О друзьях и медведях, строго конфиденциально

Когда Рапунцель под видом кухарки попала в один из питомников Иккинга, она осознала, какую нелепую игру они затеяли. Ей — леди из высшего света — казалось невероятно сложным изображать городскую девицу. Все, от манер до разговора, приходилось продумывать и тщательно репетировать. Рапунцель казалось, что только счастливый случай поможет ей не быть разоблаченной и опозоренной. Однако мысль о Мериде, бесстрашно отыгрывающей свою еще более сложную роль, подбодрила девушку. — Вот ваше место, дорогая, — старый служащий Иккинга, добрый и проверенный Ник, проводил Рапунцель в небольшую чистую кухоньку с окном на задний двор. — Надеюсь, вы справитесь. Наверное, в голосе Ника звучал сарказм, но Рапунцель решила не принимать это на свой счет. Не то чтобы она была хорошо знакома с кухней, но имела представление о том, как что готовится… приблизительно. Она знала, что мясо хорошо запекается, что салаты подаются холодными или теплыми, и последние тоже делаются в печи. Пару раз в детстве она наблюдала, как печет булочки старая няня, и потому могла вспомнить, что кладется в тесто и как заворачивают начинку. Но у самой Рапунцель весь опыт приготовления пищи сводился к завариванию чая и намазыванию джемом булочек. Даже в их с Юджином доме еду всегда готовила служанка. При мыслях о любимом умершем муже Рапунцель заставила взять себя в руки и деловито прошлась по кухне. — Итак, что мне надо сделать сегодня? Ник показал ей на меню, висящее на стене, пояснив, что это список обедов для работников питомника, потом указал на дверь в подвал, где хранились продукты, добавив, что в самом конце подвального коридора находятся склады с мясом и овощами для животных. Последнее Рапунцель отлично знала и без него, она наизусть помнила план каждого из питомников Иккинга и, разбуди ее среди ночи, смогла бы рассказать, какое помещение для чего служит. Она поморщилась, в очередной раз подумав, что на корм идут те куски мяса и те овощи, которые могут вызвать отравление у человека. Рапунцель всегда казалось это несправедливым, и она вовремя остановилась, чтобы не разразиться нотациями. В конце концов, решила она, Иккингу и его управляющим виднее, чем кормить животных. — Не волнуйтесь, миледи, — прошептал Ник, когда вертевшаяся на кухне мойщица отошла в сторону. — Больше уверенности, и вы справитесь. — Спасибо. Рапунцель обворожительно улыбнулась, одновременно и благодаря друга за помощь и давая работодателю знать, что она не подведет. Она подвязала длинные волосы платком, накинула фартук и взялась за работу так живо, что сама не замечала, как летит время. Напевая вполголоса, она нарезала мясо на корм и шинковала морковку. Поначалу, едва не порезавшись, Рапунцель неуверенно держала в руках огромный тесак, но быстро приспособилась, когда сообразила, что для медведя, к примеру, вовсе не обязательно нарезать мясо на маленькие кусочки, которые прилично подавать в рагу. К этому времени в дверях кухни появились почти все служащие питомника, привлеченные ее пением, и Рапунцель смущенно поглядывала на них. — Красиво поешь, девушка, — пробасил один из смотрителей. — Чего у нас-то позабыла? — Животных люблю, — отрезала Рапунцель, но улыбнулась так мило и невинно, что некоторая резкость ее ответа сгладилась сама собой. — Ты в вольерах еще не бывала, любящая. Зайдешь, живо разлюбишь, — ответил тот же голос. Искоса глядя на работников, Рапунцель не могла определить, с кем разговаривает. — С чего бы это? — С того, что это хищники! — Рапунцель угадала, что на этот раз ей отвечал низенький рыжий парнишка с неприятным прокуренным голосом. — Ты думаешь, медведи твое пение ценить будут? Они оценят тебя на вкус. — Не пугай девушку, Шон, — пробасил тот, кто первым заговорил с Рапунцель. Она предположила, что это был тот из трех незнакомых ей парней, что был выше и крепче других. — Не подходи близко вольерам, пока мишки не привыкнут, и все обойдется. — Недавно привезли, да? Рапунцель выбрала «Олух» из всех других питомников именно потому, что сюда была привезена новая партия животных. По словам Иккинга, которому в таких вопросах Рапунцель доверяла много больше, чем своим суждениям, переживая переезд и привыкание к новому месту, медведи наиболее взволнованны, и потому