Малышка Кагуя

Забывшаяся богиня. Лёгкий взгляд из-под тяжёлых век мягко осматривал округу. Никто не убежит от него, ничто не скроется. Она непобедима — ведь против Бьякугана бессильны даже, по правде говоря, обычные Учихи. Именно таким был и Саске — обыкновенный мальчик, не обладавший талантом — лишь душой великого Индры. Он думал, что убежал, скрылся, ушёл от своей участи. Но он вернётся в Коноху, если даже это будет стоить Кагуе жизни. До такого, она надеялась, не дойдет — богиня не будет жертвовать бесценным. Напротив стоял Саске, сжимавший в двух руках кунай. Оружие уже было в крови — значит, ему пришлось уже с кем-то драться. А потом куноичи увидела глубокую рану в бедре и три томоэ в испуганных красных глазах. Страх сковывал движения Учихи, его тело дрожало, будто обвитое цепями. Губы тряслись и будто неслышимо взывали: "Кагуя, помоги". — Не бойся, я пришла, — мягко сказала девочка, слова слетали с её алых губ легко и непринужденно. — А теперь вернёмся в Коноху. Почему-то багровые глаза расширились, а сам Учиха отрицательно пошатал головой. Ни тени уверенности, гнева или ненависти — лишь набожный страх перед неизвестностью. Орочимару обещал силу! Так почему же тело не слушается? — Я не боюсь, — тихо и отчаянно прошептал Саске, убеждая самого себя. Его волосы развеивались сильным ветром, будто хотели вырваться с корнями, а лучи солнца неясными пятнами падали на испуганное бледное лицо. — Во мне нет ни капли страха, — уже увереннее сказал Учиха, хотя он всё же врал. — Я не боюсь! — с каким-то вызовом миру крикнул он Кагуе, теперь она увидела то, что хотела. Перед ней стоял не сломавшийся мальчик, а взрослый мужчина в теле ребёнка, в котором соединялись мужество, гнев и праведная злость. Индра — и этим было всё сказано. — Увы, сражаться с тобой должна не я, — с грустью и сожалением хмыкнула куноичи и потянулась за протектором. — Надеюсь, происходящее далее никто больше не узнает, — она выразительно посмотрела в глаза Учихи и развязала тугой узел. Повязка с металлическим звоном упала на голову статуи Первого Хокаге. И в тот момент Саске взял кунай в рот, соленая кровь полилась к нему в рот, он начал задыхаться и сложил пальцы в печатях. Учиха подпрыгнул и на секунду завис в воздухе, ему этого хватило, чтобы сформировать чакру в лёгких и извергнуть пламя, собравшееся в огромный шар больше человеческого роста. Воздух кончался, а огнево щекотало язык, Саске с ужасом схватился за горло. Он боялся, что в следующую секунду его разорвет на части. — Дерьмо! — крикнул Учиха, вдыхая спасительный воздух, а потом устремился взглядом в точку, куда направлялся огненный шар, выпущенный из легких. Но в глазах Кагуи не было ни капли восторга или страха, Саске в последний момент увидел даже насмешку на её лице — но было поздно. Огненный шар понёсся навстречу Хьюге, а Учиха с тяжестью повалился, приземлившись на колено. Огромный взрыв укрыл поляну серым занавесом. Инстинктивно, Саске шагнул вперёд, хотя глаза ничего не различали. Шар исчез полностью, будто его и не было, а во лбу Кагуи лишь сверкнул красный глаз. Удар за ударом летели в сторону Хьюги, но она резкими движениями всех их блокировала, даже не используя Белый глаз. Лязг вынимающейся из ножен катаны ударил по ушам. Саске закусил губу — с кунаем против смертоносного оружия ему недолго держаться... Поэтому оставались лишь техники. Рука обвилась чакрой, а потом вспышки молнии осветили рефлексами лицо Саске, извиваясь вокруг его дрожащей руки. Он бросился с последних сил к Кагуе, тяжело дыша, отталкиваясь от каменных лиц. Учиха в полёте направил руку вперёд, Чидори на огромной скорости приближался к лицу Кагуи, но