Напополам

Вода в бассейне была тёплой. Жаркое дневное солнце нагрело её едва ли не до тридцати градусов, поэтому даже сейчас, в разгар ночи, её температура всё ещё оставалась пригодной для купания. Однако блондин купаться не хотел. Он удобно устроился с ноутбуком на прохладной плитке и свесил длинные ноги в воду. Погода была отличная, несмотря на присущую Италии жару, поэтому внутри дома находиться совершенно не хотелось. После нескольких недель, проведённых в Америке, они вновь вернулись в Европу, где им предстояла усердная работа над подготовкой к выпуску нового видео и ещё одной частью тура. Однако это будет потом. Сейчас же они просто наслаждались отдыхом в одной из своих самых любимых стран, где прекрасно проводили время вместе с друзьями. Вокруг было тихо. Вся компания сегодня отправилась в город, и они с Томом остались здесь абсолютно одни, что, конечно же, несказанно радовало их обоих. Пока Билл занимался привычным бездельем в социальных сетях, старший близнец разливал по бокалам вино и выкладывал фрукты на большое блюдо. В этот вечер они решили расслабиться и наслаждаться друг другом. С каждым днём их отношения становились всё лучше и лучше. За эти три недели практически все грани между ними сошли на ноль, их будто бы вытерли ластиком, не оставив следов. Билл всё ещё старался держать себя в руках и не торопить брата, однако этого особо и не требовалось. Да, Том всё ещё продолжал вожделенно бредить о своём близнеце, но все его желания были вполне контролируемы. Он медленно делал новые шаги по направлению к брату, с каждым разом позволяя себе немного больше. Всё начиналось с мимолётных касаний губами тонких запястий, мягких щёк и худых плеч. Кожа Билла всегда сводила его с ума. Она была гладкая и нежная. С пряным ароматом и сладким вкусом, который, почему-то, всегда напоминал ему корицу. Следующей ступенью стали объятия и ласковые поцелуи в губы. Тело Билла идеально умещалось в его руках, его было приятно обнимать и трогать. А его пухлые и невероятно соблазнительные губы всегда были одним из самых больших фетишей Тома. Хотя… Что там губы? Весь Билл был его сплошным фетишем. Вчера же они зашли немного дальше. Поцелуи были жаркими и страстными, а движения – резкими и настойчивыми. Руки Тома гладили стройное тело брата, прижимая его к прохладной стене в пустой, к их счастью, гостиной. Ему было трудно сдерживать себя, ощущая длинные пальцы, сжавшиеся на его плечах, влажные поцелуи и соприкосновения бёдер. Однако больше всего брюнета сводили с ума стоны Билла. Громкие, протяжные, слегка надрывные и молящие. Он знал, что близнец возбуждён до предела. Он чувствовал его твёрдую плоть, которой блондин смущённо, но при этом довольно требовательно тёрся о него, прося большего. И Том не смог устоять. В один момент ладонь мягко скользнула под резинку чёрных шорт, резко обхватив возбуждённый член. Биллу тогда показалось, что он либо умер и попал в Рай, либо просто сошёл с ума, и всё происходящее было лишь плодом его больной фантазии и бурного воображения. Рука Тома двигалась быстро и настойчиво. В его голове была лишь одна мысль: поскорее довести брата до пика блаженства. Хотя на пике блаженства он, казалось бы, находился уже давно. Примерно с того самого момента, как близнец перехватил его в коридоре и придавил к стене, желая урвать хотя бы каплю внимания Билла, пока в доме никого не было. Кончил блондин быстро. Он сильно вцепился в смуглые плечи брата и громко вскрикнул, чувствуя, как тянущее напряжение отпускает его тело. Билл долго не мог осознать случившееся, а когда до него всё-таки дошло, что произошло между ними, Тома рядом уже не было. Трудно было назвать это побегом. Скорее, это было вынужденное исчезновение. Брюнет перестал контролировать свои мысли и действия, поэтому он решил, что безопаснее для них обоих будет, если он уйдёт. Он