолгого, но такого искреннего — Маринетт почувствовала себя не в пример лучше. Его слова подтолкнули ее к принятию неоспоримой истины: от себя не убежишь, как ни старайся. Пытаясь врать кому-то, Маринетт пыталась врать себе. Она устала. И, подбодренная словами Луки, нашла единственное верное решение. Под серым небом особняк Агрестов был похож на неприступную мрачную крепость. Маринетт шла по усыпанной гравием дорожке ко входу, где на верхней ступеньке ее уже ждала Натали. Когда до нее оставалось всего несколько шагов, Маринетт вдруг испугалась и крепче сжала папку, которую держала в руках. Но все сомнения ушли, стоило ей только вспомнить слова Луки. «Спасибо, что говоришь мне правду». Он ценит это. Маринетт не знала, оценит ли ее порыв Адриан, но это уже не было так важно. Если не прекратить ложь сейчас, пока еще можно, этот клубок бесконечного вранья затянется еще туже, и выбраться из него Маринетт уже не удастся. Натали встретила ее обычным кивком головы: — Адриан сейчас на фехтовании, но ты можешь подождать его в его комнате, — сказала она и повернулась, чтобы уйти. Маринетт сглотнула подступивший к горлу ком и, опустив взгляд вниз, смиренно произнесла: — Спасибо, но я не к Адриану. Я к вам. — Ко мне? — Натали оглянулась на девушку, и Маринетт увидела, как ее брови слегка приподнялись. — Ну что ж… Пройдем в мой кабинет? — Это не обязательно, — быстро, чтобы не дать себе времени передумать, выпалила Маринетт. — Я просто хочу Вам кое-что отдать… — она попыталась открыть папку, но не удержала ее и уронила на пол; листы разлетелись во все стороны, и Маринетт, обреченно вздохнув, опустилась на колени, чтобы их собрать. Все время, пока она собирала рассыпавшиеся бумаги, Натали смотрела на нее с изумлением и легкой обеспокоенностью. Маринетт собрала листы в папку и встала на ноги. В левой руке она крепко сжимала заявление. Все так же глядя вниз, девушка протянула его Натали: — Я должна уволиться. Я…уезжаю. Снова ложь. — Уволиться? — Натали взяла заявление в руки и бегло пробежала его взглядом. — Это так срочно? — Да. — Ну что ж, — снова повторила Натали, хмурясь. — Если это правда так важно… Адриан расстроится, когда узнает. Что-то внутри Маринетт болезненно сжалось. Девушка глубоко вздохнула, решаясь на главный шаг. — Кстати, насчет Адриана, — Маринетт протянула папку Натали и впервые за все время разговора осмелилась поднять на нее взгляд. — Вы не могли бы передать ему это? Он поймет. — Это все? — уточнила Натали, принимая папку из рук девушки. Маринетт кивнула. Поправила на плече ремешок сумки и нервным движением руки одернула вниз футболку. — Да. Спасибо. — Не за что, — спокойно ответила Натали. Маринетт собралась уходить, но что-то ее остановило. Спустившись по лестнице, она обернулась назад — туда, где по-прежнему стояла Натали, провожая ее взглядом. — Скажите, пожалуйста, Адриану, что я не хотела, чтобы все так вышло, — в отчаянном порыве попросила Маринетт и, не дожидаясь ответа, быстро пошла к воротам. Она обернулась лишь один раз, с тоской окинув взглядом огромный дом, в который пришла с надеждой и ушла с разбитыми мечтами. Адриан разминулся с Маринетт всего на несколько минут — его водитель припарковал машину с другой стороны от ворот, а Маринетт слишком быстро свернула на тротуар. Адриан вошел в ворота, увидел на пороге Натали и удивился. — Что-то случилось? — встревожился он, глядя на озадаченное лицо женщины. — Приходила Маринетт, — ответила та спустя секунду молчания. — Попросила передать тебе кое-что. — Да? — Адриан немного успокоился и, полностью поглощенный в свои мысли о том, как хорошо было бы поскорее принять душ, прошел мимо Натали. — И что же? — Это. Увидев, что Натали держит синюю папку — ту самую, что дал ему отец — Адриан на секунду потерял дар речи. Тысяча мыслей пронеслась в его голове в одно мгновение. Может быть, это вовсе не та папка. Ведь как она тогда могла оказаться у Маринетт? А если это она, и девушка действительно взяла ее тогда с его письменного стола, то зачем ей ее возвращать? — …и еще Маринетт просила передать, что жалеет о том, что все так получилось, — добавила Натали и пожала плечами. — Не знаю, что это