его живое лицо выражало страдания

             Сразу после закрытия дверей за друзьями Порчи почти буквально прилип к Диме, заново изучая все изгибы его тела и выцеловывая их. Тут же припав к горячей шее, он усадил парня на стол и провел руками по бедрам, на что чужие ноги тут же разъехались в стороны, показывая нестерпимое желание и прося начать уже действовать. Поэтому через минуту футболки и толстовка уже лежали на полу, а Нифоров – на столе, заглядывая в похотливые глаза своего мужчины. А португалец наблюдал за всеми судорожными движениями бледных рук, которые пытались расстегнуть молнию на его джинсах, и тяжело дышал. От этого перед глазами начинало медленно плавать, а к паху приливали горячие волны возбуждения и желания. Рука скользнула по груди к впалому животу, вызывая дрожь. Дима в ответ поддался бедрами вперед, тая под горячими ладонями и потираясь своим пахом об чужой: и от этого у Дарио рвануло болты – он резким движением стянул с него серые спортивные штаны и притянул за талию ближе, после наклоняясь и яростно целуя. Нифоров выдыхал прямо в губы, опаляя горячим дыханием и руками обжигая голую кожу плеч. От этого бежали мурашки. Ладони мужчины покоились на талии и спине, оглаживая и полностью прижимая к себе, что жаркая кожа соприкасалась, распаляя обоих. Дима опустил руки вниз, к краям штанов, и снова попытался расстегнуть молнию – на этот раз получилось, поэтому он сразу же резким рухом стянул их с мужчины вниз. Ладонь бесстыдно легла на чужой член, сжимая через чёрные боксеры и вырывая тихий стон. Нифоров криво улыбнулся и поцеловал влажными губами в шею, после спускаясь вниз и целуя тело везде, куда его положение позволяло дотянуться. Опаляющие ладони на члене и боку заставили Дарио в очередной раз тяжело выдохнуть и притянуть парнишку для блядского, но нереального поцелуя. Дима охотно отвечал, подаваясь вперед к притягивающим ладоням. Голова за первые же минуты очистилась от прочих навязчивых и ненужных, по крайней мере в этот момент, мыслей, поэтому оба были полностью отданы процессу. Оставшись в одних трусах, парни продолжили горячие ласки, уже изнывая от желания и возбуждения. И насладившись этим вдоволь, Виейра начал не спеша приступать к самому главному и желанному: его ладони огладили живот, после заскользили по бедрам и вновь вверх, к боксерам, тут же стягивая их и оставляя парнишку распластанного и обнаженного на столе, смотрящего бесстыдным взглядом в глаза и мысленно просящего начать уже действовать. Поэтому, налюбовавшись этим телом, мужчина оглянулся по сторонам, выглядывая что-то, что могло бы подойти в качестве смазки. Но ничего подходящего под глаза не попалось, и он отправился в спальню, где под кроватью должна была лежать смазка, которую они там оставили с последней ночи вместе, если, конечно, Нифоров не использовал её в понятных всем целях. Но лубрикант оказался там, и мужчина быстро схватил его и отправился к парнишке. Обе пары глаз прожигали тела друг друга, рьяно желая прикоснуться и облапать, но делать этого они не стали: Дима продолжил также спокойно и покорно лежать, ожидая действий, а Дарио – не жалея, выдавил густую жидкость на руку и растер, после другой развел чужие ноги в стороны и провел пальцами между ягодиц, смазывая и сразу входя двумя пальцами. Нифоров зашипел, но сдержался от последующих болезненных стонов и просто сжал губы, понимая, что нужно потерпеть. Мужчина поцеловал сначала в шею, а потом в губы, нежно и успокаивающе, начиная медленно двигать ими под тяжелое дыхание парня. Спустя две минуты Порчи понял, что уже достаточно, ибо болезненное шипение сменилось возбужденными вздохами и стонами на каждое третье движение. Он вынул пальцы и стянул свои боксеры, восхищенно наблюдая за Димой, лежащим на столе и безумно желающим почувствовать его в себе. Поэтому тонкая струйка смазки полилась на его член, и он тут же её размазал, пристраиваясь между чужих ног. Ладони бесконтрольно огладили живот, а после за талию притянули ближе, и за одно движение мужчина уже полностью вошёл в парня, на что получил соответствующую реакцию – Дима изогнулся в спине и громко простонал, хватаясь за чужие руки, расположившиеся по сторонам от его талии. Немного подождав, Дарио начал двигаться, сразу быстро и глубоко, слушая пошлые стоны Нифорова и шлепки горячей соприкасающейся кожи. Это заводило не меньше за вожделенные ласки, поэтому толчки становились всё хаотичнее и быстрее, а стоны громче и чувствительнее. Не сдержавшись, мужчина остановился и жадно поцеловал