боялся, что навредит Биллу. Блондина тогда охватила паника. Он понимал, почему Том оставил его сразу же после оргазма и не дал помочь ему достигнуть разрядки, поэтому даже не собирался злиться на него. Но было в этой ситуации кое-что ещё. Билл до дрожи во всём теле боялся, что брат снова закроется от него, как было после того прекрасного, но в то же время злосчастного поцелуя. Вдруг он решит, что ещё слишком рано? Вдруг снова станет его избегать и станет прежним, уже таким далёким и непривычным Томом? Однако все переживания Билла были напрасны. Утром брюнет коснулся его щеки нежным поцелуем и, пока никто не видит, заключил стройное тело в свои крепкие объятия. Младший близнец потом весь день не мог перестать улыбаться, до конца не веря в то, что Том не отвернулся от него вновь. Улыбка не сходила с его лица даже сейчас, когда он просто сверлил взглядом экран лэптопа и болтал ногой в тёплой воде, создавая вокруг себя маленькие волны. Он был настолько счастлив, что это счастье было невозможно описать словами. – Ты идёшь? – парень вздрогнул от неожиданности и повернулся, замечая недалеко от себя улыбающегося брата. – Всё уже готово. – Да, я иду. Длинные пальцы одним привычным движением опустили крышку ноутбука и отодвинули его в сторону. Блондин быстро поднялся со своего места и, прихватив гаджет, направился к шезлонгам, между которыми стоял небольшой столик со всем необходимым. – Я уже говорил тебе, что ты у меня ужасно романтичный? – с кокетливой улыбкой проговорил Билл и опустился на мягкое покрытие шезлонга. – Ты ведь знаешь, что это не так. – Нет, это так. – Как скажешь. Улыбается. Длинные пальцы обхватывают бокал и протягивают его близнецу. – Я могу у тебя кое-что спросить? – Хочешь поговорить о вчерашнем? Блондин кивнул и сделал глоток своего любимого красного полусладкого. Приятный вкус мягко разлился во рту, и он, поставив бокал обратно на стол, медленно облизал влажные от вина губы. – Да. Ты не против? – Нет, я как раз хотел извиниться перед тобой за то, что ушёл, я просто… – Ты не ожидал этого, – закончил за него Билл, склонив голову набок. – Да, и я боялся, что могу причинить тебе вред, если останусь. Ты ведь знаешь, что я плохо себя контролирую, когда у меня стоит. – Знаю. И мне бы очень хотелось, чтобы ты всё-таки перестал себя сдерживать, Том. Или у тебя всё ещё есть какие-то сомнения? – Нет. Больше никаких сомнений. – Тогда чего ты так боишься? – Это трудно объяснить, Билл. Он тяжело вздохнул и опустил взгляд вниз. Его бесила сложившаяся ситуация. Бесило то, что он едва ли не каждый божий день доставляет брату какие-то неудобства своими собственноручно выстроенными барьерами. Он не знал, как объяснить всё то, что творилось у него в голове. В последнее время Том даже начал считать себя параноиком, что вынуждало его ненавидеть себя ещё больше. – А ты попытайся. Я хочу тебя понять, Том. – Я боюсь, что всё может повториться опять. – О чём ты? Я не понимаю… – Вдруг мы опять вернёмся к тому, что было раньше? Вспомни, какое дерьмо творилось между нами до того, как мы решили прекратить это всё. Что если это начнётся вновь? Я не хочу, чтобы это повторялось. – Том, – губы блондина дрогнули в ласковой улыбке, а ладони уверенно обхватили кисть близнеца, – мы тогда были слишком горды и глупы. Не хотели уступать друг другу, пытались отомстить за какие-то нелепые поступки. Мы не ценили того, что имели. Но сейчас жизнь нас многому научила, тебе так не кажется? – Да, но… – Сколько можно этих “но”, Том? Мы научились ценить наши чувства, научились уступать и сдерживать свои эмоции. Теперь всё будет по-другому. Отношения – это труд, который мы раньше упорно игнорировали, просто наслаждаясь друг другом. Но одной любви мало, и сейчас мы это понимаем. Мне жаль, что тогда мы, видимо, были слишком юны, чтобы прийти к этому. И пусть эти три года были сущим