Тачки в погоне за русской мафией

- Где мы? – серебристая купе Мерседес недоуменно изогнула бровь, когда грузовик, в котором они ехали вдруг остановился. По ее меркам они точно не доехали до назначенного места, где Карла должна была подхватить их обоих. Выглянув из кузова, тачка убедилась, что ее соображения верны: они стояли посреди разрушенного моста. С двух сторон их окружал залив, волнами лижущий недостроенную эстакаду моста. Вода пенилась и пузырилась о шлакоблоки в нескольких метрах от них. Здесь пахло морской свежестью, промозглой сыростью, крики и гул Нью-Йорка заглушал плеск волн, и далекие гудки кораблей. В туманной дымке виднелся величественный силуэт статуи Свободы. - Где мы? – повторила свой вопрос Мерседес, внимательно наблюдая за тем, как ее нерадивый коллега выбирается из грузовика. Джейсон зажмурился от обдавших его морских брызг и улыбнулся так просто и так счастливо, что сцепление девушки ухнуло куда-то вниз. Его черно-матовый спортивный корпус, окутанный влажным туманом занимающегося утра, казался непривычно привлекательным. Автомобиль подъехал к самому заграждению и глянул вниз, туда, где шипело и пенилось море. - У тебя есть мечта, Пенни? – вдруг спросил он. Она моргнула. - Что, простите? - У тебя есть мечта? – повторил он свой вопрос, разворачиваясь к ней и незаметно открывая багажник. Она все не спешила выбираться из грузовика, слишком завороженная его взглядом. Почему раньше она не замечала, какие у него черные глаза? Бездонные, притягательные и такие загадочные, как сама ночь. Почему раньше она не обращала внимания на его вечную смущенную улыбку и милый румянец, играющий на капоте, в какой бы цвет он не был выкрашен? Впрочем, Пенни Мерседес потрясла капотом. Она врала сама себе. Она обращала на него внимание. Просто не позволяла себе переехать черту, а он слишком стеснительный, чтобы сделать это самостоятельно. Утонувшая в этих черных глазах, завороженная этой смущенной полуулыбкой, она словно прилипла к грузовику, не в силах сдвинуться с места. «Плюх», – упала в воду неприметная спортивная сумка. - «Плюх», - и черные свинцовые воды залива сомкнулись над ней. Дымка медленно рассеивалась. Она вздрогнула, отрезвленная звуком упавшей в воду сумки. - Что это было? – мгновенно вскинулась она. - Рассвет, – ответил он ей завораживающим полушепотом и закрыл багажник, намереваясь поехать обратно к грузовику. Но она, как будто протрезвев от внезапного наваждения, в мгновение съехала с грузовика и перегородила ему дорогу. - Что вы сейчас утопили в заливе, агент Шторм? – требовательно спросила она. Он легонько дотронулся до ее капота губами, заставив взвизгнуть и отскочить, будто бешеный трактор укусил за багажник. В его глазах плясали чертики, заставив ее вспыхнуть и надуть губы. Отвратительное чувство, что ее только что провели, как последнюю безмозглую дурочку вдруг охватило весь ее корпус. Мерзавец! Очаровательный мерзавец! Стоит и улыбается ей, своими чарующими черными глазами. Мерседес украдкой взглянула на свои гаджеты. Потеря сигнала. Каким образом Джейсон Шторм умудрился в полной темноте вытащить из себя все чипы, жучки, включая те, что были встроены в его колеса еще перед миссией? И… зачем он флиртовал с ней? Зачем привез на отшиб? - Вы такая симпатичная хрупкая девушка, мисс Мерседес, – его голос мягкий, ласкает слух, словно бархат, затуманивает сознание, как выдержанный бензин. – Мне бы так не хотелось, чтобы вы претерпели судьбу Сенди Галтона. Послушайтесь меня, садитесь в вертолет и улетайте отсюда. Не делайте глупостей, Пенни. Странный дурман затягивал ее сознание. У девушки начала кружиться кабина, выветрив все мысли. Пенни чувствовала, что что-то не так. Что-то неправильно, но след агента уже простыл. Его чарующие черные глаза исчезли, как и гипнотизирующая обманчиво несмелая улыбка. «У него такие длинные ресницы… Изящные брови…», - думала она. Но мысли блекли, как вышедшие из строя поворотники. Вспыхнули. Погасли. Вспыхнули. И снова погасли. Когда ее обдало холодной волной воздуха, она, заторможенная, двинулась к трапу и въехала на борт Карлы. Она даже не обратила внимания на то, что никогда раньше не видела этот вертолет, лишь рассеяно