его живое лицо выражало страдания

              В поисках подходящих книг Денис прошастал в библиотеке почти два часа, за которые выбрал только две книги. Придирчивость к тому, что он собирается читать, бесила его самого: он перечитывал описание каждой книги на стеллаже с направлением «Реализм» только для того, чтобы найти самое подходящее. Вот он опять шастает между рядов, буквально сдувая пыль с полок: специально дул на поверхность и наблюдал, как с давно не протёртых бумажных изделий литературы пыль поднималась вверх и смешивалась с воздухом, а позже снова ложилась обратно. В его руках две книги: одна с толстой серой обложкой и небольшим рисунком автора в нижнем правом углу; другая с мягкой, на ней нарисованы песочные часы, за боком стоящие в воздухе, а сама обложка мягко-коричневого цвета. Чтобы удостовериться, что это именно то, что он хотел прочитать, Денис прошелся по описанию четыре раза и даже прочитал первые пару страниц – вроде оно. Хотелось взять ещё хотя бы две, но было уже лень расхаживать по огромному двухэтажному зданию библиотеки. Поэтому он направился к стойке библиотекарши, чтобы записать, что он взял, или купил. Он свободной походкой подошел к красивой молодой девушке в больших очках; на её лице не было косметики, только ровно выщипанные брови, что понравилось Денису, ведь огромное наличие штукатурки очень бесило, даже когда Настя так делала, он злился. Элис, как писало на её бейджике, выглядела очень мило, тем более когда улыбнулась ему, на что тоже получила легкую улыбку в ответ. Поздоровавшись, девушка записала в журнал название взятых парнем книг и с улыбкой тихим голосом спросила, будет ли он их покупать, или же он намерен вернуть их обратно в библиотеку. Он решил сразу купить, чего уж. Библиотекарша смущенно глянула на него, также и улыбаясь. «Знала бы она, что я вчера долбился в жопу с лысым мужиком», — уходя, подумал он. Здесь, – в Лондоне – тяжело было найти книги на русском, ещё и для покупки. Эта библиотека единственная, где он нашел литературу на русском, а обошел он чуть ли не весь город. ... Выйдя за двери здания библиотеки, Денис направился в нужную ему сторону, чтобы добраться домой и выпить, наконец, кружку горячего чая, потому что на улицах Лондона уже изрядно похолодало. Если нет дождя, то иногда выходит солнце, но и то холодный ветер тут же нагоняет тучи, закрывая его. От очередного порыва ветра под черной рубашкой расползлись стаи мурашек, и всё тело легонько задрожало. Появилось желание укутаться в одеяло с той же кружкой чая и книгой, а после, вечером, встретиться с Мироном и мягко, (а может быть не очень), поцеловать, а дальше под тем же одеялом болтать о какой-то ерунде, только теперь вместе. Но. Он не дома, не с Мироном, не под одеялом, а на улице и на сильном, холодном ветру – так и простудиться можно, в одной-то рубашке. Поэтому Денис ускорил шаг. Можно, конечно, вызвать такси, но телефон как на зло разрядился, а так вот хер что словишь, да и поблизости не видно никаких машин, только редко проезжающие красивые черные BMW и авто других марок. Вокруг красиво. Листья давно уже пожелтели, медленно слетая с деревьев на мокрый асфальт или дорожки парков, покрывая их покрывалом желтого и огненно-оранжевого цвета. Если по ним пройтись, то под ногами негромко зашуршит: Денис любит этот звук. Денис любит осень. Любит дожди и ливни. Любит туманы после них. Любит красного пламени листья. Любит осеннюю грусть. Любит волшебную атмосферу. Любит первые морозы. Скоро, кстати, и они придут. Заглядываясь на желтые кроны деревьев, парень не заметил впереди идущего человека, тоже очарованного красками этого