***
Куросаки ушёл с территории бараков Первого отряда в весьма приподнятом настроении. Оно и понятно — рыжему удалось убедить сотайчо в своей надёжности. Не то чтобы всё шло очень гладко, а самое главное удачно, но это Академия была одним из лучших вариантов развития дальнейших событий. Но если вспомнить слова той странной компании про поддержку друзей, то учёба была на руку… Хотя нет, не странной компании, неверное сочетание. Ичиго был очень даже благодарен тому трио. Ведь они вытащили его из пучины отчаяния, из чёрной и глубокой бездны. И только за это уже стоило их благодарить. Даже не говоря о том, что эта компания спасла его друзей и близких. Куросаки, скрестив руки за головой, отправился гулять по Сейрейтею. Надо было разведать, что и как, где находятся те или иные здания, так как Ичиго уже заметил, что планировка города синигами в этом времени сильно различается с той, которую он запомнил ранее при своих визитах в Общество Душ. Причём эта версия Сейрейтея не напоминает бесконечный лабиринт, и всё довольно просто было найти. Повсюду шныряли Боги Смерти. И вряд ли поймёшь чем была вызвана эта беготня. То ли дежурство такое у синигами, то ли какие-то учения и проверка навыков, то ли в Сейрейтее опять что-то приключилось. Ичиго отмёл третий вариант, если что-то и было, то он уже бы об этом знал. Второй тоже маловероятен, так как на памяти Куросаки такого не случалось, а если и случалось, то очень редко и тогда, когда рыжего не было в Обществе. Рыжий синигами и сам не заметил, как вскоре дошёл до границы между Руконгаем и Сейрейтеем. Эх, какие воспоминания. Помнится, тут-то он и повстречался с Ичимару. Куросаки вздохнул. Как не крути, а Гина ему было жаль, хоть он и сбежал вместе с Айзеном. Да и благородная цель у него была — месть. Ну, может быть, не очень благородная, но ради этого стоило хотя бы попытаться. Правда, не такими методами, какими воспользовался Ичимару, а там, например… Да к чёрту! Куросаки собрался с мыслями. Он петлял уже довольно долго, хоть и его внутренние часы так и не смогли подсказать время, но по сгущающимся сумеркам было видно, что наступил вечер. Ичиго огляделся и махнул в шунпо на крышу рядом стоящего здания. Там, ещё раз осмотревшись, рыжик дополнил «свою» карту в уме. Что-что, а это действительно не помешает, ведь ориентироваться в Сейрейтее — одна отдельная наука, пусть и несложная в этом времени. Бывший временный, но синигами, вдруг почувствовал довольно мощную рейрёку, владелец которой очень быстро приближался к Куросаки, вероятно, а оно так и было, в шунпо. Ичиго вздохнул с облегчением. Всё-таки старик не забыл и отправил своего лейтенанта, Чоуджиро Сасакибе, найти рыжего и проводить его в бараки Тринадцатого отряда, а ещё, может быть, сообщить капитану Укитаке о нём. Путешественник во время, поразмыслив, решил спрыгнуть с крыши, дабы уж не представлять своё владение хохо другим. Да и вообще не представлять свою силу другим, особенно маску Пустого. Что в этом времени подумают о нём? Что будет, если Совет Сорока Шести узнает о нём? Казнят? Гнездно Личинок? Изгнание? Запечатывание сил? Из всех вариантов первый и второй были самыми вероятными. Пока Ичиго размышлял, к нему уже подошёл мужчина. Куросаки никогда лично с ним не беседовал, не перекидывался даже парой слов, не говоря уже о том, что совершенно практически ничего о нём не знал. Разумеется, имя и то, что Чоуджиро владеет банкаем — не в счёт. Рыжик окинул его изучающим взглядом. У фукутайчо Первого были глаза без радужек, короткие серебристо-седые волосы, маленькие чёрные усы и слегка загорелая кожа. Носит белую мантию поверх стандартной униформы синигами. На руках — что-то вроде перчаток светлого оттенка — ткань