скользнула расфокусированным взглядом и уснула в салоне. «А ведь он выбросил все маскирующие устройства вместе с гаджетами и чипами, - успела подумать Пенни, прежде чем забыться сном. – Как же маскировка под Джексона Шторма все еще держалась на нем? А может быть уже и не держалась… Я никогда не видела его настоящим… Как он выглядит?» Карла исчезла в облаках, подарив Шторму два ярких солнечных блика. Он подмигнул и ослепительно улыбнулся, прежде чем закатиться в кузов ожидающего его грузовика. Устроившись меж ящиков со строительными материалами, Джейсон прикрыл глаза, восстанавливая в памяти данные снятые с планшета, прежде чем тот был использован как граната. «С одной стороны хорошо, что брат позвонил мне, - рассуждал агент. – Я легко смог определить его местонахождение, а с другой - у меня на хвосте ФСБ, я в федеральном розыске, и мои же меня могут хлопнуть за то, что разнес вышку и снова привел в негодность все выданные гаджеты. Впрочем, они не скоро найдут меня, а Пенни и вовсе не вспомнит ничего. Разбавленный яд на ее губах действует безотказно». При мысли, что этот самый яд придется, вполне возможно, использовать и на Джексоне, внутри у автомобиля все болезненно сжалось. Рано или поздно для безопасности придется заставить Джексона забыть о существовании брата. И лучше рано, чем поздно. Но Джейсон понимал, что не может. Да, то что он делает эгоистично, да не профессионально, да опасно. Но он любит брата. Джексон – все, что у него осталось. «И это самое ужасное, - думал агент, чихая от паров краски и цемента. – Потому что нам обоим есть, что терять. Может быть, не будь мы близнецами, не будь между нами такой тесной связи, разрывать было бы легче. Но я должен. Я должен это сделать. Джейсон Шторм должен перестать существовать для Джексона Шторма». Чувствуя, как подозрительно защипало в глазах, агент с размаху сунул бампер в цемент и зашелся чихом. Зато плакать расхотелось. Может быть, он может позволить себе провести с братом неделю? Нет. Учитывая, во что он влип на этот раз, неделя – непозволительно долгий срок. Это опасно для Джексона. Очень. Брат должен забыть его. «Я просто подсыплю яд ему в масло, а когда он будет засыпать, я скажу ему, что он Кубинский гонщик желто-синего цвета… Диего Карлос. Да, Диего Карлос с Кубы. Начинающий гонщик, двадцать три года, нет семьи, сирота. Братьев и сестер нет. Его не найдут и не тронут тогда. А Джейсон Шторм перестанет существовать для него. Он станет Джексоном Штормом, чтобы погибнуть». Грузовик остановился внезапно для углубившегося в свои невеселые мысли агента. - Мистер Шторм! - послышался добродушный чуть хрипловатый голос грузовика, выдавший в нем заядлого курильщика. – Мы приехали. - Спасибо, сэр. Вы так добры и обходительны со мной, я право, благодарен Вам, – гонщик выехал из кузова грузовика и улыбался благодарной улыбкой. – Держите, это за Ваши труды и потраченное время. Глаза грузовика даже округлились. - Что вы, мистер Шторм! Здесь очень много, я не смогу дать сдачу. - И не надо, - ободряюще улыбнулся гонщик. – Вы заслужили каждый цент, ведь вы вытащили меня и мою милую Пенни из загребущих колес папарацци. Знали бы Вы, как я устал от них. - Я бы никогда не подумал, что Вы романтик, мистер Шторм, – грузовик тепло смотрел на него. – Наблюдая за Вами на гонках и смотря интервью, я думал о Вас совсем по-другому. Но увидев же Вас сегодня, я понял, какой Вы на самом деле. Пожалуйста, заберите деньги, для меня было честью подвести Вас и Вашу очаровательную спутницу. - О, сэр, это ведь неправильно, - прикрыл глаза Джейсон, явно смущаясь. – Вы были абсолютно правы насчет того меня. Заносчивый, грубый… но это было до того, как я встретил Пенни. Сэр, простите, я не узнал Ваше имя! – вдруг вскинулся он, трогательно распахнув огромные черные глаза. - Вы так любезно спасли меня и мою любимую! Отвезли туда, куда я просил, и не взяли с меня никакой платы… я должен чем-то отплатить Вам. - Мистер Шторм, для меня честь оказать услугу такому автомобилю как Вы! Но если Вы непременно хотите мне заплатить, – старик был явно смущен, – мои внуки с ума сойдут от восхищения, если узнают, что их дедушка возил в кузове самого Джексона