Малышка Кагуя

Наруто собирался в путешествие — об этом красноречиво говорил грохот с самого утра. Будучи ещё сонной, Кагуя мелкими шажками, в одной только ночной рубашке, подкралась к двери соседа, тихо отворила её и совершенно незаметно заглянула в комнату. Действительно, вся одежда Узумаки была неаккуратно сложена в рюкзак, а вместе с ней и несколько упаковок заварной лапши. Мальчик виновато поднял глаза. — Я тебя разбудил? Извини, что собираюсь так громко, — легко и немного грустно улыбнулся Наруто. — Я просто хочу ненадолго…уйти из Конохи. — А в чём причина? — Кагуя вскинула брови, действительно удивлённая неожиданным решением друга. — Неужели на миссию? —Наруто отрицательно покачал головой. — Я думала, тебе нравится в деревне и ты хочешь стать Хокаге! Прежде чем ответить, Наруто задумался, и подал голос лишь через пару минут, не поднимая взгляд от пола, совсем шёпотом, объяснил: — Я понял кое-что, — об этом Кагуя и сама догадалась. — В тот раз… Если бы не ты, то Саске ушёл бы из деревни. Я не смог победить своего врага, не смог защитить друга, не смогу и стать Хокаге. У меня есть цель... И я должен стать сильнее ради неё! Кагуя спустилась на стул с пустым выражением лица. Неужели правда? Теперь они не смогут видеться так часто, есть придется опять самой, не разговаривать о ерунде, не ходить в Ичираку вместе... Существует ли Коноха без Наруто? — Тебе будет плохо без нас, — дрожащим голосом пыталась его переубедить подруга.— Саске... Как ты будешь знать, стал ли ты сильнее Учихи, если ты не увидишься с ним такое долгое время? — Я тоже об этом подумал, — немного даже обрадовался Узумаки, садясь на кровать. — Поэтому я попросил Саске пойти со мной, — сердце Кагуи ушло в пятки. Но Наруто встрепенулся и добавил: — Правда, он не согласился, решил, что лучше будет продолжать обучение у учителя Какаши... Навязчивая и неловкая тишина прерывалась нарочито громким собиранием. Вскоре вещи были до конца сложены. Не совсем аккуратно, но даже не в этом была причина того, что Кагуя старалась всякими способами избегать взглядом рюкзак. — Когда ты уходишь? Сколько там будешь? Что будешь делать? Будешь ли приходить время от времени в Коноху? Будешь писать письма? Вопросы горьким потоком лились, куноичи знала, ещё немного — и что-то случиться. Возможно, пойдут слёзы, или станет очень, очень грустно, поэтому она отвернулась, предпочитая смотреть на грязную комнату. — Меня не будет долго, возможно, пару лет, — тихо шепнул Наруто, грустно улыбаясь в который раз. — Я ухожу завтра, когда проснешься — уже исчезну из твоей жизни надолго. Не думаю, что смогу связываться с Конохой, но если будет шанс... Шатаясь, будто после длительного запоя, она встала на ноги и, громко хлопнув дверью, ушла. Польются ли слёзы? Она надеялась, что нет. Почему ком стал в горле? Почему стало так тяжело дышать? Ноги, залившиеся свинцом, вели по дорожке, которую Кагуя знала напамять, смогла бы в кромешной темноте найти крохотное здание, ведь знала каждый камешек, каждую песчинку по пути туда. "Ичираку" приветствовала куноичи теплой атмосферой и удивительным запахом. Наверное, весь мир решил оставить хорошее последнее впечатление в Узумаки, ведь всё, включая погоду, ветреные облачка и лёгкий, лишь слегка осенний шелест листьев тогда, когда должны быть затяжные дожди — всё было идеальным. — Большую порцию, пожалуйста. Старик Тэучи ласково улыбнулся и принял заказ. Он чем-то нравился Кагуе, если можно назвать её эмоции такими сильными словами. Морщины ещё не полностью покрыли его зрелое лицо, но они были редкими и лишь подчеркивали красоту улыбки мудрого повара. — Ничего, Наруто уезжает не навсегда, не грусти, — несколько даже нежно хмыкнул Тэучи, не убирая с лица улыбки. — Если ты будешь его ждать как следует, он обязательно вернётся. В тот день большая порция рамёна украшалась несколькими дополнительными добавками, лично от добродушного старика. Правда, это не совсем помогло, ведь грусть не ушла. Зато вскоре к ней подсел Ирука, видимо, тоже опечаленный новостью Наруто. На его лице пролегла тень, он громко заказал рамён, а потом опустил подбородок