закрывает внешнюю сторону предплечья и тыльную сторону ладони. Короче, этот мужчина был похож на британского джентльмена, почитающего английскую культуры. — Добрый вечер, Куросаки-сан, — лейтенант Первого отряда поклонился, а Ичиго лишь кивнул. — Меня зовут Чоуджиро Сасакибе. Я здесь из-за поручения Генрюсая-доно. Думаю, Вы и без меня его хорошо знаете, поэтому давайте лучше сразу пройдём на временное место Вашего прибытия — в Тринадцатый отряд. Прошу, следуйте за мной. Вы же владеете шунпо? Ичиго поразмыслил и кивнул своему проводнику. А «британский джентльмен» срывается с места в мгновенной поступи и исчезает. Куросаки вздохнул, ибо довольно быстро шунпо было у Чоуджиро, и тоже исчез в этой технике вслед за ним. Хотя Сасакибе потом немного и сбавил обороты, но рыжий догнал его только почти у самых бараков Тринадцатого отряда. — Отличное шунпо, — улыбнувшись, сделал «комплимент» синигами своему проводнику. — Я бы и не догнал, если бы Вы не остановились. Фукутайчо Первого благодарно мотнул головой и, кивнув дежурному на посту, прошёл через ворота отряда. По небольшому саду, что рос на этой территории, суетливо бегали синигами. Видимо, капитану Укитаке опять стало плохо. Отловив одного из третьих офицеров, Чоуджиро о чём-то переговорил с девушкой, а это была именно девушка. Догадка подтвердилась. Сасакибе отпустил Котецу и подошёл к Куросаки. — Укитаке-тайчо снова заболел, поэтому лучше его не тревожить. О тебе он уже был осведомлён от Генрюсая-доно, поэтому лучше не будем беспокоить его. Тем более я уже всё узнал от офицера. Идём за мной. И с этими словами лейтенант Первого двинулся в сторону одного из бараков Тринадцатого. Ичиго не оставалось ничего делать, как идти за ним. Они прошли через сад, что выращивал тут Укитаке (Куросаки успел немного позлорадствовать, ведь вскоре когда-нибудь в Готее будет перестройка, и этот садик придётся либо оставлять на милость другому отряду, либо перевозить на другое место. Дело не из простых будет), через капитанский домик, рядом с которым неусыпно дежурили оба третьих офицера, через небольшую столовую и наконец подошли к весьма небольшим зданиям. Чоуджиро остановился и повернулся лицом к рыжему. — Эти две недели вы проведёте здесь, Куросаки-сан. Комнатка седьмая, сначала прямо, потом налево и сразу направо. И ещё. Бродить по Сейрейтею непосвящённым синигами строго запрещено. Однако, если Вам захочется прогуляться, то недалеко есть жилые зоны, где расположены поместья кланов, а так же дома других душ. Вот там можно будет побродить. Удачных учебных дней в будущем. Надеюсь, вы пополните ряды офицеров, а может быть даже когда-нибудь станете лейтенантом или капитаном. Чоуджиро, уважительно откланявшись, поспешил шагнуть в шунпо и исчезнуть с глаз долой. Скорее всего, выполнять свою работу, ведь в Первом её, наверное, было выше крыши, а может даже и больше, учитывая то, что кроме поступавших туда отчётов от двенадцати отрядов, там имелась и своя документация, не меньше, чем у остальных. Куросаки не стал заходить пока в ту комнату, что ему предоставили на следующие две недели, ибо делать ему там было нечего, так как никаких вещей у него с собой не было. Вместо этого Ичиго огляделся и недалеко приметил сад с сакурой, но для её цветения сейчас был далеко не сезон, жаль**. Но рыжий всё же отправился туда. Он примостился как раз под этим деревом и сел в позу дзен. Сейчас Куросаки хотел навестить свой внутренний мир и пообщаться с его обитателями. В порядке ли они? Ведь он обучился технике Завершённой Гецуги Теншоу, но не использовал её в бою. Сейчас Ичиго винил себя за слабую волю, за то, что не смог применить её, и поэтому Айзен победил.***
