Человеческая единица

      Счёт шёл на часы. Никто не был уверен в том, сколько выдержит Игараси без нормального пропитания, без воды и крыши над головой. Никто честно не мог ответить себе на вопрос, сколько он может продержаться, если совсем недавно встал с больничной койки.       Вёл машину Куро: вёл по оживлённой вечером трассе и то и дело останавливался. Это отнимало столько времени, что обеих женщин - и Нэо, и Шину каждый раз передёргивало при торможении автомобиля, и они, поочерёдно, начинали смотреть на время и отсчитывать секунды. То ли стараясь таким способом забыться, то ли как-то замедлить отсчёт.       - Долго ещё? - одна из них не выдержала, нарочно игнорируя знакомые места за окном. Голос Куро, твёрдый и спокойный, мог бы успокоить её. Или попытаться это сделать.       Шина сходила с ума - медленно и уверенно, цепляясь за глупую надежду и пытаясь отыскать то, что ей не принадлежит. Как собака, она вцепилась мёртвой хваткой за подсказку, всячески пытаясь ускорить процесс их поисков.       Но зачем она это делала?       Если мотивы Нэо были ясны, а всё её состояние являлось следствием причинённых ею неприятностей, то участие Нагасавы оставалось под вопросом. Для чего она так спешит навстречу прошлому, которое даже не её? Зачем так отчаянно пытается найти Шо Игараси?       Нагасава не знает; прижимает ладони к лицу, чтобы скрыть искусанные губы, постоянно осматривает машину и её пассажиров, чтобы только не смотреть в окно; старается не думать. Глубоко внутри запрятана истина - тщательно скрыв её в день своего перерождения, Шина поклялась себе, что начнёт новую жизнь за право очистить собственную страну и открыть народу глаза; поклялась в том, что эта дань Акумэцу и всем Шо станет даром и проклятьем для девушки, а старый верный друг - призраком из её прошлого.       Но что-то пошло не так, там, на дороге, когда знакомое лицо показалось из салона машины, когда давно изученные глаза посмотрели на неё. Тогда что-то внутри Нагасавы резко надломилось, раскрывая тайны спрятанной истины и выпуская её на свет.       Шина Нагасава до сих пор была влюблена.       И, может быть, это было главной причиной её решительных поисков, может это стало главным стимулом её действий, и старая любовь, о которой она думала все эти годы, напомнила о себе; заставила её почувствовать себя молодой школьницей, по кускам терявшей свою жизнь.       - Шина, с тобой всё хорошо? - руки Ёсикавы коснулись лица девушки. Она наконец-то очнулась и посмотрела на второго пассажира в машине. Пожав плечами, Нагасава ничего не ответила - лишь слабо улыбнулась, указав жестом, что всё хорошо.       Не сразу, но Нэо оставила её, всматриваясь в дорогу за окном.       Куро продолжал вести машину.       К эпицентру стремились все, пусть не каждый осознавал это. Все стремились к одной цели, к одному месту, к одному существу, что столько сделало для страны и столько потеряло возможностей.       Все стремились к Шо, включая самого Игараси.       Уверенно ступая по незнакомой земле, он спешил к новому месту, к которому вело существо - кусок памяти, взявший облик своего хранителя. Возникая то там, то тут, он вёл его по незнакомым улицам и дорогам, показывал на совершенно незнакомых людей, которые, глядя на Игараси, удивлялись и спешили либо ретироваться с места событий, либо подойти поближе и сказать хоть одно слово.       Шо Игараси старался не попадаться им на глаза: прятался как преступник, которому нужно было убрать куда-то испачканные кровью руки, жался и отворачивался, периодически ускоряя темп, чтобы скрыться за поворотом.       И не удивительно, что со временем он просто устал это делать. И все его движения стали замедленными, жесты - непонятными, сам он уже не жался, а просто шёл с опущенной головой, еле волоча ноги. Шо устал и хотел отдохнуть как нормальный человек: съесть что-нибудь, осушить бутылку с водой и растянуть ноги, наслаждаясь вечерним небом.       Сколько он уже бродил, гонимый этим поиском?       Сколько часов он уже потратил на это?       И возникал последний вопрос, который преследовал его уже несколько часов. Нарастающей волной он появлялся снова и снова. Страшный вопрос, который отделял Шо от правды; страшный вопрос, на которого не могло быть точного ответа.       Сколько ему осталось? Ослабшему, не привыкшему ещё к такой нагрузке?       - Сколько ты ещё выдержишь, Шо Игараси? - близкий образ возник рядом, указал на близстоящую пустую скамью и, когда парень сел на неё, словно уселся рядом. Его очертания были размытыми, периодически исчезали кусками и появлялись вновь, словно перед ним была не собственная фантазия, а изображение со стёртой плёнки.       Шо помотал головой в угоду собственным мыслям, что пожирали остатки разума, заставляя предаться отдыху, расслабиться и, возможно, уснуть...       - Вставай! - резкий голос в голове заставил его вздрогнуть и тут же открыть глаза, с ужасом осмотреться вокруг в поисках угрозы. За несколько дней он стал таким параноиком, что ему бы снова посоветовали лечь в больницу, отдохнуть от всего и забыться под гнётом потреблённых лекарств.       Но сейчас сделать что-то подобное казалось полнейшим абсурдом.       Не заметив ничего опасного, он с удивлением посмотрел на образ, который даже не обернулся в его сторону - только мелькал, всё дальше и дальше, отдаляясь от того, кто так крепко за него цеплялся. Шо последовал за ним: медленно и неуверенно, не осознавая, почему он вынужден подчиняться шуткам злой памяти. Но он продолжал идти, надеясь, что его действия выведут обоих к главной цели их поисков.       Вот только сам Шо перестал осознавать главную цель. Потерял ключевые звенья вопросов, из которых бы вырисовывалась картина. Как слепой дурак, следуя тому, чего и не существует вовсе, он продолжал свой путь, не задумываясь уже о том, что будет в конце.       И будет ли это то, чего он ждал.       Точка соприкосновения кипела под воздействием судьбоносных ветвей.       Мацумото Кишима не мог уснуть. Его люди уже занялись поиском возможного члена группировки Акумэцу, который умудрился сбежать из под носа уличной мелкой «банды». Однако об удачном исходе поисков ему ещё не сообщали. Вполне возможно, что поэтому этот человек не мог сомкнуть глаз, прорабатывая в голове план возможного допроса.       Смерть близкого человека - родного брата - от рук одного из члена группировки надломила его и дала слишком рано в молодые руки силу империи, которую создал любимый брат.       Но теперь он был в некотором роде даже благодарен за это. Поспешно встав на ноги, он совершил немало ошибок, но вскоре смог заменить прежнего лидера и взять бразды власти в свои руки. Началась новая эпоха одного из токийских кланов этого мира.       И сейчас главной целью было отловить всех, кто мог быть замешан в убийстве родного человека и его соратников, а также для личной беседы, которая могла спокойно закончиться смертью.       Мацумото знал, за что сражались Акумэцу, знал их правила и план ведения борьбы.       И очень хотел воспользоваться этим в своих целях, прежде всего разузнав всё то, что разузнали они.       В какой-то степени это развеяло сор тяжёлых мыслей в голове Кишимы; он наконец-то закрыл глаза и, помолившись за душу брата, начал засыпать.       Утро могло выдаться особенным.