Шторма. Могу я сфотографироваться с Вами? - Да это запросто! – рассмеялся Джейсон. – Но я весь в цементе, хотя возможно, так даже лучше. Ну, припаркуйтесь рядом со мной, есть у вас фотоаппарат? - Он очень старый, черно-белый, - пробормотал старик, чувствуя, будто попал в какую-то сказку. Он и Джексон Шторм. Заноза в заднице всех гонщиков. Заносчивый грубиян, который так нравится его внучке и совсем не нравился ему. До сегодняшнего дня. - Держите! – протянул старику негатив мнимый гонщик. – О! Совсем забыл, - его улыбка сделалась стыдливой. - Мне, право, неловко просить вас об еще одной услуге, после того, что вы сделали для меня. Но, сэр, я прошу вас сохранить мое свидание в секрете. Никто и никогда еще не называл старика «сэр» и последний автомобиль, от которого он ожидал этого, был Джексон Шторм. Разумеется, он никому не собирался ничего рассказывать. Настоящий Джексон Шторм останется их семейным секретом. Счастливый, грузовик уехал, проникшийся любовью своей внучки к этому гонщику. Номер 20 проводил взглядом старика и медленно покатился к гаражу брата. Подъехав к воротам, он посмотрел в камеру, позволяя просканировать свой зрачок. Через мгновение ворота приветственно раскрылись, впуская брата второго лучшего гонщика. Звонить не понадобилось – двери распахнулись сами, едва не сбив зазевавшегося Джейсона с колес, автомобиль едва успел дать задний ход. Две пары одинаково черных глаз встретились и уставились друг на друга. Первым сдался Джейсон. Впрочем, как и всегда. Виновато, отведя взгляд, Шторм-младший уставился на свои фары. «Сейчас он меня ударит, – почему-то отчетливо понял он. – Наорет, потом ударит. И прав будет». Но Шторм-старший, помрачнев, отъехал в глубь гаража. - Заезжай, придурок цементный, - сухо пригласил он его. Джейсон изумленно поднял глаза. - Я сказал тебе заезжать, – повторил Джексон все тем же ледяным и бесчувственным голосом, словно разговаривал с очередным доставучим журналюгой, а не с младшим братом, которого не видел полгода. – И дверь закрой, ни к чему нам лишние фары. Когда брат разговаривал так сухо и так спокойно, это значило, что он в бешенстве. И есть ведь из-за чего. Джейсону оставалось только гадать, как скоро ему устроят разнос. Но старший брат только поехал на кухню, откуда привез две холодные банки масла и пакетик каких-то хрустящих штук. При взгляде на угощения, Шторм-младший почувствовал, как призывно заурчал бензобак, и смущенно уставился на свой капот. - Ну чего ты встал, бедный родственник? – саркастично спросил Джексон, сверля брата нечитаемым взглядом черных глаз. – Автомойка справа по коридору, смой цемент и тащи свой багажник сюда. Я, между прочим, из-за тебя не завтракал. Ждал, как скоро ты заявишься. - О, Джексон! Ты правда ждал меня? – брови младшего брата комично взлетели вверх, глаза в надежде засверкали. - Нет, трактор тебя дери! – глаза брата угрожающе сверкнули. Похоже, бак терпения переполнен. - Просто так вот ни с того ни с сего принесся домой, как ненормальный, заперся на все задвижки, обнаружив, что я оказывается сегодня за каким-то чертом появлялся в аэропорту в компании какой-то девчонки! Ты вообще, чем думал, идиот?! Ты хоть понимаешь, что меня могли видеть где-то еще? Ты бы мог раскрыть себя, идиот! Джейсон моргнул, с трудом сдерживая благодарную улыбку. Брат беспокоился за него. Разумеется, Джексон думает о нем. Его дорогой братик. - Не нервничай, - начал было он, но едва сумел увернуться от пущенной в него со скоростью баллистической ракеты банки масла. Та врезалась в стену рядом, чудом не разбившись. - Я не нервничаю! – рявкнул Джексон так, что содрогнулись стены, а Джейсон, откупоривший ту самую банку и сделавший глоточек, подавился и закашлялся. Спустя секунду, старший брат уже стоял к нему впритык. В черных глазах плескался океан ярости. - Джейсон! – его голос был ужасающе тихим и шипящим, как лава. Агент невольно содрогнулся и зажмурился, вжимаясь антикрылом в стенку. – Я устал взывать к тебе! Алло, есть прием, а база? Мой брат на связи, или он отбил остатки своих мозгов окончательно?! Ты понимаешь, что это не шутки! В лицо ему швырнули газету. - На! Читай! Не разучился еще, не?! Взрыв нефтяной вышки