шиноби увидел лишь пустоту вместо ожидаемой гримасы неподдельной боли. Он находился в невесомости, парил, окружённый собственными мыслями. А потом попытался барахтаться, однако особой пользы это не принесло. Резко ударившись о пол, он очутился в какой-то комнате. В полутемном помещении сидел Итачи — такой же, как и много лет назад. Казалось, перекосилось не только его лицо — но и маска. Что-то мокрое проникало в сандали. Саске посмотрел вниз и с ужасом понял, что оказался в луже крови. А рядом были её владельцы — на знакомые родные лица шиноби предпочитал не смотреть. В маленьком кулачке взблеснул кунай. Не замеченный даже Итачи, младший брат вонзил лезвие по рукоять в сердце старшему. Тело обмякло и опустилось на колени, а в глазах Итачи проблеснула боль, ненависть, гнев — то, что чувствовал Саске всё это время. А потом глаза открылись, и Саске стоял на мели реки, почти по колена. Несмотря на тёплое время года, вода оставалась ледяной, она морозила ноги. Но сил выходить из неё не было — и Учиха лишь увидел отражение своих новых глаз. Красные, как кровь, и с необычным узором. Кагуя знала, что это. Мангекьё Шаринган, наследственное Додзюцу клана Учиха, передалось и второму наследнику, второму выжившему. — Что со мной? — еле пролепетал Саске, совершенно без сил. Но услышать ответа он так и успел — лишь плюхнулся в холодную речную гладь. Кагуя подошла к едва дышащему и утопающему Учихе, подхватила его за воротник и выбросила на сушу. А в отражении увидела собственное лицо — и ужаснулась. Безжизненные пустые глаза, выступающие вены и красные, будто их обмазали кровью, губы. Кагуя не понимала, к чему был тот испуг — ведь во время битвы она всегда так выглядела. Багровые пятна расплылись кольцами по реке, и куноичи медленно побрела к берегу, хотя её и сносило сильное течение. Тучи собрались над Долиной Свершения, окутывая тесным уютным пятном весь горизонт. Несколько раз вдали мелькнула молния, а пока шёл дождь. Белые волосы липли к лицу, но Кагуя их терпеливо смахивала. А потом, будто вес мальчика — не ноша вовсе, положила Саске на руки и медленно понесла в Коноху. Правда, не успели они далеко отойти, как Учиха закашлялся и открыл уставшие глаза. Ему потребовалось недолго времени, чтобы понять ситуацию, в которой он находился. Саске отпрыгнул и угрожающе посмотрел на беспечную Кагую. — Перед тем, как я упал в воду... — он запнулся, опустил взгляд, а потом поднял и с угрозой посмотрел на подругу, — что это было? — Твои глаза сейчас немного другие, — попыталась вяло объяснить Хьюга, но в нескольких словах это не получилось. — Наверное, ты видел у брата. Мангекьё Шаринган, не слышал о таком? Когда убиваешь дорогого себе человека, они пробуждаются из твоих эмоций. Голова Учихи соображала медленно, а потом в его глазах отразилось безумное понимание происходящего. Правда, картинка ещё не сложилась в единый рисунок. Саске сидел на одном колене, а другая нога просто безвольно застыла. И теперь, когда сердце колотилось намного быстрее, чем ему было положено, Мангекьё Шаринган был активирован во второй раз. Тонкая струйка холодной, темной крови потекла по ледяной щеке. Но Мангекьё скоро превратился в обычный зрачок с обычной радужкой, а тело Саске обмякло под своим же весом, и он опять рухнул на землю, но теперь уже не потерял сознания, устало лишь тело. — Я убил брата? — единственный вопрос крутился на языке и сорвался. — Итачи мёртв? — Нет, — просто ответила Кагуя, заглядывая в опять тёмные глаза Саске. — Это была иллюзия. Зато теперь, благодаря мне, ты получил силу, способную убить не только Итачи, но, возможно, и всю Коноху. Но подумай хорошенько, ведь я