на согнутые в локтях руки. Даже не заметив свою ученицу, в глубокой задумчивости, он медленно ел горячий рамён. Не отвлекая чунина, Кагуя ушла, не желая видеть расстройство наставника. Но кроме них, все радовались. Наверное, никого даже не интересовало путешествие Наруто — все наслаждались безоблачной жизнью. Однако, был ещё один человек, лежащий у реки в полудрёме, он тоже наперед скучал о веселой жизни вместе с Узумаки. Саске не нравился Наруто — слишком шумный, наивный и глупый, далеко не лучший вариант для члена команды, в которой состоит Учиха. Они не друзья, скорее соперники, так почему же на душе стало пусто после новости о его уходе? — Ты почему не ушёл с Наруто? Саске перевернулся на бок и закрыл глаза. Действительно, чего он не видел? На лице Кагуи эмоции никогда не появлялись, а по голосу можно было легко узнать льдышку. Она легла возле парня, а её бледно-васильковые волосы рассыпались по траве. А белые глаза устремились в небо, будто бы пытаясь соединиться в одно с лазурным цветом глаз Узумаки. — Одной из причин было нежелание видеть его круглосуточно, — нехотя начал Саске, подбирая слова. — А второй была ты. Скорее, — быстро исправился смутившись, — твои знания. Они так и пролежали в тишине, прерываемой усиливающимся осенним ветерком, а листья мягко и легко падали к земле. Один из них приземлился прямо Кагуе на нос, как снежинка зимой. Именно такое куноичи любила — Землю. Люди приносили разрушения, но даже так природа не теряла своих красок. Жёлтые, оранжевые и красные листики летели с высоты на полянку у реки, цепляясь за снежно-белые и чёрные волосы ребят. — Расскажи мне всю правду, — прошептал Саске, боясь своих слов, боясь правды, что они повлекут. — Расскажи о моей новой силе, расскажи о секретах, которые ты скрываешь от нас! Тишина прерывалась меланхоличным течением реки. Стоит ли обещать? Кагуя не любила оковы, будь это луна или обещание. — Я не люблю обещать, — прошептала на ухо Саске, думая над каждым словом. — Но постараюсь рассказать столько, сколько смогу. Она ушла. На ногах опять не было сандалий, хотя погода на улице была далеко не летней. Оковы... Казалось, что Кагуя ненавидела их, но почему же связалась узами с этими мальчиками? И почему именно тогда, когда уходил Наруто, жизнь налаживалась? А на следующее утро его уже не было. Не попрощавшись, он ушёл, оставив после себя двух членов своей команды. Кагуя даже не нашла прощальной записки у него на кровати. А ведь он так и бросил свою комнату грязной... Куноичи спустилась на его холодную постель. Чувство слабости одолевало её тело, но тут дело было вовсе не в усталости. Длинными бледным пальцами она провела по скомканной простыне. Глаза неясно взблеснули, а потом что-то внутри взревело огнедышащим монстром, что-то оборвалось, тонкая нить предела. И полились слёзы, одна за одной, будто бы впервые прорезался голос. Она кричала. Стены содрогались, а одеяло, в которое она укуталась, уже промокло. Она кричала. Зная, что об этом никто не узнает, но безысходность охватила её с головой, стало холодно, а потом жарко. За что ей это? Она кричала. Уже не надеясь на помощь. Девочка безвольно положила голову на колени. Уже не осталось сил рыдать. Но она будет сильной — пусть Наруто идёт туда, куда хочет. Это его выбор. Не следует его останавливать, хотя сердце и слишком быстро колотилось, чтобы на лице не отражалась боль от этого принятого решения. Её щеки распухли, нос покраснел, как и глаза. Наруто её бросил, а за окном опять забушевала стихия. Дождь крупными каплями выпадал на грешную землю, коря смертных за легкомыслие, и ветер тяжёлым касанием напомнил Кагуе, что она богиня. Но разве боги не плачут? Небо затянулось тучами, падая огромными тенями на Коноху. Правда, ведь она избавилась от своего Солнца. Но жизнь продолжается — сквозь слабость нужно подняться, как она это сделала в доме Хьюг. Поднять голову и пошагать вперёд. Впрочем, с клана и следовало начать... Да, этим первым шагом был огромный дом, принадлежавший тем же белоглазым шиноби. Основа Конохи, один из Атлантов, подпирающих Деревню Листа — Хьюги во все времена уважались