возникает больше возможностей причинить им вред или спровоцировать несчастный случай. Рапунцель словно бы чувствовала, что именно в «Олухе» что-то произойдет. И ведь не ошиблась. Она как раз заканчивала нарезать мясо для рагу и опытным путем пыталась определить, в какой из склянок на столе находится соль, а в какой — мука, когда услышала топот в коридоре. — Что случилось? — она выскочила за двери так быстро, что влетела в высокого смотрителя. — Эй, аккуратней с ножами, певунья! — мужчина отодвинул от своей груди ее руку, все еще сжимающую нож. — Дуй на кухню, мы сами справимся. — Ну нет, — возмутилась Рапунцель. — Я должна знать. — Зачем? — Ну мало ли что… — она пожала плечами, стараясь казаться менее озабоченной. — Интересно. Вдруг пожар. — Медведи бунтуют, — пояснил пробежавший мимо рыжий Шон. — Была бы моя воля, пристрелил бы парочку! Пока Рапунцель задыхалась от негодования, ее успели водворить на кухню и плотно закрыть тяжелую дверь. — А если они, а если сейчас?! Рапунцель, все еще не расставаясь с ножом, подхватила с плиты не успевшую разогреться сковороду и пулей выскочила за двери. Шум раздавался где-то за углом, и она со всех ног побежала на звук. «Только бы успеть… — думала она. — Если они убьют мишку, или медведи их ранят — будет скандал!» Она миновала коридор, свернула в следующий, потом на лестницу и выскочила, наконец, прямо к вольерам. — Ну тебе-то что не сидится? — выдохнул кто-то у нее над ухом. Рапунцель, распахнув от ужаса глаза, смотрела на небольшого медвежонка, треплющего на полу окровавленного Шона. — Вместо сковороды лучше бы снотворное прихватила. — Нельзя ему снотворного! — разозлилась Рапунцель. — Это ж животное, а не дама в депрессии! — Вряд ли Шону от этого легче… Рапунцель видела, как пытается вырваться рыжий, а медведь снова и снова дерет его когтями. Вряд ли раны были глубоки, Рапунцель подумала, что медвежонок еще слишком юн, чтобы когти его стали по-настоящему смертоносными. Но сильная лапа наносила удары в опасной близости от шеи — самого слабого места в человеческом теле. — За ружьем сбегаешь, певунья? — Нет. — Да, у тебя же есть сковорода… Рапунцель непонимающе посмотрела на говорящего. Басистый веселый голос смотрителя звучал сейчас так растерянно, что на мгновение ей сделалось жутко. Но через секунду она фыркнула, сообразив, что он — крепкий опытный мужчина — боится, а она — юная барышня — полна решимости. — Мишка… — позвала она. — Мишка, не бойся. Я тебя не обижу, мишка. Дай я к тебе подойду? Рапунцель положила на пол нож и сковороду и двинулась к мишке крайне медленно, чтобы он не принял ее приближение за угрозу. — Вот шальная деваха, — прошептал кто-то за ее спиной, но она не стала оборачиваться и узнавать, кому принадлежит голос. Все внимание Рапунцель было сосредоточено на настороженной морде медведя и его лапах, отпустивших, наконец, свою жертву. — Хороший, мишка, не надо нападать, — говорила она медвежонку, и тот, казалось, понимал ее слова, потому что взгляд его сделался виноватым. — Нехорошо нападать на людей, понимаешь? За это тебя могут наказать, а будешь хорошо себя вести — наоборот, накормят вкусненьким. Ты же знаешь, мишка? Медведь продолжал изучать Рапунцель, но уже не делал попыток на кого-либо напасть. — Вот и умница, мишка. Как же тебя зовут? — она увидела, что на шее медведя нет ошейника с кличкой. — Ах, эти вредные мальчики не дали тебе имени? Что же, я назову тебя… Паскалем. Не правда ли, красивое имя? Шон, ползи к стене побыстрее, — медведь не обращал внимания на бывшую жертву, и рыжий смог наконец-то отползи дальше. — И не стони, спугнешь. Мишка, Паскаль, тебе же нравится твое имя? Рапунцель подошла так близко к медведю, что у нее дух захватило. За все годы дружбы с Иккингом она ни разу не была в такой близости от неприрученного хищника. Было из-за чего струхнуть, но Рапунцель старалась ни движением, ни голосом не выдавать своего страха. — Чего ты разбушевался, маленький? — она медленно протянула вперед руку, кладя ее на загривок медведю, и едва не вскрикнула, нащупав ладонью что-то острое. — Так ты ранен, малыш? Злые мальчики тебя ранили? — Не трогали мы его! — возмутился Шон и замолк, поймав выразительный взгляд Рапунцель. — Можно я осмотрю твою рану, Паскаль? — медведь дернулся, когда ее