Буквально несколько минут, и рыжий уже в своём внутреннем мире. Теперь, как и всегда до битвы с Соуске, его встречали высокие голубые высотки, перевёрнутые на девяносто градусов и устремляющиеся очень далеко. Стёкла небоскрёбов отражали солнечные лучи. На небе плыли облака. Нет, не грозовые, просто воздушные облака, не предвещающие ничего плохого и не закрывающие солнце. — Смотрите-ка кто решил к нам заглянуть! — Всё тот же голос с металлическими нотками. — И я рад тебя видеть… — Куросаки, обернувшись лицом к своему альтернативному эго, хотел назвать по имени, но вспомнил, что Пустой его просто напросто не имеет. — Значит, пришёл полюбоваться нашим солнышком, а когда тут была кругом вода, то тебя ничего не интересовало, правда, Коро-оль? — Инверсия едким голосом выделила «титул» Ичиго. — И не думай, что мы, тренировавшие тебя три месяца без отдыха, забудем то, что ты не применил ту технику. — Подожди-подожди, а разве вы не должны были быть рады как раз тому, что я её не использовал? Вы же так хотели выкинуть меня из моего же внутреннего мира, хотели… защитить… меня, — последние три слова дались рыжику очень трудно, так, словно он вытаскивал их клещами из своей груди. — Было дело, — отрезал Пустой и вытащил Зангецу из-за своей спины. — Защищайся, Коро-оль! — И рванул с тесаком наперевес к Ичиго. — Э-эй, сто-ой! Мы так не договаривались! Куросаки, не нашарив за спиной занпакто, был вынужден спасаться бегством через шунпо. Однако и это не останавливало взбунтовавшегося белого альтер эго. Рванув в своём сонидо, Пустой стал нагонять своего «Короля». Зангецу, преспокойно стоявший на своём излюбленном флагштоке, лишь головой помотал при таком поведении своих «соседей по внутреннему миру». — Детский сад, — как бы между прочим сказал для себя мужчина и спрыгнул с шеста, отправившись встречать нечастого гостя. Куросаки ускорился, увидев, что Пустой почти его нагнал, и понял, что это его предел в шунпо. А вот у его инверсии, вероятно, эта скорость сонидо — далеко не конечная. Через пару минут петляний белому всё же надоело играть в «догонялки», ведь его кровь, его разум, его инстинкт кричали и молили о какой-нибудь кровавой битве, а сейчас этот шанс успешно удирал от него. Пока что. Инверсия Куросаки придала скорости. И вот он уже заносит занпакто над рыжим, как его меч бесцеремонно останавливают одной рукой. — Хватит! Пустой, кому сказал, прекрати вырывать меч из моих рук. И вообще, успокойся. И тут Ичиго очень обрадовался. Зангецу, а это был именно его спокойный голос, развернулся к своему хозяину и «обследовал» того своим взглядом, как всегда ничего не выражающим. Рыжий терпеливо ждал, пока дух его меча что-то скажет. А Пустой, явно разозлившийся на них обоих, забрал свой клинок и, закинув его за спину, покинул их общество, ничего не сказав. Он промолчал лишь потому, что злить Старика — дело гиблое. — Надо же, изменился, — вынес свой вердикт Зангецу, отводя свой взгляд от Ичиго. — Нет, не внешне, а внутренне ты стал взрослее, словно для тебя с момента поражения прошёл не день, а несколько лет. Похвально, хоть и не без помощи тех троих, что пришли после меня. Но всё же, однако, прогресс на лицо. Даже солнце соизволило, впервые за несколько месяцев, выглянуть, а вода исчезнуть. Куросаки отвёл взгляд. Нет, он был не смущен, просто не хотел смотреть в глаза своему мечу. Ведь его Ичиго совсем не слушал, когда тот призывал его воспрянуть духом. Ведь он обучил его Завершённой Гецуге даже через слёзы. Ведь он хотел защитить его, Ичиго, от потери сил. Рыжий чувствовал, что сильно виноват перед Зангецу. За всё. Даже за то, что не применил ту долбанную технику, с таким трудом полученную и выученную. Даже за своё неверие клинку и за своё