другими кланами не только за свои глаза, но и за техники, за силу и мощь. Ноги, не обутые в сандали, мёрзли, но сами несли к окраине Конохи, хотя Кагуя, даже не придумала и плана. Действительно, что она может против целого клана с её способностями? Сакура у двора осыпалась, оставался лишь сухой ствол, который распустится только весной. А сейчас, в глубокую осень, пустота охватила сад. Хиаши Хьюга стоял тут и с интересом смотрел на свою приёмную дочь, задал вопрос. — И что же ты хочешь? Он даже не злился, ему было достаточно лишь того, что она пришла сама, без принуждения. Раньше он без ума хотел обрести хотя бы лоб девушки, а теперь она, вне себя от странного гнева, пришла. Холодно одетая, без обуви. Лишь в одной белой накидке, с жёстким бледным лицом и ярко-алыми губами. — Я хочу забрать отсюда Неджи. И сразиться с главой клана Хьюг, Хиаши Хьюгой! Важно и слишком медленно Хиаши повернулся к Кагуе и посмотрел пустыми глазами в её активированные Бьякуганы. Да, если нечего терять, то следует достать все тузы из рукавов и идти на все опрометчивые поступки. Теперь её не страшила ни кровь, ни смерть, ни неизвестность. — Он не раб, не прислуга, — тихо сказала куноичи, закрывая глаза, чтобы не выплеснуть из себя чистую чакру. — Он человек, которого я уважаю! Чакра сосредоточилась в верхних фалангах её пальцев, после чего они дотронулись к земле. Прозвучал оглушающий треск — земля раскололась надвое, а из трещины показалась каменная стена, с хрустом огромное поместье Хьюг разделилось на две неровные части, стены измельчились в пыль. — Неджи, уходи, я разберусь. Не было смысла проверять, услышал ли её приёмный кузен — он уже наверняка понял план Кагуи. А Хиаши вздохнул, в непонимании смотря на то, как рушится всё, что ему дорого. Семья, дом, честь Хьюг. Одно меткое попадание ладонью — и стена была разрушена, Хиаши не собирался сдаваться без боя. Не утруждаясь над знаком начала боя или предупреждения, две закатные птицы затанцевали в воздухе с намерением убить друг друга. Две снежные птицы с таинственным тёмным прошлым, окрашенным белым цветом. Нужно рисковать — ведь и так ближайшие пару лет не будет смысла жить. Удары, удары. Попытка заблокировать точки чакры провалилась — и у одного, и у второй. Они отчаянно пытались найти слабые места друг друга, но времени не было. Хиаши постарел — уже тело послабело. Если сила и ловкость остались такими же, выносливости явно не хватало. Пафосно, будто кто-то невидимый заиграл длинными тонкими пальцами по органу похоронную мелодию, Кагуя с металлическим скрежетом вытянула длинную белую катану из ножен. Это уже вопрос времени, когда Хиаши умрёт. Глава клана уже лежал на земле, тяжело дыша, отхаркивающее кровь. Он смотрел вверх на богиню, в глазах которой отражалось безразличие, а секундой позже — отвращение. А губы, легко зашевелились, чётко прошептав: "Умри.". Но, милосердно, словно волк оставляет гриву после лошади, девочка ушла, взмахнув длинными белыми волосами, испачканными красным цветом. Тем временем её приёмный отец истекал алой вязкой кровью. И ушла, оставив после себя разруху — в этот момент куноичи была похожа на Наруто, тоже бросившего всё на произвол судьбы. Неджи стоял у ворот. Кагуя взялась за его холодную руку — и они вместе ушли в новое будущее. Наруто ушёл — и это к лучшему. — Они недостойны тебя, Неджи, — на ухо ему шепнула Кагуя, странно-будоражаще. — Я научу тебя всему, что могу, ведь лучше нас с тобой в клане нет никого! Пустые глаза Хиаши наконец-то наполнились смыслом, как некогда глаза племянника. Всегда нужно метить выше, туда, куда так тяжело достать. Сильнейшие же метят к богам. Теперь, взяв к себе в ученики двух сильнейших генинов Конохи, обладающих двумя феерическим додзюцу, она была готова доказать миру (и немножечко Наруто), что в деревне ещё есть занятные личности. И пусть дождь накрапывает свою монотонную мелодию, грустно напоминающую о солнце, но депрессия (или, как знать, просто меланхолия) скоро пройдет. ...— Кажется, пришло время. Дрожь прошлась по телам присутствующих. Пейн улыбнулся, осматривая силуэты. Да, действительно. Да будет Боль!