***
Навязчиво, словно муха, в незрелом мозгу Элис вилась мысль, что она похищена представителем власти. Она мечтала оказаться в полицейском участке до того, как узнала, что Эрвин имеет удостоверение. Сидя на бельевой корзине и теребя влажные концы волос, Уильямс считала ровное дыхание и думала. Думала о том, что снова сделала это. Снова провела процедуру под кодовым названием «чистая». Для Него, чтобы угодить. После того, что он сделал с ней. Она ощущала страх перед молодым хозяином и ничего не могла поделать с этим. Рука сама потянулась к бритве, когда девушка принимала душ… «К чёрту!» — про себя разозлилась девушка, гоня тошнотворные мысли вон. Сейчас она предпочла занять себя планом спасения. Неизвестно, сообщит ли Джим в органы. И вообще кому-нибудь. Но надежда была. Она грела юное сердце, как маленький костёр в холодном зимнем лесу. Препятствием к оптимистичному настрою был Ледяной Король, маловероятно собирающийся уступать своим мерзким желаниям. Казалось, главным из них была Элис. Она уже в его власти. Хоть он ещё и не воспользовался её телом, но уже начал отравлять. Уильямс провела кончиками пальцев по губам. Они больше не принадлежали ей. И вновь она усилием принудила себя настроиться на размышления, а не предаваться отчаянию. Пытаясь выстроить систему действий, Элис поняла, что запутывается сильнее, чем находит выходы. Всё крутилось вокруг прихотей нерадивого полицейского. Она знала точно: интерес заключался в её юном теле. И приняла решение сделать всё посильное, чтобы максимально оттянуть момент претворения в жизнь этого намерения. Поёрзав, Уильямс заметила движение сбоку и впервые за время пребывания в квартире осмелилась тщательно рассмотреть себя в зеркале. Всё то же лицо, те же русые волосы и острые плечи. Правда, оттенок кожи стал бледнее, болезненнее. Элис впилась в себя взглядом. Её интересовали глаза, не искрившие янтарём. Вместо медово-огненных на неё смотрели карие с дымной пеленой. Гневом вспыхнула душа. Ноздри расширились, а губы сомкнулись в полоску до лёгкой судороги. Если не чудовищная, теперь уже, фобия, подавляющая любые чувства, девушка бы выместила свою ярость на этом зеркале. Подумав, что куда лучше — на человеке со стеклом в глазах… С большим трудом заглушив в себе эмоции, Уильямс покинула ванную.Часть 10. Смотри на меня
31 января 2018 г. в 21:43
Чтобы прогнать колющее чувство из кистей, Элис старательно растягивала тугой кожаный капкан.
Посмотрев на свои обнажённые бёдра, она нервно поджала губы. Одно ясно — Эрвин не оставит её. Вновь захотелось исчезнуть.
Самоубийство? Столько возможностей: зеркало в ванной, окна на кухне, любая посуда, которую можно разбить, и, в конце концов, мистер Угроза с оружием.
О последнем Элис думала больше всего. Полицейский не стал бы просто так убивать свою игрушку. Он, больной садист, с изощрённой жестокостью применил бы все известные ему пытки на юной гостье.
Уильямс прогнала прочь из головы всё, имеющее окрас смерти.
Искра надежды разгоралась тем сильнее, чем дольше Элис оставалась одна. И смысла в том, чтобы тратить энергию на уныние она не видела.
Несколько раз, убираясь на первом этаже злосчастного коттеджа Саирса, Элис встречала Джима, приходящего с документами, вестями или ещё чем для босса.
На миг ей захотелось, чтобы он рассказал Питу Саирсу, где находится его бывшая работница… Но потом вспомнила о пистолете. Импульсивное желание растворилось в страхе.
До новостей от незваного гостя душу терзали переживания, что из-за беспамятной прислуги мистер Саирс мог быть мёртв… Русоволосый мерзавец врал.
Элис вспомнила о соседях, которых, как она уже твёрдо понимала, нет. О двери, которую он не запер… Об игре, где зверь, зная каждый шаг жертвы наперёд, позволял совершить его. И смаковал её провалы.
Сволочь.
Но сейчас, прокручивая последние события в голове, Элис заёрзала, словно под ней вспыхнули угли.
Жизненно важно задержать маньяка в квартире. Вдруг он решит увезти её подальше, чтобы Джим не успел вызвать помощь.
А если Джим и не собирается делать этого?
Уильямс зажмурилась, неистово моля, чтобы наёмник спас её и сейчас.
План побега не успел и начать формироваться в рассудке, как девушка услышала шорох. Мышцы живота бесконтрольно напряглись.
Всем нутром: от кончиков пальцев до ресниц, она чувствовала, что хозяин квартиры не пройдёт мимо её двери. По тельцу забегала мелкая дрожь…
Чёртов щелчок замка. Вниманием завладела входная дверь.
Высокий мужчина, как самый настоящий хозяин дома, положения, гостьи, (всего), вошёл, покачивая широкими плечами.
Длинные пальцы расслабленно держали оружие. Перед увиденным Элис ощутила, как угас внутренний запал. На время мечтаний она не забыла, в чьей власти находится, но почему-то решила, что справится с этим кошмаром.
