Малышка Кагуя

      Пот каплями стекал со лба Кагуи. Почти истеричный смех, безумная улыбка на её лице — этот бой был более чем занятным!       Бессмертное тело снисходительного гения Учих двигалось быстро, без ошибок и усталости, и даже Богиня Кролик не могла сравниться с ним в честной схватке. Конечно, ведь она — смертная, как-никак, да и особыми запечатывающими техниками не владела. Кагуя только в середине битвы активировала Бьякуган, ведь хотела оценить собственные возможности, а Ринне Шаринган совсем не использовала, пытаясь победить лишь двумя глазами.       Но против гения напролом действовать нельзя, тем более — сдерживая истинную силу. Мадаре начал надоедать бой, в котором Кагуя пользовалась только тайдзюцу, а также её бесконечные и бессмысленные атаки катаной, и он молился, чтобы поединок закончился как можно скорее. — Я чувствую в тебе нераскрытый потенциал, — от скуки начал анализировать противницу Мадара, отбиваясь от неё стихией дерева. — А так же улучшенный геном... кости, так ведь? — богиня не ответила, но вопрос был скорее риторическим. — Твой глаз похож на Шаринган и Риннеган вместе взятые, кстати, — он сконцентрировал чакру, не отвлекаясь на слабую противницу, и вдруг, совершенно неожиданно для Кагуи, его Шаринганы превратились в бледно-лиловые Риннеганы. — Ты пытаешься сдержать свою силу против того, кто сильнее? — Я хочу узнать, насколько мне нужно открыть свои способности для победы, — Ринне Шаринган недобро сверкнул, но хозяйка не собиралась пока его задействовать.       Зато Мадара решил не медлить. Кагуе на секунду показалось, что она попала в иллюзию, ведь в глазах Учихи мелькнула алая вспышка, и ручей крови медленно обогнул бледную щеку Мадары. Ниндзя вытер его кончиком языка. А через мгновение синее пламя окутало его мощное, сильное тело, появился костяк, и слоем за слоем накладывалась друг на друга броня. Кобальтовые мускулы Сусаноо натянулись, и раздался оглушающий выкрик Мадары — он ликовал, пугая своим присутствием выживших.       Рука Кагуи сама потянулась за бледно-васильковыми волосами, и там, где мягкие кончики пальцев касались шелковистых прядей, локоны становились прочнее брони. Богиня направила руку на врага. Волосы моментально повиновались и, словно иголки, полетели в жертву.       Однако такое оружие не могло и поцарапать Сусаноо. Мадара ухмыльнулся, смотря свысока на девчушку-неумёху, а та, раззадоренная, ответила ему широкой усмешкой.       Она сложила печать, и лишь когда открыла свои пустые Бьякуганы, почувствовала силу, выпирающую наружу, Учиха отпрянул, чувствуя невероятную мощь противницы. Чакра ускоренно поструилась по каналам, и хрупкое тело Кагуи давно разорвалось бы на кусочки, будь она простым человеком. Однако мускулы, органы, клетки девушки — всё привыкло к восхитительному размеру чакры, а теперь она заменила свой обычный объем той чакрой, которую накапливала годами.       Волосы взлетели, развеваемые ветром, губы окрасились в ярко-алый цвет, и лицо вытянулось, делая её больше похожей на девушку лет двадцати пяти, чем шестнадцати. Восхищённый Мадара воспылал от жажды сражения, но его желание не могло сравниться с маниакальным — Кагуи. Они улыбались, когда плясали в поединке на мечах, они радовались, когда Учиха чуть не попался в Бесконечное Цукуёми, и они безумно смеялись, когда, выдохшись, уставились друг на друга. — Ты прекрасна, Кагуя, — признал Мадара, снисходительно качая головой. — Абсолютное зло, живущее мечтой убить всех, чтобы только получить желаемое... Только один вопрос, — сам себя перебил ниндзя, — почему ты сражаешься со мной? Мы, можно сказать, союзники, по одну сторону баррикад. — Мы с тобой не команда, — искренне улыбаясь, объяснила Хьюга. — Я не принадлежу ни "добру", ни "злу", для меня противны крайности. Я стою на своей стороне, а это значит лишь одно: я делаю что хочу и когда хочу, и никаким правилам меня не удержать. — Это и есть зло. — Отнюдь, я просто хочу достичь своей цели, — длинный ноготь скользнул по воздуху, и Мадара судорожно взглотнул, чувствуя, как немеет тело. Странная дрожь распространилась по конечностям, и Учиха медленно упал на колени. — Притом, любым способом.       Временный паралич истекал, и Кагуя, взмахнув длинным лезвием катаны, одним движением прервала воскрешённую жизнь противника. Красная кровь не поструилась на землю, наоборот, чёрные кусочки, будто неровно разорванная бумага, быстро закрыли раны Мадары. Тот лежал с улыбкой, ведь знал, что не умрёт, но сражаться уже не было смысла — он побеждён. — Теперь, когда ты выглядишь постарше, я могу сказать, — Кагуя наклонилась над Учихой, чтобы расслышать его слова, но тот продолжал говорить тихо. Белые волосы поструились вниз, плавно падая на тело мертвеца, и она грациозным движением спрятала непослушные локоны за уши. — Ты очень красивая, Кагуя Ооцуцуки.       