Малышка Кагуя

— Сдавайте!       Слаженно, но уже шумя по поводу прошедшего пробного экзамена, дети передали листики вперёд. Ирука-сенсей вытер пот со лба и страдальчески вздохнул. — Я проверил ваши предыдущие работы, — он с печалью посмотрел на Кибу, Наруто и Чоджи, самых слабых в учёбе. Сенсей пригрозил им ручкой, подровнял стопку работ и принялся зачитывать оценки. После каждого имени ученик выходил из-за парты и забирал свои листки. — Сакура Харуно… как всегда хорошо, есть несколько ошибок из-за невнимательности, но намного лучше, чем у некоторых… Ино Яманака… оценки оставляют желать лучшего, всего месяц назад ты училась на пять баллов выше…       Сакура показала Ино язык, но блондинка и сама не осталась в стороне, подвинувшись ближе к Саске. Харуно прожгла подругу взглядом, полным ненависти.       Саске и сам смотрел в свою работу. Девяносто восемь баллов из ста — неплохое число. Но если сравнивать со старшим братом, это никуда не годится. Всё потому, что Саске не гений.       Наруто некоторое время печально прожигал взглядом свои жалкие четырнадцать баллов, а потом наплевал на всё и побежал на перемену, заслужив гневный крик Ируки-сенсея, которого мальчик, увы, уже не услышал. Ему намного интереснее были игры и развлечения, чем уроки и оценки.       Кагуя положила ладонь на свои заслуженные баллы. Целых сто. Неудивительно, в теории ей нет равных даже среди всех существующих шиноби, чего и не скажешь про практику. Бледные пальцы почти сливались с белой бумагой, молочные глаза блуждали по классной комнате в поисках интересного, а губы выгнулись в чём-то, что нельзя было с уверенностью назвать улыбкой. — Кагуя, молодец, ты сегодня постаралась. Саске, поднажми, у тебя есть потенциал соревноваться! Сакура, твои девяносто два балла немного разочаровывают меня как сенсея! Удачи, не забудьте сделать задание, которое я вам дал!       Дети выскочили из кабинета, шумя по поводу оценок и предстоящего обеда. Так уж повелось, что многие родители часто давали своим детям бэнто, прекрасные обеды. К таким принадлежала и Кагуя: ей готовили Хьюги, как и Хинате.       Светило холодное мартовское солнце. Оно ещё не начинало согревать, но нежиться в этих безразличных лучах было слишком хорошо после холодной зимы.       Кагуя села на недавно скошенную травку, запах которой дурманил и щекотал ноздри. Она достала свой бэнто и сладко потянулась, будто очнувшись от приятного сна под названием «уроки». Девочка решила наслаждаться жизнью, раз у неё есть немного времени. И наблюдать за Наруто, развлекавшегося напротив.       Наруто играл один. Ему не готовили бэнто. В нём сидел Девятихвостый. Три утверждения, связанных друг между другом прочными нитями, но к ним не хватало ещё нескольких мелких штрихов, которые уже знала Кагуя: Кушина Узумаки была Джинчуурики, а Девятихвостый Лис убил родителей Наруто. Теперь всё становилось на свои места — это как поставить все цифры в шифре правильно, позволяя замку открыться.       Находясь в плену нескончаемого круговорота случайностей и специальностей, таких же, как и его имя, Наруто не отчаивался и тепло улыбался каждому. Так не умел никто, кроме него. И Кагуя сама невольно улыбалась, когда чувствовала его необычайную чакру, видела радость на лице или просто наблюдала за каждым его поступком. — Ты так пристально смотришь на Узумаки, что аж страшно за него.       Кагуя оглянулась. Не то, чтобы она не знала, кто подошёл, но её удивлению не было границ. Саске Учиха медленно сел на траву рядом с ней и принялся усиленно жевать, будто это она к нему подошла, а не он к ней. Казалось бы, это техника перевоплощения — не мог же Учиха присесть возле обычного человека! Неспроста это всё, неспроста. — Я мучаюсь вопросом, — нетерпеливо начал Саске, сразу же высказывая всё, о чём думал столь долгое время. — Я никак не могу понять, зачем ты пошла к моему дому? Тогда ещё… — Знаешь, существует испытание на бесстрашие, — с ноткой насмешки ответила Кагуя. — Дом Учих — место не для слабонервных, приблизительно лучшее в мире место, чтобы проверить свои нервишки…       Саске вздохнул не то с досадой, не то с облегчением. Он и сам не понимал, что именно чувствует. С одной стороны, ситуация немного позабавила, но с другой… Эта девушка пробралась в дом Саске! В место, где умерли его родители, где он в последний раз видел своего старшего брата, где он понял, что ненавидит его всей своей душой. Что Саске должен чувствовать?       