периода года. Через мгновение они столкнулись, сбиваясь телами. Книги полетели из рук, а ветер развеивал белые страницы; они упали на тротуар, негромко ударяясь. — Черт, — послышался голос незнакомца, который тут же согнулся, чтобы поднять книги. — I'm sorry. Денис поднял голову, разглядывая сбившего его с ног мальчишку, в котором он сразу узнал Алана – друга Мирона и молодого рэпперка, записывающегося в их студии. — Привет, Алан, — поздоровался он с уже улыбающимся парнишкой. — Привет, — он кое-как убрал улыбку и отдал книги Денису, касаясь его рук холодными пальцами. — Лондон настолько мал? — усмехнулся Василенко, ловя мурашки от ветра и холодных рук парня. — Нет, это совпадение. Рад тебя видеть, — снова улыбнулся тот. — Я тоже. Чего ты расхаживаешь в одной футболке? Давно градусник не использовал, м? — спросил он, дергая за край майки. — Да я тут недалеко живу, вот в библиотеку шел, хотел взять книгу одну, сегодня должны были завести. А ты чего? — Ещё совпадение? Я тоже из библиотеки: вот, книги взял, сейчас домой. — Что взял? — до сих пор улыбаясь, спросил тот. — Да вот что-то новое, собираюсь сегодня же начать читать. А ты за чем? — показал книги Денис, мысленно умиляясь улыбке и взгляду парнишки. Он ему ещё понравился тогда при знакомстве: по-хорошему наивный, с детской улыбкой, искренним удивлением и не испорченным характером. — «Священное и мирское», в прошлый раз было только на французском, сказали, сегодня будет обновка, привезут на английском, вот я и иду смотреть. — Мирон небось посоветовал? — усмехнулся Василенко, переминаясь с ноги на ногу из-за холодка, быстро пробежавшего по спине. — Именно он. Как догадался? — Мне он тоже это советовал, да и, наверное, много кому, — произнес тот, вспоминая положительные слова Федорова об этой книге. — Как ты сам вообще? Как карьера? Есть концерты какие? — Я даже очень хорошо, недавно с девушкой такой хорошенькой познакомился, сегодня вечером встречаемся, надеюсь, у нас что-то получится. Ещё альбом тот выпустил, мне сказали, что как на первый раз это даже очень хорошо, неверное, благодаря Мирону, он столько старался, везде пихал эту рекламу, — произнес Алан и поправил развивающиеся на ветру темные волосы, а глаза так и сияли юношеской радостью. — Было уже три концерта, это так пиздецки круто, когда зал орал строчки, — улыбнулся он, вспоминая те моменты. А Денису вспомнились его собственные, когда все также скандировали его имя. Приятные воспоминания – такие, которые хочется вспоминать, хоть и с ностальгией. На его губах тоже расползлась улыбка. — Планируем​ делать тур, вот этой зимой, надеюсь, всё получится. — Удачи с девушкой, удачи с туром, и вообще удачи во всем остальном. А сейчас давай беги, — произнес Василенко, наблюдая за ладонями парня, растирающими холодные покрытые мурашками руки, — а то замерз уже, — да и самому было холодно. — Спасибо, взаимно. Да нет, мне не холодно. — Поэтому ты весь дрожишь, да? — Ладно, вру, холодно, но мы же не каждый день видимся, хочется поговорить, — открыто признался Алан, мягко улыбаясь одними губами. — Вот как, будешь стоять и терпеть? — усмехнулся тот, ловя спиной очередной холодный порыв ветра. — Как и ты. — Точно. Ну что, рассказывай, раз так, какие планы на дальшее, кроме тура? — Хочу вот через пару дней поехать к матери в Москву, давно не виделись, да и давненько там не был. Если получится, то в Екатеринбург к младшей сестренке заеду, ей скоро восемнадцать, ещё в детстве обещал, что не пропущу этот день, обязан поехать, не так ей обязан, как самому себе. Две недели буду там точно, потом обратно сюда, если планы не поменяются. А у тебя как? Чем