значит, но, возможно, этими словами она хочет извиниться за свое увольнение. — Маринетт уволилась? — оторопело переспросил Адриан, шокированный обрушившимися на него новостями. Натали подняла голову выше, откидывая с глаз длинную челку, и стекла ее очков блеснули в сером пасмурном свете. — Да. Она приходила буквально несколько минут назад… Адриан невольно попятился обратно к выходу, но очень скоро понял, что, даже если Маринетт ушла недавно, он ее уже не догонит. А еще он не знал, где она живет, поэтому искать ее смысла не было. Но как они не пересеклись, если она приходила совсем недавно? И почему Маринетт не дождалась его? И из-за чего уволилась?.. Вопросов было очень много, и единственным ответом на них была папка, которую Натали все еще ему протягивала. Очнувшись от своих мыслей, Адриан забрал ее и быстро взбежал по лестнице на второй этаж. Ему просто необходимо было остаться одному и обдумать случившееся как следует. — Ну? — вредным тоном поинтересовался Плагг, когда Адриан запер дверь на замок и, бросив спортивную сумку в угол своей комнаты, быстро сел на диван. — Доигрался? — При чем тут я? — обескураженно спросил Адриан, глядя на папку во все глаза и отчего-то страшась узнать, что в ней. — Да при том, что я тебе сразу говорил, что эта девчонка не так чиста, а ты меня не послушал. — Плагг, давай не сейчас, хорошо? — попросил Адриан и, глубоко вздохнув, рывком открыл папку. Первое, что бросилось ему в глаза — аккуратная записка, прикрепленная к первому файлу кусочком скотча: «Я не хотела, чтобы все зашло настолько далеко, но так случилось. Прошедший месяц был лучшим за всю мою жизнь, спасибо за все, что ты для меня сделал!Маринетт.»
— У-у, похоже на признание! — прокомментировал записку Плагг; он заглядывал из-за плеча Адриана с донельзя хитрым видом. — Ничего не понимаю, — признался Адриан, листая файлы и рассматривая какие-то адреса и фотографии парижских улиц. — Что это все значит?.. Ответ он нашел совсем скоро и в смятении перечитал написанное несколько раз, прежде чем осознать в полной мере полученную информацию. Маринетт не была воровкой — вернее, она была не совсем воровкой. Она жила в чужих домах, нигде не училась и не работала. Новость об этом не столько удивила Адриана, сколько расстроила. Образ той девушки, которая стала для него настоящим другом, не укладывался в его голове с образом той Маринетт, о которой было написано в этой папке. Теперь стало понятно, почему она пропала с его стола: Адриан был почти уверен в том, что ее взяла Маринетт, когда заходила в тот день в его комнату. Взяла, но потом вернула. Но почему?.. Адриан отложил папку в сторону и в задумчивости откинулся на спинку дивана. Ему по-прежнему не хотелось верить в то, что Маринетт оказалась такой. Какой именно «такой» она оказалась, он еще сам не смог определить, но что-то внутри него пошатнулось от открывшейся правды. А еще Адриан отчего-то чувствовал свою вину перед Маринетт. За то, что не увидел ее настоящую раньше, за то, что не помог, когда она нуждалась в помощи, а она наверняка в ней нуждалась… Плагг его терзаний не разделял. Он уже прыгал на джойстике, развлекаясь тем, что поочередно «утапливал» в корпус разноцветные кнопки. — И хорошо, что она ушла, правда? — оживленно болтал он, не обращая никакого внимания на плохое настроение своего подопечного. — Без нее поспокойнее будет. Не нужно будет опасаться, что она что-нибудь свистнет, и камамбер теперь можно не прятать, и… Адриан слушал Плагга вполуха. Мысль, мелькнувшая где-то на периферии сознания, буквально подбросила его на диване и заставила вновь взять в руки ту самую папку. Если в ней были написаны все адреса, которые Маринетт использовала за свое недолгое проживание в Париже, значит, должен быть и тот адрес, по которому она жила сейчас… — Можно забыть все это, как утренний сон, — продолжал мурлыкать Плагг в своем уголке. — Только представь, какая свобода тебя ждет, пока тебе не найдут новую сиделку! — Ее нужно найти, — пронеся слова квами мимо ушей, твердо сказал Адриан, подчеркивая красным карандашом последний в списке адрес. — …найти? — не вдумавшись сначала в услышанную фразу, переспросил Плагг, но уже спустя