парня, сразу ощущая металлический вкус крови, – из-за прокушенной губы, – но продолжая сминать мягкие губы и лаская ладонями талию. Дима почти задыхался от удовольствия, которое чуть ли не буквально лилось через верха, а жадный взгляд сверху придавал остроты и желания прикоснуться к себе, что он и сделал. Его рука накрыла собственный член и быстро заскользила по нему, вырывая стон за стоном. Тело его дрожало, рука неимоверно быстро двигалась, а веки закрывали океаны удовольствия. Для Дарио эта картина была произведением искусства и самым прекрасным и умопомрачительным, что он видел за свою не короткую жизнь. А если учитывать факт того, что его член двигался в теле этого парнишки, то это ещё больше срывало все катушки. Выпады тазом стали быстрее и неравномернее, а стоны обоих уже переполняли комнаты за отметку «чересчур». У каждого перед глазами плавали разнообразные узоры, придавая этому некий эффект экстаза, будто они под наркотой. Но оба понимали, что это они сводят друг друга с ума. Для одного это сумасхождение почти закончилось, когда ещё чуть-чуть и Дима бы кончил, но убрал руку, желая прочувствовать всё наслаждение полностью, до каждой мелочи и до каждого выдоха и вдоха. Поэтому он просто открыл глаза, наблюдая за упорно двигающимся мужчиной и хватаясь за его руки. Для Дарио тоже уже всё почти закончилось – всё решили последние десять толчков и взгляд глаза в глаза. Дима побоялся, что стены рухнут, когда их собственный стон в один голос заполнил всю квартиру и, небось, подъезд, потому что голоса ударили в виски, сплетаясь с оргазмом. Горячая сперма полилась на его живот, даже без прикосновений, и он выровнялся, выпрямляя спину от нереального изгиба. А мужчина кончил в него. Нифоров мог бы по этому поводу повозмущаться, но не стал, понимая, что оно того более чем стоило. В такой позе они остались ещё последующие пару минут, просто смотря друг другу в глаза и безумно желая повторить, чем они через не очень долгое время и займутся. ... Как только открылась входная дверь, Дениса придавили к стене и спешно на ощупь закрыли её, громко хлопнув. После холодные ладони также на ощупь нашли талию парня и огладили её, вызывая мурашки; на щеке почувствовалось горячее дыхание, а после и губы на его губах. Немедля, Мирон начал целовать глубоко и со всевозможной страстью, которая таилась все три месяца где-то внутри. Парень отвечал, ведь только и думал об этом всю дорогу домой, – все те пятнадцать минут, которые тянулись будто несколько часов. Одна его рука примостилась на груди мужчины, а другая — на краях его светло-серых джинс. С одной стороны, хотелось растянуть удовольствие, насладиться сполна, но с другой, хотелось побыстрее перейти к самому главному и закончить, чтобы начать сначала, и вновь как с первой стороны​. Но они продолжили в среднем темпе: то-есть толстовка и футболка Дениса уже полетели на пол, но в спальню они передвигаться не спешили. Фёдоров начал выцеловывать мягкую кожу шеи, руками притягивая к себе, чтоб но миллиметра между ними не осталось. Чтобы было близко¹. Чтобы было очень близко. А парнишка был всеми частицами тела только за. Он кинул куртку мужчины куда-то в сторону, а рубашку – ей вслед, пробежал пальцами по бокам, щекоча и вызывая тихий смех в шею, огладил спину медленными широкими движениями и прижал к себе, с улыбкой вздыхая запах знакомого родного тела. Губы, касающиеся щеки, ощущались горячо и желанно. Когда Мирон отстранился, то парень разочарованно выдохнул, желая получить ещё, ведь это утро не смогло заполнить все те месяцы ожидания. Но когда его руки завели над головой и сцепили в замок, а после припали к губам, то он почти что растаял и поддался бедрами вперёд, навстречу ощущениям. Дыхание у обоих сбилось и неравномерно заполняло коридор и остальные уголки квартиры, куда была возможность донестись. Прекратив целовать, мужчина глянул в глаза напротив, залитые похотью и желанием. Иногда даже брало удивление, когда за пару минут этот мальчишка превращался в развратную блядь с преданным взглядом. А потом вот снова таким же: спокойным, быть может, немного циничным, порой и сентиментальным. Но никак не тем, кем он становился, когда похоть брала верх над ним. Это завораживало и притягивало. Он почти ухмыльнулся своим мыслям, но когда почувствовал, как Денис трётся бедрами об его собственные, и с тихим, пошлым выдохом кусает свою нижнюю губу, то к паху прикатила жаркая волна, которая заставила отпустить чужие руки и развернуть ухмыляющегося парня лицом к стене. А сам он прижался