вообще занимаешься, кроме таких дел, то-есть там со студией и кафе своими. — Да я в последнее время даже этим не занимаюсь, только с документами кое-какими иногда разбираюсь, — говорил Денис, понимая, что не сможет быть таким открытым как парнишка, не сможет с такой улыбкой рассказывать о младшей сестре, да и вообще о каком-либо человеке, хотя, один такой найдется, а может и два. — А так, сижу дома, сплю, лежу, читаю книги, смотрю фильмы, чай литрами бухаю, в общем – обычная повседневность. — На концерты какие-нибудь не ходишь? Кинотеатры? — Не-е, не хожу, мне лень, не то, что времени нет, просто лень. — Твоя лень тебя погубит, — усмехнулся Алан, поправив растрепанные ветром волосы. — Моей лени будет лень меня губить, как я где-то читал, — с улыбкой произнес он, наблюдая за мимо проезжающим автомобилем и смещающим с места мирно лежащие листья. — Паблики в ВК, – вот где ты это читал, — засмеялся тот, — Щас бы цитировать фразочки и мемы из контакта. — А почему нет? Есть же и умное что-то. — Ну да, но не всё и не всегда. — У каждого свой ум и своё понимание, так что то, что для тебя выглядит и звучит глупо, для кого-то может быть пиздец как необычно и интеллектуально, — говорил Денис, в который раз понимая и замечая невинность этого парня и «девственность его характера», как он это называл. — Соглашусь, пожалуй, — мягко улыбнулся он, в ответ получая такую же добрую улыбку. Между ними повисла тишина, слышны были только ревущие вдали машины да ветер, свободно гуляющий по всему Лондону. Листья продолжали осыпаться с деревьев, всё также ложась на мокрые поверхности. Начал моросить дождь, маленькими капельками падая на серый асфальт, тела парней и других жителей этого города. Тело Алана крупно задрожало, когда одни из этих капель упали на оголенную кожу рук. Они как и прежде молчали, не зная, о чем ещё поговорить, вроде были ещё вопросы, но как-то резко испарились из головы. — Мы могли пойти куда-нибудь сесть, в кафе какое-нибудь, — неожиданно выдал Денис, переводя взгляд с окон домов на Трэвиса, а после тихо добавил: — Черт, надо было раньше додуматься. — Точно, я тоже не подумал. — Ну что-ж, не будем же мы тут молча стоять и мерзнуть, давай кто куда? — Давай, я в библиотеку тогда, — улыбнулся тот и протянул холодную ладонь, которую сразу пожала такая же холодная. — Пока, удачи тебе. — Спасибо, и тебе. Они улыбнулись друг другу ещё раз и сделали первые шаги, каждый в свою сторону. Но вдруг Алан окликнул Дениса, не громко спрашивая: — Кстати, а вы с Мироном общаетесь? — Общаемся.. — обернувшись, ответил тот, ожидая ещё чего-нибудь. — А что между вами? Вы дружите или просто общаетесь? — с любопытством поинтересовался парень. Денис почти усмехнулся, но сдержался и посмотрел на дорогу, ища хороший и правдоподобный ответ. Через секунд десять медленно и задумчиво сказал: — А ты сначала спроси это у Мирона.. а потом уже у меня.. Парень лишь кивнул, также задумчиво опуская голову и, видимо, обдумывая его слова. После ещё раз кивнул на прощание, развернулся и ушел под чужим взглядом. Василенко снова ухмыльнулся и также развернулся и ушел, только без чужих взглядов. «А вот реально, что бы ответил ему Мирон?», — думал Денис. Этот вопрос, похоже, ещё долго будет сидеть в голове, пока ему не дадут ответ. Под ногами шуршали одинокие листочки, а на черной рубашке появились мелкие пятна от дождевой воды. Руки, держащие книги, давно уже покрылись невидимым холодком, из-за которого захотелось сунуть их в тёплые карманы, но карманов нет, да и книги сами себя не понесут. Поэтому он ускорил шаг, всё ещё ловя мурашки по спине и руках. «Скоро зима», — подумал он. По утрам