Несколько неторопливых, казалось, оставляющих за собой лавовые следы шагов, и мужчина уже у кровати, присаживается напротив девушки, безотрывно, смело глядящей в стеклянные глаза.
— Ты не представляешь, что я могу сделать с тобой, — ничего живого не присутствовало в строгом голосе. — Да так, что твой любимый Саирс не найдёт и волоска.
Элис вжалась в угол — единственное на данный момент псевдозащищающее место. Даже заметив, что зрачки в прозрачной оправе вернулись к обычному размеру, она ни на йоту не успокоилась.
Полицейский аккуратно завёл за спину пистолет и оставил его там. А сам подался вперёд и уперся локтями в колени. Его пальцы сплелись в замок.
— Ко мне, — сжигая заложницу взглядом, приказал хозяин квартиры.
Спесивый девичий разум воспротивился, но, к счастью, инстинкт самосохранения остался главенствующим. Встав на колени, Элис за два робких движения приблизилась едва не вплотную к источнику угрозы.
Сплетённые мужские пальцы касались хлопковой ткани единственной одежды на заложнице, уже жалеющей, что сократила расстояние столь сильно. Мышцы стройного живота напряглись до боли.
Прикосновения Эрвина Айсли отравляли нутро. Но непоколебимая, как ей хотелось верить, девушка упорно не хотела показывать, что он сломил её.
Шла безмолвная война.
В стеклянных глазах Элис читала насмешку и высокомерие. Не отрывая взора, мужчина, напомнив, как широка его грудь, обтянутая матовой кожей, откинулся назад.
Длинные пальцы легли на чёрную металлическую молнию и нарочито медленно потянули язычок вниз, расстёгивая не только брюки, но и хранилище страха, переполнявшего Элис-Джейн, чьи губы нервно дёрнулись.
Демонстрация положения.
Властная мужская рука взмыла к растрёпанным волосам девушки и, жёстко захватив, потянула к лицу своего обладателя. Затормозив движение, лишь когда от дрожащих губ до строгих мужских осталось не больше сантиметра.
Эрвин тихо выдохнул, обнажив зубы в улыбке. Тепло дыхания одурманило сильнее касаний.
— Ты больше не кричишь. Сломалась? — издевательски произнёс мерзавец.
Но Элис не поняла его слов. Она оцепенела от нападения наглых и, на удивление, прохладных губ.
Вероломно ворвавшись в девичий рот, горячий язык захватывал тело, душу. Страсть, которую легко можно было спутать с яростью, обрушилась на хрупкую Элис-Джейн.
Свободная рука полицейского легла на тонкую талию и заставила девушку выгнуться навстречу. Ступор, в котором та пребывала, не позволял сопротивляться. А сцепленные ремнём руки безжизненно висели сзади.
Эрвин с неистовой силой, словно забирая энергию и всё положительное, хозяйничал в девичьем рту. И с каждой секундой Элис всё больше обмякала в сильных руках.
Мерзавец прервал эмоциональный поцелуй, отняв от себя заложницу. Грудные клетки обоих тяжело вздымались.
Элис не успела даже понять, как Айсли, удерживая копну русых волос, нагнул её к своему паху. Светло-карие глаза испуганно забегали.
Напряжённая, вся в сетке из вен, мужская рука ловко обнажила эрегированный член.
— Нет, — хриплая мольба сорвалась с дрожащих юных губ.
Она замотала головой, но мужчина, отпустив волосы, резко перейдя рукой на девичий подбородок, сжал его. Острые пальцы надавили на скулы, заставив челюсть раскрыться. И тут же принудили девушку принять твёрдую плоть.
Элис услышала сдавленное рычание, когда в рот, скованный болью от хватки, вошла напряжённая головка, а следом и напряжённый ствол.
Зажмурившись в ярой ненависти к похитителю, она старалась не заплакать. Но солоноватый привкус на языке снова и снова напоминал об унизительной ситуации, в которой ей посчастливилось оказаться.
Вновь зарывшись пальцами в волосы девушки, мужчина стал медленно двигаться, скользя по влажным губам.
Толчок за толчком, и Уильямс сжималась всё сильнее. Она слышала, как тяжело дышит мужчина; чувствовала, как он ускоряется и проникает всё глубже, принося неприятные ощущения.
Член, набитый венами, каждую из которых жертва ощущала нёбом и языком, то и дело упирался в стенку горла. Полицейский набирал скорость.
Неистово желая сомкнуть челюсти, но искренне боясь рисковать, Элис всё же подстроилась и поняла, как дышать, чтобы не кружилась голова. Но вдруг мужчина остановился, не дав ей отпрянуть, безжалостно перекрыв доступ к кислороду.
Девушка ощутила рвотный позыв, а щёки, казалось, вспыхнули от поднявшейся температуры. Полицейский встал, заставив её разогнуться.
— Смотри на меня, — сказал он.
Уильямс раскрыла глаза. Робко, но скоро подняв их к лику говорящего, она подавила новый позыв.