Адом, но зато они смогли нас многому научить. Брюнет улыбнулся. Билл хоть и был достаточно ветреным парнем, который старался не обращать внимания на различные проблемы и препятствия, но когда дело касалось работы и любви, он всегда был предельно серьёзен. – Я так люблю тебя, Билл. Ты даже не представляешь себе. – Представляю, – смеётся, – потому что я люблю тебя точно так же. Эта ночь была особенной. Да и, в принципе, не только она. Вино было по-особенному вкусным, фрукты – по-особенному сладкими, а поцелуи – по-особенному жаркими. Руки Тома были особенно нежными, а вздохи Билла – особенно притягательными. После третьего бокала вина атмосфера вокруг стала более интимной. Блондин не стеснялся своих желаний и, игнорируя просьбы близнеца прекратить, с жадностью вылизывал загорелую шею, блуждая руками по подтянутому телу. Тело брата он просто обожал. Оно было именно таким, как Биллу нравилось: в меру стройным и достаточно подкачанным. Трогать его было одно удовольствие, в котором младший близнец не мог себе отказать. – Билл, – тихо прохрипел чересчур возбуждённый Том, когда пальцы брата пробрались под его футболку, – может, не надо? – Я хочу тебя. – Думаешь, сейчас подходящее время? – Просто заткнись и трахни меня, ладно? Том не стал отвечать на такое откровенное предложение близнеца, но и сопротивляться перестал. Его вело не меньше, чем Билла. В брата хотелось засадить настолько, что внизу живота всё просто пылало огнём. Он сдерживал себя целый месяц. Целый месяц он только и делал, что дрочил в туалете или спальне, пока Билл не видел. И сейчас, когда желанное тело было настолько близко и само предлагало взять его, сопротивляться было просто невозможно. Сильная ладонь уверенным движением легла на худое бедро, отчего блондин вздрогнул и тихо выдохнул, уткнувшись лицом в изгиб шеи брата. Его сознание медленно уплывало, оставляя лишь адское желание, которое разжигало в его изголодавшемся по жарким ласкам близнеца теле настоящий пожар страсти. Ему хотелось чувствовать руки Тома везде. Так, как это было вчера. Однако сейчас близнец всё ещё пытался контролировать свои действия, поэтому его касания были мягкими, нежными и не настойчивыми. Губы медленно передвигались по коже шеи и плеч, спускались на острые ключицы и ниже – к чувствительным соскам, для доступа к которым ему пришлось стянуть с брата футболку. Когда губы Тома накрыли один из них, Билл громко вскрикнул и вцепился в волосы близнеца, притягивая его ещё ближе к себе и прося не останавливаться. Зубы легко оттянули блестящее металлическое кольцо, которое, пожалуй, было самым любимым пирсингом Тома на теле Билла. Он прекрасно помнит, как увидел эту прелесть впервые. Ему сразу же захотелось испробовать новый прокол брата и проверить, действительно ли он придаёт остроты во время возбуждения. Однако ему пришлось терпеть целый месяц, пока всё заживёт, что было для него настоящим мучением. – Идём в спальню, – сбивчиво прошептал Билл, ласково погладив гладкое плечо близнеца, – нас могут увидеть. В доме было темно и прохладно. Остуженный кондиционером воздух холодил разгорячённую кожу, вызывая на возбуждённых телах ещё больше мурашек. Пол противно скользил под ногами, а проклятые стены постоянно попадались у них на пути, что вынуждало братьев гневно шипеть и продолжать идти дальше, всё так же не отрываясь друг от друга. Биллу нравилась постель в его спальне. Она была мягкая и удобная, а простыни пахли лавандой, поэтому он не дал Тому выбора и сразу же потащил его в свою комнату. – Ты точно уверен? – в очередной раз спросил брюнет, подталкивая брата к кровати. – Хватит задавать тупые вопросы, Том. Билл блажено выдохнул, когда почувствовал горячее сильное тело, накрывшее его практически полностью. Ему так нравилась эта тяжесть. Нравилось ощущать Тома и его некую власть. Он вообще обожал, когда близнец