и вечерам вместо теплого дождя и солнца только холода и мороз. А хотелось бы раннюю осень: то солнце, то дождь. ... Ливень, которого он так хотел, так и не начался, только поморосил немного, а вот ветер всё также продолжал сносить всё, что было ему под силу. Черная рубашка после прихода была немного влажной, поэтому Денис сразу кинул её в стиральную. А сам пошел на кухню, наконец заваривая кружку горячего чая и с удовольствием отпивая. Когда вспомнилось, что телефон разряжен, он сразу побежал искать зарядное, потому что если звонил Мирон, то пизды гарантированы. Включая телефон сразу на зарядке, он проверил СМС и пропущенные: семь пропущенных от «Миро» и 9 сообщений от него же. «Надо перезвонить», — подумал он, нажимая на нужный номер в контактах. Пошли гудки, отбиваясь эхом в голове. Хотелось через голос словить реакцию Федорова: волновался ли он? Или ему совсем насрать? — Да.. слушаю, — по-деловому прозвучало из динамиков, судя по этому, он был чем-то занят. — Ты так и не подписал мой номер? — Денис.. Пидор ты мой маленький, ты хули не отвечал, я тебе раз двадцать звонил, — недовольно буркнул он. — Вообще-то раз семь, нехило ты округлил, — пропустил смешок Денис, — У меня телефон разрядился, а поставить его заряжать не было возможности.. — Really? Ты что, на улицу вышел? Сам? — иронично и удивленно произнес Мирон, шорохтя то ли бумагой, то ли ещё чем. — Представляешь?.. — съязвил он. — В библиотеку ходил, взял книги, а эта хрень разрядилась. — Ну-у, ты хорошо оправдываешься, учту это на дальнейшее. — Ну, учти, — засмеялся Василенко, слыша ответный короткий смех. — Кстати, Денис.. Ты же у меня ещё не был, да? — На свиданку домой хочешь пригласить, а потом трахнуть, м? — Трахнуть возможно-возможно, — снова засмеялся Мирон, слава Богу не видя довольную улыбку парня. — А насчет свиданки.. не знаю, просто нужно кое-что сказать.. — Бросаешь меня? — О-о-о, на это можешь не надеяться.. — Ну, хорошо, — растянув слова, ответил он и, улыбаясь одними губами, сел на кровать, издающую жалобный писк. — А что? Испугался, что брошу после того, как трахнул? — Что-о? — немного удивленно произнес Денис, вскидывая брови. Он сам не понял почему, но его это зацепило, ещё и сказано было прокрадывающимся тоном, будто его проверяли или насмехались. — Ничего.. Извини, я, наверное, перегибаю.. и спизданул какую-то хрень.. — произнес он, а после тихо и спокойно добавил: — Так ты сможешь ко мне приехать? Хочу тебя увидеть.. — Да, я приеду, — также негромко ответил он, переключаясь на последние слова. — Когда? — Езжай прямо сейчас, если удобно.. — Хорошо, считай, что я уже собираюсь.. — сказал Денис, и правда поднимаясь с постели и подходя к шкафу. — Жду тебя.. — Так а что ты ждешь, если ты мне адрес не дал, — уже громче произнес он, пропустив смешок и вытянув из шкафа светлые джинсы и не широкую светло-синюю толстовку. — Бля, точно, сейчас кину тебе в сообщении. И одевайся теплее, там слишком холодно, заболеешь ещё, — вот она забота. Денис любил эту заботу, особенно когда её проявлял Мирон, это делало его добрее. Он всегда казался грубым и холодным, даже глаза были холодными, а такие проявления заботы, доброты и.. любви(?) делали мягче и добрее, а из-за улыбки появлялись морщинки, делающие глаза теплыми. Но, даже не смотря на это, с Денисом он редко был холодным. Да и всё это было иллюзией, одной огромной иллюзией. На самом деле Окси был позитивным и хорошим человеком, только иногда эти качества не были видны из-за того самого самолюбия, знакомого всем фанатам и друзьям. — Хорошо, Мир.. Уже одеваюсь. — Давай.. Теперь можно начинать ждать? — Можно, — усмехнулся