Дуэльный клуб

      — Экспеллиармус!       — Экспеллиармус!       Два голоса сливаются воедино. Зал освещает яркая вспышка, и противников отбрасывает друг от друга.       Первый оклемавшийся и нанесёт удар.       — Агуаменти! — выкрикивает гриффиндорец, и на девушку несётся огромная волна.       «Ты не учёл, что дважды в один ручей не входят». — Ориан ухмыляется и произносит заклинание — волна превращается в высокую глыбу льда, но она тут же разлетается мелкими кусочками. Слизеринка вскрикивает и прикрывается руками: «Всё-таки учёл».       Она успевает выставить щит на очередное заклинание и контратаковать.       — Инкарцеро!       Вовремя воспользоваться палочкой Адам не успел, зато чисто рефлекторно отскочил в сторону, и заклинание задело лишь ноги, которые тут же опутались верёвками. Он упал.       — Эварте статум!       Брэдли подбрасывает и крутит в воздухе так, что завтрак, кажется, вывернется наружу. Следовало бы воспользоваться заклинанием близнецов, но в данном случае это слишком рискованно. Всё ещё крутясь в воздухе, он посылает заклинание в сторону соперницы.       Ри не ожидала такой прыти. Испугавшись, она даже забыла о палочке и просто распласталась на полу.       Как только Адам с грохотом повалился вниз, тут же развязал верёвки на ногах с помощью магии, но в это время слизеринка уже вскочила с пола.       — Экспульсо! — крикнула она.       Однако заклинание из-за своей сложности не сработало в должной мере, поэтому, вместо взрыва, парня просто отбросило назад. Он прокатился по синей дорожке, до боли сжимая палочку, лишь бы не выронить её случайно, и чуть не скатился с подмосток, остановившись на самом краю под изумлённые вздохи учеников.       Видимо, обычными заклинаниями Юманс теперь не взять. Она стала слишком сильна, думал Адам, видя, как девушка уже направляет на него палочку, чтобы завершить дуэль. «Играй по её правилам!», — возникли в сознании слова Кормака, и гриффиндорец хищно ухмыльнулся, хотя и не был уверен, что эти чары сработают.       Уже готовя завершающее заклинание, Ориан предвкушала, как расстроятся фанаты Брэдли из-за её победы. И в этот раз в лазарете будет точно валяться не она, и никакое предсказание Трелони не сбудется. Девушка даже была готова произнести заклинание, когда Адам вдруг… исчез. Вот он лежал тут, на краю дорожки, а вот его не стало! Просто растворился в воздухе!       Выругавшись, Ри принялась оглядываться по сторонам. Одновременно в голове всплывали возможные заклинания из сотни прочитанных учебников, которые мог применить гриффиндорец.       — Остолбеней! — послышалось где-то справа, и слизеринка инстинктивно пригнулась.       Но Юманс — это Юманс. Она вдруг запуталась в собственных ногах от накрывающей паники и шлёпнулась вниз, врезавшись подбородком в один из жёлтых месяцев. Девушка болезненно застонала. Даже показалось, что пара верхний зубов точно раскрошилась от давления нижних. На глазах выступили непрошеные слёзы.       Неожиданно ей стало жалко саму себя: захотелось, чтобы дуэль побыстрее закончилась. Чтобы Ориан перестали валять по площадке, обливать ледяной водой, резать осколками стекла и ослеплять до звона в ушах. Бить все горазды.       От таких мыслей слизеринка посмотрела в сторону, откуда прилетело заклинание, будто бы в последний раз увидеть надменный взгляд Брэдли перед фееричным проигрышем. Однако заметила совсем другое — воздух в том месте словно плавился. Такое бывает, когда опускаешь трубочку в стакан с водой и происходит излом. В данном случае от края синей дорожки пространство будто искривлялось.       В момент, когда Адам уже хотел послать в девушку последнее заклинание, она вдруг посмотрела в его сторону. Прямо на него! «Невозможно… Она не может видеть меня», — крутились мысли в голове, мешая завершить дуэль.       — Ревелио! — крик Ориан оглушил гриффиндорца. Он встал в ступор, не веря, что она всё-таки догадалась о Дезиллюминационном заклинании. Видимо, не зря в библиотеках на первокурсников орала.       Маскировка спала. Толпе предстал растерянный парень.       — Петрификус Тоталус!       В последнюю секунду Брэдли успел защититься. Правда, пришлось отражать и шквал других заклинаний, параллельно продумывая тактику. Пора было заканчивать затянувшуюся дуэль, ведь, по виду, Ри была уже на пределе, швыряясь заклинаниями на авось из последних сил. Ей всегда не хватало выносливости.       «И сообразительности», — ухмыльнулся Адам, наконец продумав план. Он вдруг нырнул на пол, чуть ли не под ноги сопернице и выкрикнул:       — Дуро!       В тот же момент мантия слизеринки обратилась в камень. Адам бы полюбовался тем изумлением, исказившим лицо девушки, но сам прилично устал.       — Остолбеней!       Ориан отбросило назад, по направлению к стене. Парень обозвал себя за непредусмотрительность. Если Юманс в таком каменном камуфляже врежется в стену, то её переломает на части.       — Аресто моментум! — Заклинание остановило летящую в воздухе девушку и плавно опустило на пол.       Видимо, страх, усталость и паника окончательно завладели её сознанием, потому что Ри теперь просто вертела головой по сторонам, безрезультатно пытаясь выбраться из каменных оков. Адам направил на неё палочку, неосознанно сглотнув.       Сейчас всё решится.       Когда гриффиндорец уже хотел сказать заклинание, то девушка вдруг посмотрела прямо на него. Глаза красные, в них застыли сдерживаемые одной лишь необъятной силой воли слёзы, бледное лицо перекошено гримасой боли.       Брэдли закрыл глаза, и его голос непредвиденно сорвался:       — Петрификус Тоталус.