секунду его и без того круглые глаза округлились еще больше. — ЗАЧЕМ НАЙТИ?! — Она в Париже совсем одна, — пожал плечами Адриан, как будто то, что он говорил, было само собой разумеющимся. — И я по-прежнему считаю, что Маринетт хорошая девушка. Просто… У нее были тяжелые времена. Он вспомнил о словах девушки, когда она утешала его однажды. У всех бывают плохие дни. Теперь он понял весь смысл ее слов. Ему стали понятны оброненные мимоходом фразы, короткие виноватые взгляды, нерешительные улыбки и та обреченная отчужденность от всего, что ее окружало. Одна в чужом городе, без собственного угла и без поддержки, Маринетт должна была рассчитывать только на саму себя. Она выслушивала все его пустяковые проблемы, а сама ни разу не попросила ни совета, ни помощи. А он так ни о чем и не догадался! — Все, — Плагг оставил джойстик в покое и отлетел в сторону, как бы показывая, что он не желает разговаривать. — Я умываю лапы! Делай, что хочешь. Адриан кинул быстрый взгляд на часы. Без пятнадцати четыре. Сейчас он уже не успеет сбежать из дома незамеченным — в половину пятого отец обещал прийти и проверить, как он выучил последний урок по фортепиано. Значит, с Маринетт он встретится не раньше ужина… Плагг все еще ворчал что-то обиженное, синяя папка лежала на журнальном столике, а Адриан сидел на диване и, уперевшись локтями в колени, слушал, как бьет по подоконнику вновь зарядивший дождь. Тяжелые капли выстукивали по стеклу быструю дробь, и за дверью уже слышались шаги Натали, которая вот-вот постучит в его комнату и спросит, все ли у него в порядке. Предугаданный стук раздался спустя секунду: — Адриан, у тебя все в порядке? — Да! — откликнулся Адриан, не меняя своего положения. — В полном! — Полдник через пять минут, я жду тебя в столовой, — ответила Натали, и Адриан с трудом удержался от вопроса об отце. Это глупый вопрос. Отец, конечно же, снова занят, и не спустится в столовую к сыну. — Я приду, — ответил Адриан, чтобы только не молчать, и перевел взгляд на окно — туда, где за серой стеной дождя виднелась его любимая крыша.***
За окном медленно наступали сумерки, а Маринетт все так же лежала на кровати, глядя в потолок и в тысячный раз осознавая то, что ее сегодняшний поступок в раз обрубил все ниточки, которые до этого момента хоть как-то связывали ее с Адрианом. Маринетт знала, что не сможет сказать ему все в лицо. Знала, что попросту сгорит со стыда, когда увидит выражение его лица. Знала, и поэтому поступила именно так, лишив себя возможности увидеться с ним в последний раз. В том, что они больше никогда не встретятся, Маринетт почему-то была уверена. На душе все еще скребли кошки. Незажившая рана по-прежнему напоминала о себе, но теперь к этой боли прибавилось чувство, понять которое Маринетт была не в силах. Она одновременно была рада тому, что все закончилось и врать больше не было необходимости, но от одной мысли, что она больше никогда не увидит Адриана и не услышит его голос, хотелось лезть на стену. Все это нагоняло тоску, и даже утешения заботливой Тикки не помогали. Тикки сидела на подоконнике, глядя на улицу. В комнате уже было совсем темно, но Маринетт было лень вставать, чтобы включить свет, а квами, очевидно, решила, что ее подопечная не хочет его включать, поэтому не предпринимала никаких попыток разогнать мрак. Маринетт подняла голову от подушки и оглянулась на Тикки. — Хочешь есть? — спросила она, вспомнив о том, что нужно что-то делать. Хоть что-то, лишь бы не лежать ничком. Тикки неопределенно пожала плечами, и Маринетт, приняв этот жест за знак согласия, спустила ноги с кровати. Хватит впадать в тоску, Адриан — прожитый этап, и ей не стоит даже думать о том, что она больше никогда… …его не увидит. Маринетт встала рывком, отчего пружины матраца обиженно скрипнули, и принялась собирать со стола оставленные вчерашним вечером книги. Собрав их в аккуратную стопку, девушка подошла к зеркалу, бездумно распустила хвостики и снова собрала волосы резинкой, подула на челку, цокнула языком на свое отражение и глубоко вдохнула через нос. Интересно, Адриан уже увидел папку? И как он отреагировал на это? О, как он ее, наверно, презирает!.. Где-то внизу