в постели был резким, диким, в меру настойчивым и грубым. Билл никогда и никому не позволил бы так обращаться с собой, но сила Тома его сводила с ума. Он готов был подчиняться ему целиком и полностью. Губы брюнета жадно исследовали тело, лежащее под ним. Оставляли отметки на шее и плечах, ласкали твёрдые соски, спускались дорожкой к кромке джинсов и поднимались обратно, продолжая дразнить разгорячённого Билла. Руки с силой сжимали худые бёдра, мяли подтянутые ягодицы и массировали возбуждённую плоть. Однако снимать с него джинсы, которые Билл проклинал всем сердцем, они не торопились. – Перестань, – капризно протянул младший, когда брат слишком пошло провёл языком по его ширинке, – сними их. – Потерпишь. Билл возмущённо рыкнул, но перечить не стал. Тело близнеца было настолько горячим и податливым, что кружило Тому голову. Он буквально растворялся в нём. Ему хотелось целовать, гладить, кусать, оставлять засосы и зализывать их языком. Хотелось слышать его томные вздохи и громкие стоны. Хотелось видеть, как белые зубы закусывают полную губу, выдавая состояние брата. Том наслаждался им. Наслаждался тем видом, который предстал перед ним. Наполовину обнажённый Билл с раскрасневшимися щеками и мило прикрытыми глазами был просто невероятным. Ему всегда казалось, что если бы природа наделила его ещё и талантом художника, то он бы рисовал Билла днём и ночью. Абсолютно разного. Улыбчивого, грустного, хмурого, огорчённого, возбуждённого, обнажённого… Но, к сожалению, таким талантом он не обладал. Всё, что он мог, - это лишь посвящать ему песни. – Том, пожалуйста. В глазах мольба и шальной огонёк. Он хотел. Он очень его хотел. И Том сдался. У самого ведь нервы не стальные. Пальцы ловко расстегнули ширинку и быстро сдёрнули чересчур узкие, но ужасно привлекательно обтягивающие маленькие половинки штаны. Боксёры последовали следом. Дальше была уже его футболка, тёмные джинсы и трусы. – Перевернись. От его приказного тона у Билла пошли мурашки. Даже пальцы на ногах поджались. Том возбуждал. Очень. Блондин послушно перевернулся на живот и упёрся коленями в матрас. Лишь одна мысль о том, что брат собирается сейчас сделать, заставило его тело вздрогнуть. Это было просто безумие. Влажные губы настойчиво коснулись упругой ягодицы, а колючая щека прижалась к нежной коже. Билл везде был сладкий, словно мёд. Даже в таких интимных местах его кожа неизменно сохраняла тонкий запах и обожаемый Томом вкус корицы. Тёплые ладони несильно шлёпнули эту аппетитную задницу и, устроившись на двух половинках, развели их в стороны, открывая взору брюнета то, до чего он так давно мечтал добраться. – Сделай это, прошу тебя, – прошептал Билл и с громким стоном уткнулся лицом в подушку, когда горячий язык лизнул его сжавшееся отверстие. Том всегда любил баловать брата подобными ласками. Он знал, что ему буквально крышу сносит от этого, поэтому старался никогда не обделять вниманием столь привлекательную часть его тела. Движения языка стали более смелыми и интимными, а стоны Билла – более громкими и протяжными. Ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание от этого неземного наслаждения. Он с силой закусил губу и прогнулся в позвоночнике, ещё сильнее раскрываясь для близнеца. Губы ласкали, целовали и гладили, язык дразнил маленькую дырочку, не торопясь проникать внутрь, а руки достаточно крепко удерживали покрывшиеся очередными мурашками блаженства ягодицы. Биллу казалось, что это безумие длилось целую вечность. Том целовал, облизывал, толкался внутрь, гладил, снова целовал и снова толкался. Кусал бледную кожу, оставлял красные следы от пальцев и опять приникал к тому, что требовало к себе внимания. Блондин настолько потерялся в своих ощущениях, что даже не сразу почувствовал проникший в него палец, который аккуратно растягивал гладкие стенки, стараясь не причинять даже