Василенко, чувствуя улыбку через динамики телефона. — Standby on. Денис скинул вызов, слушая тихие гудки, которые оборвались через секунду. Всё ещё было немного обидно из-за тех слов, вроде простая штука, но задела же, твою мать. Однако, так или иначе, это шутка, поэтому он отбросил её в сторону, пытаясь себе не навязывать и не особо думать о причине, по которой Фёдоров захотел поговорить. Штаны и толстовка уже на нем, осталось только перебороть нежелание выходить на улицу, откуда так и веяло холодом и ветром. ... Спустя полчаса Денис уже стоял перед дверью в красивом здании классического стиля и ожидал появления Мирона. На улице похолодало, и только теплая толстовка давала какой-то контраст, из-за которого не было так холодно. Замок на двери повернулся, ручка тронулась, а после дверь открыли. Сразу выглянул Мирон с приветливой улыбкой на лице. — Привет, Дениска, — произнес Фёдоров и взял за плечи, резко затягивая в квартиру и целуя, точнее просто прижимаясь своими губами к чужим и через пару секунд отстраняясь. Всё это было слишком резко, что Василенко даже не успел как-то отреагировать. — Привет, Мир.. — ответил парень, обнимая в ответ и прижимаясь щекой к чужой. — Ты что-то быстро, — сказал он и через пару секунд добавил: — Думал, ты будешь позже.. — А что реакция такая бурная? Выигрываешь время, чтобы из спальни мог «кто-то» убежать, м? — Зачем? Если бы там кто-то был, то мы бы могли тройнушку замутить.. Как тебе идея, м? — притянул за талию, а другой рукой закрыл дверь сзади. — Ну-у, смотря с кем.. — сделав вид, что он обдумывает, парень хитро улыбнулся. — Что-о? Ты должен был ответить, что хочешь только со мной, — ответил мужчина, делая наигранно недовольное лицо. — А если это не так, — хитро сказал Денис, в голове отмечая, что это будет маленькая такая себе месть за те слова. — Не ври, — с усмешкой добавил тот, — Если бы ты меня не хотел, то сейчас бы так не прижимался, — поставил ладонь на зад, сжимая и ещё раз целуя, но уже глубже, а отстранившись, говоря: — Передвигаемся дальше? — Давай, — отстранился от мужчины и снял обувь, с улыбкой подавая руку. — Веди меня. — Follow me.. Мирон взял парня за руку и, переплетая пальцы, повел его за собой вглубь квартиры. Опять вспомнился сегодняшний разговор и вопрос о том, что мужчина хотел поговорить. Парень решил не торопить и не спрашивать, а подождать, когда тот сам начнет. Прихожая была единственным местом, где он пока что успел побывать, стены в ней темно-синего цвета, а по углам, на высоких подставках, стояли растения, даже стало интересно: Мирон поливает и ухаживает за ними сам, или это съемная квартира, об которой заботится хозяйка или хозяин? Следующие комнаты были тоже в темных тонах, что довольно интересно, ведь большинство квартир и домов, которые он видел, были то ли в светлых, то ли в каком-нибудь синем или красном, но никак не в черных и темно-фиолетовых. Федоров всё ещё держал за руку и вел, поглядывая на Дениса, рассматривающего его «скромную обитель», и ловя реакцию и впечатления на лице. Его горячая ладонь передавала своё тепло холодной ладони парнишки, и от этого контраста по коже рук пробежалась едва заметная стая мурашек. — У тебя руки холодные, — сказал Мирон, заводя парня на кухню. — И щеки тоже, сделаю тебе чаю.. — аккуратно потрогал ладонями щеки, по очереди и не спеша целуя каждую, а после отходя к тумбочке и ставя чайник. — У тебя тут мило, — произнес Денис, улыбнувшись на ласковые поцелуи и разглядывая довольно большую кухню, покрашенную в атмосферный темно-зеленый, но нежный цвет. Вместо стола была широкая стойка, которая делила комнату почти на половину, и на стул