Ты моя любовь, я твоя погибель

      — Что вы тут делаете? — изумленным шепотом спросил Питер, во все глаза глядя на нового соседа, каким-то образом очутившегося в его комнате. — Тетя Мэй очень не любит, когда гости заходят в жилые комнаты. Тем более без разрешения.       Уэйд ласково улыбнулся:       — Прости. Я просто очень любопытен. Это твоя комната, значит, да? — Уилсон огляделся. — Миленько. Когда я был подростком, у меня было что-то похожее.       Питер вскочил с кровати и быстро запер дверь, впервые испытав недавно установленную щеколду и убедившись в том, что приделал он ее не зря. Повернувшись к непрошеному гостю, подросток отчаянно заговорил:       — Послушайте, не знаю, кто вы и что вам нужно от меня, но ради вашей жизни и здоровья, уходите, умоляю! Если моя тетя вас здесь застукает, полетят клочки по закоулочкам. И я не шучу. Тетя Мэй только на вид милая, но если она увидит нас тут… — Питер смущенно покраснел. — Кхм… вдвоем… Ну, вы представляете, да, что она подумает?       Уэйд сел на кровать и хитро улыбнулся. Ему очень нравилось наблюдать за изменениями в симпатичном юном личике этого мальчишки. Доставляло удовольствие раззадоривать подростка одним своим присутствием в его комнате. Вот уже целую неделю Уэйд Уилсон наблюдает за этим пареньком, следит за его передвижениями. Казалось бы, странно для взрослого мужчины, но Уилсон чувствовал в Питере какую-то необычную притягательность и уже был почти что помешан на этом милом пареньке. А тут хоп! — и такой случай подвернулся снова его увидеть. Да еще и вблизи.       Паркер по-прежнему стоял, прижавшись спиной к двери комнаты, сердито глядя на Уэйда. Тот не сдержался, подошел к Питеру и легонько потрепал по плечу.       — Не сердись, Питти. С самой нашей первой встречи я понял, что мы станем больше, чем соседями. Может, друзьями. А может…       — Но мне пятнадцать! — воскликнул Питер, возмущенный одновременно излишним панибратством со стороны Уэйда Уилсона и столь нескромными предположениями. — Мне всего пятнадцать, — повторил Паркер, уже понизив голос. — И мне… мне…       — … нравятся девочки? — догадался Уилсон. Питер кивнул, и Уэйд встал.       — Ну-у, раз такое дело… Ладно. Извини за все это. Я был слишком… опрометчив, что ли. И эгоистичен.       — Ничего страшного, главное — мы разобрались, — сказал Питер и уже хотел было выпроводить гостя, как от того поступила очередная шокирующая просьба:       — Поцелуй меня, пожалуйста.       Питер недоуменно захлопал глазами.       — Чего-чего?       — Ты слышал, о чем я тебя прошу. — Уэйд умоляюще посмотрел на него. — Ну пожалуйста.       Терпение Паркера лопнуло, и он распахнул дверь, всем своим видом показывая, что это уже слишком, но Уилсон захлопнул ее и задвинул щеколду так ловко, как будто он тут не в первый раз. Глаза Питера расширились от испуга, и он отскочил. Что этот мужчина собирается делать с ним? Изнасилует? Убьет? И то, и другое?       — Вы маньяк, — дрожащим голосом констатировал Питер.       — Может, и так. — Уэйд томно взглянул на оппонента. — Ну что? Что ты скажешь?       — Скажу категорическое «нет», — отрезал Паркер. — А если вы сейчас же не выйдете отсюда, я позову тетю Мэй, чтобы она знала, что вы здесь и что хотите со мной сделать. В ее доме.       Уилсону показалось, что парнишка просто храбрится и не выполнит своих угроз, но вдруг Питер набрал дыхание и… и не закричал, как хотел, а просто сделал два выстрела — и вот руки Уэйда оказались прилепленными к двери. Уилсон заморгал, а тем временем Паркер зафиксировал его ноги таким же способом.       — Чувак, ты чего? — изумился Уэйд. — Что это? — кивком показал он на свои конечности.       И тут же Питер осознал, какую ошибку совершил. Он раскрыл почти что незнакомому человеку свой главный секрет. Густо покраснев, парень опустил взгляд, молясь, чтобы какие-нибудь неведомые силы забрали Уэйда Уилсона, унесли его куда-то и очистили ему память. Но чуда не случилось, и Питеру пришлось самому разбираться с последствиями. Однако, прежде чем он что-то сказал в свое оправдание, Уэйд сделал первый шаг:       — А-а! Так ты тот самый Человек-паук?       — Да тише ты, — зашикал на него Питер, затыкая его рот рукой. Но говорливый Уэйд сказал:       — А твоя тетя, я так понимаю, не знает об этом.       — Пока нет, но я не хочу, чтобы она узнала так, — произнес Питер. — Уэйд, пожалуйста, не говори.       Тот хитро посмотрел на него:       — А что мне за это бу…       — Ничего! — воскликнул Паркер. — Боже, Уэйд, ты самый аморальный человек, которого я когда-либо встречал!       Уилсон пошевелил прилепленными паутиной конечностями.       — Я польщен, конечно, но ты не мог бы меня отпустить? Пожалуйста. Я не причиню тебе вреда. И тут же уйду.       Питер несколько минут разглядывал этого непутевого человека, потом подумал: «ладно, черт с ним, пусть идёт» и освободил пленника. Тот с благодарностью взглянул на Паркера, прошептал: «Спасибо!» и — вот этого Питер никак не ожидал! — чмокнул его в губы. Остолбеневший Паркер не сделал никакой попытки вырваться из объятий Уэйда лишь по причине огромнейшего изумления, а вот Уэйд воспринял это как согласие.       Когда Питер отошел от произошедшего, Уэйд любезно прощался с тетушкой Мэй, оправдывая свое долгое отсутствие «страшной духотищей, из-за которой ему понадобилось срочно выйти на воздух». Слушая всю эту ложь, Паркер неслышно усмехался: хоть Уэйд и придурок, но целуется неплохо. И тут же осознал, о чем подумал.       Уже вечером, лежа в постели, Питер размышлял, действительно ли его теперь тянет к представителям своего пола или это просто наваждение, связанное со столь неожиданным, но весьма профессиональным поцелуем. За свои пятнадцать лет Питер никогда не целовался по-настоящему — ни с девочкой, ни с парнем. Это были для него новые, совершенно непознанные ощущения. И, надо сказать, они были довольно-таки приятными, так как Уэйд был старше, а значит, и гораздо опытнее его, Питера, ровесников.       Так ничего и не поняв, Паркер крепко заснул. «А ведь что-то в этом есть», — подумал он прямо перед тем, как провалиться в сон.