Малышка Кагуя

— Не думаю, что это хорошая идея. Тем более, мне не сравниться с настоящим Хаширамой Сенджу, его техники на порядок выше. Моей чакры может не хватить.       Чёрный Зецу вздохнул. Он и сам не верил в план, но его матушка попросила исполнить всё в лучшем виде, поэтому права на ошибку не было. Осталось только убедить в своих словах стоящего напротив в темноте Белого. Широ Зецу же скептически смотрел на своего товарища, который становился заметно наивней, когда речь шла о его создательнице, хотя на самом деле Чёрный всегда был умнее Белого, как ни крути.  — Не спорь со мной, Белый, — горячо крикнул Чёрный, в нетерпении ожидая момента, когда спутник согласится. — Для нас тоже будет своя выгода. Хочешь вместе с нами править миром? Если ты поможешь маме, она позволит тебе!       Белый сопротивлялся, но в его душе уже поселился маленький паразит с именем Жадность, а с ним и Алчность, готовая разъесть плоть, чтобы только почувствовать власть. Белый Зецу уже не мог сопротивляться своему собственному желанию, он вздохнул и криво улыбнулся, его ухмылку повторил и Чёрный — он всегда умел убеждать.       Луна неярко сверкала, выделяясь на фоне тёмно-синего неба и чёрных туч, перекрывающих все звёзды. В это время три пары глаз смотрели на ночное светило: лазурные, всегда светлые, а теперь омрачены, белые, безразличные и холодные, и чёрные, как сама ночь.       Никто не мог уснуть. Утихли звуки улицы, всё реже кто-то ходил под окнами или мешал спать, а Наруто всё не мог отрешиться от чувства, что сдать экзамены будет сложно. Но в какой-то момент мальчик сладко потянулся, широко улыбнулся и с завидной лёгкостью решил: он в любом случае справится с экзаменом. Как стать Хокаге, если не сдашь тест на генина?       Саске вновь пришёл в свой старый дом. Проводя рукой по шершавой деревянной поверхности, он вспоминал то тепло, которым его встречали эти стены каждый день. Ему улыбалась мама, папа, а иногда можно было встретить и брата, если он не был занят своими заданиями. Саске сел в саду, болтая ногами, и посмотрел в небо. Вот и его звёзды исчезли за тучами, а остался только он — одинокий месяц.       Кагуя протянула руку вверх, закрывая луну, а потом устало закрыла глаза. Сидя здесь, в чистом поле, ей думалось намного легче, чем в спёртом воздухе дома Хьюг. Этот Клан сковывал её, как некогда луна, теперь горячо ненавидимая ею. Кагуя не хотела видеть своих дальних родственников.       Действительно, здесь намного лучше. Ветер колыхал травы, белые волосы и недостаточно короткие рукава, а свет безликой луны мягко падал на уставшее лицо. Кагуя ещё раз грустно вздохнула.       Завтра все пойдут в школу. Скоро экзамены, а она до сих пор не могла вернуться туда, просто наблюдать за двумя необычными парнями, за Солнцем и Луной. Всё из-за Третьего глаза — он только ограничивал дружбу Саске, Наруто и Кагуи. Однако на данный момент были проблемы и поважнее.       Зецу опаздывал. Наверное, возникли проблемы с Белым, но Чёрный всегда умел убеждать — он много столетий дурил реинкарнации Индры, поэтому легко сможет поставить Белого туда, где ему самое место.       Кто-то кашлянул, чтобы привлечь внимание. Задумавшись, Кагуя не сразу заметила тех, кого она так ждала. В одном теле, они стояли под деревом, в тени, в то время как Кагуя освещалась лунным светом и больше походила на богиню, коей, впрочем, и являлась.       Белый не медлил. Он протянул свою противную руку к Кагуе, сосуществуя с мелким паразитом Алчностью, одновременно с Чёрным, хотя они оба стояли в нескольких метрах от неё. Куро Зецу пожирал глазами свою мать, он был готов умереть за неё, защитить любой ценой, помочь ей, хоть и понимал, что в нём это заложено с начала. Но у Зецу была цель жизни, он её выполняет так, как может. — Я готов.       Хриплый голос Белого смешался с резким порывом ветра и шелестом листвы, но он всё равно резал слух. В глазах Белого промелькнул алчный огонёк, а губы азартно изогнулись в чем-то, что уже было не принято называть улыбкой. Зецу тянулись за спасительницей, каждый в надежде на своё. — Вот и славно. Приступай.       Кагуя содрогнулась бы от холода собственный слов, если бы была несколько человечней, но резкость придавала ей именно того, что нравилось обоим Зецу, того, что олицетворяло её саму. — Я сделаю всё, что смогу, но Ринне Шаринган может оказаться слишком силён для моих скромных техник, — услужливо пробормотал Белый. — В таком случае я потом дам тебе частичку моей чакры, — Кагуя фыркнула и нетерпеливо отбросила назад длинные белые волосы.       