Gods and Monsters

Взгляд Аманет полный подозрений скользит по тёмной фигуре напротив. Не просто так ей казалось удивительным, что кто-то рискнул её освободить. Как ей думалось – ни одному живому существу не было нужды открывать проклятый саркофаг. Она ошибалась. Снова. От горького вкуса своей недальновидности, она чувствует и немедленно подавляет, адский гнев, лизнувший все её внутренности языками, чёрного как ночь пламени. Неужели ей, несчастной, предстоит снова испытать все «прелести» человеческой жестокости? По сравнению с людьми она – невинное дитя, которое слегка оступилось в выборе правильного пути. Фигура делает шаг навстречу. Теперь она может рассмотреть мужчину. Он вне сомнений был красив: высокий, плотно сложенный, с правильными чертами лица – незнакомец невольно вызывал чувство трепета и уважения. Но этот дешёвый трюк её не проведёт, уж ей ли не знать, что вся эта видимость лишь напускное, что стоит ей проявить хоть малую толику силы, он, как и все даст дёру. - Принцесса, мы не желаем вам зла, - уверяет он вполне правдоподобно. – мы просим лишь вашей помощи… Дальше она его не слушает. Отличное владение её родным языком и сладкие речи – отличный пример хорошо припрятанной лжи. Аманет уже попалась в эту ловушку один раз когда-то давно, но она очень хорошо усвоила урок. Ученицей принцесса была замечательной. Девушка по-птичьи склоняет голову вбок и смотрит ещё пристальней, чем до этого. Раздвоенные зрачки, словно объясняют самую простую в мире истину её собеседнику: «Ты лишь маленький наглый лжец и я легко выпущу тебе кишки, если оступишься». - Принцесса? – голос мужчины звучал уже не так уверенно. Очевидно понял, что речь, которую он подготовил специально для неё, прошла мимо королевских ушей. Её босые ступни не издают ни звука, когда она совершенной кошачьей походкой сокращает оставшееся расстояние между ними. В движениях неприкрытая опасность, сверкающая всеми гранями своей необычной красоты. Заставляет больше восхищаться, чем бояться. Египтянка точно знает, что видит незнакомец, именно этого она и добивалась. Так, веселья ради. У неё необыкновенно хорошее настроение, хочется… поиграть.Аманет слышит этот нежный звук возбуждения, нервозности и страха человека, и он напоминает ей звуки родной лиры. Она шумно втягивает носом тёплый летний воздух, и пряный вкус всех его ощущений оседает на её языке. Мелодия льётся вокруг них, и Аманет как умелый музыкант хочет закончить своё произведение правильно. Достаточно только дотянуться до хрупкой шеи и всё кончено. - Ч-что ж, раз вы не желаете… сотрудничать, п-полагаю Ник Мортон п-подсобит нам, - заикаясь произнёс мужчина. Всё очарование треснуло точно стекло, лишний звук в старательно созданной песне. Как грубо. Остатки разума настойчиво приказывают ей не убивать наглеца, проявить своё поистине королевское терпение, ведь вспыльчивость мало, что изменит. Он ясно дал понять, что на его место придут другие, а принцесса предпочитает знать своих врагов в лицо, чем сражаться с тенями без имени. Как раз тенями она сыта по самое горло. - Как твоё имя, человек? – шипит сквозь зубы Аманет. - Я уже его называл, моя принцесса. Амон, - собеседник уже не выглядит таким напуганным как раньше, он нащупал болевую точку и намеревается давить на неё и впредь. - Ты наглец, Амон, - хрипло отвечает девушка. – такие как ты долго не живут, советую это запомнить. Амон на предупреждение становится только увереннее. Всё снова под контролем, именно так как и должно быть. Строго по плану. Он лишь посмеивается про себя над несчастной дикаркой из пустыни, у каждого есть слабости и теперь он знает слабость самой могущественной из женщин. Что может быть прекраснее? Если правильно разыграть карты, уже скоро она как послушная девочка выполнит все его требования.

