Разговор с Рутой
13 июня 2013 г. в 11:03
Голова болит всё так же, если не сильнее. Кое-как открыв глаза, я вижу перед собой перепуганных родителей и Лизу.
— Наконец ты очнулась! — радуется мама и обнимет меня.
Я оглядываюсь вокруг и вижу, что я сейчас не в свое комнатке. Стены вокруг белые, а рядом пищат приборы. Я в больнице. Для этого и вопросов задавать не надо.
— Что случилось? — пытаюсь я узнать.
— Ночью ты начала кричать. Я подошла к тебе и увидела, что твоё тело покрывается укусами. Я сразу же позвала маму с папой. Мы пытались тебя разбудить, но ничего не получилось, а ты орала ещё больше. Вот родители и вызвали неотложку. Тебя привезли сюда. А потом ты очнулась, — объясняет сестрёнка.
— И сколько я пролежала без сознания?
— Пять дней, — отвечает мама.
— А сегодня ночью, перед самым пробуждением ты плакала, — во взгляде Лизы читается вопрос: «Это из-за Голодных Игр?»
— Понятно, — отвечаю сестре на заданный ею вслух вопрос и киваю головой в знак правильностей её мыслей.
В комнату заходит врач и просит всех выйти из палаты. Я остаюсь одна.
Если я всё правильно поняла то, сегодня вторник. Меня очень мучает вопрос ещё недельной давности: почему того парня во время вечерней прогулки около дачи я приняла за профи? Конечно, у здравого рассудка есть на это вполне логичное объяснение: парень очень сильный, много занимается спортом, и я со своей помешанностью Голодными Играми и приняла того паренька за профи. Впрочем, зная, что со мной случилось в последнее время, здравый рассудок я не слушаю и решаю поломать голову над какими-нибудь другими теориями.
Весь день я прохожу многочисленные процедуры, отвечаю на вопросы врачей, незнающих, что со мной произошло. Самое хорошее, что со мной сегодня происходит, это приход Руты.
— Можно войти? — спрашивает девочка, стоя в дверях.
— Конечно, присаживайся, — я очень радуюсь приходу бывшей союзницы.
— Осы-убийцы? — скорее утверждает, чем спрашивает.
Я молча киваю головой.
— И что это дало?
— Мы. Нет, они убили девчонку из первого.
— Кто мы?
— Я и Цеп.
— А чья была идея?
— Моя, естественно, — и мы обе смеёмся.
— Кстати, как там дела на Арене? Кто из профи мёртв?
— Дела идут помаленьку. Из профи мертвы Диадема и Мирта.
— Они были сильными соперницами, а вот что Марвел и Катон живы не очень хорошо.… А как дела у Цепа?
— Он мёртв, — говорю я, и у нас у обеих на глазах появляются слёзы.
— Как? Как это произошло? — спрашивает Рута, поняв ситуацию.
— Огненный шар.
— А что он сказал на прощание?
— Попросил меня бежать, а ещё он сказал, что я должна победить.
— Ты должна победить, Маша.
— Рута, я это прекрасно понимаю. Я постараюсь это сделать, — заверяю девочку.
Какое-то время мы болтаем ни о чём, а потом я говорю невзначай:
— После твоей «смерти» Цеп спрашивал, не снишься ли ты мне.
— И что ты отвечала?
— Всегда «да». Он о тебе много спрашивал.
— Нам будет его не хватать, — озвучивает подруга наши общие мысли.
Вскоре время посещений заканчивается, она уходит, а я отправляюсь на Арену.
Тут теперь действительно страшно. Мне никто не может прикрыть спину.
Еду добывать я так и не научилась. Похоже, это не моё. Но у меня есть, чем заморить червячка. Кое-что сталось от рыбной ловли Цепа, а что-то, а точнее некоторые ягоды, я нахожу сама. Ещё мне делают подарок жители Одиннадцатого Дискрита. Мне в руки с парашютом падает капсула, на которой нарисована цифра одиннадцать. Я открываю её и вижу в ней ещё тёплый хлеб.
— Спасибо, Одиннадцатый Дискрит! — от всего сердца я благодарю и в этот же день съедаю хлеб вместе с наловленной Цепом рыбой.
Голодная я спать не ложусь. Но находить еду придётся учиться.