звякнул колокольчик, и Маринетт замерла, прислушиваясь. Она уже давно привыкла к посторонним звукам, но этот звук — звяканье колокольчика над входной дверью в пекарню — она не перепутала бы ни с чем. Тикки тоже его услышала. Она покинула насиженное на подоконнике место и теперь парила в воздухе над люком в полу. — Маринетт, у меня плохая новость, — тихо пискнула она, чутко прислушиваясь. — Кажется, вернулись хозяева. Этих слов было достаточно для того, чтобы Маринетт метнулась к кровати — под ней лежали все ее вещи. Схватив лежащую на стуле сумку, она в два счета запихнула в нее заветную блузку и остальные скромные пожитки и обернулась, пытаясь лихорадочно сообразить, что еще из ее вещей могло остаться в комнате. — Маринетт, быстрее! — воскликнула Тикки, штопором взлетая вверх и кружа вокруг девушки. — Это точно они! Теперь уже и сама Маринетт слышала раздающиеся на нижнем этаже шаги. Люди ходили, включали свет, до девушки долетали обрывки их разговоров… Сердце Маринетт ухнуло куда-то вниз. — Тикки, трансформируй меня! — сдавленно прошептала она, и квами, напуганная не меньше, чем сама девушка, в первый раз превратила ее в Леди Баг не из-за акумы, а в личных целях. Леди Баг распахнула окно и, не мешкая, выбралась на карниз. Сумка, болтавшаяся за спиной, сковывала движения, а скошенный подоконник был мокрым от дождя; одно неловкое движение — и Леди Баг, подскользнувшись, почти сорвалась вниз. В последнюю секунду она успела выхватить йо-йо и лишь благодаря этому избежала неминуемого падения. Перевела дух она, лишь когда ее ноги нащупали устойчивую поверхность. Стоя на крыше, Леди Баг обернулась назад, и по ее губам пробежала нервная улыбка. Погибнуть при побеге, сорвавшись с подоконника, было бы настоящим позором для народной героини. Из-за печной трубы Леди Баг видела освещенные прямоугольники окон. Хозяева вернулись раньше времени — была ли в этом заслуга Хлои или нет, Леди Баг не знала, но одно она понимала точно: с младшей Буржуа ей больше никогда не стать друзьями, и не дай Бог кому-нибудь первоплотиться в злодея благодаря ей. Леди Баг уже не была уверена в том, что у нее поднимется рука защищать Хлою от акумы — скорее, она сама поможет акуманизировавшейся жертве отомстить ей. Эта внезапная мысль напугала Леди Баг. Но она уже слишком крепко засела в голове, и избавиться от нее было так же трудно, как от назойливой мошкары. Колючий ночной ветер налетел внезапно и принялся с остервенением трепать волосы. Леди Баг вдруг почувствовала слабость и без сил опустилась на холодный шифер. Почти укрывшись в тени, она наблюдала за движением в окнах и в который раз чувствовала странную потерянность. Там, внутри, было тепло и весело — до девушки долетал счастливый смех и оживленные разговоры. Сейчас люди в своих теплых домах сядут ужинать… …а она? Леди Баг встала на ноги и, наугад кинув леску йо-йо в темноту, взлетела вверх. Со свистом рассекая ночной воздух, она летела сквозь мрак и остановилась, лишь завидев знакомое окно. Ноги сами принесли ее к дому Агрестов. Стоя на широкой ветке росшего неподалеку дерева, Леди Баг осторожно заглянула внутрь панорамных окон, но не нашла взглядом того, кого искала. Комната была пуста, и отчего-то эта пустота гулко отозвалась внутри. На щеках стало мокро. Вытерев слезы тыльной стороной руки, Леди Баг заставила себя оторвать взгляд от чужой комнаты. Надо что-то делать. Хотя бы что-то, лишь бы не впасть в отчаяние. Ей нужно переждать эту ночь. Только одну ночь. А потом она что-нибудь придумает. Найдет работу, уедет к родителям… Думать об этом сейчас слишком тяжело. Просто нужно найти того, кто мог бы помочь… Алья? Она скорее всего уже уехала. А если она еще в Париже, то и без ее проблем у нее забот хватает. Нино? Она едва его знает. Да и вряд ли он захочет помогать подруге своей подруги, это даже звучит неубедительно… Нуар? Он, пожалуй, единственный, кто пришел бы ей на помощь, не задавая лишних вопросов. В этом весь он — надежный напарник и верный друг. Даже больше, чем друг. Нуар был тем, кому она могла бы доверить свою жизнь. Но Леди Баг не знала ни его настоящего имени, ни как его найти — тайна личности как давала свои