Соседушка

«Паспорт – взяла, деньги – взяла, успокоительное – взяла, загранпаспорт…хммм…». Я перерывала все свои ящики в поисках нужных и, возможно нужных, вещей для поездки в логово закона и правопорядка, но, покрутив в руках загранпаспорт, вовремя одумалась и сказала в пустоту квартиры: – Т.И., ты же не на отдых едешь! Какой загранпаспорт! Тебя же не отправят в какую-нибудь колонию на Фиджи! – с сожалением отложила документ… а ведь был соблазн! Я, как любая уважающая себя девушка, знаю шутку про паспорт, фату и лишнюю пару колготок, которые принято носить в сумке. Как истинная девушка, смеюсь над этой шуткой и, как истинная девушка – в тайне мечтаю о таком развитии событий, чтобы и фата, и «загранка», и, чего уж там, колготки пригодились в один день. Я покрутилась на месте в поисках нужных мне вещей и поняла, что осталось запихнуть в сумку только палатку туристическую, потому что я готова ко всему. Уже успев переодеться в приличную одежду, я потащила сумку в коридор, села на маленький стульчик, на который обычно кидаю куртку, возвращаясь домой, и стала ждать пришествия. Ага, Сатаны. Какого по счёту? Это настолько заинтересовало меня, что я стала считать, воскрешая в памяти все наши встречи с ЧоГуком: – Расписание – раз. Грузчики-доставщики – два. Свидание – три. Завтрак – четыре. Полиция – пять. В дверь позвонили как раз в тот момент, когда я загибала пальцы на руке. – Шесть, – мрачно выдала я и встала со своего места, чтобы открыть двери. Настроение быстро портилось. Мысленно, к одной цифре шесть в голове, я «пририсовала» ещеёдве шестёрки. Тьфу ты! Т.И., возьми себя в руки! За дверями стоял мистер Чон. Именно «мистер», потому что выглядел он просто, но представительно. Я даже удивилась. – Напомни мне, чем ты по жизни промышляешь? – в лоб спросила я его. – Я тебе и не говорил ничего об этом, так что любопытство своё уйми и поехали. Ты всё взяла? – Конечно, – я кивнула в сторону сумки, которая стояла на полу. – Т.И., ты собралась остаться на ночевку в полиции? Зачем тебе вещевая сумка? – Ну как же… документы… одежда… соль… – Всё-таки спрошу: соль тебе зачем понадобилась в полиции? Ты кого-то собралась приготовить, а без соли скушать не сможешь? Или же круг защитный рисовать вокруг себя и Юкён на полу собралась? Я насупилась, в голове противный голос зудел о том, что ЧонГук абсолютно прав, а я просто дурочка, эмоциональная и пьяненькая дурочка. Хотя, хмель весь из меня выветрился. Наверное, в тот момент, когда Юкён кастрюльку мою полицейскому вручила. – Ты хоть кастрюлю свою любимую не положила в эту сумку? – подозрительно прищурившись, спросил он. – Нет, – буркнула я, взяла сумку и потащила в комнату. Гук что-то пробухтел про семьдесят два несчастья с кастрюлями, я правда не поняла, к чему это он, но следом за мной всё же пошёл. В комнате отодвинул меня в сторону от открытой сумки, достал из неё паспорт и вручил его мне. Потом закрыл сумку и развернул меня в сторону коридора. – А как же… – Что? Соль? Кастрюля? Ружьё? Я не удивлюсь, если у тебя там и ружьё есть. – Соджу, – прошептала я. – Ты издеваешься? – Нет! А вдруг ей выпить захочется перед… перед… – Т.И.! Ну ты же её не на войну провожаешь! Успокойся! – он посмотрел внимательно мне в лицо и пригладил прядь волос, которая торчала. Во мне боролись две Т.И.: настырная, жаждущая мужского внимания стервозина и розово-сахарная, убивающаяся из-за подруги тряпка. Кто выиграл? А чёрт его знает, мне сценарий никто не показывал. – Да спокойна я. Спокойна. Поехали уже, – глубоко вздохнула, взяла повестку, которая лежала на тумбочке и вышла из квартиры, дождалась Чона и замкнула двери. – Теперь, главное, не сделать ещё хуже. – Я не знаю, что можно сделать ещё хуже. Ты за вчерашний день и сегодняшнее утро израсходовала месячный лимит нелепостей, который выдают каждому. – А я совершенно не уверена, что на этом всё закончится… – прошептала я и вышла на улицу из подъезда. – На такси поедем? А ты не звонил… другу своему? Гук только зыркнул в мою сторону и полез в карман, вытянул брелок с ключами и нажал на кнопку, нам приветливо мигнула фарами машина. Нормальная такая машина. Высокая. Он подошёл к ней и открыл переднюю пассажирскую дверь. Я подошла. Посмотрела вниз, на свою узкую юбку, без разреза. Узкая юбка, высокая машина – тупая Т.