— Такой ты мне нравишься больше, Элис, — ядовито, в своей манере, с ударением на имя произнёс он и отнял руку.
Задыхаясь в нужде наполнить лёгкие воздухом, Элис опустила голову, чтобы отдышаться. Густая слюна паутиной повисла на нижней губе.
За что?
Наслаждение от ощущения свободы собственного рта продлилось недолго. То ли от резко перекрытого дыхания, то ли от галлюцинаций на фоне эмоций, захвативших незрелый рассудок, происходящее замедлило ход.
Острые пальцы вновь коснулись тонкой кожи Элис на этот раз без грубости. Мужская ладонь аккуратно подняла юное лицо наверх.
Большим пальцем Эрвин провёл по влажным приоткрытым губам заложницы. Уильямс заметила в его взгляде что-то странное. К привычной гордыне добавилось новое выражение… Но он не дал рассмотреть.
Горячие касания перешли на затылок и вновь принудили прильнуть к возбуждённому органу.
Не дожидаясь агрессивных действий со стороны мужчины, Уильямс робко открыла рот и проявила инициативу, ненавидя себя и его. Нежные веки снова сомкнулись.
Скорость происходящего возросла. Глухие стоны заполнили пространство. Стоны, похожие на рык. Мужчина взял контроль в свои руки. Твёрдая, словно несгибаемая, плоть всё быстрее и глубже проникала в девичий рот.
— Смотри на меня, — зарычал он.
И получил повиновение в ответ. Периодически ощущая нехватку воздуха и рвотные позывы, Уильямс роняла слёзы, медленно сменяющие друг друга. Это не было похоже ни на одну её грёзу об отношениях мужчины и женщины. Это было жёсткое, грубое вторжение.
Снова и снова.
Элис молила, чтобы оно закончилось. Но властная мужская рука, тянущая волосы, укрепляла в незрелом сознании, что молитвы не будут услышаны.
Ледяной, кровожадный взгляд прожигал насквозь и без того униженную Элис-Джейн. Полицейский хотел сломить её, показать, кто здесь главный. У него получалось?..
Надругательство состояло не в процессе, а в зрительном контакте. Эрвин чувствовал свою жертву на уровне инстинкта. Чувствовал её страх, отвращение и стыд. И ему, как змею жаркий день, нравилось это…
Внезапно, глядя прямо в янтарные глаза, мужчина круто замедлился.
Девушка видела его напряженный лик и обнажённые в сдавленном рёве белоснежные зубы, в то время, как рот наполняла терпкая жидкость. И лилась через край, обволакивая тонкими мокрыми нитями подбородок и шею. Подкатила тошнота, еле подавленная Элис из страха быть наказанной.
Мужчина, нагая грудь которого тяжело вздымалась, обрушился на кровать. Несколько минут он словно находился в трансе.
— Прекрасно, — провёл он рукой по девичьей голове и пальцами вновь перешёл на нижнюю губу. — Но твой милый рот не спасёт тебя в следующий раз.
Серьёзным взглядом Эрвин оглядел девушку и облизнул губы. Мурашки вмиг избороздили нежную кожу.
— Расстегнуть? Или походишь так? — спросил мужчина игривым тоном, наклонив голову.
Уильямс ничего не ответила. Лишь отвела взгляд, не в силах выдержать давление лазурных стёкол.
— Встань, — внезапная мягкость мужского голоса пробрала Элис до костей.
Помедлив, она, чуть не завалившись на бок, опёрлась на ногу. И поднялась, плотно сведя бёдра. Футболка доходила лишь до их середины, почти не прикрывая заветное место.
Эрвин выпрямился. Его глаза не блуждали по юному телу. Они топили дрожащий янтарь.
— Повернись, — бархатным тоном мужчина отдал приказ.
Девушка исполнила его. Желание, чтобы всё поскорее кончилось, вакуумом обволокло маленькую фигурку. Секунды, тянувшиеся вечность, ничего не происходило. Но тёплые прикосновения заставили время нестись Джаггернаутом.
За один проворный манёвр пальцев Эрвин подарил свободу тонким запястьям. Уильямс, не решившаяся перевести их вперёд, стояла, задержав дыхание.
Мужчина встал, девушка ощутила это спиной. Он возвышался сзади, как гора, закрывающее солнце; как вышедшая из-под контроля тень, поглощающая любой свет…
Мелкая дрожь скользила под юной оливковой кожей. То ли намеренно, то ли нет, мужчина не касался Элис торсом, но был так близко, что девушка ощущала жар его тела.
Как кислород и угли. Малейшее взаимодействие, — и пожар неминуем.
На миг Уильямс показалось, что похититель наслаждается её запахом. Но он, словно прочитав мысли, отпрянул и двинулся к выходу. Робко переведя взгляд, гостья наблюдала за ним. Смотрела на матовую кожу, обтягивающую жилистую спину, на покачивающиеся широкие плечи. Но захватчик, затормозив у самой двери, заставил Элис резко отвернуться.
— Вольно, — его голос опустился, стал низким, как контрабас.
Девичьи руки расслабились, только когда послышался хлопок двери в конце коридора.