Напополам

Лучи солнца были тёплыми. Они мягко ложились на светлые стены, путались в длинном ворсе ковра, замирали яркими пятнами на шёлковых простынях и поблёскивали в белых волосах Билла. Он улыбался во сне. Наверное, ему снилось что-то хорошее. Или он просто был очень счастлив. Настолько, что улыбка не сходила с его губ даже во время сна. Глаза Тома блуждали по его умиротворённому лицу и выглядывающим из-под одеяла худым плечам. Брюнет не знал, как можно было описать то, что сейчас мягкой волной разливалось у него внутри. Это была… Нежность? Любовь? Желание дарить чувства и ласку лишь этому человеку? Или, может, всё сразу? Да, наверное, так и есть. Он всегда просыпался раньше Билла. Просыпался и ещё долго лежал в постели, любуясь пухлыми, слегка приоткрытыми губами, немного подрагивающими ресницами, растрёпанными волосами, нежными руками, подложенными под голову или сжимающими ткань одеяла, и стройным телом с идеально ровным тоном кожи, которое нередко открывало ему сползшая к бёдрам ткань. Блондин был красив. Настолько красив, что его близнец был готов задыхаться от восторга, когда тот попадался ему на глаза. Том никогда не считал себя непривлекательным и обделённым внешними данными, он знал, что природа наделила его красотой и редкой харизмой, которая располагала к нему людей буквально моментально. Но красота Билла была другая. Нетипичная для мужчин и слишком редкая для женщин. Он приковывал к себе внимание, заставлял задерживать на себе взгляд каждого, кто хоть раз на него посмотрит. У него был свой особый шарм и уникальная привлекательность, которой он научился правильно пользоваться едва ли не с самого детства. Билл всегда мог добиться желаемого лишь одной улыбкой. Стоило ему просто приподнять уголки губ и наполнить свои глаза обволакивающим теплом, как все невзгоды этого мира расступались перед ним, а всё, чего он хотел, буквально падало ему в руки. Нет, это не значит, что младший близнец ничего не делал и не прилагал никаких усилий, он, можно сказать, просто притягивал к себе везение. Указательный палец невесомо очертил линию скулы и спустился к соблазнительным губам. Длинные ресницы дрогнули, а улыбка стала ещё шире. Тёплые губы опустились на открытый участок шеи. Оставили поцелуй, спустились ниже. Укус. Нежное движение языка по покрасневшему месту. Тихий вздох. – Том, – Билл открыл заспанные глаза и ласково посмотрел на сидящего рядом брата. – Доброе утро, – мягкий поцелуй в губы. – Утро с тобой не может быть не добрым. Брюнет улыбнулся. Только проснувшийся Билл всегда был по-особенному милым. Его хотелось обнимать, гладить, целовать, шептать на ушко всякие нежности и не отпускать его, пока в карих глазах не появится осознанность и бодрость. – Принесёшь мне кофе? Хитрая улыбка и тихий смех. – Эксплуатируешь старшего брата? – Ну, ты ведь мой ассистент. Том улыбнулся и пихнул младшего локтем в бок. Блондин снова рассмеялся и обнял близнеца поперёк талии, укладывая голову на сильную грудь. Было тихо, хорошо и спокойно. Пальцы Тома медленно зарылись в светлые волосы и начали перебирать слегка спутавшиеся пряди. Билл томно вздохнул и прихватил зубами кожу рядом с соском брата, отчего мышцы на его теле заметно напряглись. Брюнет улыбнулся и поднял голову близнеца за подбородок, после чего коснулся пухлых губ поцелуем. – Никогда не устану говорить о том, как я тебя люблю. – Никогда не устану слушать о том, как ты меня любишь. Снова смех. – Ты эгоист, Билл. – Да, но ты любишь меня таким, – целует в щёку и утыкается носом в плечо. – Люблю. – И я тебя люблю. Очень. – Я знаю. – Так ты принесёшь мне мой кофе? Том фыркнул и закатил глаза. Наглость Билла его умиляла. Он, можно сказать, обожал его таким: требовательным и не терпящим никаких отказов в своих прихотях. Брюнет ничего не ответил. Он просто столкнул брата с себя и поднялся с постели, выискивая взглядом свои трусы. – И куда ты их бросил? – с улыбкой спросил он у потягивающегося близнеца. – Посмотри рядом с креслом. С их первого за прошедшие три года секса прошло немного больше месяца. После