«Dracula»

– Это так глупо! – я была возмущена и обескуражена, – Зачем им это? Преданность отцу? Да даже если это так, то всё равно неправильно! Мы сидели с детективами и обсуждали показания свидетелей. – В мире много неправильных вещей, – Тэиль принес два кофе и протянул один мне, – Некоторые, например, считают, что секс с подозреваемым это неправильно. Я была удивлена, что детектив Мун принес кофе только мне, хотя в кабинете еще были Хёк и Марк, но больше меня изумила его фраза, которая явно была камнем в мой огород. Я думала ему плевать на житейские вещи и сплетни в коллективе. Младшие смущенно переглянулись, вероятно, отчетливо помня свое удивление в то утро. – Как можно сравнивать убийства с… – «любовью?» неожиданно для себя продолжила я в голове. Да, наверное, это всё-таки любовь. – Ладно, я-то не против, даже наоборот, мне понравился такой творческий подход к делу, – Тэиль уселся на кресло и стал жадно глотать очень крепкий кофе, – Главное – не заиграться. При последней фразе мужчина подмигнул, будто что-то знает. Знает всю мою подноготную. Я съежилась. – Ну, так что? Передаем дело в прокуратуру и с концами? – я надеялась на положительный ответ, чтобы наконец забыть всю эту историю и, возможно, сделать перерыв, – После этого я хотела бы взять отпуск, вы разрешите? – Я и сам хотел предложить тебе это, – Мун хлебнул кофе и, взяв папку с бумагами, передал её мне, – А дело я уже направил. – Серьезно? Так быстро? – я взволнованно приняла от него папку с делом Чон Джэхёна, – Я думала, вы еще будете расследовать. И я думала, что детектив Мун будет допрашивать главу клуба. В глубине души, я хотела увидеться с ним. Я хотела взглянуть в его глаза и спросить, каково это быть причиной убийства 27 человек. – Да, мне хотелось еще покопаться в их грязном белье, но потом понял, что присяжные могут пожалеть Джэхёна, увидев, что порфирия сделает с его лицом, пока я буду возиться с бумагами, – Тэиль допил свой кофе и выбросил стакан в урну, – Нужно как можно быстрее провести суд, чтобы люди смогли увидеть в нем настоящее чудовище, убившее невинных граждан для собственного желания, а не с целью выживания. – Но они ведь будут знать о порфирии? – Донхёк присоединился к нашей дискуссии. – Да, но не будут видеть, а значит, не будут понимать, как страшна эта болезнь, – Мун в очередной раз напомнил мне, каким же жестоким он может быть. – А почему мы не допрашивали его? – осторожно спросил Марк, а я была ему безмерно благодарна. Этот вопрос вертелся у меня на языке, – Как он выбирал жертв? – Жертв выбирал не он, а Тэён, – поведал Тэиль, улыбнувшись. Его явно забавляло это дело, – А вот с Джэхёном я почему-то не хочу говорить. Люди с порфирией безумны. – Это так на вас не похоже, детектив, – напомнила я мужчине его любознательность, – Вы же любите всё странное. – Я люблю раскрывать тяжелые преступления, и я это сделал, – закончил Мун и направился в свой кабинет. – Мне кажется, он что-то скрывает, – поведал Марк, когда дверь за детективом закрылась, и мы остались втроем. – И мы должны узнать, что именно, – загорелся Донхёк, – Думаю нужно допросить их босса. – Нам не разрешат, – не разделил энтузиазма друга Минхён. – А когда нас это останавливало? – я с вызовом посмотрела на ребят, ища подтверждения в их глазах. И я его получила.

***

– Это очень плохая идея, – в очередной раз, скептически бросил Марк, пока Донхёк убалтывал Чону, который охранял камеру, в которой сидел Джэхён. – Я знаю, но этот новенький такой божий одуванчик, а наш Донхёк даже сатану уговорит, – я действительно была уверена в младшем детективе, но не в себе. Что я скажу Джэхёну? – Ты была права, они пошли пить кофе на цокольный этаж, – поведал Марк, после того, как прочитал сообщение от Хёка, – Путь свободен. – Хорошо, я поговорю с ним, а ты будь на стрёме, – объясняла я Минхёну, пока мы двигались в нужную сторону.

