Марионетка

Что это был за такой противный надоедливый звук? Такой пронзительный, ядовитый, впивающийся в голову своими крепкими огромными когтями, словно пытаясь отобрать у Рэнейт её разум и вменяемость. Словно скрежет чего-то острого по новехонькому стеклу... или звук того, как мел царапает доску... Ощущения от звучания были не самые приятные для тяжелой головы Рэне. — Рэнейт? Голос был слишком скрипучим и низким для того, чтобы принадлежать женщине. Он был глубоким, с сильным корейским акцентом и до неприятной холодной дрожи знакомым. Рука неосознанно впилась в какую-то мягкую ткань сильными костлявыми пальцами, до одурения сильно сжимая её в кулаке. Прикосновение кажется обжигающим, словно к ней прикасается раскаленный металл. Рэнейт распахивает чёрные глаза и перехватывает вторую руку человека, который пытался прикоснуться к ней снова. Мутный мечущийся взгляд наткнулся на знакомую копну каштановых кудряшек и брюнетка сразу же ослабила хватку на аккуратном хрупком запястье. — Оу, вы очнулись, фрау Шмидт. — в комнату вошел еще один человек. Мужчина. Лет сорок на вид, высокий, чуть полноватый, заросший белоснежной щетиной. Рэнейт может поклясться, что никогда не видела его, но было в нем что-то знакомое. Может, необычная для его комплектации хищная грациозная походка? Или же этот пронзительный взгляд голубых глаз? Бред. Как это может быть знакомым, если она никогда не видела его? — Доктор, может, вы уже скажете, какого чёрта произошло вчера? — второй голос принадлежал Маргарэт. Стоп, что? Рэне мгновенно подорвалась с места, услышав это слово. Он врач. Врач, врач, врач... Дыхание снова начало учащаться, синхронизируясь с приборами, прикрепленными к её грудной клетке. Что здесь происходит? Что, блять, происходит?! Рэнейт решительно ничего не понимала. Она в больнице, да, это ей уже известно. Но что она тут делает? Последним воспоминанием перед всепоглощающей тишиной был подвал. И всепоглощающий холод. Могильный холод, что пронзает обоюдоострой стрелой с головы до пят. Тело задрожало, словно снова ощутив холод, который был просто под её кожей всего лишь мгновение. Марго сильнее закутала супругу в одеяло, почувствовав дрожь её тела. — По всем показателям вы здоровы, фрау Шмидт. Ваш протез немного вышел из строя, и электрический импульс вызвал приступ кластерной головной боли. У вас же полумеханическая модель протеза? — Рэне кивнула. — Но неизвестно, повторятся ли эти приступы в будущем даже после ремонта или полной замены протезирующего механизма. Поэтому можно вас отпускать, но если приступы повторятся, то вам следует обратиться в госпиталь. Девушки кивнули. Брюнетка молча смотрит на то, как врач покидает палату, оставив после себя ощущение напряжение и недосказанность. Неполадки в механизме вызвали приступ боли? Нет, Рэнейт точно знает, что протез исправный и не повреждённый. Она его даже не снимала на ночь. Да и если бы он был как-то сломан, она бы уже давно узнала об этом. Разве что ночью... И если они не были одни в своем доме. От такой мысли ей стало действительно не по себе. Мог ли кто-то проникнуть в их дом? От этого никто не застрахован, но такая версия тоже возможна, как бы ей не было противно это признавать. Если так подумать, то действительно такое может быть. — Давай просто поедем домой? — Рэнейт говорит тихо. Ей не хотелось оставаться в палате. Слишком похоже на пробуждение в госпитале после чёртовой импровизированной ампутации. — Конечно, всё что хочешь. — Маргарэт подрывается с места, хватая рюкзак. Чёрт, сколько они пробыли здесь, если Марго успела взять вещи из дома? Рэнейт