того, как каждый из них наконец-то получил доступ к желанному телу, они просто не могли насытиться друг другом. Братья занимались любовью практически везде: дома, в студии, на кухне, в ванной, в автомобиле, на полу в гостиной. Один раз Билл даже отсосал близнецу в примерочной комнате Gucci, о чём они до сих пор вспоминают с улыбкой. Вчерашний вечер не стал для них исключением. Том брал его нежно и долго, вынуждая заходиться сладкими стонами практически всю ночь. Билл думал, что с ума сойдёт. Брат редко бывал таким ласковым и внимательным, поэтому этот секс был для них чем-то непривычным, но таким сладким и приятным, что остановиться было просто невозможно. Найдя необходимую вещь, Том покинул спальню и отправился на кухню. В комнате было светло. Солнечный свет пробивался сквозь наполовину закрытые жалюзи, оставляя на полу длинные полосы красивых бликов. Брюнет готов был поспорить, что если бы здесь был Билл, он бы обязательно запечатлел эту красоту и поделился ей со своими подписчиками в инстаграме. Мужчина решил, что одного кофе им будет недостаточно после такой утомляющей ночи, поэтому в голове возникла мысль что-нибудь приготовить и побаловать брата ещё больше. Несколько ломтиков хлеба были засунуты в тостер, а кофеварка издавала тихий шум, занимаясь приготовлением любимого капучино Билла. Том был не силён в готовке, поэтому тосты с арахисовым маслом показались ему отличным вариантом завтрака. Когда всё было готово и поставлено на поднос, брюнет насыпал корм в миски питомцев, понимая, что освободятся они с Биллом нескоро, а животных нельзя было заставлять голодать. Младший близнец расслабленно лежал на кровати, прикрыв всё ещё немного сонные глаза. Он обожал ночи, которые они проводили за занятием любовью, но они настолько выматывали его, что утром он едва мог подняться, в то время как Том, казалось бы, был в полном порядке. – Открывай глаза, соня. – Я не сплю. Брюнет опустил поднос на кровать и коснулся губами острого плеча. Билл улыбнулся. Нос быстро уловил вкусный запах поджаренного хлеба, что вынудило его всё-таки открыть глаза. – Боже, Том, ты у меня просто чудо. – Я знаю. Блондин не ответил. Его длинные пальцы сразу же обхватили тёплую чашку с ароматным напитком, поднося её к губам. Кофе был горячим, но всё равно вкусным. – Билл… – Что? – он оторвал взгляд от подноса и посмотрел на брата. Том выглядел чересчур серьёзным, было видно, что он хочет о чём-то поговорить. – Что-то не так? – Что? Нет же, всё прекрасно, просто… Просто нужно кое-что обсудить. – Говори уже, ты ведь знаешь, что я не люблю, когда оттягивают самое важное. – Что мы скажем родителям? Нам ведь уже двадцать восемь, и расставаться мы, надеюсь, больше не будем. Нельзя же их вечно обманывать и показывать нанятых женщин или просто рассказывать истории о том, как у нас не клеится с личной жизнью. Тебе не кажется, что пора им рассказать? Том был прав. Скрываться до конца дней они не могли, родители бы в любом случае начали что-то подозревать, и будет лучше, если они расскажут им об этом сами. Но как можно это объяснить? Как сказать маме, что двое её любимых детей не такие, какими бы она хотела их видеть? Как сказать ей, что с момента их полового созревания она живёт во лжи, слушая те же рассказы, что и их поклонники? И, что самое главное, как рассказать ей о том, что у неё, скорее всего, никогда не будет внуков? Нет, она никогда не давила на них и не навязывала им всякий бред вроде того, что нужно как можно быстрее жениться и обязательно завести потомство. Она была умной и весьма лояльной женщиной, которая просто хотела видеть своих детей счастливыми. Но сможет ли она понять и принять такое счастье своих сыновей? – Я хочу рассказать, Том. Я очень хочу, но… Вдруг они не поймут? Что тогда? – Они должны понять, они ведь наши родители. Думаешь, мама ещё ни о чём не догадывается? – А должна? – Вспомни только, сколько раз она заставала нас спящими в одной постели. Не думаю, что она верила в рассказы о том, что мы просто смотрели фильм и случайно уснули. Блондин улыбнулся. Он не раз замечал