И. – Да, хотел тебя спросить, – прослеживая за моим взглядом сказал ЧонГук. – ты зачем так вырядилась? – На работу собралась устроиться! А что? Привод в полицию – самое то, для начала карьеры в участке! Постигаю работу изнутри, так сказать. Я уже несла что попало, лишь бы не видеть этого всезнающего взгляда глубоких карих глаз… надо было тебе фингал поставить! Пялиться меньше бы стал! Подошла к двери и аккуратно попыталась поднять ногу и ступить на бортик и, конечно же, у меня ничего не вышло. Ткань юбки натянулась до предела, и я отступила, повернулась лицом к нему и развела руками. – Видимо, придётся мне ехать.. АЙ! Не успела я договорить, как он положил мне руки на талию и, приподняв, усадил на сидение, мне оставалось только подтянуть к себе ноги и закрыть двери. Челюсть от шока устремилась в объятия асфальта, а мой словарный запас стёрся из памяти. Вот ведь… бугай! Как куклу поднял и усадил на нужное место! Но, должна заметить, это настолько очешуенное чувство! Во мне проснулась желание покататься у него на спине… Психованная я какая-то, с чего бы это? ЧонГук обошёл машину и сел на водительское сидение, завёл мотор и, не глядя на меня, сказал: – Пристегнуться сама сможешь? Или до конца будешь играть беспомощную простоту? Если бы моя челюсть не осталась лежать там, на асфальте, то она бы выпала прямо здесь и сейчас. Вместо ответа, хотя на языке крутилось с дюжину ругательств и десяток «посылов» по неизвестным адресам, я скромно поправила манжет рубашки и улыбнулась. – Ты меня пугаешь. Слишком быстрая смена настроения. – Тихо. Я настраиваюсь, – приказала я. – На что же? – не успокаивался ЧонГук, поворачивая руль. – Ищу внутренний дзэн. – Ааааа, дзэн значит? Ну ищи-ищи. Лучше бы мозги поискала, несчастье ходячее! – Не завидуй чужому счастью! – с вызовом сказала я. – Чужому? – переспросил он и нахмурился. – Ну да, чужому. Ходит же где-то моя половина, живёт себе припеваючи, со мной ещё не знаком, но в скором времени мы познакомимся и тогда! – чуть не потирая руки, предвкушающе ответила я. – Такое чувство, что ты его прикончишь на месте от счастья, – проговорил он, с опаской глядя на меня. – Умрёт сам, от переизбытка большой, светлой и чистой любви! О, приехали! Идём! Я отстегнула ремень безопасности и открыла двери. Выйти из машины оказалось намного проще, хотя юбка… не понравилось мне то, как вещь себя «ведёт». Мало того, что я вздохнуть могла с трудом, так ещё и шаги по ширине были маленькими, и приходилось чуть ли не перебежками короткими передвигаться. Зато в статичном положении я выглядела в ней просто идеально! Потому и купила. Смело вошла в двери, которые открылись автоматически, и направилась в один из кабинетов. Если бы немного подождала, то увидела бы, как Юнги выходит из другого кабинета, чуть ли не таща на себе сияющую Юкён и что-то в тихо ей выговаривает. Юкён же было всё равно, она лишь смотрела на парня влюблёнными глазами и старалась не дышать. Нет, не от полноты чувств, просто Юнги сказал ей, что ненавидит запах перегара. И как он смог выжить в Корее с такими-то претензиями? Парочка заметила Чона, который стоял перед дверями и задумчиво рассматривал изображение эмблемы на прозрачном стекле. – А ты какими судьбами? – удивлённо спросил Юнги у него. – Да… не бери в голову, – ЧонГук устало махнул рукой и ухмыльнулся. – И всё же, – не отстал от него Юнги. – Ты свою забрал… – А ты свою привёз? – засмеялся парень и махнул ЧонГуку на прощание, крепко держа Юкён за руку и продолжая воспитательную тираду. – Хм… И когда только успел? «Свою», – сам себе выговаривал ЧонГук. И правда, а когда Т.