***

      — Ну же, хватит упрямиться! Пейте! — причитала мадам Помфри, возвышаясь над больной.       — Только если вы выпустите меня!       Эта девчонка ещё и условия ей ставила.       — Я при всём желании не могу, мисс Юманс! У вас до сих пор не срослись кости!       Пить эту сомнительную жидкость, которую медсестра называла Костеростом, Ориан отказывалась. Она настрадалась от этого лекарства в первые две ночи пребывания в лазарете, в третью сделала вид, что выпила, за что впоследствии получила знатный нагоняй. Вот теперь боится, что не переживет четвёртую.       Слишком много боли.       — Два перелома и один вывих… Вы только подумайте! — не могла успокоиться женщина, снова поднося к ученице склянку с зельем.       Кто бы мог подумать, что «Заклятие окаменения» этого проклятого Брэдли окажется таким сильным. Вышло так, что когда парень заколдовал мантию слизеринки, то та неудачно вывернула руку, которая тут же оказалась в каменных тисках. Тут тебе и синяк на подбородке, и перелом руки, указательного пальца, и вывих мизинца. Хотя мизинец пострадал, скорее, от падения, и Ориан в пылу битвы не заметила.       А теперь её отказываются выпускать из лазарета, чтобы посмотреть финал. Ведь Карл сказал, что в дуэли между Ангусом Мэтлоком и Анной Хейг победила последняя.       — Но, мадам Помфри, вы не понимаете! Завтра четвёртый этап Турнира! Финал! Я должна быть там!       — Может быть, мне стоит доложить о такой прыти вашему декану, мисс Юманс?       Представив лицо Снейпа, Ри заткнулась.       Вечером слизеринка сдалась под уговорами медсестры и теперь предвкушала «весёлую» ночь, наполненную страданиями. Когда всё внутри начало ныть, что являлось знаком начала действия Костероста, около входа послышалась возня.       — Но уже поздно, молодой человек!       — Я быстро! Обещаю, мадам Помфри.       От этого голоса Ориан скукожилась, как изюм, и нырнула под одеяло так быстро, насколько это было возможно при сломанной руке и паре пальцев.       — Я тебя видел, Юманс.       Под одеялом послышалась возня и неразборчивое ворчание. Да она даже не представляет, сколько Адам пытался перебороть себя, чтобы наконец прийти в этот дурацкий лазарет!       Наконец взору гриффиндорца предстала сначала кудрявая макушка, а затем и серые глаза, блеснувшие в полумраке светильников. Ри было трудно смотреть на Брэдли, даже стыдно. Как будто своим проигрышем она подвела его.       — Ну, чего тебе? — послышался приглушённый голос девушки из-под одеяла.       От этого Адаму сразу стало легче.       — Просто пришёл посмотреть, не померла ли ты тут.       — Пока нет.       Они снова замолчали, не зная, что сказать, пока в дальнем углу лазарета не послышался лязг чего-то металлического и причитания медсестры.       — Ладно, — протянул парень и неловко почесал затылок. — Тогда я пошёл.       Он уже развернулся и направился к двери, как за спиной послышался тихий голос:       — Победи завтра.       Лицо Адама озарила привычная ухмылка. «Конечно», — сказал он тогда. Но оба понимали, что это практически невозможно.

***

      — И победитель… Анна Хейг!       Болельщики Когтеврана разразились счастливыми воплями. Слизеринцы также аплодировали, радостные, что победа досталась не гриффиндорцам, которые разочарованно поникли.       Слышал всё это Адам очень приглушённо, как будто возле ушей кто-то звенел котлами для зелий. Его взгляд был направлен вниз, а сам парень лежал парализованный заклинанием на синей дорожке. Нет-нет, он не мог проиграть… Не мог…       — Фините Инкантатем.       Онемевшее тело потихоньку начало возвращаться в нормальное состояние. Ангус, который снял заклинание, присел рядом и дал знак профессорам, что разберётся сам.       — Это была достойная дуэль, Адам. Не расстраивайся, ты…       Брэдли хмыкнул и резко поднялся на ноги, отряхивая одежду.       — Я не последний год участвую. В следующий раз. — Парень небрежно махнул рукой удивлённому капитану и скрылся из зала.

***

      Он бежал, как можно быстрее, игнорируя крики друзей и голос зовущей его Эмили. Он должен был успеть, ведь не имел такой железной силы воли, как Юманс, чтобы сдерживать это внутри.       Наконец показался туалет, и Адам молился, чтобы там никого не оказалось. К счастью, парень был один. Он тут же включил кран, откуда мощной струёй хлынула холодная вода, и плеснул в лицо. Ещё раз. И ещё. Но это не помогало.       В зеркале напротив виднелось бледное лицо с острыми чертами лица: правильный нос, тонкие губы и выразительные скулы. Некоторые даже говорили, что наследник семьи Брэдли — писаный красавец, однако сейчас всё было испорчено красными глазами. Устав бороться с собой, гриффиндорец сомкнул веки, и на щеках образовались дорожки слёз. Видимо, он всё же не такой сильный, как Юманс.       Что же он теперь скажет Мелиссе? Сестрёнка расстроится чуть ли не больше него самого. А отец? Сын снова подвёл его, как делал всегда. Всю жизнь старался быть гордостью семьи, а получалось прямо наоборот. Брэдли-старший снова посмотрит на него своим строгим взглядом и ничего не скажет, но Адаму будет этого достаточно, чтобы всё понять. А Юманс? Он должен был победить в этом Турнире, словно таким образом исполнил бы мечту обоих.       Парень снова и снова выливал воду на лицо, лишь бы скрыть позорные слёзы, свидетелем которых не должен быть никто.

***

      По вокзалу Кингс-Кросс пронёсся громкий гудок Хогвартс-экспресса, оповещающий о прибытии на станцию. На перрон начали выходить радостные ученики, предвкушая летние каникулы.       Лишь Ориан портила всё кислой миной. Она с трудом вывалилась из поезда, таща за собой габаритный чемодан, и принялась недовольно ворчать что-то себе под нос.       Из соседнего вагона, увлечённо болтая, выбралась компания гриффиндорцев. Маклагген рассказывал что-то, яростно жестикулируя, Адам иногда смеялся, слушая его. А Джеффри доедал последние запасы конфет, зная, что мама снова устроит ему здоровое питание.       Увидев веселого Адама, Ри скривилась. Когда Карл сказал, что Когтевран выиграл Турнир, она с трудом изобразила радость, лишь сказав: «Так и надо этому Брэдли». Хотя в горле всё-таки встал неприятный комок.       Смотря на беззаботную улыбку гриффиндорца, Ориан не верила, что он мог так просто сдаться. Хоть Линтон и сказал, что финальная дуэль была впечатляющая. Да он даже завалился к ней в лазарет! Значит волновался, искал поддержки.       — Лицемер, — тихо фыркнула девушка, и Адам обернулся. Он секунду смотрел ей в глаза, потом привычно подмигнул.       К щекам снова прилила краска.       — Адам! — К гриффиндорцу подлетела красивая черноволосая девчушка лет семи и кинулась к нему на шею. Парень засмеялся и обнял её, кружа в воздухе.       Тут к нему подошла невысокая женщина с волосами цвета молочного шоколада и принялась что-то говорить, обнимая сына. Ориан решила, что это его мама, значит, тот высокий черноволосый мужчина рядом — папа.       Мужчина держался обособленно, расправив плечи и гордо вздёрнув подбородок. «Понятно, в кого сыночек такой», — усмехнулась Ри. Адам подошёл к отцу, и мама с сестрой тут же расступились. Слизеринке даже показалось, что парень не осмеливался поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза, однако всё же что-то сказал. Тогда отец сдержанно кивнул и взял жену под руку, уводя с перрона. Маленькая девочка вцепилась в руку брату и начала что-то лепетать, гриффиндорец заулыбался.       Видимо, в семье Брэдли тоже не всё в порядке. «Зато она у него хотя бы есть», — мелькнула мысль, которую Ри тут же выбросила из головы. Вот её должен встретить Феликс, только если не забыл, что племянницу нужно встречать. Ну или что у него вообще есть племянница.       — Хозяйка, — послышался хриплый голос, и девушка посмотрела вниз.       — Гомер?       Домовой эльф семьи Юманс, которого прабабка Ориан, женщина в уме не шибко здравом, назвала в честь какого-то маггловского писателя, нехотя поклонился. Вообще-то он был не слишком большого уважения к нынешним представителям рода, поэтому недовольно прокряхтел:       — Хозяин приказал отвести домой молодую хозяйку.       От среднестатистических домашних эльфов Гомер ничем не отличался: огромные уши, простынь на теле и сморщенный вид. Разве что голова у него была слишком громоздкая, а брови настолько густые, что порой даже не было видно мутные глаза.       — Хозяин сам не мог приехать?       — Хозяин сказал, что если вы будете вредничать, то пойдёте домой одна.       На такое заявление Ри обиженно надулась. Гомер, кряхтя, взял огромный чемодан, и сжав своей сморщенной рукой ладошку девушки, трансгрессировал в родовое поместье Юманс.