Остаёмся зимовать

Он расскажет тебе, что нельзя, а что можно Если только ты знаешь, что такое нельзя Остановиться уже невозможно Ты вернешься домой Обнаружишь себя Совсем другой.

Зажмурить глаза и повернуться лицом к морю, когда по щекам, груди и ногам льётся золотое. Босыми пальцами вцепиться в плодородную и холодную землю над отвесным обрывом. Лечь и заснуть. Дафна знает все свои действия наизусть и всё время проговаривает их про себя. Ей было пять, когда Марион привела её сюда впервые. К этому морю, этой отвесной скале и к этому маленькому золотому солнцу, издревне спящему под толщей солёной воды. Солнце яркое – его свет разливается намного миль окрест; и даже небесный собрат его тускнеет по сравнению с близостью подводного светила. Ярко-жёлтый можжевельник и тёмный багряный вереск перемешались, образуя для неё ложе. Дафна легла – и небо исцеловало ей руки губами холодного северного ветра, и солнце распяло золотыми лучами на земном кресте. Дафна улыбалась, мучительно щурясь и глядя в глубокую голубизну над головой, и думая о бездонной синеве под собой. Дафна была потеряна для мира раз и навсегда, и была спрятана от всего на этом маленьком островке среди океана. Никто в мире не смог бы найти её. А она могла бы упасть в небо и утонуть в нём, как в море, захлебнувшись в кристаллах облаков, что имеют вкус терпкой мяты и обращают всё в лёд. Но земля притягивала её к себе, и море было близко, и она была заперта между тремя изначальными стихиями, как поймана в желанную ловушку, от заточения в которой сладко кружилась голова. В этом было нечто возмутительно запретное. То, от чего её предостерегали и собственные родители. И мудрые учителя, древние книги – от желания слиться с изначальем. Стать облаком в небе. Цветком на лугу. Нимфой в море, попавшей в объятия Сиреникса. Дафна знала всё, потому что она была ими: облаками, травами. И нимфой, сжатой в змеиных кольцах древнего превращения, блестящего чешуёю, сотканной из тысяч душ, желаний и мечтаний. Смотрела в синие глаза-бездны, и утонула в них однажды раз и навсегда. Дафна не знала, желать ли ей такой же участи сестре – потому что Блум была ещё слишком далека для неё, слишком загадочна и странна. Да, они притягивались друг к другу, и были единым целым по своей сути, но силы этого притяжения было ещё слишком мало. Требовалось время, а его – Дафна чувствовала, как мелкие золотые песчинки утекают сквозь сжатые пальцы, - уже почти не оставалось. Что-то надвигалось. Что-то страшное, непостижимое. Что-то готовое изменить весь существующий уклад жизни, перевернуть всё с ног на голову. Возможно, рождение нового мессии. А возможно – и перерождение самого Дракона. И Блум, маленькая девочка, которую она когда-то качала в колыбели, которую спасла от Древних Ведьм ценой своей свободы, несла в себе это, сама того не желая. Дафна закрывала глаза и в красной темноте под веками видела смутные образы прошлого, и расплывчатые тени будущего. Как спасти? Как защитить? Как уберечь? И ответов на её вопросы не было. Только Сиреникс-змей ворочался где-то глубоко внутри, под самым сердцем, рождая забытье и сон, в котором переплетались линии реальности и сотни чужих судеб. Осталось совсем немного, но время всё же есть, они что-нибудь придумают. Вместе или по отдельности, но сумеют сберечь то немногое, что у них есть. Дафна в этом была уверена. Она лежала на багряном вереске и смотрела в небо, а море пело ей свою песнь. Она верила в то, что всё будет хорошо. Обязательно. 2. - Блум, - у Текны встревоженный голос и красные от недосыпа глаза. Наверняка вновь всю ночь провела за компьютером. – Блум, ты меня слышишь? Отвечать не хочется. Хочется лежать с закрытыми глазами и молчать, падая в темноту собственного сознания. - Слушаю. - Твою просьбу о помиловании в Совет рассмотрели и решили принять. В общем, Айси ты сможешь забрать через неделю. А вот это уже куда интересней и увлекательней. Даже очень. Как камень с души сваливается. - Серьёзно? – спрашивает Блум, приоткрывая один глаз. – Ровно через неделю? - Ну, - смущённо закашливается Текна, - на самом деле можешь и раньше, но этого делать не рекомендуется. Блум думает, что на все рекомендации старичков и старушек из Совета ей, по сути, глубоко на... - Да всё равно, - говорит она. – Когда? - Через два дня в Клипоте, - бурчит Текна. – В общем, когда её перевозили из темницы в камеру предварительного выпуска, случилось ЧП. На городок напали монстры. Стражники погибли, а оставшиеся в живых охранники и жители заперлись в местной тюрьме. Было сообщено, что Айси среди них. Блум понимается с кровати и подаётся вперёд – взгляд у неё спокойный и очень сосредоточенный. - Кто отправится на зачистку? – спрашивает она спокойно и без угрозы Текна почему-то пятится. Блум озадаченно моргает и спрашивает: - Что? Текна мотает головой – розовые волосы смешно топорщатся. - У тебя лицо стало такое... неприятное. Блум проводит рукой по голове и рассеянно говорит: - Бывает. Так... кто? - Ну, - вновь почти смущённого говорит Текна и голос у неё едва слышно дрожит: - Специалисты и ведьмы Торренуволы. В Клипот уже отправились Стелла и Лейла, но... Блум рассеянно ей улыбается, кивает и, подхватив со спинки стула куртку, выходит вон.