Предначертанный

— Да, — тихим голосом ответил лучник. Клэри лишь коротко кивнула. Сейчас она выглядела слишком повзрослевшей. Удивительно, как такой короткий период, настолько обогащенный событиями, смог так изменить вечно неугомонную рыжеволосую. Лайтвуду казалось, что ещё совсем недавно они кричали друг на друга так, что сокрушались стены Института. Алек до сих пор помнит, как разрывала его злость, но не от сказанных охотницей слов, а от того, что правда застревала у него костью в горле. Хотелось схватить Фрэй за плечи и трясти до тех пор, пока она не увидит его, не осознает его чувств и не поймет, наконец, что все его придирки и колкие замечания были лишь отражением нескончаемой боли. Каждый день он смотрел на их пару с Джейсом и стискивал зубы до скрипа, убирал руки назад и одаривал, тогда ещё возлюбленных, холодным взглядом. Пытался погрузиться в тренировки, молил, чтобы однажды ему пришло известия о его Предначертанной, чтобы только уехать подальше от Клэри. Чтобы на его сердце вдруг появилось чужое имя, перекрыло почерк Фрэй и заставило забыть о ней. — Пошли пить кофе, — проговорила охотница и поплелась в сторону кухни. Когда всё успело превратиться в это, Лайтвуд не понимал, но фактом оставалась сонная Кларисса, восседающая на барном стуле на кухне и попивающая горячий напиток. Она была одета в серую пижаму, футболка которой явно была на пару размеров больше, поэтому отчетливо помогала увидеть имя Предначертанного на ключице. Прочитав собственное имя, Алек сглотнул. Это был первый раз, после церемонии, когда он видел руну. Всё это время, Клэри скрывала её, словно какой-то позор, за громадными кофтами и водолазками, но сейчас, кажется, её это не волновало. — Ты продолжаешь возглавлять все поисковые миссии? — взгляд Клэри заставил Лайтвуда придти в себя и ответить на вопрос. — Это моя обязанность, как сына руководителей Института. Кларисса лишь кивнула. Вот и всё их общение. Никаких сказочных свиданий, душевных разговоров, поцелуев и счастливого конца. Лишь молчание, которое никто из них не мог нарушить. От бесконечных криков друг на друга они перешли к этому. Может и достаточно, но только не для тех, кто уготован друг другу судьбой. Суровая правда отзывалась болью в сердцах обоих, но возможно это своего род объединение. Может быть, самое лучшее, на которое они могут рассчитывать. Хотелось выть от такого, в какое безвыходное положение загнала их сама Кларисса. В последнее время это часто приходило ей в голову. Что, если бы она не влюбилась в Джейса? Что, если бы она не строила тех планов с ним? Возможно, ей бы не пришлось чувствовать себя такой разбитой сейчас. Всё чаще и чаще у рыжеволосой охотницы закрадываются и другие вопросы. Что, если бы тогда она полюбила Алека? Может быть, её сердце никогда не было разбито, за ней не гонялись бы демоны, насланные Лидией, и всё было бы хорошо. Но это «если» Кларисса уже не узнает. *** Весна неумолимо приближалась. Фрэй «очнулась» от долгого сна, как только ей вновь разрешили покидать Институт и присутствовать на миссиях. К этому времени Изабель настолько устала смотреть на потухший взгляд Клариссы, что кроме постоянных миссий, устроила и постоянные забеги по магазинам. Фрэй вновь стала проводить много времени с Саймоном, они засиживались в библиотеки, выходили в город пить кофе в кофейнях и много шутили. Полностью уйти в привычную рутину ей не давал только лучник, который настаивал на усердных тренировках для Клариссы. — Ты опять засмотрелась на птиц? — от этих слов рыжеволосая лишь закатила глаза. — Сколько можно тренироваться? Тем более на этих палках. Я уже восстановила свою физическую форму, Алек. За мной больше не гоняются почти не убиваемые демоны, и я уже три месяца, как вновь участвую в миссиях. — Скажешь спасибо потом, а пока вставай в стойку. Твоя выносливость всё ещё не восстановилась. Фрэй лишь вновь закатила