намного сильнее тебя, даже с твоим необычным, Мангекьё Шаринганом. Какие же хрупкие люди! Саске вновь через время упал без сознания, переутружденный своими новыми глазами. И снова оказался в объятиях девушки, она несла его достаточно долго, чтобы затекли спина и ноги, но бросить драгоценную ношу не могла. Что он выберет? Какой путь? Возможно, ей не подходить роль просветителя для мальчишки, Наруто справился бы лучше. Но почему он не пришёл? Неужели проиграл своему врагу? Дождь заливал лицо, но Кагуя сразу же увидела Наруто, одиноко подперевшего сосну. Тяжело было различить, плакал ли он или просто задумчивый, но куноичи и не хотела знать. Она передала груз на руки Узумаки и отстранённо ушла. Куда? Она пока и сама не знала. Но как бы Кагуя не хотела избежать своих мыслей, они преследовали её даже в Ичираку. Через стенку дома она слышала, что Наруто не находит себе места, поэтому решила не подходить к нему. Ведь у каждого бывают такие моменты, когда хочешь побыть один, даже у весельчаков с виду. Но сдерживаться не было смысла. Хоть девочка и хотела, чтобы у неё не было любимчиков, но то, что она сделала — неужели она предала саму себя? Саске проснулся во второй раз. И вновь белый больничный потолок. Учиха уже изучил его вдоль и в поперек, но встать, увы, не мог. Только через несколько минут к нему подошли медики и помогли приподняться. Кагуя лежала на соседней кровати за шторкой, мирно посапывая. Её лоб был вновь плотно закрыт повязкой, поэтому глаз, тот самый, который фатально изменил битву, скрылся. — Ты спишь? — тихо спросил Саске, но ему ответила тишина. Кажется, именно тогда к нему пришла мысль, что побег — верх глупости. Теперь он никогда...не будет сбегать от неприятностей. Ведь это трусливо! Храбрецом можно назвать Наруто — он без раздумий бросался то в лёд, то в пламя, а все потому, что у него была цель стать Хокаге. А что Саске? Была ли собственная смерть мечтой для Итачи, или же он просто хотел позлить младшего братишку? И, что самое главное, Саске всегда хватался за нить жизни, пытаясь сберечь её для Итачи, но можно ли стать сильнее, не жертвуя собой ради силы? Нужно ли жить так ярко, как звезда, чтобы светить на безмолвном ночном небе, хотя уже давно угас? Со скуки он посмотрел в окно, надеясь увидеть солнечный свет, но небо всё ещё было закрыто тёмными тучами. Под огромным деревом стоял мужчина с длинными черными волосами и досадливым бледным лицом. А потом он исчез, будто его и не было. В то же время его высокая фигура появилась в одном из подземелий, которые были созданы для того, чтобы запутать незваных гостей. Однако, посетителей уже давно не было, кроме одной маленькой девочки, сжавшейся в углу и что-то быстро шепчущей. Она улыбалась. И какое-то безумное отчаяние отражалось на лице Сакуры Харуно. Она подняла голову, взмахнув неровными светло-вишневыми волосами, отчаяние схватило её за горло и мучало всё время, когда наставник, легендарный Саннин, отсутствовал. — Научите новым техникам, — одними губами сказала девочка, смотря в глаза Орочимару. — Я хочу стать сильнее, чтобы все, включая Наруто и Саске, смогли смотреть на меня, как на равную! "Дура, — беззлобно фыркнул Орочимару, улыбаясь своим мыслям. — Она действительно верит, что помочь я ей решил по доброте душевной." Учителя и ученицу разделяли несколько шагов, и Саннин сделал их. Ледяными руками он убрал с шеи девочки волосы и легко, почти невесомо укусил, слегка продырявив всю шею. Глаза Сакуры расширились, она закричала, а потом умолкла и упала без чувств на холодный пол. Саске скоро будет в змеиных объятиях, и Орочимару в этом не сомневался. Оставалось лишь протянуть руку навстречу.