отчаяние. — Просто, Зангецу, — прошептал Ичиго. — Прости меня, пожалуйста! — сказал Куросаки уже громче. — Прости за всё, за что можешь простить. А за то что не можешь — оставь это на моей совести. Я должен помнить о своих ошибках и пробовать исправлять их. — Ичиго, — как всегда спокойно начал Зангецу, — неужели ты забыл, что мы — напарники? Забыл, что я никогда ни в чем тебя не обвинял и не буду обвинять? Тогда извини, Ичиго, я очень огорчён и расстроен. С этими словами дух меча исчез, наверно, как всегда на свой любимый флагшток. — Зангецу, стой! — крикнул Ичиго, но тот его уже не слышал, зато… — Защищайся! — Проскрипел металлический голос за спиной, и Куросаки пришлось очень быстро идти в шунпо, запрыгивая на другую высотку. — Ну, тогда… атакуй! — подзадорил рыжий своё альтер эго, доставая тесак словно из воздуха. — Вот это настрой! — похвалил белый и в сонидо помчался на бывшего временного синигами. Первый удар Куросаки отбил без особых усилий, а дальше Пустой начал действовать серьёзней. Блок, блок, удар, снова блок, шунпо. Ичиго замахнулся для удара по спине, но, что было ожидаемо, его инверсия смогла отбить и это. Промелькнула внезапная мысль о банкае, но это было бы бесполезно, да и Старик наверняка наблюдает, снова огорчится, что его хозяин не может победить какого-то Пустого, хоть и эволюционировавшего в Васто Лорда. Оба парня отпрыгнули друг от друга, кто в сонидо, кто в шунпо, как ошпаренные. Если Ичиго выглядел уже измученным, а что, даже после битвы с Айзеном он ни разу не лёг отдыхать, то его альтер эго было просто… не описать слова. Лицо перекосила хищная ухмылка, в глазах хлестал огонь жестокости, а в руках нетерпеливо дрожал клинок с черным лезвием, словно мечтающий о том, чтобы его напоили чужой кровью. — Неплохо. Второй раунд? — хищно улыбаясь, спросил Пустой и, не дожидаясь ответа, снова бросился в атаку. — Тебе не нужен мой ответ, так что не трать время на слова, — немного со злобой произнёс Ичиго, шагая в шунпо на свою инверсию. — А ещё, знаешь что? — сказал Куросаки спустя минуты две после боя на равных, ведь ни одной царапины они друг другу ещё не нанесли. — Если я придумаю тебе имя, то ты станешь хотя бы чуточку добрей и чуточку менее кровожадным? Пустой даже остановился от таких слов. Не то, чтобы ему это не понравилось, а совсем даже наоборот. Имя… У него может быть собственное имя. Что-то своё в этом огромном мире. Если король придумает ему его, то он будет просто невероятно, невообразимо и немыслимо счастлив. От такой перспективы Пустой чуть не пританцовывал на месте со своим тесаком в обнимку. Но… ни в коем случае не выходить из образа кровожадного монстра. — А давай! — хмыкнула инверсия, — Придумай мне имя, а я оценю. Но это подождёт, правда же? А сейчас давай закончим наш спарринг! И с новыми силами Пустой бросился на своего «Короля», в душе радуясь, что скоро он обретёт что-то своё. Да и по улыбке его оппонента тоже не сказать, что Куросаки о чём-то грустил. В общем, обе довольные морды с утроенной силой стали атаковать друг друга просто ударами занпакто или же прибегали к стандартному решению почти всех насущных проблем — Гецуге Теншоу.***
Закончился этот мордобой довольно поздно по меркам времени Сейрейтея. Ичиго ушёл из внутреннего мира примерно тогда, когда было уже два часа ночи, а на тёмно-синем небе зажглись маленькие звёздочки, но он не расстроился. Наоборот, сказать что Куросаки рад — ничего не сказать. Рыжий был просто на седьмом небе от счастья, ровно так же, как и его внутренний Пустой, только, вероятно, последний находился как раз на парочку этажей выше по шкале радости и «кровожадности». Оно и верно — несколько часов подряд быть друг другу ненавистные лица. А у белого