дискомфорта, не говоря уже о боли. Билл был ужасно узким. Настолько узким, что можно было подумать, будто бы он девственник, если бы Том не знал, что раньше сам входил в эту притягательную задницу едва ли не каждую ночь. Он понимал, что у Билла, скорее всего, так никого и не было за всё это время, и это вызвало у него приятное тёплое чувство в груди. А ещё – стыд. Стыд за то, что сам он регулярно трахал кого-нибудь, даже не задумываясь о чувствах брата. О своих, кстати, тоже. Он просто удовлетворял свои природные потребности. И сейчас ему было за это стыдно. – Билл… У тебя кто-то был за всё это время? – Ты выбрал не самый подходящий момент для разговора, милый, – прошептал блондин и подался бёдрами навстречу растягивающим его пальцам, которых уже стало два. – Мне важно знать. – Что это тебе даст? – Я ведь уже сказал, что мне просто важно это знать. Блондин гортанно простонал и сжал в руках простынь. Пальцы Тома попали по простате. – Никого не было, Том. Никого, кроме моих собственных пальцев. – Боже… Он закрыл глаза и уткнулся лбом в нежную поясницу. Билл… Три года не занимался сексом, будучи верным ему? Нет, это… Это просто невозможно. Как же так? – Я последняя тварь, да? Пальцы плавно выскользнули из немного растянутого отверстия, оставив после себя неприятную пустоту. – Том, ты чего? Билл не мог понять близнеца. Неужели ему стало стыдно за своё поведение? – Милый, – голос Билла был тёплым, мягким и ласкающим, он успокаивал и окутывал чувством необходимости, – это очень глупо. – Ты ни разу не изменил мне? – Может, давай продолжим? У меня стоит, и я ужасно тебя хочу. – Ответь мне. Тогда, когда ты говорил, что с кем-то спал, ты… – Нет, – перебивает, – я ни с кем не спал. Ты единственный мужчина, который у меня был. И ты всегда будешь единственным. – А женщины? Билл скривился. На лице брюнета появилась понимающая улыбка. – Давай не будем говорить о женщинах в нашей постели, ладно? Том опустил взгляд вниз. Билл никогда ему не изменял. А он… Он вёл себя просто отвратительно. Ему было противно от самого себя, хотелось просто пойти в душ и смыть всю эту грязь, но он прекрасно понимал, что душевную грязь смыть невозможно. – Ну же, родной, – младший погладил сутулое плечо и, придвинувшись вплотную, обнял брата со спины, – я не хочу, чтобы тебя сейчас грызла совесть. Ты был абсолютно свободным взрослым человеком, и ты имел полное право заниматься сексом с тем, с кем считал нужным. Это нормально, понимаешь? Я вовсе не обижаюсь на тебя за это, я же знаю, что любишь ты только меня, всё остальное не имеет значения. – Почему ты так просто меня прощаешь? Я ведь просто отвратителен. – Я люблю тебя, Том, – нежный поцелуй за ухом, – и ты не отвратителен. Ты прекрасен. А теперь, пожалуйста, верни свои пальцы на место, иначе я сейчас сдохну от перевозбуждения. Брюнет улыбнулся. Его Билл был просто невероятным. Он умел прощать, умел давать второй шанс и, что не менее важно, умел ждать. Том настолько сильно его любил, что даже не представлял, какими словами можно описать его любовь. Ему казалось, что таких эпитетов ещё просто не придумали. Внутри Билла оказалось уже три пальца. Вся резкость Тома на время испарилась, поэтому сейчас его движения были медленными, нежными и плавными. И Билл был невозможно благодарен ему за это, потому что его тело отвыкло от чего-то крупного внутри себя, поэтому теперь он начал чувствовать лёгкий дискомфорт. Однако он, к счастью, быстро прошёл, стоило брюнету вновь отыскать ту самую точку наслаждения внутри тела своего близнеца. – Прошу, давай уже… Ах, - он выгнулся и ухватился за сильные плечи брата, когда пальцы начали медленно массировать простату, - Том, пожалуйста. Ему нравилось слушать то, как он его просит. Билл сейчас был таким нежным, невинным и покорным, что брюнет в какой-то момент невольно почувствовал себя