Воскрешение прервалось, и его тело рассыпалось в пепел, порохом укрывая траву. Хьюга поднялась на ноги и как-то странно посмотрела вдаль. Да, она поступила крайне нелогично, убив своего союзника, но... Правда в том, что богине не нужны союзники. Она и сама может справиться со своими планами...       Два тела лежали на холодной земле, два брата стояли друг напротив друга. У одного в глазах была пара Мангекьё Шаринганов, а второй даже не активировал Шаринган, ведь теперь у него был особенный глаз, Риннеган. Теряясь в глазах друг друга, они пытались найти что-то родное, но Итачи видел в Саске лишь потенциального мстителя, а Саске в старшем брате — лишь недостижимую, холодную цель, где-то наверху. — Ты совершил много ошибок, Итачи, — младший Учиха наклонил голову и легко скривился, чтобы брат не видел. — Сними плащ Акацуки, перейдите на нашу сторону и не участвуй в боях. Не совершай ещё больше ошибок. — Я больше не буду драться, но не сниму плащ, — Итачи бегло усмехнулся и поднял глаза к небу. — Если с тобой что-то произойдёт, если Коноха проиграет, я спасу им тебя.       Саске отвернулся от своего старшего брата. Кто-то говорил, что учителя противны взрослым ученикам из-за того, что те помнят, с чего начинали их подопечные. С братьями ещё хуже: они помнят каждый твой шаг, каждую ошибку и готовы навязчиво помочь в любую секунду.       Младший не сказал ни слова, он просто убежал, и Итачи посмотрел на двоих, лежащих рядом друг с другом. Казалось, такие слабые, по отдельности их победить легко, а если они вместе...то тоже легко. В жизни тяжело искать мораль, ведь она подводит свои итоги. Но, что самое главное, что Карин с Суйгецу смогли сделать кое-что совершенно неожиданное — воскресили одного из сильнейших членов клана Учиха. Только вместе они способны сравниться с великими шиноби.       Карин даже благодушно сняла воскрешающую технику, поэтому Мадара уже должен был рассыпаться прахом, независимо от сражавшейся с ним Кагуи. Но, что наиболее важно, кто выйдет победителем в схватке: Обито или объединенные силы шиноби?       Саске бежал, не чувствуя земли под ногами, трава нагибалась под мощным порывом ветра из-за его движения, а он не останавливался, не сбавлял темп, не пытался отдохнуть, хотя ноги уже изрядно намучились. Но Учиха смотрел только вперёд, где должны были находиться Наруто и Кагуя, не замечал ужасы войны вокруг, не замечал лужи багровой крови, разбрызганой по всем землям, не замечал слёзы и мольбы умереть, ведь он, и только он мог бы убить Обито.       Когда Саске, наконец, увидел своего друга, меч его противника был занесён над головой беспечного Узумаки, но в последний момент Наруто увернулся, играя с врагом. Обито пытался подловить слишком неаккуратного соперника, но ничего не получалось, и, словно змей, Узумаки уходил ото всех опасных ситуаций. Саске вмешался в сражение, и ситуация стала на пользу объединенных сил шиноби. Краем глаза все трое заметили Кагую, поспешно приближающуюся к ним, но кто-то вдруг крикнул "Кисаме!", поэтому Хьюга отвлеклась и побежала совсем в другую сторону. Это и хорошо — без неё интереснее узнавать о собственном потенциале.       Наруто скользнул за спину Обито, и тот наугад ударил длинным мечом за спину. У Узумаки не было шанса спастись — удар точно попал бы в сердце. Саске со скоростью истинного Учихи бросился на помощь другу, но времени решительно не хватало — не призвать даже Сусаноо, и все его движения происходили будто в замедленной съёмке. От шока глаза двух друзей расширились, и из головы резко выпали все защитные приёмы. Саске улыбнулся и, чувствуя какое-то дежавю, заслонил Наруто собственным телом.       Кровь хлынула из его рта, им поделать он ничего не мог, оставалось пару секунд до того, как он закрыл глаза, и его сердце остановилось. В лазурных глазах появились слёзы, и ужас, и страх, и ненависть к Обито, Кагуя со злостью выхватила катану и разрезала тело противника на две части. Наруто наклонился над другом и с помощью своей целебной силы, данной Мудрецом, начал приводить Саске в чувства.       Через некоторое время Учиха уже пришёл в себя, открыл глаза и медленно поднялся. К сожалению, на его теле остался уродливый шрам, но его Наруто тоже попытался подлатать. В чёрных глазах Саске отражалась пустота, и почему-то он отпрянул ото всей помощи. Не обращая внимания на очнувшегося Учиху, Кагуя отошла от друзей, ведь увидела кое-что странное.       Чёрный Зецу стоял на холме и ждал свою мать. Она грациозно поднялась к нему, пока все шиноби усиленно заканчивали сражение с Белыми Зецу. Ооцуцуки вопросительно посмотрела на сына, и тот хмуро произнёс: — Мама, пришло то самое время. Не будет повода лучше убить их всех. — Ты был создан для того, чтобы меня освободить из плена Луны, — вдруг перебила его грозная Кагуя. — Значит, мне уже не нужны твои услуги. Я тебя породила, я тебя и уничтожу.       Клинок пронзил мягкое податливое тело Зецу, ведь богине больше не нужны соратники.