все больше и больше становилось не по себе. — Который час? — брюнетка отбрасывает одеяло в сторону, пытаясь не смотреть на обрубок руки. — Сейчас уже утро. Ты пролежала тут почти целый день. — Марго достает из рюкзака вещи. Рэнейт передернуло и она быстро начала переодеваться, игнорируя странное оглушение в ушах. Всё слышалось словно через огромную толщу воды. Всего на мгновение, после это ощущение пропало, так и не оставшись замеченным. Она быстро переодевает больничную одежду и спускает ноги с кровати. Хотелось сбежать отсюда. Просто сбежать. Выяснять, что это было, откуда оно вообще взялось не хотелось. Стены знакомо начали смыкаться на ней. По крайней мере, воображение услужливо предоставляло картинку того, как эти противно белые стены будут сжиматься вокруг неё, пока не раздавят... Тело начало ощутимо подрагивать и девушка плотнее закуталась в толстовку, пытаясь унять эту дрожь. Чёрт. Как ребёнок, а не тридцатилетняя женщина. Вздрагивает от каждого шороха, дёргается от прикосновений... Рэнейт четко осознавала, что подобного уже не повторится, но чёрт... Этот барьер внутри так и остался. И кажется, она не сможет его перейти. По крайней мере в одиночку. — Вот справка. Вы можете быть свободны, у нас нет оснований задерживать вас на большее время. — врач передал им документы. Без лишних слов Рэнейт просто выходит наружу, чувствуя облегчение от того, что наконец оказалась на открытом пространстве. Что вообще случилось с ней? Марго не могла вообще узнать Рэнейт. Впервые брюнетка была настолько растерянна и напугана, как сейчас. Даже после... произошедшего в Корее она была достаточно спокойна... Но после того, что ей сказал врач наедине... Она могла догадываться. Марго не позволила ей сесть за руль и повела машину сама, как бы Рэнейт не сопротивлялась. Сама брюнетка хмуро смотрела на Марго, которая молча вела машину по тихим улочкам города. — Ты знаешь, как я испугалась? — Марго вдруг начинает говорить, от чего брюнетка чуть поперхнулась воздухом. После тишины слышать голос супруги кажется слишком неожиданным событием. Да и то, каким был её голос.... Хриплым, надломанным... Словно она очень долго плакала. От подобной мысли Рэнейт передернуло. Чёрт... Ей бы меньше всего хотелось, чтобы Марго плакала.... Да, Рэнейт понимала, что её вины в этом нет, но всё же... Сердце тоскливо сжалось от этого голоса, а руки уже по привычке скользнули по ладони, что лежала на руле машины. Она всегда так делала, зная, что Марго успокаивается от прикосновений. Было странно ощутить, как Марго отстраняется, высвобождая ладонь из мягкой хватки и останавливает машину около их дома. Она никогда не отстранялась. Рэнейт немного поникла, не слишком понимая поведение супруги. Чёрт, да что происходит? Всех словно подменили. Это ощущение усилилось в несколько раз, когда Марго также молча вышла из машины и направилась к дому. В груди снова знакомо кольнуло. Да чёрт возьми, Рэнейт решительно ничего не понимала. Она быстро выскочила из машины, попутно ставя ту на сигнализацию и побежала за Марго. Ей нужно было знать, что, мать твою, произошло, иначе она просто сойдет с ума. Хотя о чём это она... Она уже давно слетела с катушек. — Марго, чёрт возьми, что вообще произошло? Может, хватит играть в молчанку?? — Рэнейт догнала супругу, пока решив не касаться её, чтобы не напороться на ещё что-то неожиданное. — Ничего, Рэнейт. Ты потеряла сознание, вот и все. Я просто напугана. — снова эта речь словно из пулемета... Слишком быстрая, нервная. И обычно она всегда обозначала, что как раз таки всё намного хуже, чем Рэнейт