в Сибири! И даже не говори мне, что это не твоих колес дело, чертов гангстер! Джейсон зажмурился в который раз, когда брат развернулся к нему. - Чего встал? Быстро смыл с себя всю дрянь! Воняешь своим цементом! Здесь тебе не сарай! Трижды уговаривать Шторма-младшего не пришлось. Резко газанув, автомобиль отрулил в коридор и скрылся в уборной. Послышался плеск льющейся воды. Шторм-старший, подобрав опрокинутую банку масла, отрулил к компьютеру, на котором красовался Твиттер какой-то девушки, пестрящий «его» фотографиями. Стоило ему потянуться к пакету с сухим завтраком, как компьютер ожил, завибрировал. Тихо зарычав мотором, Джексон отложил завтрак и посмотрел на экран. «Кто бы сомневался! Мистер Кадиллак звонит узнать, какого трактора мне понадобилось в аэропорту сегодня с утра, когда я должен тренировать этого русского болвана». Мысленно пожелав самой жестокой и медленной гибели Денису, Джексон кликнул «принять звонок». Экран мигнул, и на нем появилось изображение спонсора. Шторму не понадобилось даже думать, почему начальник раздражен. Серебристая тачка смотрела на него с угрозой. - Какого трактора происходит? – без лишних прелюдий спросил он. – Почему ты не ночевал в спорт-центре, ведь я поручил тебе тренировать Дениса? – он оглядел обстановку, заметив вредные закуски и масло. – Вижу, подготовка идет полным ходом. Дверь уборной скрипнула, заставив Джексона чуть ли не подпрыгнуть. - Джеки, я возьму твой стеклоочиститель? – крикнул брат из ванной. - А это еще что такое? – приподнял брови Кадиллак. – Ты еще и не один? Значит, проводишь время с приятелем вместо того, чтобы впахивать?! - Нет… То есть да… - Шторм сглотнул, боясь, что брат, за каким-то трактором покрасившийся в его цвета, сейчас выкатится из уборной. – Простите, мистер Кадиллак, мне пора. Это приятель из колледжа, он проездом в Нью-Йорке. Ему жить негде, вот остановился у меня. - Так я возьму? – снова крикнул брат из ванной. Шторму показалось, что он слышит, как брат выезжает в коридор, чтобы потрясти у него перед бампером стеклоочистителем. - Простите, – бросил он Кадиллаку и с размаху захлопнул крышку компьютера, как раз за секунду до того, как близнец выкатился на всеобщее обозрение. - Да бери, Облачко! Бери! И скройся, ты капаешь мыльной водой на мой пол, дебил! - Спасибо, братик, дорогой! Ты такой милый! - Вытереться не забудь, с тебя течет, – огрызнулся Джексон вслед, с трудом сдерживая раздражение. И добавил совсем тихо. – Нет, надо было убить тебя еще в детстве. - Я все слышал! Шторм молча закатил глаза. Спустя еще пять минут тридцать три несчастья Джексона Шторма, так же именуемый Джейсоном, наконец приехал в гостиную и устроился в подушках, нахально прихватив весь пакетик с завтраком и две банки масла. - Цемент плохо оттирается, - прочавкал он, заставив брата снова страдальчески вздохнуть. – Так что стеклоочистителя больше нет. - Ничего, Молния Маккуин продаст мне еще, - не смог не хихикнуть Джексон. – Может быть даже распишется, и я тебе тогда подарю пачку с его автографом. Джейсон пропустил колкость в адрес легенды гонок мимо зеркал. - Да трактор с ним. Лучше про себя расскажи, - попросил он, незаметно подцепляя банку брата. – Как гонки? Я не видел последний заезд, но мысленно был с тобой. Ты ж выиграл? - Я проиграл, – Джексон перевел разом помрачневший взгляд на стену, игнорируя взгляд брата. – Я проигрываю с той самой гонки, в которой эта испанская сучка меня обошла. - Да брось, ну с кем не бывает! Я тоже иногда промахиваюсь… - Джейсон внимательно следил за братом, чтобы удостовериться, что тот не видит в его масло гадости. – Патронов то еще много. При этом младший автомобиль слегка потряхивало, а в глазах снова защипало, часть порошка просыпалось на пол. Но старший брат не смотрел на него, сосредоточенно сверля взглядом стену. В силу профессии устроившийся в тенях Джейсон мог хорошо видеть освещенное солнечными лучами лицо брата. Побитый корпус. Вмятина на боку. Наклейки ободрались по краям. Уставший вид, чуть красные глаза, выдающие недосып. - В последнее время я слишком часто проигрываю, – продолжал он, не подавая никаких признаков, что видит махинации брата. – Я рву шину, обдираю