насильником, пытающимся заполучить это прекрасное создание. Мучить брата ему больше не хотелось. Вместо просьб о продолжении Том хотел слышать его жаркие стоны и громкие вскрики, которые всегда ласкали его слух лучше любой музыки. Пальцы покинули растянутую дырку, и Билл закусил губу в предвкушении. Член брата вошёл в него резко, быстро и плавно, одним движением заполнив всё пространство внутри него. Блондин вскрикнул. Было больно, но эту боль можно было потерпеть. – Всё хорошо? – обеспокоенно спросил Том, ласково погладив немного колючую щеку. – Да, двигайся. Брат входил в него быстро, крепко сжимая бока и бёдра. Целовал, кусал, зализывал, наращивал темп и замедлялся, дразня медленно подходящего к оргазму близнеца. Это было горячо, жарко и, пожалуй, немного безумно. Билл кричал, стонал, кусал Тома за плечи и шею, шептал ему на ухо какие-то глупости и просил большего. И брат ему это давал. С каждым толчком он входил всё быстрее, чётко попадая по простате и надавливая на неё крупной головкой. Заниматься сексом с Биллом было одним удовольствием. Он был громким, гибким, податливым. Просил ещё и давал взамен. Его кожа блестела от выступившего пота, а губы приобрели ярко-бордовый оттенок, становясь ещё более привлекательными и соблазнительными. Он был красив и сексуален. Сексуален просто до невозможности. Билла было нереально не хотеть, и Том чувствовал невероятную гордость, когда понимал, что он принадлежит ему. Только ему и больше никому. Блондин был близок к разрядке. Ему хотелось поскорее достигнуть пика, поэтому он, убрав одну руку со спины близнеца, приблизил её к пылающему пламенем паху. Однако Билл забыл одну важную деталь: Том ненавидел, когда он трогал себя в постели. Тонкая кисть была сразу же перехвачена прохладными пальцами и заведена за голову метавшегося по шёлковым простыням парня. – Ты ведь знаешь правила: никаких касаний к себе. Ты кончишь сам, только от моего члена. Билл нетерпеливо проскулил и тяжело сглотнул, поднимая на брата горящий запредельным возбуждением взгляд. – Пожалуйста, сделай что-нибудь. – Нет, сладкий, – поцелуй в нос и очередной глубокий толчок, – терпи. Младший не знал, сколько продолжалось это безумие. Время тянулось медленно, ему казалось, будто Том мучает его целую вечность. Воздух в комнате стал горячим и плотным. Таким же, как и их тела. Дышать было тяжело, и Билл задыхался, жадно делая бесполезные вдохи. Голова кружилась, перед глазами плыло, а по телу, казалось, проходили электрические разряды. Дотронься – убьёт. Но Тома, почему-то, не убивало. Кончил он с громким криком, вцепившись короткими ногтями в напряжённые мышцы на спине близнеца. В глазах было мутно, тело ослабело и хотелось спать, но толчки, продолжавшиеся внутри него, не давали ему выпасть из реальности. Брюнет понимал, что на минет в таком состоянии брат был не способен, а снова дрочить ему совершенно не хотелось, поэтому он продолжал свои быстрые движения, чувствуя, что осталось совсем немного. Один толчок. Второй. Третий. Ещё два. А потом ещё… Том любил кончать в брата. Он не знал, откуда у него взялась такая привычка, но, честно говоря, он и не особо хотел это знать. Ему просто нравилось. Особенно он любил наблюдать за тем, как белая струйка его семени вытекает из близнеца и стекает вниз по округлой ягодице. Это зрелище, пожалуй, было намного эротичнее любого самого искусного порно. – Я так люблю тебя, - шёпотом на ухо. – Я тоже тебя люблю, Том. Глаза Билла закрывались. Он никак не мог справиться с сонливостью, поэтому даже не пытался подняться с кровати, чтобы пойти в душ. Завтра. Всё завтра. Том вытер с тела брата следы его удовольствия тёмно-синей простынёй и несколько секунд любовался спящим близнецом. Брюнет пригладил слегка растрепавшиеся волосы брата и, оставив поцелуй на его щеке, отправился в ванную. Завтра их ждёт самое счастливое утро.