пальцы начали изучать торчащий из-под его кожи предмет. — Ну, милый, потерпи, иначе я не смогу тебе помочь. Но медвежонку явно не нравилось, что кто-то прикасается к болящему месту, он зарычал и оскалился, мигом взглянув на Рапунцель не как на друга, а как на врага. — Доигралась, певунья? — спросил кто-то из дверей. — Только начала. Рапунцель сама была в ужасе от своей дерзости. Герцогское воспитание, уроки матери и бесчисленных мамушек грозились окончательно пойти прахом, уступив место уличной грубости. «Говори с ними на их языке, — вспомнила она когда-то данные Юджином наставления. — Однажды тебе пригодятся мои знания». Только советов по общению с медведями в его арсенал не входило. — Солнца яркий луч, путь найди во мгле, — тихо запела Рапунцель. Не то чтобы она рассчитывала, что Паскалю понравится, как она поет, но пение всегда успокаивало ее. Вот и сейчас, едва начав песню, она почувствовала прилив сил и бодрости, и храбро предприняла еще одну попытку помочь медвежонку. — Вот и не больно, Паскаль, — воскликнула она, когда острие было выдернуто. — Иголка? Какой идиот додумался воткнуть в медвежонка иглу, как в булавочную подушечку?! Шон! Но Шон помотал головой, а следом за ним и двое других смотрителей дружно возмутились, что они не издевались над мишкой. — А что, здесь кто-то еще бывает? — поинтересовалась Рапунцель. — Ну… ты, к примеру. Эту реплику Рапунцель пропустила мимо ушей и распорядилась отвести Шона в кабинет управляющего, где ему окажут помощь и остановят кровь, а также накормить Паскаля. — Не заслужил, — гаркнул третий, до сих пор молчавший работник, и Рапунцель грозно поглядела на него. — Твоя задача — приручить медвежонка или разозлить его? Учти, еще одна ваша выходка, и любой из вас может оказаться на месте Шона. *** Обед она подала молча. Ни три смотрителя, ни мойщица, ни даже Ник не спешили притронуться к еде. Рапунцель — она специально проверила — неплохо прожарила мясо, и, хоть оно казалось пересушенным, все же было съедобным. Рапунцель с обидой посмотрела на стол. Да, картофель тоже вышел хорошо: подрумяненный, с чесноком и травами, щедро сдобренный жиром… Рапунцель казалось, что мужчинам должна понравиться такая трапеза, тем более, что после пережитых волнений они могли бы накинуться на еду, но все мрачно молчали и не ели. — Что-то не так? — наконец не выдержала она. Рапунцель с досадой почувствовала, как начали алеть ее щеки и на глаза навернулись слезы. Она ведь старалась! Ей казалось, что она все сделала как надо! Почему же никто не ест? — Щедрую трапезу сготовила наша певунья, — улыбнулся Ник. По его лицу было видно, что он опасается приниматься за еду. Но на его счет у Рапунцель не было обиды. Все же Ник знает, что она не умеет готовить, но остальные чего носы воротят? — Приятного аппетита, — улыбнулась Рапунцель, но в ее голосе звучали не столь любезные нотки. — Ничего другого на обед нет. Выходя из импровизированной столовой, она заметила, как потянулся за картошкой Ник, а следом за ним остальные. «Фуф, — подумала она. — Значит, не все так плохо». *** До вечера дела шли хорошо. Рапунцель было подумала, что все страшное уже позади, и злоумышленники больше ничего не предпримут. Но не тут-то было! Едва она домыла кухню и убрала на печь сковородки, как снова услышала топот. — Да что же опять там?! — Певунья, не надоело? На этот раз она врезалась в того же самого смотрителя, что и в первый. Правда, ножа в руке у нее больше не было. — Укротительницей медведей себя возомнила? — это рыжий Шон, перевязанный, но снова бодрый и вызывающий раздражение, промчался по коридору, дернув Рапунцель за собой. — Ну-ка глянем, что приключилось. Поначалу Рапунцель едва поспевала за ним, но по мере того, как медвежий рев становился громче и настойчивее, возрастала и ее скорость, так что к вольерам она выбежала, таща за собой задыхающегося Шона. — Паскаль! — закричала она, вцепившись в прутья вольера. — Малыш, что с тобою? Медвежонок метался из угла в угол, ревел и бился головой об стены. — Да что это с ним? — Бешенство, — угрюмо предположил Шон. — Зараза, лихорадка… откуда мне знать. — Ты же за ними смотришь! — выкрикнула Рапунцель. — Я уборщик, певунья! Я так же много знаю о медведях, как и ты! Рапунцель обернулась на дверь, поджидая остальных, но