***

– Ну, всё, заходи к нему, – подначивал меня младший, пока я собирала волю в кулак. Я вся остолбенела и никак не могла решиться зайти и увидеть его. Казалось, легче было пройти умереть, чем посмотреть в глаза своего любимого человека. – Они не могут пить кофе вечно, тем более, что Чону ненавидит кофе, – уже почти кричал Марк, и это вывело меня из транса. Плевать на мои чувства, главное – это работа. И нам нужно допросить Джэхёна. Ничего личного. – Ладно, я пошла.

***

Когда я вошла в камеру, то первое, что бросилось мне в глаза это лежащий на кровати заключенный в позе эмбриона. Он точно услышал, как отворилась дверь. Так уж здесь устроено. Но его тело не шелохнулось. Даже когда я громко прочистила горло, он не подал никаких признаков жизни. Я даже испугалась, что он умер, но потом увидела как вздымается его тело. По-крайней мере, он точно дышит. – Джэхён? – я, наконец, подала голос. Потому что помнила о Донхёке и представила как нервничает Марк. Но не думаю, что его волнение сравнится с моим. Я боялась, что он посмотрит мне в глаза, ведь я обманывала его. А еще я боялась посмотреть ему в глаза, потому что он обманывал меня. Он – убийца. – Ты? – тело, наконец, пошевелилось. – Да, это я, – я согласна закивала. Джэхён поднялся с постели, но я не могла разглядеть его лицо и видела только затылок. – Что тебе надо? – холодный как лёд голос. – Я хотела поговорить, – а мой, наоборот, стал таким тоненьким, мягким и жалким. Будто я в чём-то провинилась. Но это же не так. Вспомнив, кто я и для чего здесь, я вновь приобрела силу. – Ты знал, что на прошлом Чусоке, для твоего здоровья, Со Ёнхо подкараулил студентку Сеульского национального университета Дами Ким у выхода из твоего клуба? Он оглушил её ударом тупого предмета, вероятно дубинкой, которую всегда носит с собой на ночные вылазки. Потом укутал тело в мешок, а затем понес её вместе с Накамото к подвалу клуба, где их ждал Ли Тэён, готовый покромсать девушку для получения богатых на кровь органов. Потом уже Ким Доён доставил тело в центральный парк, где утром и нашли девушку, – неожиданно даже для самой себя, я выдала целую тираду с самым что ни на есть хладнокровием прямо в спину господина Чона. – Что? Она студентка? – Джэхён повернулся и удивленно воззрился на меня. Казалось, он впал в полнейший шок. Но думаю, я была в более глубоком потрясении, увидев его лицо. Оно не было обезображенным. Оно было всё таким же прекрасным, но мое внимание привлекла маленькая рана на правой щеке. Создалось ощущение, будто он очень медленно рассыпается. Будто он весь состоит из песка. Такой хрупкий. – Да, ей было двадцать два, – твердо отчеканила я, – Она была единственной дочерью в семье, родители до сих пор не оправились после произошедшего. И для чего это всё? Просто чтобы твое прекрасное личико оставалось таким же красивым? – Возможно, она суицидница? – с какой-то невероятно надеждой в глазах, спросил меня парень. – Нет, она была самой обычной невинной жертвой, как и остальные 23 человека, – выплюнула я ему прямо в лицо, – Незадолго до своей смерти она написала матери, что только вышла из клуба и благополучно возвращается домой. – Не может быть… – бормотал себе под нос парень, – Этого просто не может быть! Всё должно было быть по-другому… Джэхён обхватил голову руками, и повторял одну и ту же фразу как мантру. Я не понимала, что происходит, но осознавала, что у нас очень мало времени, а он не дал мне ни одной подсказки. – Объясни мне, – я приблизилась к нему, взяла его руки и опустила, – Я поверю тебе, а не Тэилю. Просто скажи мне правду. Он, наконец, посмотрел на меня своими полными отчаяния грустными глазами. Я почувствовала, что он доверяет мне. Ведь я верю ему. – Они не должны были её убивать. Они отклонились от плана.