была своя радость — Король пообещал ему имя, а он, как известно, своё обещание держит. Куросаки встал и огляделся. Он сидел всё это время на одном месте и его, вероятно, никто даже и не искал. Что ж, это было даже очень хорошо и даже на руку. Ведь если бы его увидели при медитации — это было бы знаком того, что Ичиго имеет свой занпакто и даже может беспрепятственно общаться с ним внутреннем мире. «Всё-таки хороший и верный отряд у Укитаке-сана, — подумал рыжий, бредя к одному из бараков, где ему, так любезно, предоставили комнату на ближайшие две недели. — Так беспокоиться о своём капитане, что даже ночами не покидать территории его домика». Кое-как Куросаки всё же добрёл до своей комнатушки. Хоть и было сказано, что пока тут никто не обитал, в этих «апартаментах» было довольно чисто. Наверное, всё же управляющий порядком (интересно, кто? Кто-то из Тринадцатого отряда или же всем заправлял именно Четвёртый отряд?) в Тринадцатом сильно не брезгал уборкой даже в пустующих бараках. Ичиго нашёл в одном из шкафов футон и принялся его расстилать. На самом деле будь его воля, то он бы и не побрезгал спать даже на голом и холодном полу, такова была степень его усталости. Хотя мало ли кто, может быть, захотел бы зайти к парню. Например, взять всё тех же третьих офицеров, по совместительству исполняющих обязанности лейтенанта, пока настоящий фукутайчо Тринадцатого, Кайен Шиба, отбыл в семейное поместье, в связи с некоторыми проблемами их семьи. Навестить они действительно могли, например, по причине того, что Укитаке-сан захочет видеть его и, может быть, даже познакомится для того, чтобы после выпуска в Академии забрать его к себе в отряд. И возможно старик Ямамото всё же не поскупился описать потенциал рыжика. Скинув уже изрядно надоевшее шихакушо, которому за эту ночь требовалось ещё и восстановится (а восстанавливалась она путём стабилизирования духовной силы синигами), Куросаки лёг спать с мыслями о всё той же Академии. Ему было интересно знать, как всё будет происходить, какие у него будут учителя, одноклассники, ведь некоторые из них могли быть знакомы Ичиго, какие у него будут уроки и… Кстати, об уроках. Рыжий нахмурился. Насколько он знал, в Академии будут преподавать кидо, что есть явная проблема, ибо для этого нужен был железный контроль над рейрёку, что опять было трудностью для бывшего временного. Ладно, все задачи, вопросы, дела и заморочки Куросаки принял решение рассудить как-нибудь. Всё же у него были все две недели для этого, и даже больше, учитывая то, что в первый день пребывания в Академии уроков явно не будет. Если подумать, то туда поступали совсем не обученные люди с какой-либо толикой сил, иными словами говоря, такого страшного слова, как ‚кидо‘, на вступительных экзаменов не предвидится. А, может быть, даже на первом году обучения сего предмета не будет, а будет что-то типа ‚Контроль над духовной силой‘ и всё тому подобное. Отбросив все мысли куда-нибудь подальше, Ичиго наконец вскоре забылся крепким и здоровым сном, который ему не помешал бы даже после поединка с Айзеном Соуске, не говоря уже о том, что после сего события Куросаки даже гулял, а после ещё и спарринговался со своим внутренним Пустым. Отчаяние подчинено. __________________________________________ **…сад с сакурой, но для её цветения сейчас был далеко не сезон, жаль. — Для тех кто не знает, сезон цветения сакуры в Японии — это март–апрель-май, числа разные в разных городах. Например, в Токио открытие сезона начинается 26 марта, в Фукусима 9 апреля, а в Хакодате даже 2 мая. Ичиго же попал в прошлое примерно в середине августа, ибо никто не говорил, что он попадёт в тот же день в декабре, что и произошла стычка с Айзеном. :)