Белый трепетно подошёл к ней, разъединившись с Чёрным. Он не чувствовал ни усталости, ни страха, ни боязни ошибиться. Он сделает свою работу — получит награду. Больше не было смысла задумываться.       Длинным белым пальцем он ткнул Кагую в щеку. Девочка содрогнулась и поморщилась от отвращения, но сцепила зубы и решила пустить ситуацию на самотёк.       Белому хватало одного прикосновения, чтобы взять образец внешности и чакры любого человека. Одна печать — и перед ними стоял такой же Белый Зецу, гадко улыбающийся. Прошла ещё секунда, и он начал превращаться, его облик менялся, черты видоизменялись, пока не начало проглядывать лицо Кагуи. Ринне Шаринган показывал, что чакра Зецу не отличается вообще ничем от её собственной. Её бьякуганы округлились от удивления.       Откуда-то достав кунай, настоящий Белый вырезал у клона часть кожи. Никто бы не отворачивался, даже если бы и знал, что клон — это реальный человек: все трое были убийцами. Белого этот факт почему-то позабавил. Он прикрепил плоть клона прямо на Ринне Шаринган Кагуи, пальцами контролируя форму, иногда впуская свою чакру. Отойдя подальше, Широ Зецу, словно художник, залюбовался своей работой. — Моя плоть может затмевать силы всех сенсоров, никто и не догадается, что Вы имеете Третий глаз, — заворковал он.       Кагуя со страхом пощупала свой лоб. Её Третий глаз продолжал спокойно смотреть, но из-за непреодолимой преграды он чувствовал лишь поддельную чакру в плоти Зецу. Девочка поднялась. Не веря собственной удаче, она вынула зеркало, которое стала носить с недавних пор.       В отражении на Кагую смотрела бледная перепуганная девочка с синими мешками под глазами, заметными морщинами из-за вечно хмурого лица. Она отстранилась, крепко закрыла глаза, а потом резко их открыла и посмотрела уничтожающе на Зецу. — Уходите. Я позову, когда мне нужна будет ваша помощь.       Белый разочарованно вернулся к Чёрному и присоединился к его телу. А потом они неожиданно исчезли, будто их сама земля поглотила. Кагуя побежала, хотя сил совершенно не оставалось, а её ноги ещё не успели до конца зажить. Но у девочки не было выбора. Домчаться до Конохи. К Хьюгам. А наутро пойти в школу.       Глаза закрывались на ходу, но она не сбавляла шаг, невольно любуясь ночными пейзажами. Луна, ухмылявшаяся с небес, чёрные тучи, закрывавшие звёзды, ветер, колыхавший высокие, по бёдра, травы. Осока больно царапала и так израненные ноги, но Кагуя бежала, в её глазах отражалась надежда. У неё есть время, а другого пути нет.       В дом Хьюг девочка постучалась уже под утро. Последние полчаса она еле бежала, засыпая на ходу, тело ныло и молило о передышке, но Кагуя не останавливалась, пытаясь отключить всю усталость. Не выдержав, она упала прямо на полу, раскинув в стороны руки.       К горячему лбу притронулась чья-то холодная рука, а потом резко отдёрнулась. Какие-то голоса что-то кричали далеко на периферии сознания, но Кагуя засыпала, скручиваясь теплее в калачик.       Она проснулась, когда был вечер. Кагуя медленно открыла глаза и тщательно осмотрела спокойно сопящую рядом Хинату. Её грудь заметно то поднималась, то опускалась, что было видно даже тогда, когда она положила локти на больничную кровать Кагуи, а на локти — голову.       Больничную кровать? После зрения к ней вернулось обоняние. Она почувствовала отвратительный запах лекарств, разносящийся ядом по всей больнице, и трав, которые как раз заготовляли весной медики.       Кроме Хинаты и, собственно, больной, в палате никого не было. Бесцветные стены, скучный белый потолок и нежно-розовые постели привели Кагую в невероятное раздражение. Девочка хотела быстро спрыгнуть, но не смогла даже привстать.       Её руки, ноги, тело и остальное не слушалось. Слишком мало сил осталось, мышцы не двигались, и этот факт раздражал ещё больше. Тем более, страшная головная боль прожигала изнутри. Невыносимо! То ли из-за того, что она простудилась, то ли от того, что клетки Хаширамы ещё не восприняли Кагую как свою госпожу.       Дверь приотворилась, на неё серьезно посмотрела медсестра, протянула стакан воды и таблетки, сухо сообщив о том, что их нужно выпить. Девочка нахмурилась. У неё оставалось катастрофически мало времени, поэтому Кагуя быстро проглотила лекарство, надеясь на скорое выздоровление.       На следующей неделе экзамен.