предполагала. — Нет, Марго, ты не отвертишься. — Рэнейт чуть рыкнула, пытаясь не обращать внимания на то, что тон Марго неприятно резанул по сердцу, особенно когда та полностью произнесла её имя, чего никогда не делала ранее. — Что произошло? — Я уже сказала всё. — Марго заходит в дом, пытаясь быстро разуться и уйти подальше. Шмидт сжимает челюсть, ощущая, как внутри все и кипит и извивается от боли. Почему, чёрт возьми, Марго так себя ведет? Да, Рэнейт сама ставила себя на место Марго и понимала, что испугалась бы точно также... Но это же не повод так отстранятся от других! Не повод же? — Маргарэт, ты издеваешься?? Как будто я тебя не знаю! Здесь явно есть ещё что-то! — Рэнейт прижимает Марго к стене, когда та встала, чтобы улизнуть вглубь дома. Брюнетка была решительно настроена на то, чтобы получить ответ, каким бы он ни был. Она даже подготовилась к тому, что та начнет говорить о том, что было в Корее, ну так ей хотелось верить. Но внутри всё билось в агонии от того, насколько сильно эта ссора, как Рэнейт казалось, созданная на пустом месте, ранила её. — А у меня всё больше складывается ощущение того, что я тебя совершенно не знаю... Врачи долго не могли привести тебя в чувство, и знаешь, почему? Потому что, оказывается, в твоей крови есть столько наркоты, что другие лекарства просто нейтрализовались, пока не превысили количество этого наркотика! От такого заявления Рэнейт даже чуть отстранилась, в немом шоке уставившись на Марго. Она сейчас не ослышалась? Наркота? В крови? Серьёзно? Уж кто-кто, но Рэнейт бы точно знала, что она употребляла наркоту! Этого сложно не увидеть же, верно? А тем более не почувствовать. Да и у Рэнейт устойчиво складывалось впечатление того, что Марго не шутит. — Прости, конечно, но... Тебе не кажется, что это перебор? Какая наркота?! — Рэнейт на всякий случай не отстранялась. Ей нужно было знать больше. Хотя ей хотелось просто уйти потому, что её гордость и доверие были задеты подобной мыслью о том, что она могла бы ширяется за спиной у Марго. — Которая находится в твоих таблетках. — Марго неожиданно сильно отталкивает её от себя и Рэнейт немного отступает назад. Но держится так, чтобы перехватить супругу, если та вдруг попробует сбежать. Наркота в таблетках? Да, конечно, в одном обезболивающем был барбитурат, но в настолько маленькой дозе, что его считайте почти не было. И то она его приняла только один раз по настоянию своего хирурга. Но всё равно ей было не по себе. — Это обычное обезболивающее. Не знаю, откуда ты взяла то, что там есть наркотики, но ты явно бредишь. — вырывается у неё. Глаза Марго вспыхнули, и она достала из пакета какие-то бумаги. — Брежу?! Хочешь сказать, что и анализы тоже бредят?! — та бросает бумаги на журнальный столик, случайно задевая пузырек с обезболивающим и валя его на пол. Рэнейт непроницаемым взглядом смотрит на Маргарэт и поднимает листок с результатами анализа со стола. В больнице да и не только ей приходилось часто иметь дело с подобными делами: наркокартели, бордели, и много чего прочего, что ей, как международному послу, приходилось разгребать для оставления отчета о качестве сотрудничества с подозрительными государствами вроде Колумбии или Гаити. Кто сколько килограммов порошка провез через границы каких стран, когда, во сколько, сколько человек... Хотелось или же нет, но ей нужно было знать, с чем она имеет дело. Естественно, в теории. Пара названий, перечисленных в этих результатах анализа, было достаточно, чтобы Рэнейт могла понять, что обвинения вполне справедливы. Ладно, допустим. Но, чёрт возьми, Марго не кажется, что