***

Ник чувствует невольную тревогу. Теперь она постоянная соседка в его разуме, впрочем, как и Сет. Но на последнем он старается не заострять внимание, больно много чести, весь последний год Мортон посвятил этому говнюку и поиску способа, как избавиться от проклятого божка. Достаточно. Внутренний голос подсказывает, что пока есть проблемы посерьёзнее, чем древний бог в его теле. От такой перспективы будущее видится Нику ядовитой змей притаившейся среди серых будней, всё не то, чем кажется, мираж посреди обманчиво спокойной пустыни. Уловка. Он устало потирает ладонями хмурое лицо. Под пальцами мужчина ощущает горячие словно угли глаза, ему даже не нужно смотреть в зеркало, чтобы точно знать какую картину он из себя сейчас представляет. Там в отражении - непременно уставшая и не выспавшаяся груда костей и кожи. Возможно, Мортон бы ещё подметил проблеск страха в выражении помятого лица, которое больше напоминало маску пьянчужки, мучавшегося лютым похмельем. И Ник даже не винит себя в таком примитивном чувстве как страх. Страх всегда останавливал его от бОльших глупостей, чем он мог бы совершить в перспективе. А совершить он мог много. Силу своих способностей уже был шанс оценить в прошлом году, и даже несмотря на это, Ник абсолютно не подозревает, а есть ли границы в нем самом. - Тебе следует успокоиться, парень, - шепчет мужчина в пустоту комнаты, а та в свою очередь жадно проглатывает фразу. Ненасытное чудовище. Благо Крис ушёл проветрится, и он один, может с чистой совестью сходить с ума, как ему заблагорассудится.Ник опускает вспотевшие ладони на постель, прохлада белоснежных гостиничных простыней на миг вырывает его из пут тяжких мыслей. Передышка недолгая, но необходимая, как глоток свежего воздуха. Глупости, зачем он так себя изводит? Есть ли в этом смысл? Ник же догадывался о том, что произошедшее с ним ранее – только начало, именно об этом предупреждал Джекилл при первой же встрече. А ученый со всеми своими грехами и недостатками, не обделен умом. Стоит прислушаться. Ведь если будущее неотвратимо и предсказуемо словно математика, есть резон быть спокойным, верно? От него, маленького и никчемного Ника Мортона, ни хрена не зависит. Не стоит брать на себя непомерно много. Кажется, такой аргумент устраивает разум Мортона, и вымученная улыбка скользит на сероватом лице. Тьма гостиничного номера убаюкивает мужчину, будто дитя в колыбели. И он подчиняется, хотя до этого в планах было как можно дольше сопротивляться сну. Очевидно, двое суток бодрствования – его предел. Хочешь я тебе покажу кое-что? Нет! Нет! Глупо отказываться. Ночная тьма не может полностью скрыть в себе двух человек стоящих где-то на окраине Лондона, среди устрашающих фигур заброшенных зданий, изуродованных местными хулиганами. Позади более низкого силуэта Ник видит огромную чёрную дыру похожую на вход в преисподнюю – не меньше. Но дыра не кажется ему важным элементом в видении. Без какого-либо страха Мортон концентрируется на более близком фокусе двух фигур. От увиденного у него засосало под ложечкой. Перед его взором Аманет и некий мужчина. Аманет. Остальное блекнет на фоне осознания – она жива, снова. И это уже не странные сны или их с Крисом неясные догадки, а совершенная в своей кошмарности правда, которая обрушилась на голову Ника Мортона с силой кувалды в руках кого-то крупнее него самого. Он буквально ощущает это давление на своей голове, захлёбывается этим чувством ужаса. Нет! Только не это! Всё что угодно! Умоляю… Аманет смотрит за плечо своего ночного компаньона, прямо на Ника. Её лицо ничего не выражало, ему даже показалось, что принцесса видит лишь пустоту. Что Сет надёжно укрыл своего подопечного от зорких янтарных глаз. Но надежда с треском раскалывается на мелкие осколки, когда царица слегка приподнимает уголок, чётко очерченных губ. Дерьмо! При встрече (если таковая состоится) она ему данный инцидент припомнит, Ник готов поставить всё что у него есть на это. Мужчина успевает подметить – у Сета крайне скверное чувство юмора, он мог скрыть Ника, но не стал. Мортон надеется, что Аманет чувствует раздражение Ника, он излучал его будто пуская остро заточенные клинки в сторону девушки. Но в ответ получил ухмылку пошире. Она тонко ощущает всё то, что ощущает он, и её забавляет реакция мужчины, в то время как он – задыхается от возмущения. Быстрый взмах тонкой покрытой тёмной бронзой-кожей руки, и тело, что стояло перед Аманет с глухим стуком будто покошенное падает на куски асфальта и грязных камней. Не убила, а только избавилась на время от свидетеля их случайного свидания. - Ник, - шепчет она. Каждая буква его имени намертво впечатывается прямо в мозг, оставляя после себя кровоточащие раны. Ник ничего в жизни не желал, так это вынырнуть из видения. И больше никогда не смыкать своих век. Взгляд цепко замечает, что Аманет сделала пару осторожных шагов в его сторону. Нет, сегодня он не позволит ей коснуться себя, даже подойти ближе, чем несколько метров. Мортон не рискует, а молит о помощи Сета. «Вытащи меня отсюда, мать твою!» - Ник… Мортон жадно хватает горячий воздух, точно рыба, выброшенная на берег. Под его дрожащем телом насквозь пропитанные пОтом постельное бельё, а сам он беспомощно шарит рукой по стене рядом с кроватью в поисках выключателя. Яркий свет безжалостно бьёт по непривыкшим к свету глазам. Кроме Ника и храпящего на соседней кровати Вейла – никого. - Чёрта с два я теперь усну, - хрипит Мортон. Крис безмятежно переворачивается на другой бок во сне, так и не услышав слов друга.