никто не спешил на помощь. — Куда все делись? — Да кто же их знает! Я за ружьем. Шон взбежал по лестнице быстрее, чем Рапунцель успела его остановить. — Паскаль, малыш… — позвала она медвежонка. — Успокойся, прошу тебя… Погоди минутку. Со всех ног Рапунцель бросилась наверх, на кухню и, схватив склянку со стола, обратно вниз, стремясь опередить Шона. Рыжий как раз прицеливался, когда она спустилась. — Не стреляй! — Как же ты бросила своего любимца, певунья? — притворно удивился Шон, но ружье опустил. — Что ты собираешься делать? Он с недоумением смотрел, как Рапунцель высыпает склянку в ведро с водой. — Это что, соль? Девушка, у тебя будут проблемы с управляющим… — А у тебя — с хозяином, — отрезала Рапунцель. — Не хочешь потерять работу, помоги мне! — А ты дерзкая… Шон сделал было шаг к лестнице, но чертыхнулся и вернулся к клетке, срывая замок. — С чего ты взяла, что подействует? — Не знаю. Хуже-то не будет! Позже Рапунцель едва могла бы вспомнить, как в четыре руки они поймали бушующего медвежонка, раздвинули его плотно сжатую пасть и влили туда соляной раствор. — Глотай, мишка, глотай, маленький, — просила она, и Шон поддакивал: — Да не вырывайся ты, тварь мохнатая, мы же тебе жизнь спасаем. Вероятно, Шон предпочел бы убить медвежонка, но перетрусил перед решительностью Рапунцель, либо же догадывался, что девушка не так проста, какой показалась на первый взгляд. «Или же он преступник и теперь пытается показаться белым и пушистым! — сообразила Рапунцель. — Ну я тебе покажу!» — Что вы делаете? Шон, где ружье? — в подвал спустился тот смотритель, который казался Рапунцель наиболее разумным из всех. — Певунья, да ты надоела! Пристрелим бедняжку, чтобы не мучился. — Я тебя самого пристрелю, — раздался с лестницы хорошо знакомый Рапунцель голос. — Мистер Фрост… Джек спустился, внимательно оглядел происходящее и подобрал с пола оружие. — Как мишка? — Сдыхает, — мрачно ответил ему Шон. — Прости, певунья, видать, поздно… Но тотчас после его слов Паскаль дернулся, и из пасти его полилась вода, смешанная с содержимым желудка. — Молодец, медвежонок! — порадовалась Рапунцель. — Ты у нас сильный! Правда? Она не обращала внимания на мигом запачкавшуюся и промокшую юбку, и целовала медвежью морду. — Джек, это прелесть! Разрешишь подарить его отцу Мериды? Я хочу чаще с ним видеться! Шон, басистый смотритель и третий, только-только спустившийся, с изумлением прислушивались к словам девушки. То, что их кухарка может так по-свойски обращаться к мистеру Фросту, который, пусть и не джентльмен, но все же рангом во много раз выше их, вызвало поначалу панику и досаду, а после подозрение. — Так ты шпионишь, что ли, за нами, певунья? — спросил басистый. — Да, Забияка, — ответил за Рапунцель Джек. — Я попросил леди Рапунцель присмотреть за мишками и за вами. Как оказалось, очень вовремя. — Это Шон отравил Паскаля, — Рапунцель вскочила с пола. — Днем Паскаль набросился на него, а потом я обнаружила, что ему в загривок была воткнута игла! Очевидно, так яд попал в кровь! От боли медведь набросился на обидчика, а после, когда яд вызвал… эээ… спазмы, к примеру, мишка начал биться о стены! И его пристрелили бы, как бешеного. — Не думаю, — третий, обыкновенно молчавший работник питомника осматривал рвотные лужицы на полу. — Если бы та игла была ядовита, яд начал действовать намного быстрее. Думаю, отрава была подсыпана в еду. — Но ведь… — Рапунцель растерялась. Конечно, корм заготавливала она, но кто же отнес его медведям? Ведь точно не Шон, в то время порядком потрепанный и отлеживающийся на перевязке в кабинете Ника. И не мойщица, и близко не подходящая ни к складам, ни к вольерам.— Тогда кто? — Забияка, — подсказал Джек, указывая на того смотрителя, кто больше других казался Рапунцель порядочным и честным. — Ну что, напишешь хозяину, что план сорвался, да поедем в участок? Тот кивнул. — Так и знал, что ничего хорошего не выйдет. Прости, певунья, я против мишек ничего не имею, но гроши дороже, сама понимаешь. Рапунцель покачала головой. Не то чтобы она понимала… наоборот. — Езжайте домой, миледи, — посоветовал на прощание Джек. — Конечно. Мой рабочий день кончен. В какой питомник мне выходить завтра? Джек только глаза закатил и пожал плечами. Мол, в какой хочешь, раз так неймется.