она бы давно заметила то, что Рэнейт колется? Да и они постоянно были вместе, особенно последние три месяца! — Ты прекрасно знаешь, что я против этого. Да, я курила раньше, но вся эта трава и прочая херня точно не то, что я бы поощряла. И ты в курсе этого. Я похожа на человека, который ширяется? — Рэнейт откидывает листы с анализами в сторону. Она пыталась игнорировать нарастающую мигрень, от которой голова была словно свинцовой. — Я уже не знаю, можно ли тебе верить, Рэнейт. — Марго качает головой, а Рэнейт прикусывает изнутри щеку, пытаясь как-то сдержать нарастающую панику и словно из ниоткуда взявшиеся слезы. — Ты скрывала от меня то, что принимаешь обезболивающее с наркотиками. А вот это обвинение явно ни в какие рамки. Рэнейт приняла такое обезболивающее всего один раз, и то по настоянию лечащего врача, и теперь говорить о том, что она постоянно его принимала глупо и признак чертового недоверия. — Ты могла просто сказать мне, что тебе плохо, что тут такого, Рэнейт? Думаешь, таблетки бы тебе помогли? — Маргарэт говорила чуть холодно. Такого тона Рэнейт у неё никогда не слышала. — Думаешь, что если признаешься, то твой образ крутой развалится к чертям? А вот это уже было слишком. Рэнейт не могла стерпеть подобного обращения. Её считают наркоманкой? Рэне никогда не думала, что как-то будет замешана в этом, но... Видимо, Марго её действительно даже самую малость не знает. Молча развернувшись, Рэнейт идет к выходу. Нужно успокоится. Глубокий вдох. Парадная дверь уже поддалась Рэнейт, выпуская ее наружу, навстречу холодному осеннему ветру. Выдох. Шмидт не оборачивается назад, просто не смея посмотреть в глаза Маргарэт. Брюнетка действительно не могла поверить, что Маргарэт настолько, как оказалось, не знает её. Ведь если бы действительно знала, что не смела бы и думать о том, что Рэнейт переступит свои принципы ради каких-то таблеток, от которых больше плохо, чем хорошо. Но, как оказалось, Маргарэт действительно о ней такого мнения. И это больно, твою мать. Больно осознавать, что кто-то смеет в тебе сомневаться, думать о тебе настолько плохо.... Думать, что ты опустишься до такой низости, как минутное удовольствие от таблеток. От таблеток нихера не легчает. Не легчает от сигарет, косяков, порошка. Это все чёртовы выдумки. Это никогда не решало и не будет решать проблему. После этого наоборот, только хуже. — Рэнейт! Ты куда собралась? — за спиной слышен голос Маргарэт. Ого, этот ангелочек зол? Во всяком случае, Рэнейт было немного всё равно на это сейчас. — Как это куда? Ширяться! Так же все наркоманы делают! — Рэнейт не может сдержать весь этот яд внутри себя. Точнее, это было вовсе не дом. Это была боль, которая оставляла внутри её сердца разрывы, заставляла сжиматься, бежать как можно дальше, делать что угодно, лишь бы остановить это кровотечение. Мерзко. Рэнейт было немного мерзко от того, как она обращалась с Маргарэт даже после слов последней. Но с собой она ничего не могла поделать. Да и стоило? Рэнейт никогда не била девушек, честно, но иногда они могли выбесить настолько, что хотелось разбить им голову, но дальше просто мыслей об этом она не смела заходить. Но все же иногда удар пролетал в стену рядом с их головой. Сейчас Рэнейт уходила как можно дальше от этого дома, игнорируя всё, что происходит вокруг. Успокойся... Вдох-выдох, вдох-выдох... Больно и стыдно от мысли, что она хотела поднять руку на Марго, пусть и за её слова. Как когда-то делал её чёртов родной папаша с матерью... Рэне передернуло и она поспешила спрятать руку в карман, сжимая её в кулак и разжимая. Не вспоминай, просто