краску, задыхаюсь… а она обходит меня колесо о колесо не ударяя. И еще улыбается. Мерзко. Ненавижу ее. Мы с ней постоянно ругаемся. Думаю, она специально меня провоцирует, мерзкая девка! Из-за нее я не могу сосредоточиться. Все скандируют ее имя, а меня стали звать «второй лучший гонщик». Какой к тракторам второй лучший?! Лучший может быть только один! На то он и лучший! Джейсон слушал молча, запоминая мимику брата. Яд медленно пузырился и растворялся в банке. Запрещенный наркотик, украденный у русских. Мощный. Он намазал в уборной аэропорта себе на губы всего щепотку, которую и передал Мерседес, поцеловав ее, а по дороге к дому брата у него были проблемы с восстановлением данных. А ведь у него блестящая зрительная память. Сколько он высыпал брату? Достаточно для того, чтобы заставить его забыть всю свою жизнь. И он должен сделать это сейчас. У него на хвосте русские – самые жестокие и опасные противники. Их звонок отследили, он взорвал вышку и уничтожил все гаджеты, стер память секретарше босса. Значит к ФСБ и русским прибавляются еще свои. Нехилый хвост. А под ударом Джексон. Ни в чем неповинный и ничего не знающий. Джейсон сморгнул некстати появившуюся слезу. «Удивительно, - думал он, – какими слепыми во всех смыслах могут быть машины. Они считают негодяем моего брата за его честолюбие и заносчивость, за вспыльчивый характер. И не видят дальше своего бампера. Не понимают, не знают кто такие настоящие негодяи. Он стирает шины в пыль на благотворительных заездах, деньги от которых идут в помощь сиротам в Мексике, а они считают его богатым придурком, купающимся в деньгах. Они думают – это так легко гонять по треку. Они не видят, как он выкладывается на тренировках. Они не знают кто такие настоящие негодяи. А я знаю. Потому что я – один из них. Я насыпал яд в масло родному брату. И таких как я, даже хуже – великое множество. Они крадут деньги, заработанные такими, как мой брат, они убивают тех, кто стоит на пути… и у них нет цели». - Она издевается надо мной, – продолжал брат. – Я задираю ее уже скорее для вида. Я устал. Мне надоело. Понимаешь… не заводит, – Джексон на миг оторвал взгляд от стены и посмотрел брату в глаза. - Может быть Молния пичкает ее транквилизаторами, может быть это я перегорел. Я не знаю, может Маккуин меня проклял после той аварии. Но с приходом этой девчонки на меня сыпятся одни неудачи. Я проигрываю гонку за гонкой, я не могу уснуть, меня тошнит, чем бы я не заправлялся. Я устаю после каждой тренировки, я один сплошной оголенный нерв. И вот, теперь, когда тебя чуть не хлопнули в Сибири, меня почти увольняют, появляется этот чертов Денис. - Денис? – примерзший к полу Джейсон дернулся. – Денис – русский? - Да. Новичок в моей команде. И я должен сделать из него гонщика, понимаешь? А он ни черта не делает, только на нервы мне действует, - Джексон потянулся за банкой масла, и невольно испуганно вскрикнул, рванув назад, когда брат вдруг с размаху выбил у него банку. Масло, странно шипя и пенясь выплеснулось, на миллисекунды зависнув в воздухе и шлепнулось на пол, превратившись в лужу, которая к еще большему изумлению Джексона испарилась сама. Расширившимися от изумления зрачками, он смотрел теперь то на место, где мгновение назад была лужа, то на брата. - Джейсон… - наконец выдавил он, растеряв всю свою заносчивость. – Что это была за хренотень? - Хорошо, что ты не узнал, братик, – черные глаза напротив странно сверкнули. – И я еду сейчас с тобой в спорт-центр, чтобы тебе не пришлось все-таки узнать. - Но, что это значит? - Это значит, что планы меняются. Дениса буду тренировать я. А тебе придется научиться стрелять. Джексону казалось, что он смотрит в зеркало: черный с синими наклейками автомобиль азартно оскалился, сузив глаза. Его мотор урчал, как у Джексона перед гонкой. - Я так понимаю, это значит, что я опять зря сотрясал воздух, Облачко? Вид Джейсона говорил сам за себя. Такие не уходят в отставку. Таких увозят с трека эвакуаторы. Джексон улыбнулся брату идентичной пугающей улыбкой. Гонка продолжается. Теперь их общая, и, похоже с перестрелкой, но в этот раз он может быть уверен, что братом все будет хорошо, ведь он рядом. Джейсон считал так же.