Вечное лето

Очнувшись, Рукия поняла, что ее мир до неузнаваемости изменился. Комната, в которой она лежала, не была ее комнатой, и окружающие ее звуки не были звуками дома Кучики. В открытое окно слышался ласковый плеск воды, и золотистые подвижные блики переливались по стенам. — Где я? — непослушными губами прошептала она, и ей немедленно ответили: — В Угендо. — У капитана Укитаке? И тут же сам капитан появился в поле зрения. — Да, я попросил разрешения забрать тебя к себе. Ты пережила потрясение, девочка. И проявила себя достойно. Как тебе удавалось столько времени скрывать духовную силу? Рукия вдруг вспомнила все — маску Пустого на месте лица Кайена и собственные руки, бестрепетно заносящие меч… -Ты все сделала правильно. Теперь душа Кайена свободна и уже продолжает Путь. Еще немного — и его было бы не спасти, Пустой уничтожил бы его душу. Ласковый голос Укитаке-сенсея как будто отворил какую-то неведомую дверь в ее душе, и она, наконец, заплакала, не сдерживая слез. Он присел на краешек футона и обнял ее теплыми руками. — Плачь, дитя, плачь. Прощаться тяжело. Но за прощанием всегда следует встреча, нужно только подождать. Нужно подождать. Рукия слушала спокойный голос мудрого шинигами — и верила каждому слову. И ледяная тяжесть несчастья, лежащая на сердце, как будто подтаивала и понемногу становилась легче. — Я увижу его снова, Укитаке-сенсей? — выплакавшись, спросила Рукия. — Увидишь. Но никто не знает, когда и как он вернется… Смотри, что нашли в одежде Кайена. Видимо, это был подарок тебе. С этими словами Укитаке вложил в руку девушке какой-то предмет. Это была странная игрушка — фигурка зайца с длинными розовыми ушами и наивным выражением на плоской мордочке. Шею его охватывал голубой шарф с надписью «Чаппи». — Чаппи, — повторила Рукия и крепко прижала игрушку к груди. — Спасибо, Кайен-сан… Укитаке смотрел на нее с затаенной печалью. Она ранена — и ранена глубже, чем понимает сама. Но что поделать — у каждого своя боль, и никуда от нее не деться… К вечеру в Угендо появился Абараи Ренджи с ворохом новостей. От него Рукия узнала, что во всех помещениях двенадцатого отряда был проведен детальный обыск, но, конечно же, никто ничего подозрительного не обнаружил, кроме одной–единственной сломанной клетки в виварии. Пустой-метаморф был признан случайно вырвавшимся на свободу и все произошедшее — трагическим стечением обстоятельств. Погибших проводили, как полагается, со всеми воинскими почестями. — А еще старик Гинрей распорядился посадить под домашний арест Шидзуку-сан. Где-то в загородном поместье заперли. Говорят, что все неприятности начались с нее, а Шиба-фукутайчо что-то раскопал по этому делу. И вообще, все это — подстава для Бьякуи… Теперь глаз с него не спущу! — Акира-доно. Младший наследник, — что с ним? — Он ушел. С утра вышел из дома пешком и с одной котомкой. Говорят, дед его отпустил — и никто ему не препятствовал. — Жаль его, — вздохнула Рукия. — А теперь расскажи-ка мне, откуда у тебя духовная сила? Я даже на тренировках ее не чувствовал. Как тебе удавалось ее скрывать? — Я сама не знала, что она есть, — на ее глаза вновь набежали слезы. — Если бы я знала и тренировалась — я бы смогла спасти его! — Рукия… Бьякуя просил узнать, — может, ты чего-нибудь хочешь? Сказал, все для тебя сделает. Она помолчала, а потом подняла на него сияющий взгляд: — Я хочу стать шинигами! Я хочу поехать в Академию… с вами. Абараи молча кивнул и, попрощавшись, вышел. На плечах у нее осталось тепло крепких дружеских ладоней, а в мыслях- трепет неясных надежд. Кайен улыбался ей из неведомого, неизмеримого далека… «Я буду тебя ждать», — прошептала Рукия и — уснула. Проснувшись поутру, обнаружила, почти без удивления, у окна, капитана Укитаке. — Доброго утра, девочка, — ласково поздоровался он и, вынув из рукава маленький темный флакон, наклонился и поставил его на низкий столик рядом с футоном. -Доброе утро, сенсей, — ответила она и потянулась к флакону. — Что это? — Когда-то давно, когда двенадцатый отряд только сформировался, это для меня сделал один мой хороший знакомый. Уникальная вещь. Эликсир забвения называется. Если вдруг почувствуешь, что потеря твоя непереносима, — выпей содержимое, и все забудешь. Ты еще в самом начале пути, — не годится, чтобы случившееся перечеркнуло твою жизнь. Рукия сидела в постели, подтянув к груди худые коленки, и внимательно смотрела на капитана. Глубоко смотрела, по-взрослому. — Сенсей… Почему же вы отдаете его мне? Вдруг… вдруг и вам придется однажды… — Возможно. Но я уверен — я не захочу забывать. Я захочу помнить каждое мгновение — до самого последнего мига. Я прожил огромную жизнь, Рукия, и каждое ее воспоминание — бесценно. Ты поймешь это еще очень нескоро, дитя. — Я понимаю вас. И тоже не хочу забывать. Хочу помнить — и становиться сильнее. — Что же, прекрасно. Однако, оставь эликсир себе. Пусть это будет подарок от меня… Одевайся же, Кучики Рукия. Сегодня состоится церемония. Кучики Гинрей, твой прямой родственник, официально примет тебя в клан. Ты защитила свой дом, проявила духовную силу- и достойна стать частью семьи. …Женщина металась по комнате разъяренной пантерой, посаженной, к тому же, в клетку. -Выгнал, Оги! Гинрей просто выгнал моего сына из дома, вышвырнул, как какого-то безродного! Своего внука, родную кровь! Старый слуга не позволил себе даже сокрушенно покачать головой. Женщина не первой молодости, прячущая за злобой разочарование и материнское горе, все еще виделась ему бедно одетой девочкой с лукавой улыбкой, девочкой, которой он вытирал слезы и чинил сломанные игрушки, девочкой, бежавшей к нему с разбитой коленкой и разбитым сердцем. И он не осмелился даже заикнуться о том, что она сама навлекла беду на сына, втягивая его в свои опасные затеи. — …мало того, что этого мальчишку-заложника Абараи привечает, как родного, так еще и служанку в клан принял! Оги… я хочу им всем отомстить. Причинить такую боль, которая не забудется, сколько ни проживи они под этим небом! Старик вздохнул. Жизненный путь молодого господина Акиры теперь известен только богам да ему самому, и кто знает, сколько он продлится- мальчик не обладает духовной силой, не владеет никаким ремеслом. С мечом вот пляшет красиво, однако в сражении с настоящим противником без сильной рейацу ему не выстоять и пяти минут. Разве что пригодится ему давний интерес к травам и лечебным составам, из них приготовленным… Целители нужны не только в Готей-13. Он обязательно скажет все это госпоже Шидзуке, — вот только пусть она немного успокоится и перестанет ненавидеть весь мир.