не вспоминай... Так, хватит. Нужно отвлечься и подумать, что же теперь делать дальше. Рэнейт порылась по карманам толстовки, найдя около пары сотен евро. Хватит на то, чтобы снять комнату в местной забегаловке на ночь и на легкий перекус, к которому она, скорее всего, не притронется даже. Телефон она, видимо, оставила дома. Наверное, это к лучшему. Возвращаться сегодня домой она не была намерена. Слишком велика вероятность того, что она сорвётся. Как бы Марго её не оскорбила подобным поведением и заявлениями, Рэне никогда не могла бы позволить себе слететь с катушек. Для её же спокойствия быть как можно дальше от дома. Городок не был большим. Он был также и полузаброшенным, что давало возможность хоть как-то насладиться одиночеством и успокоить колотящееся внутри с бешеной скоростью сердце. Гулять по почти пустым улицам города было только одно удовольствие. Разве что иногда можно было встретить людей, что выгуливали своих собак. О, а как они удивлённо таращились на неё... Точнее на то, что должно быть нормальной рукой. Нормальной рукой с кистью, пальцами, а не обрубком. Рэнейт не прятала его. Просто уже надоело это делать. Всё равно ведь пялятся, так чего же скрывать? С протезом или без, суть одна: руки у неё не было и вернуть её невозможно. Так смысл делать что-то эфемерное, что только ещё сильнее напоминает о том, что она могла бы быть нормальной? Как все с двумя ногами-руками, головой и туловищем. Да плевать уже, собственно, ей надоело пытаться забыть то, что произошло. Да и есть ли смысл это делать? Всё равно каждый кошмар был об этом. Марго не знала о том, что последняя неделя, даже чуть больше, была одним сплошным кошмаром. Она просыпалась в холодном поту, с адски болящей рукой, точнее, тем, что осталось от руки, а ощущение того, как шевелятся пальцы на отрубленной руке, что как-то невесомо скользила по её коже прикосновениями не покидало её до самого утра, когда приходилось улыбаться, говорить: "Да, Марго, всё хорошо, никаких кошмаров сегодня." Надоело. Морозный воздух обжигает легкие, заставляя их сжиматься. Рэнейт покачала головой и молча зашагала прочь.

----------------------

Маргарэт охватило стойкое ощущение того, что все вокруг стало каким-то неправильным. Неправильно то, что она в этой большом доме одна. Неправильно то, что Рэнейт ушла отсюда обозлённая, с расшатанными нервами. Рэнейт сейчас словно бомба, ведь она всегда была достаточно вспыльчивой и эмоциональной. Даже не вспыльчивой, а агрессивной. И сейчас она ушла из дома, разозлённая... Чёрт. Марго начала рыться в карманах, чтобы позвонить Рэнейт, она была готова в коленях лежать, чтобы та только простила, но когда она вытащила оба их телефона из рюкзака, Маргарэт начала быстро обуваться. Рэнейт не могла далеко уйти. Не могла же, да? Сердце неспокойно билось в груди. Да, возможно, некоторые обвинения действительно были тем доказательством недоверия, которое Рэнейт к ней проявляла. Но.... Рэнейт бы честно призналась бы в этом в процессе сегодняшнего нелицеприятного разговора... Рэнейт всегда была честной, верно же? Пустые улочки, так и мелькающие одна за одной перед её глазами вселяли жуткое разочарование и отчаяние. Конечно, город маленький, да, но если человек не захочет, чтобы его не нашли, то он бы нашёл, куда протиснуться, лишь бы его не нашли. Зная Рэнейт, она пошла бы куда-то, где людей почти не бывает. Скорее всего какие-то развалины, но не те, которые находятся в глуши и далеко от людей. Или же бар. Рэнейт там просто сидела до позднего вечера, даже до закрытия, а после бы вернулась домой. Нет, Маргарэт