Чувства, которым мы не подвластны

Девушка в бешенстве и легком помешательстве уставилась на Ибрагима. Она заметила, как брат видел происходящее с балкона своих покоев. И хоть большего ей не удалось разглядеть, она была уверена в том, что брат все видел. Поцелуй и то, что она не отпрянула с самого начала. А был ли смысл? Чем плох Ибрагим? Умен, образован, красив, имеет высокую должность, а главное — любит её. С другой стороны… Любит ли она? Хюррем взглянула на балкон и перевела взор на Паргалы. Мужчина стоял неподвижно, и, казалось, ждал принятия какого-нибудь важного решения, которое перевернет его жизнь в корень. — Ибрагим… — с грустью в голосе начала девушка. Ей было больно ранить Паргалы, его чувства, крушить его надежды, но всё же… — Что, Госпожа? — стальным, надломленным голосом спросил мужчина. Хюррем горько усмехнулась на его обращение. А что она думала? Что так легко и совсем безболезненно можно рассказать о своих настоящих чувствах? Легкий ветерок взметнул золотистый шелк волос, запутавшись о преграду сложно выстроенных чувств. Как поступить? А самое главное — не обидеть игроков этой безумной схватки на любовь? — Я, я обязательно подумаю над этим, — прошептала Хюррем, глядя в сияющие надеждой глаза Ибрагима. «Чего он ждал?» — думала девушка. Ведь она даже не сказала ни слова о том, над чем конкретно она подумает, а он все воспринял на личный счет. Ну что же? Пусть так. Конечно, это жестоко отбирать надежду и ломать сокровенные мечты, но время всё расставит по своим местам. Не обернувшись, девушка побрела в свои покои, притрагиваясь к нежным лепесткам растущих роз и думая о двух совершенно разных мужчинах, которые так внезапно стали для нее всем. А Ибрагим смотрел вслед той, которая так ловко украла его сердце. И думал, какой страстной будет эта фурия на их брачном ложе. Присаживаясь на тахту в своих покоях, Хюррем услышала стук в дверь и незамедлительные шаги брата и его строгое: «Хюррем». Девушка от чего-то испугалась такого порыва. Возможно, сейчас ей будут говорить какая она бунтарка, и отчитывать за поцелуй с Ибрагимом, возможно, что-то другое. Хюррем подняла глаза на брата, не вскакивая и не кланяясь в привычном жесте уважения к Повелителю. Сейчас они, скорее всего, не брат и сестра, и не рабыня с господином, они просто двое потерявшихся в глубоких чувствах людей, которые, несмотря на все усилия, выбраться с этой паутины не могут. «Как он мужествен, как красив» — мысли понеслись совсем в другую сторону, девушка даже слегка стряхнула головой в надежде избавиться от внутреннего голоса, который так навязчиво нашептывал ей то, что она и сама знала. — Ты в порядке, сестра? — удивившись поведением Хюррем, с тревогой спросил Сулейман. Девушка скривилась от такого обращения, ведь оно вернуло мысли в нужное русло и заставило внутренний голос помалкивать. Именно сейчас, как никогда раньше, она осознавала всю плачевность и безнадежность ситуации. Сулейман — её кровный брат. И никаких чувств, кроме как сестринской любви и уважения к своему Повелителю и быть не может. — Я принял решение… Почему эти слова не предвещают ничего хорошего? Потому что они оба знают исход этого решения и свою судьбу? Преграда становилась все более и более ощутимой. На неё можно было опереться, спрятать свои чувства, закопав их под этой невидимой, но в то же время — гранитной стеной. Хюррем судорожно сглотнула и потупила взгляд в пол. Такие волнительные моменты лучше переживать с графином воды в руках. Трясущийся сосуд покажет степень твоего страха и неловкой надежды. А после оглашения всего, ты спокойно сможешь залпом выпить всю оставшуюся воду, успокаивая пересохшее от волнения горло. — Я долго думал и решил. На следующей неделе у тебя, — тяжело вздохнул Сулейман и тут же поспешно добавил, не показывая своей минутной слабости, — с Ибрагимом состоится помолвка. Дату свадьбы я назначу позже, но ты первая об этом узнаешь, — уже почти на выходе султан кинул эти слова внезапно онемевшей девушке. Невидимый графин с диким треском упал на пол, разбиваясь на миллионы осколков несбывшейся мечты.