глаза, но послушалась. Лайтвуд перебил всех демонов, которые хоть как-то угрожали Клэри, восстановил спокойствие в городе и вернул рыжеволосую в отряд охотников. За это она была благодарна ему, так что послушно посещала тренировки и слушалась лучника. — Завтра приезжают люди из Конклава, помнишь? — девушка отбросила прядь с лица и посмотрела на Алека. — Они хотят назначить тебя главой Института. Разве тебе не стоит подготовиться к встрече с ними, а не тратить время на меня. Охотник выпрямил спину и посмотрел Фрэй прямо в глаза: — Я планирую отказаться от предложения. — Ты не можешь. Во-первых, это не предложение. Если они едут, значит окончательно решили назначить именно тебя. И, во-вторых, отказываться глупо. Ты продел огромную работу по восстановлению баланса в последние полгода и твои родители всегда воспитывали тебя, чтобы ты смог перенять эту должность. Разве не к этому ты шёл? — Это накладывает определенные обязанности, Клэри, — строгим голосом проговорил Лайтвуд. — Какие, например? — Мне нужно будет жениться на Предначертанной. Тишина. Кларисса знала это. Она была уверена, что уже слышала где-то, но слова Алек почему-то застали ей врасплох. Мысли вдруг заметались, но рыжеволосая взяла себя в руки и, смотря прямо на лучника, произнесла: — С чего ты решил, что это может быть проблемой? Пришла очередь Лайтвуда оцепенеть. Он секунду всматривался в глаза девушки, ожидая от неё хоть что-то. Ведь хоть их общение продвинулось, их всё ещё нельзя было назвать парой. В Институте распространялись слухи, что они те Предначертанные, которым не повезло. Алек упорно старался отпугивать от себя мысли, что это правда. Но в какой-то момент, они сами начали закрадываться в его голову. Чувства Лайтвуда не изменились, наоборот, они окрепли после появления между ними связи. Настолько, что одна мысль о правдивости слухов, заставляла Алека страдать. И всё же охотник не мог не замечать и другого. Как Кларисса медленными шагами пытается сблизиться, цепляется за надежду, чтобы однажды сказать «мы». Фрэй правда старается. У них появляются совместные ритуалы, вроде распития кофе с утра, совместных тренировок, на миссии они всегда идут вместе и в команде стараются держать ближе к другу, присматривают. Кларисса, сама не зная почему, ставит Алека в известность, когда покидает Институт и рассказывает куда отправляется. Хоть он и не спрашивал, она знает, что, не сделав это, заставит его волноваться. Моменты между ними никогда не переходили невидимой черты, никогда не давали романтический подтекст. Просто всё, что они делали вместе, каждую минуту проведенную друг с другом, каждое сказанное слово, казалось правильным и каким-то родным. Будто так должно быть и не может иначе. Вечером Фрэй приходит в кабинет, который выделили старшие Лайтвуды для сына. Там он разбирается с частью бесконечного потока дел Института. Она тихонько садится на диван с блокнотом и карандашом, прихватив две кружки кофе с собой для неё и лучника. Она просто молчит, выводит узоры на листе бумаги, периодически вглядывается в сосредоточенное лицо Алека и потом снова переводит взгляд на блокнот. Порой, когда ей надоедает рисование, она берётся за книги в его кабинете, бегает глазами по строчкам и сидит так тихо, будто даже не дышит. У всего этого нет объяснений. Но оба охотника чувствуют, что так должно быть. В такие моменты, кажется, будто их связь крепнет, достигает максимума. Изабель шутит, что они больше похожи на женатиков. Но Лайтвуд и Фрэй лишь усмехаются, они оба знают, что между ними зарождается что-то большее. — Не говори так, — прерывает молчание Алек, так и не дождавшись объяснений. — Почему? — спрашивает, хотя рыжеволосая знает. — Мы даже не пара, Клэри. Слова врезаются больнее, чем Фрэй могла подумать. Через их связь она чувствует, что Лайтвуду они тоже дались тяжело. — Да, Алек, потому что мы больше, чем пара.