привилегии, так и отнимала много возможностей. Вариантов больше не было. Кроме, пожалуй… Мысль о Луке пришла внезапно, вызвав мурашки по спине. Леди Баг вспомнила его слова о том, что она всегда может рассчитывать на его помощь, и покраснела. Ей было неловко обращаться за помощью к нему, но ей больше не к кому было пойти. В эту минуту она особенно остро ощущала свою беспомощность, и ей было нелегко признаться себе в этом. Но Лука ее поймет. Конечно, он ее поймет, он всегда ее понимал! Решение было принято, и Леди Баг, отыскав в своем йо-йо номер телефона Луки, спрыгнула с дерева. Еще не все потеряно, и, может быть, сегодняшний день станет для нее новым началом. Началом без лжи, обмана и воровства.***
Нуар смог вырваться из дома только после наступления темноты, когда бдительность Натали сошла на нет. Он осторожно приоткрыл окно и с некоторой опаской выбрался на карниз — пусть и существовала молва о том, что кошки всегда падают на лапы, проверять на мокром после дождя подоконнике он это не хотел. В этот вечер сирень пахла особенно сильно — разросшиеся под окнами кусты источали приторно-терпкий аромат, который проникал в легкие и вызывал тошноту. Нуар спрыгнул на мокрый газон и невольно поморщился. Мама очень любила цветы. После того, как она пропала, Габриэль посадил сиреневые кусты в ее любимом уголке сада. Словно сирень могла вернуть ему жену. Чтобы не воскрешать приносящие боль воспоминания, Нуар выдвинул свой шест и взлетел на нем вверх. Перепрыгивая с крыши на крышу, он совсем скоро оказался рядом с окнами того дома, в котором должна была жить Маринетт. Спрыгнув на подоконник, Нуар уже собрался постучаться внутрь, но кулак так и не опустился на стекло. В этом доме Маринетт уже не было — Нуар понял это по ярко зажженному в комнатах свету и разговору не двух и даже не трех людей. Наклонившись поближе к окну, он заглянул внутрь. В гостиной сидела семья: мама, папа и двое игравших на диване детей. В недоумении Нуар отпрянул от окна. Если Маринетт здесь нет, то где она тогда? Единственная мысль, промелькнувшая в его голове — она попала в беду. Думать о том, какая именно опасность грозила девушке, было страшно. С ней могло произойти все, что угодно, начиная от нападения акумы и заканчивая полицией. Последнее было более вероятно, и Нуар встревожился не на шутку. Сложив свой шест, он пошел вдоль безлюдных улиц, пытаясь отыскать взглядом Маринетт. Возможно, она сидит на лавочке где-нибудь неподалеку — ей некуда деться, потому что вернулись хозяева, а все магазины уже закрыты. По крайней мере, Нуар поступил бы именно так. И теперь с надеждой вглядывался в лица редких прохожих и высматривал вдали похожие хвостики. Нуар прошел еще несколько кварталов, прежде чем совершенно точно увидел ее в летнем сквере. Маринетт сидела на скамейке, опустив голову и согнув плечи, а рядом с ней обреченно серела в полумраке ее сумка. Обрадовавшись, Нуар уже собрался подойти к девушке и предложить ей помощь, когда увидел, что к ней уже кто-то идет с другой стороны парковой дорожки. Свет фонаря осветил высокую фигуру, и Нуар узнал Луку — того парня, что был с Маринетт однажды на вечеринке. Увидев его, Маринетт встала со скамейки и, сцепив пальцы в замок, сделала робкий шаг в его сторону. Лука подошел к девушке и, заботливо сняв с себя толстовку, накинул ее ей на плечи. Маринетт доверчиво взяла его за руку. Глядя на девушку, Нуар в сомнении переминался с ноги на ногу. Конечно, у нее есть Лука, как он мог об этом забыть? Он позаботится о Маринетт, и переживать за нее больше не будет причин. Эта мысль, наверно, должна была его успокоить, но облегчения она почему-то не принесла. Нуар выдвинул свой шест и уже через секунду оказался на крыше, спугнув сидящих на ней кошек. Маринетт вздрогнула, краем глаза заметив смутно знакомую тень, но не узнав в ней своего напарника. Нуар оглянулся лишь один раз, отметив про себя, что в темноте Маринетт чем-то похожа на Леди Баг, но тут же забыв про эту свою мысль. Они разошлись в разные стороны, уверенные в том, что их пути никогда больше не пересекутся. И не знали, что им еще не раз придется встретиться до того, как они по-настоящему узнают друг друга.