И. для него стала «своей»? А когда Юкён стала для Юнги «своей»? И почему они встретились именно на крыльце полицейского участка? Кого они прогневили в прошлой жизни? У одного – дебоширка и пьяница, а у второго – магнит для несчастий и любительница кастрюль. ЧонГук ещё раз вздохнул и поплёлся в здание. А утро ведь только началось… – Да что вы мне такое говорите?! Я не виновата в том, что у госпожи Сон замок заклинило! Я не ковыряла его половником! И не рассыпала отраву под её дверью, да как она вообще могла знать про то, что у неё что-то подсыпано, если замок заклинило, и двери не открываются! И я ей не угрожала тем, что вызову инспекцию! Сержант Ким, это уже форменный беспредел! ЧонГук не успел ещё в кабинет войти, как услышал, что Т.И. возмущённо вещает о своих нарушенных человеческих правах, падении уровня культуры общества в Корее и дороговизне кухонной утвари. Да что же она ещё и меркантильная такая?! Ему хватило только одного взгляда на стража порядка, чтобы понять, что тот морально сломан, растоптан и скоро попросит пощады, а заодно и выгонит Т.И. на свободу. А потому он просто прикрыл дверь и оперся спиной о стенку напротив, ведя отсчёт в голове: «Десять, девять, восемь…». На цифре «3» двери распахнулись, и сержант Ким почти выпихнул Т.И. в коридор, желая всего хорошего. По глазам было видно, что встречаться с ней у него не то чтобы желания нет… он бы ещё и денег ей заплатил, лишь бы она больше не появлялась на его пути. Т.И. злобно сопела и выглядела воинственно. – Подумаешь, нарушитель спокойствия! Да ты на себя посмотри: конфета со вкусом лайма! – Т.И., тебя точно посадят за решётку, – вынес вердикт ЧонГук. – Было бы за что… ЧонГук, а Юкён отпустили, – я чуть было не заплясала от радости. - Только, эта поганка даже не позвонила! – И не позвонит, – уверил меня ЧонГук. – Я её видел, она с Юнги ушла. – Так ты всё же позвонил ему, – прищурившись, прошипела я. ЧонГук поднял руки, покаянно склонив голову, вот только во взгляде никакого раскаяния я не заметила. Он глянул на меня из-под чёлки и напомнил: – Т.И., мы в участке, не забыла? – Не забыла, – ласково произнесла. – Я ничего не забываю. Сделала шаг в его сторону с намерением оттаскать за ухо этого… всё-таки Майк Тайсон мой соулмэйт. Но меня опередили, ЧонГук взял за руку и повёл к выходу, крепко сжимая мою ладонь, он уверенно чеканил шаги, а я силилась поспеть, потому что чертова юбка… – Ой, – я сделала слишком широкий шаг, и послышался треск. – Что ещё? Ты вдруг решила остаться? Или так прониклась очарованием сержанта, что решила вернуться и попросить автограф? Что ещё Т.И.? – он допытывался, а я отказывалась верить в своё «везение», тут же камеры везде! – ЧонГук, – шёпотом позвала я его. – Говори уже, – парень начал закипать. – Я, скорее всего, оконфузилась… Прямо сейчас… – Ты же ничего не сделала, как ты умудрилась?! – такую степень удивления мне приходилось видеть впервые, ещё секунда, и он волосы на себе станет рвать от безысходности происходящего. – Можешь стать позади меня? – Да ЗАЧЕМ? – не выдержал он. – ДА ЮБКА У МЕНЯ ПОРВАЛАСЬ! – я так громко крикнула, что проходящий мимо полицейский вздрогнул и чуть не вписался в угол. ЧонГук же просто смеялся, нет, не смеялся – он корчился в конвульсиях, а я пыталась повернуть эту гадкую юбку так, чтобы новоприобретённый разрез оказался сбоку – не вышло. А потому просто пошла вперёд. Ну его нафиг, этого ЧонГука! Романтик недоделанный! Но как только я прошла мимо, он ринулся следом и, ступая по моим следам, шёл за мной, скрывая мой позор. Дойдя до машины, я потянула ручку, без труда взобралась на сидение, молясь о том, чтобы там не слишком всё было видно. Хотя, какое стеснение… он видел меня моющую окна, с надписью «Твоя королева жаждет поклонения», опухшую после рамена. Нам одна дорога – или под венец, или в морг. Ему – в морг. – Слушай, никогда бы не подумал, – выдал ЧонГук. – О чём? – без какой-либо надежды на светлое будущее спросила я. – О том, что ты носишь бельё с единорогами. – А лифчик у меня с Винни Пухом, – ляпнула я и посмотрела в округлившиеся глаза ЧонГука. – Что? – Я, скорее всего, влюбился. Он ошарашил меня этим признанием и, пользуясь моим временным онемением, спокойно завёл мотор, потом застегнул ремень безопасности на мне и выехал на дорогу. Заполненную машинами и людьми дорогу Сеула.