странные взгляды мамы, направленные на них, но никогда не придавал им какого-то особого значения. Однако теперь он задумался о том, что Симона, наверное, действительно что-то знает или хотя бы имеет какие-нибудь догадки на этот счёт. Если это так, то им будет намного проще поделиться с ней и Гордоном своею тайной, потому что они уже будут готовы к этому. – И когда мы это сделаем? – спросил Билл, забирая с тарелки один тост. – Сейчас ещё слишком рано. – На Рождество? – Думаю, да. Не боишься? – С тобой я ничего не боюсь. Даже если родители от нас отвернутся, мы всегда будем друг у друга. – Я никогда тебя не оставлю, Билл, – тихо, но серьёзно и уверенно. – Я тоже, Том. Я тоже. Дальше они сидели молча. Блондин удобно устроился в объятиях брата и продолжал поедать свой завтрак, наслаждаясь теплом его тела. Ему было хорошо и спокойно. Думать о возможной ссоре с родителями совершенно не хотелось, поэтому он отодвинул эти мысли на задний план. Всё, что сейчас волновало его, – это чашка слегка остывшего капучино и руки близнеца, блуждающие по его бокам. Он не боялся будущего. Не боялся ничего, что могло бы с ними произойти, потому что он точно знал – Том всегда будет рядом. Брат никогда не даст его в обиду, защитит, прикроет собой и уничтожит весь мир, если что-то будет не так. Он не боялся своих чувств. Ему даже было не страшно, что о них узнает кто-нибудь посторонний. Пускай. Он любит и любим, а на остальное ему плевать. Он не боялся того, что их не поймут, не примут. Они и так всегда были не такими для этого мира. Слишком упрямые, слишком амбициозные, слишком целеустремлённые и знающие себе цену, слишком верные друг другу и слишком бесстрашные. В них всегда было чересчур много “слишком”, и это делало их проблемой для окружающих. Их не понимал никто, кроме семьи и самых преданных фанатов, и они были для них важны. На остальных же плевать. Они никто. Так, пустое место. – Спасибо, что ты есть у меня, – Билл говорил шёпотом, но он знал, что брат услышал. – Тебе стоит благодарить яйцеклетку, которая случайно разделилась на две части, – с улыбкой ответил Том и провёл носом дорожку от плеча до нежного места за ушком. – Да, спасибо ей огромное, – смеётся, – я не знаю, как бы жил без тебя. Смог бы я вообще выжить в этом мире один? Ты ведь всё для меня. Ты всегда меня защищаешь, бережёшь от проблем, берёшь ответственность за всё на себя, заботишься обо мне, как о маленьком ребёнке, никогда мне ни в чём не отказываешь, хотя нередко мои заскоки бывают ужасно глупыми и капризными. Иногда я удивляюсь, как ты вообще меня терпишь. Никто другой бы так не смог, я уверен. – Я не терплю. Я просто люблю тебя, вот и всё. – Очень часто я задумываюсь о том, что не заслуживаю такой любви. – Глупости, ты заслуживаешь всего самого лучшего. Если бы я мог любить тебя ещё больше, я бы любил. Но больше уже некуда. Билл улыбнулся. Голова опустилась на плечо позади него, а руки накрыли кисти, лежащие на его животе. – Знаешь, тогда, когда ты предложил расстаться, я подумал, что, наверное, заслуживаю этого. – Бред. – Нет же! Я трепал тебе нервы каждый день, требовал слишком много, ревновал тебя едва ли не к каждому прохожему, устраивал скандалы на пустом месте. Я был просто ужасной стервой, Том. – Я люблю тебя таким, почему ты не можешь этого понять? В том, что происходило тогда, были виноваты мы оба. Моей вины здесь даже больше, чем твоей, поэтому я не хочу, чтобы ты продолжал натравлять на себя свою же совесть. – Но… – Давай просто забудем об этом? Мы усвоили свои ошибки, поняли, что было не так. Сейчас мы начали всё сначала, и я обещаю, что ничего подобного больше никогда не повторится. Веришь мне? – Верю. Блондин знал, что всё будет хорошо. Они больше не допустят ни одной ошибки, не дадут жизни вновь разделить одну душу напополам. Да, их ждёт ещё много ссор, непониманий и препятствий, но они смогут через всё это пройти, смогут сохранить то, что уже однажды потеряли. Ведь те, кто любят, должны быть вместе. И они будут. С самого рождения и до самой смерти. Их любовь будет жить вечно.

The End