бы не смогла ждать её дома, пока та остынет. Она готова была получить по голове за свои слова, она даже в упрек ничего бы не сказала. Лишь бы Рэнейт простила её и вернулась в тёплый дом, она ведь ушла без ничего, только в толстовке и джинсах, что слишком легко для холодной осени. Ещё и заболеть из-за этой ссоры было бы перебором. Марго бы не простила себе ещё и этого. Ни одного высокого человека с чёрными как смоль волосами в толстовке она не могла найти уже около трёх часов. Ноги ужасно ныли от быстрой ходьбы, едва ли не бега, лёгкие едва ли разрывало от того количества холодного воздуха, который в них попадал. Слёзы наворачивались на глаза. Чёрт, куда же ты делась, Рэне? Не пострадала ли ты нигде? От каждой такой мысли ей становилось не по себе. Зная вспыльчивость Рэнейт, а особенно сейчас... Она словно пороховая бочка, только спичку поднеси и в лучшем случае получишь по тыкве. Она ведь могла впутаться в драку, просто быть сбитой машиной, погребённой под завалами здания... Господи, да всё что угодно могло бы произойти за эти три часа! Да ещё и этот странный человек сзади. Стоп. Человек сзади? Маргарэт попыталась незаметно глянуть назад, но она ничего не увидела. Только едва заметный силуэт в переулке за своей спиной, который она удачно проскочила. Сердце забилось ещё быстрее, отогревая озябшее от холода тело. Кто это вообще? Марго пошла вперед быстрее, собираясь срезать путь через переулки, и выйти на небольшую узкую улочку, где никто бы за её спиной не смог бы спрятаться. Тень выскользнула вслед за ней. Высокий, чёрное пальто. Лица на разглядеть, он достаточно далеко от неё да и в капюшоне. Ужас и осознание ситуации медленно накрывало её. Она здесь одна. До сих пор за все три часа спринта по городу она не увидела ни одного человека. Только пус-то-та. Пустые улицы, пустые дворы, площадки, пустые дороги... Даже машины на обочине не стояли. Пустота. Быстрый шаг возымел действие и она уже через десяток секунд была у того закоулка, который бы повез по узкой улочке только вперед, без возможности спрятаться за чем либо. Тень также быстро и едва заметно скользила за ней на расстоянии. Юркнув в переулок, Маргарэт вскрикнула, когда врезалась в кого-то достаточно высокого и спортивного. — Маргарэт? — Господи, она ведь не ослышалась? Нет? Она едва не забыла про эту загадочную тень и бросилась на шею человеку, в которого врезалась. Господи, с Рэнейт всё хорошо! Просто выглядит устало и потрёпанно, но она цела и невредима. Горячая рука обвила её талию, пока сама фигура осталась достаточно напряженной. Но после расслабилась, перестав напоминать по ощущениям скалу. — Господи, прости меня. Я рада, что ты в порядке, Рэне. — быстро говорит она в шею девушки, после прижавшись ещё ближе. — Ты тоже меня прости... — кажется, Рэнейт хотела сказать ещё кое-что, но запнулась, долго смотря куда-то за спину супруги. Маргарэт тоже отстранилась, забыв уже даже про загадочного преследователя. Она посмотрела назад. Мужчина всё ещё стоял на расстоянии около полсотни метров от них. Расслаблено так стоял, как будто играл с ними. Его взгляд ощущался на коже липким ощущением страха. Кто это вообще такой? Совершенно ясно, что его намерения отнюдь не дружелюбны. Рэнейт неосознанно чуть заводит Маргарэт за спину, когда незнакомец сдвинулся с места. Но он просто ушёл. Скрылся в переулке, из которого чуть ли не выбежала Марго. Напряжение так и продолжало висеть в воздухе немым занавесом. — Давай я отведу тебя домой? — хриплый голос Рэнейт нарушил тишину. Маргарэт кивнула, не решаясь говорить, просто сжимая теплую руку Рэне.