Мои Голодные Игры

И вот я снова в Панеме. Сегодня день интервью. День начинается просто «замечательно»! В девять утра приходит Эффи и зовёт к завтраку: — Маша, вставай! Сегодня будет важный — преважный день! — бодро «радует» меня капитолийка. — А почему так рано? — говорю тихо, поскольку ещё не до конца проснулась. На моё удивления сопровождающая всё прекрасно расслушала и буквально через пару секунд отвечает: — Кому нужно готовиться к интервью? Уж точно не мне! Жду тебя через десять минут у завтрака. После неудачного спора я отправляюсь в душ и стою какое-то время под горячей водой. Во время принятия водных процедур ко мне в голову закрадывается один вопрос: « Кто ещё из моего мира?» Жалко, что об этом нельзя сейчас с Хейтмичем обсудить! Наконец соизволив прийти на завтрак я сажусь между Питом и Цинной. Хейтмич опять пьян и с ним не о чём не возможно поговорить, но наши с Питом стилисты не растерявшись сразу же берут командование над нами в свои руки. — Пит, иди готовься с Порцией, а я займусь Машей, — заявляет Цинна. Парень его слушается, и все расходятся по своим делам. Оставшись наедине, стилист у меня спрашивает: — Ты с кем союз собираешься заключать? — С ребятами из Одиннадцатого. В чём проблемы? — Ни в чём. Просто я хотел узнать — не с профи ли ты. — С чего ты это взял? — очень сильно удивляюсь словам стилиста. Может, конечно, до него не дошёл слух, что я отказалась сидеть с ними на обеде, но всё же… — Ты набрала девять балов…. — парень не успевает договорить, поскольку я его перебиваю. — Сколько?! — вот нежданчик так нежданчик. — Девять. А почему ты удивляешься? — Я не рассчитывала на такую высокую оценку. — А что ты показывала на выступлении? — Я съела ягоду под надписью «МОРНИК», — зачем стилисту врать? Пускай, хотя бы он будет знать правду. — Тогда почему ты жива? Ведь яд морника убивает мгновенно, — на лице Цинны я вижу тот же шок, как и у Распорядителей. — Эта ягода была черникой. И у Распорядителей было такое же выражение лица. — Неудивительно…. — Парень задумывается, а потом начинает мне говорить как вести себя на интервью. Всё это я читала в книге и, следовательно, давно знаю. — Какое у меня будет платье? — спрашиваю я под конец мастер — класса «Как понравится капитолийцам» от Цинны. — Оно тебе должно понравиться! — Заверяет меня и отходит на пару минут. Когда он приходит, то держит в руках чехол для одежды. Я его быстро открываю и вижу это чудо. Прелестное свадебное пышное платье — мечта любой девочки. Теперь настала очередь волос ногтей макияжа и прочего. В этот момент я расслабилась и начала напевать про себя песню висельника. Когда команда подготовки заканчивает работы, то я подхожу к зеркалу и сама себе удивляюсь. Эта девушка совсем на меня не похожа! У моей команды золотые руки, хочу сказать. — Тебе нравится? — спрашивает Октавия. — Очень!.. Это восхитительно! У меня нет слов! — Теперь осталась их покорить, — напоминает Цинна. — Я постараюсь. А нам не пора уже отправляться, — беспокоюсь о времени, но стилист меня успокаивает. — Вот сейчас и пора, — и мы все, захватив Пита и его команду, отправляемся на интервью. Команды подготовки нас оставляют, и я с Питом отправляемся на свои кресла ждать интервью с Цезарем. В этом году правила немного изменили. Теперь интервью начинают брать с 12 — го Дикстрита. Зачем так делать? Наверное, чтобы хоть раз зрители не заснули на интервью представителей последних Дискритов. Итак, Пит успешно справляется с задачей, как и в фильме, так и в книге. Правда, в любви никому не признаётся. Но это и не было задумано, так как это уже совсем иная реальность, а значит и исход игр будет совсем другой. Я же немного вялая из—за недосыпа, но, вставляя пару шуток, и демонстрируя зрителям великолепнейшее платье, усаживаюсь на свое заслуженное место. Дальше интервью идут однотипные, хотя каждый пытается понравиться зрителям и спонсорам, которые порой на Играх спасали жизнь трибутов. Заскучав уже на 9 Дикстрите, я полностью погружаюсь в свои мысли, пытаясь понять, что все же со мной происходит. Почему именно со мной? Я, конечно, обожаю Голодные Игры, и всегда мечтала стать трибутом, но все это очень странно. И мне нужно скорее со всем этим разобраться. А ещё нужно узнать кто из трибутов из моего мира. Но от мыслей меня отвлекает интервью Цезаря с Катоном. Ничего особо выдающегося в нем нет, но меня привлекает замечание ведущего по поводу грустного вида парня. Или жители Панема такие тупые и слепые, или я одна выделяю плохую попытку скрыть улыбку за грустной миной. — Нет, все в порядке, Цезарь, — отвечает Катон. — Ты можешь нам сказать, наши зрители умеют хранить тайны, — Подбадривает паренька ведущий. — Ты спрашивал, есть ли у меня девушка. И я ответил нет. — Что очень удивительно для такого красавца. — Но есть девушка, которую я люблю, — зал ахает. Как примитивно! — Так выиграй эти Игры, и ты завоюешь ее сердце, — советует мужчина, слегка похожий на попугая. — Сомневаюсь. — Неужели она столь непреступна? — Удивляется капитолиец. — Она из другого Дикстрита. — Но как же вы… — И она так же трибут 74 Голодных Игр. — Кто же она? Скажи скорее, — весь зал замер в предвкушении сплетен. Если бы сейчас