около которой парень сел. Он почувствовал на себе пристальный взгляд. Обернувшись на мужчину, он увидел задумчивое лицо и глаза, смотрящие прямо в его, в них не читалось привычной теплоты, похоти или заинтересованности. Было какое-то удивление, пристальность и ожидание. Но разом всё это сменилось улыбкой и той самой теплотой. — Спасибо. Я снимаю эту квартиру, когда приезжаю в Лондон, мне она нравится. Часто хозяйка приходит, ибо, видите ли, цветы завянут, но хорошая женщина, приятная, — ответил он, беря большую белую кружку и садясь рядом, поближе. — Это хорошо, потому что я помню, когда приехал сюда впервые, не хотел жить в отеле целый месяц, то решил снять квартиру. Нашел подходящую, но тетка, которая мне её сдавала, такой фурией визжащей была, что хотелось взять какую-нибудь арматуру и уебать её хорошенько. Притом жила она прямо в квартире напротив. — Мне такие не попадались, — засмеялся Фёдоров, подпирая кулаком голову и смотря на улыбающегося Дениса нежно-задумчивым взглядом. — А я на таких только и попадал, — заключил он и посмотрел с блеском в глаза напротив, придвигаясь ближе и соприкасаясь своим бедром с чужим. Федоров и дальше наблюдал за ним, прожигая и высматривая. А в голове у парня витала одна мысль: «Что этот пидор хотел сказать?». Но тот всё также пялился, немного раздражая и перекладывая ладонь на колено парня. — Что? — спросил и склонил голову вправо, не выдержав на себе столь пристального взгляда. — Помнишь, я сказал, что хочу поговорить? — видимо, спрашивать не придётся, поэтому Денис кивнул, понимая, что говорить они будут не о приятном, судя по уже немного расстроенных глазах мужчины и по пальцам, барабанящих по его ноге. — Так вот.. Я уезжаю в Питер на какое-то время, думаю, надолго.. — спокойно сказал он, наблюдая за реакцией Дениса. — Ты так говоришь, будто я тебя не отпускаю и держу тут.. — произнес Василенко, откладывая кружку в сторону и незаметно расстроенно улыбаясь.. — Зачем едешь хоть? — У меня же концерты, тур стадионный, помнишь? — Черт, точно.. — более расстроенно произнес он, понимая, что это как два месяца и смотря на руку, всё ещё гуляющую по его бедру. — Это почти полные три месяца.. Ты бы знал, как я не хочу уезжать и оставлять тебя одного.. — прямо и открыто сказал Мирон, смотря в глаза и удивляя своими словами и прямотой. — Если ты имеешь ввиду мои галлюцинации, то не беспокойся, их уже давно не было, думаю, и не будет. — Не только их имею ввиду, а вообще.. — Мир, давай не будем разыгрывать драму, три месяца – не так уж и много, — ответил Денис, садясь ещё ближе и переводя взгляд на чужую руку, а после медленно пробегаясь по ней кончиками пальцев, щекоча. А в голове отметил, что эта пара-тройка месяцев, на самом-то деле, – как-никак много. — Хочешь, я к тебе на концерт какой-нибудь приеду? — с улыбкой добавил он. — Хочу.. Но не ври себе, это много.. — начал мужчина, вставая со стула и мягко притягивая парня за талию, тоже поднявшегося на ноги. После с ухмылкой добавляя: — А ещё хочу, чтобы ты сказал, что будешь скучать.. — Я буду скучать, — тихо произнес Денис, смотря в глаза и по-доброму улыбаясь на действия мужчины: он положил руки на ягодицы, сжимая, а после провел ими по спине, заставляя прижаться ближе. Его губы накрылись другими, начинающими нежно целовать, а после не спеша пропали, оставляя за собой еле ощутимое тепло. — Я тоже.. Только ёб твою мать, как это сопливо всё, — засмеялся Мирон, соприкасаясь щекой с щекой парня и скорее самому себе задавая риторический вопрос: — Что же ты со мной делаешь.. — Когда уезжаешь-то? — улыбнулся одними губами на последние слова. — Сегодня ночью, в три. