Умиление

      Я думаю, мою коронную фразу знают уже все. В этот раз она потерпела некоторые изменения. Послали не «меня», а «нас». Нико со мной. После войны с Геей, лагерь пребывал в разрухе, нужны были лишние руки. Но это ладно, своему родному дому я всегда готов помочь.       Проблема в другом. Мы ехали на АВТОБУСЕ. До определенной остановки, потом пешком, но суть не в этом. Вы знаете, что такое автобус? Особенно летом, когда стоит жара? Эта куча чужих тел (всех возрастов), потных, липких, это какофония ароматов, духов и пота. И все это прижимается к тебе со всех сторон, а ты даже сесть не можешь, потому что вездесущие бабульки будут смотреть на тебя взглядом « Вот поколение вырастили!». И ладно я, а какого Нико, который не выносит чужих прикосновений? Ужас. Хотя были и другие варианты нашего путешествия. Я предлагал использовать Пирата и не парится, но Нико категорически отказался. Он все еще побаивался моих крылатых друзей, и решил пользоваться ими только в самом крайнем случае. В свою очередь он предложил переход по теням, но тут отказался уже я. Во-первых, я не был до конца уверен, что парень до конца оправился после войны, во-вторых, я не очень любил этот способ. Оставалась машина. Тут он не хотел видеть водителем меня без прав, а я его зомбака-шофера. Такси мы брать не решились, нападут еще всякие монстры, и рассказывай потом, че за фигня. Вот и остался один автобус. Я продвинул нас к окну, где было чуть свободней.       Стояла невыносимая жара, но Нико это кажется не волновало, в отличие от меня. Он был настолько мрачным, что скорее всего именно его злобная аура отгоняла жару. Я же, сам себе напоминал жареную курицу. Когда я был уже готов грохнуться на пол, кто-то со всей дури толкнул меня прямо на Нико. Я успел схватиться за поручни, но он, скорее всего инстинктивно, обнял меня, поддерживая. О Боги великие. Его ладонь была холодная. Я сразу переложил ее на лицо, вздыхая с облегчением. Но ди Анджело начал выдергивать конечность, и я кинул на него недовольный взгляд. Парень стоял красный как рак, шипя различные ругательства (ну, как мне показалось), на своем родном языке.         — Слушай, чувак, прекрати, а? Я сейчас расплавлюсь здесь, спасай.         — А мне какая разница. — прошипел Нико еще яростнее, выдергивая руку активнее. Я быстро схватил и вторую ладонь, прикладывая ее ко лбу. Кажется, он покраснел еще сильнее. Сзади толпа прижала его ко мне, и если бы он начал продолжать свои действия, то получил бы кучу тычков со всех сторон. Он видимо понял свое положение, и дергаться перестал, но краснеть не прекратил. Вот так мы и ехали: прижатые друг к другу, красный он, и кайфующий я. Ведь теперь ди Анджелло был полностью прижат ко мне, и жара больше не волновала. Но руки с лица я не убрал. Мало ли.