грудью и стояком к чужой спине и заду. Денис замер в ожидании, когда широкие ладони ласково очертили его живот и остановились на краях штанов, расстегивая их, но не пробираясь под. Одна рука осталась на животе, а другая скользнула назад, сжимая ягодицу и шлепая по ней. Парень немного повернул голову, чтобы следить за действиями Фёдорова, и закусил губу; а тот в свою очередь наблюдал за реакцией обернувшегося парнишки. Пока ладони Дениса упирались в стену, чужие блуждали по его телу и уже пробрались под резинку трусов, не крепко сжимая твердый член и этим жестом вызывая тихий стон, на который Мирон криво улыбнулся и довольно прикрыл глаза. Не поднимая век, мужчина коротко поцеловал в затылок и провел носом по плечу, вдыхая запах, а дальше резко, одним движением рук стянул штаны на пару с черными боксерами. Глянул вниз, провел по упругим ягодицам и поднял взгляд. Хотелось видеть его лицо, читать эмоции. Денис задержал дыхание, ожидая хоть каких-то жестов или действий, но мужчина, видимо, спешить не собирался. Поэтому он сам подался назад, по-блядски вертя задом и потираясь о бедра Мирона, распаляя и своё, и чужое желание. Прогнулся в спине, расставил ноги шире, закусил губу и глянул через плечо на Федорова; горячее дыхание обжигало затылок, а ладони – прожигали бока и бедра. Когда голубые глаза заглянули в его карие и пропащие, то Денис рвано выдохнул лишь от того, как они смотрели на него – жадно, собственнически и с желанием. Со взаимным желанием. Этого было достаточно, чтобы болты сорвались. Фёдоров чуть отстранился и рывком расстегнул свои штаны, стянул вниз до колен, после также резко притянул к себе парня. Впился в шею, выцеловывая и кусая мягкую кожу, вызывал томные стоны, кусал плечи. Впивался тем, чего хотел. Наслаждался вкусом и запахом кожи. Наслаждался своим мальчишкой. А Денису до чертят в глазах нравилось, до дрожащих колен и закатанных к потолку глаз. Он скучал по этим губам и распустным рукам. Холодная стена и горячее тело сзади давало такой контраст, что по коже стаями бегали мурашки, морозя. Мирон оторвался, обвел языком линию челюсти, глянул на искусанные губы и опустил руку вниз, проводя по пояснице. Задержанное дыхание парня заставило замедлиться. Раздвинул ягодицы, медленно проходясь пальцем между них и кусая мочку уха под тихий стон. — Я готовился.. — тихо прошептал Денис. — Хороший мальчик, — также ласковым шепотом и с пошлой улыбкой. Фёдоров надавил на поясницу, и чужая спина под широкими ладонями тут же прогнулась, поднимая зад. Стянул белые боксеры, сжал член, тихо выдохнув, и направил между ягодиц, растирая смазку и слушая тихий стон. Улыбнулся, нагнулся и поцеловал в щеку, так по-ребячески, что в груди у Дениса задрожало. И он подался назад, потираясь задом о член, желая насадиться полностью, чтоб до конца. Чтоб до звездочек. — Давай сам.. Денис вздрогнул от внезапно произнесенных слов прямо на ухо, но послушался. Ногой стянул штаны до конца, откинул в сторону, взял горячий, твёрдый член, направляя в себя. В предвкушении, губы его открылись шире и хватили воздух. Неспешно подался назад и блаженно застонал, когда орган был в нём наполовину. Откидывая голову на чужое плечо, начал двигаться назад, насаживаясь и стоня после каждого третьего толчка. Мужчина задрожал, открыл глаза и глянул на красные пухлые губы, потянулся и.. Поцеловал настолько чувственно, настолько с любовью, настолько желанно, что ноги у обоих подкосились, и.. ещё чуть и они бы повалились на пол. Но удержались. От стонов парнишки в поцелуй и от чувства того, как влажные, горячие стенки обхватывают его член, крыша почти с воплями бежала в неизвестном направлении, а глаза пошли вверх, рассматривая разной формы кружочки. Начал толкаться глубже, входить по самое не могу, набирал темп, не отрываясь от губ. Ловил выдохи и стоны, отдавая в ответ свои, кусал губы, ласкал живот, задевая шрамы от ножа, щекоча. И всё это настолько чувственно, что Денис изгибался в спине, подавался назад, насаживался сам. Быстрые и глубокие толчки, горячая рука на члене и на плече почти заставили кончить. Но он держался, хоть и недолго. Как и Мирон. Сделал последние несколько выпадов тазом, задвигал рукой на чужом члене быстрее, поцеловал в плечо и вышел. После так нереально, так горячо и тесно прижимаясь грудью к спине, кончил, чувствуя, как на руку полилась чужая сперма. Закончили в унисон. Романтика. Засмеялся тихо и блаженно, поворачивая парня к себе, и поцеловал, так ласково и благодарно. 1 – отсылка к фф. «Близко» [автор: Леон]