Уже долгое время в его душе была пустота, лёгкий ветер гнал перекати-поле и лёгкие намёки на злость, ещё не сформировавшиеся в маленькой голове. Была ещё ненависть к брату, несколько детская, но сильная. А действия Кагуи показались ему забавными, нелогичными и…смешными?       Ещё не начался урок, как Саске ушёл. Кагуя осталась одна, совсем как Наруто, играющий напротив. К сожалению, денег у него было недостаточно, чтобы купить себе большой обед, а крохотный за 20 Рё был съеден ещё на первой перемене.       Одинокие дети.       Ветер, почти такой же, как и в душе Саске, нежно трепал длинные белые волосы Кагуи, она невольно закрыла глаза и откинула голову назад. Кагуя неимоверно устала, каждое движение в этом теле сковывало, а также ей хотелось спать намного чаще, чем в прошлом. Послышались громкие неумелые шаги, но Кагуе не хотелось прерывать свой отдых, поэтому она не поздоровалась с Хинатой. — Сестричка, ты устала? Может, тебе сходить к доктору? — девочка участливо пыталась помочь приёмной сестре, но Кагуя всегда была одинока, она не умела принимать помощь и не знала понятие альтруизма. — Мне не нужно, со мной всё в порядке.       Так ведь чаще всего говорят те, у кого далеко не всё в порядке, но Кагуя верила в обратное. Если она не поможет себе — никто не поможет, это и значит быть человеком.       Хината неловко промолчала, пряча молочные глаза от безразличной Кагуи под длинной чёлкой, а потом убежала, переживая за произошедшее. Только вот сестру это не волновало. Она думала лишь о двух парнях, что учились в её классе и были совершенно разными, как ночь и день. Даже Кагуя не могла решить, кто из них интересней.       Боль вдруг пронзила всё тело. Кагуя замерла от неожиданности, боясь дышать. Через минуту боль повторилась в два раза сильнее. Кагуя согнулась, её глаза расширились, она не хотела ещё больше страданий. Но третьего раза не последовало. Однако появилось кое-что не менее проблемное.       Кагуя в панике распустила волосы из слабого хвоста, накрыла ими лицо и побежала в туалет, придерживая. Дрожащей рукой она открыла двери, откинула чёлку и посмотрела в зеркало.       На лбу появился третий глаз — Ринне Шаринган. Ало-красный, в нём было всего несколько томоэ, да и открылся он не полностью, но в коже уже была вертикальная прорезь, а в ней — полуоткрытый легендарный глаз.       Кагуя опустилась на холодный пол. Наконец-то возвращается её чакра, как и говорил Хамура. Именно сейчас Ринне Шаринган вновь прорезался в её лбу. Теперь Кагуе не хотелось спешить с уничтожением мира шиноби, хоть она и обрела ту силу, которой жаждала, — остались незавершённые дела. Например, одному быть неинтересно, но если собрать Саске и Наруто, обучать их вместе и не позволять нарушать правила, то они смогли бы стать идеальными заменами её сыновей. Следует лишь правильно воспитать своих внуков, лучше, чем детей.       В голове крутилась мысль: «Что делать?». Можно наплевать на Хьюг, одноклассников и, соответственно, на план по обучению реинкарнаций её внуков, показаться с Ринне Шаринганом или уйти, подождав открытия полностью и уничтожить мир. Ещё был вариант каким-то образом спрятать глаз, продолжая жизнь обычной ученицы клана Хьюга. Но в этом плане тоже был изъян: Кагуя понятия не имела, как спрятать Ринне Шаринган от посторонних.       Воспользовавшись невольной идеей Хинаты, девочка отпросилась у Ируки-сенсея домой, ссылаясь на плохое самочувствие. Естественно, в дом Хьюг идти она не собиралась, ведь они точно заметили бы изменения в теле. Нужно было найти способ закрыть Ринне Шаринган.       Никаких техник по сокрытию глаза она не знала, а это намного облегчило бы задачу. Избавляться от Ринне Шарингана тоже не хотелось. Оставался ещё один вариант — печать.