Сбывшееся и несбывшееся

Джон мчался по коридору, ноздри его раздувались. Скорее, скорее - билось в висках. Почему он так спешил - он и сам не смог бы объяснить, но ему казалось, что он должен успеть, что если он промедлит хоть секунду - все уйдет, ускользнет безвозвратно, и его радость обернется пеплом на губах. Он распахнул дверь, вихрем ворвался в покои и облегченно выдохнул - она была там, стояла у окна, придерживая рукой легкую занавеску, сама невесомая и воздушная, как мечта. Джона внезапно обуяла робость, он несмело приблизился к ней, едва дыша от волнения. Она обернулась, удивленно вскинула тонкие брови, и он отчаянно бросился к ней, как тогда, давным-давно, в Черном замке, когда каждая секунда промедления казалась вечностью, когда между двумя ударами сердца прошла целая жизнь. - Санса... - прошептал в волосы, пытаясь выровнять дыхание, удерживая готовые брызнуть слезы. - Санса, я не твой брат. Я не твой брат, понимаешь? Ты понимаешь, что это значит?! Нашел ее губы, припал к ним, как к источнику, жадно выпил до капли нектар ее уст. И только тогда смог перевести дух. Все, самое главное сказано, сделано, прожито, пережито. Теперь его можно убивать, бить, кромсать, резать, теперь он готов к тому безрадостному безмолвию, что так внезапно настигло его после предательства братьев Ночного дозора. Санса осторожно провела кончиками пальцев по его небритой щеке. В глазах застыло изумление и еще какое-то чувство, названия которому Джон подобрать не мог - или не смел? - О чем ты говоришь, Джон?... - тихо спросила она. Он сбивчиво, путаясь в словах и мыслях, поведал ей то, о чем только что узнал от Брана. Он сын Рейгара Таргариена и Лианны Старк, он не бастард Эддарда, и он не брат ни Сансе, ни Арье, ни Брану. И он может любить ее теперь, он вправе любить ее теперь, и он больше всего на свете хочет ее любить. Он замолкает и ждет, глядя на нее, снова превращаясь в того неловкого мальчишку, что любовался на нее когда-то издалека и ненавидел принца Джоффри за то, что он имел право сидеть рядом с ней, смотреть на нее, говорить с ней. За то, что она была обещана ему. За то, что Джон мечтал поменяться с ним местами. Санса улыбается, как тогда - сияющей улыбкой влюбленной девушки, и его накрывает ужасное чувство де жа вю. Он снова ожидает увидеть презрительный взгляд принца Джоффри и эту ослепительную улыбку, обращенную к нему - и вдруг медленно понимает, осознает, что никакого принца Джоффри нет и что эта улыбка предназначается ему самому. Он отступает на шаг, неуверенно глядит на нее, словно ожидая подвоха - но улыбка не исчезает, она становится шире, и вместе с улыбкой он замечает блестящие искорки слез в ее прекрасных голубых глазах. Она делает шаг к нему и утопает в его объятиях. - Я так рада, Джон, - произносит она, и долгая ночь заканчивается для него в этот самый миг.