Тихий берег

Нарушив своё обещание, я все же повела Мартинуса в людную гавань – не показать ему красоты длинного узкого залива, резко переходящего в широкое море, я просто не могла. - А что тебе самой ещё в вашем городе нравится? - Мосты. Их два в той части города – придется весь университет обойти. - Давай тогда по берегу пройдём. Если ты здесь постоянно сидишь, то уж тут-то тебе точно нравится. Всякий раз, улыбаясь, я слегка отворачивалась, почему-то не смея в такие моменты смотреть прямо на Мартинуса. На тихий Берген опускалась ночь. Ветер словно пронизывал нас насквозь – парень заметно дрожал и пытался идти быстрее, чтобы совсем не замерзнуть. Меньше чем за десять минут мы дошли до моста у Дамсгорсюнне, до которого Мартинус наверняка раньше не добирался. - Посмотри налево. Вот там за вторым мостом заводь, её плохо видно из-за застройки, но туда лучше не пойдём – оттуда почти ничего не видно, только дома по бокам. А они там такие же, как тут. Ну да не о том речь. Посмотри на холм, вот там, за домами после этой заводи. Там обычно на вершине куча людей из нашей школы. После девяти вечера они каждые двадцать минут устраивают флэшмоб – каждый зажигает фонарик своего айфона, кто-то один громко включает музыку, поёт, а остальные должны подпевать. Песни в основном ваши с Маркусом, - с улыбкой добавила я, впервые улыбнувшись парню прямо в глаза. Пару секунд посмотрев на меня, блондин слегка смутился и перевел взгляд на вершину холма, о котором я ему рассказывала. Что, Мартинус Гуннарсен, на каждом концерте тебе сотни девчонок улыбаются, а тут глаза отводим? - Я туда тоже ходила, но всего несколько раз. В перерывах между песнями там просто гвалт. Все едят чипсы и орут, а я от этого быстро устаю. - Сегодня там кто-то есть? - Вроде как нет. Обычно все в группах на Фейсбуке договариваются, но сегодня там никто не писал. Наверное, слишком холодно. - Раз никого нет... – Мартинус неожиданно широко улыбнулся, глядя вниз, - в сегодняшнем флэшмобе будут участвовать всего два человека. Пошли туда. Ты слова каких из наших песен помнишь? Крепко сжимая замерзшую руку парня, я пыталась на ходу вспомнить хотя бы некоторые но, как оказалось, от начала и до конца я не помнила ни одной. Несколько раз в памяти всплывали то припевы, то отдельные куплеты – но за те пятнадцать минут, что мы шли до холма, я лишь поняла, что память на тексты песен у меня хуже, чем я думала. Мы уже поднялись на вершину, когда телефон Мартинуса зазвонил. Он отошел поговорить, я решила не подслушивать. Через три минуты он вернулся. - Маркус спрашивал, куда я делся. Он видел, как ты у кафе что-то швырнула, но потом сам пошел со своей победительницей прогуляться по гавани и не в курсе, что моя победительница сбежала и я ушел с тобой. У нас самолет с утра, Маркус и отец ждут уже меня в отеле. Говорят, что поздно уже. Я была готова снова расплакаться – уже в который раз за день, но Мартинус сразу же добавил: - Свои обещания я выполняю. Включай фонарик на своём телефоне. Если ты песню не выбрала, тогда решаю я. Поём “Heartbeat”, подпевай, когда слова вспоминаешь. По мне словно мурашки бежали, и не только снаружи, похолодело всё внутри, словно в ожидании какого-то чуда. И песня – монотонная, медленная, которую я раньше не особо-то и любила – стала этим чудом. Словно в забытьи я пела вместе с Мартинусом, слабо веря, что всё это происходит со мной в реальности, и очнулась только когда музыка на его телефоне замолкла. - А говорила, что не помнишь целиком ни одной песни. Ты ни разу даже не сбилась. У меня не было сил ни ответить, ни даже просто улыбнуться – полностью спутавшиеся в голове мысли словно подавили мою волю, моё сознание и желание что-то делать. Хотелось просто остаться здесь навсегда, в этой тишине, чтобы никого и никогда больше не видеть, сохранив этот момент навечно... Я машинально подала руку Мартинусу, когда тот протянул мне ладонь и повел вниз к заводи. - Мой отель неподалёку. Только тут я поняла, что больше молчать просто невежливо. - Мартинус... - Что? После минуты молчания парень с тревогой в голосе спросил: - С тобой всё в порядке? - Спасибо тебе... – произнесла я сквозь неожиданно выступившие слёзы. Блондин улыбнулся – не так широко, как обычно, но мне эта улыбка нравилась больше, чем на любой его фотографии. - Мы улетаем завтра с утра – надо идти спать, пока отец с Маркусом не отправились меня искать в городе. Стерев слезу и улыбнувшись Мартинусу на прощание, я уже развернулась было, чтобы пойти домой, как вдруг услышала: - Кстати... скажи мне свою фамилию. Я, скорее всего, еще приеду сюда.