пролетела муха, то её услышали бы. — Мария Майзел. Зал повторно ахает, как и я. Теперь все экраны показывают мое растерянное лицо. Такого я точно не ожидала. Что происходит? Катон решил этим способом привлечь внимание спонсоров к себе? Так почему же не назвал имя Диадемы? Она бы отлично подыграла. К чему такой запущенный сюжет, когда ясно, что никакое чудо не даст нам быть вместе? Или именно на это он рассчитывает? Вдруг спонсоры купятся на это и попытаются дать несчастным влюбленным как можно дольше побыть вдвоем? Ответ знает только сам Катон. Следующие интервью я не слушаю и думаю лишь о поступке Катона. Теоретически есть ещё одна версия, и самая мало вероятная, что паренёк и правда меня любит, я же ловила на себе его взгляды. Мечтать не вредно, но мне нужно поговорить с ним как можно скорее! Сразу после программы ко мне подходит Пит. — Тебя подождать? — вежливо интересуется он. — Нет, спасибо. Я вас догоню. — Хорошо, будем ждать, — и мой «сородич» уходит. Катон по каким-то причинам тоже ещё в студии. Раз мне выдалась свободная минутка наедине с ним, то нужно навалиться на него с расспросами, ведь мне нужно знать, что от него ожидать в будущем. — Зачем Ты мне признался в любви? — резко спрашиваю в лоб. — Расслабься, — с усмешкой отвечает парень. — Тебе тоже от этого лучше. — Каким боком? Назвал бы лучше Мирту или Диадему, а меня не трогал! — Было забавно наблюдать твою растерянную физиономию, — усмехается Катон. — Хотя знаешь, я все же нашла плюс в этой ситуации, — немного осмыслив произошедшее, улыбаюсь. — И какой же? — Ты не сможешь убить меня. — Смогу — Это не впишется в образ влюбленного мальчишки. — Это легко объяснить. Ревность, странные ягоды, неожиданность и прочее. Все сводится к одному. Мой разум помутился, и я не понимал, что делаю. И теперь мне жить с этой утратой всю жизнь. А если мне повезет — тебя убьет кто—то другой. Резко развернувшись, я шагаю прочь от парня. Точно, он самовлюблённый павлин! Вот убью его на Арене! Вот убью его!.. Когда я возвращаюсь в Тренировочный центр, то все кидаются на меня с расспросами, но ничего не ответив им, я иду в свою комнату, снимаю платье и, открыв глаза, оказываюсь в своей квартире. Сколько я уже дней провела в Панеме? А уже считаю его реальностью, а свой мир лишь страшным сном. Уж очень в нём скучно. Веселье появляется лишь под вечер. Сестренка каким-то Макаром узнала, что я читаю её дневник. — С чего ты взяла, что это была я? — У он у меня в другом месте лежал, а родители сюда не заходили. Признавайся, зачем дневник читала? — орёт на меня Лиза. Успокоившись и собрав всю свою волю в кулак, чтобы не закричать, я ей спокойно отвечаю. — Я его не брала. — Брала! И ты его читала! — начала плакать Лизочка. — Чего плачешь? — Ты же мне не веришь, что я каждую ночь вижу сон о магах и тому подобное! — Верю, причём очень верю, — я сажусь около самого близкого мне человека и, приобняв, начинаю гладить по головке. — Ну, тогда ты мне не веришь, в том плане, что эта альтернативная реальность! — Я верю, — твёрдо заявляю ей. — С какой стати? — Я тоже живу на два мира. — Как докажешь? — Я громко говорю во сне, как будто с кем-то разговариваю, а ещё у меня пальцы по утрам расшиблены, будто их натёрла. — Точно…. А ты в каком мире? — Я на Голодных Играх…. — А ты как докажешь, что из мира Гарри Поттера? — Магия тут не действует, — расстраивается сестрица. — Ладно, я тебе и так верю.… А ты что-нибудь узнала о таких «путешественниках» как мы? — Нет, в моём мире о них ничего не известно, а ты? — Мой ментор… — Кто? — Помнишь в фильме дядечку, который пьяный? — пытаюсь более понятным языком ей объяснить кто это такой. — Неа. — Почитай книгу узнаешь. — А мне не рановато ли? — с подозрением она у меня спрашивает — Нормально! Я могу продолжать? — Конечно. — Так вот, мой ментор сказал, что среди других трибутов есть такие «путешественники», но кто именно он не знает. — А как он о тебе узнал? — Без понятия. А теперь давай спать? — Давай, а ты мне можешь дать книжку «Сытые Игры». — Да, могу, но она называется «Голодные Игры», а не «Сытые». Запомни, — как кто-то может неправильно называть название трилогии?! — Без проблем. Дав сестрёнке книжку и часа через два одевшись в пижаму, я уже захотела лечь спать, как услышала плач Лизы. — Что случилось? — Руту жалко! Бедняжка! — по лицу моей малышки катились множество горных ручейков из слёз. Если учитывать, то, что у неё голубые глаза, то, кажется, что эти ручейки текут из озёр, интересно, а так бывает? Блин, надо срочно повторить географию. — И мне её жалко, но ложись спать. — Попытаюсь. Мы выключаем свет, но через пятнадцать минут я слышу очередной вопрос: — А ты сейчас в Панеме где? — Завтра, то есть, когда засну, начнётся первый день Игр. — А ты с Рутой союз заключать будешь? -Да, но потом. — А почему ты — трибут? — Я вызвалась за Прим. — А почему это не сделала Китнисс? — Не успела. Ещё вопросы? — А как ты думаешь, что будет, если мы умрём в том альтернативном мире? — Я не знаю, а теперь давай спать. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — желает мне сестричка, и мы обе отправляемся по своим мирам. Она в магическую Англию, а я в Америку будущего.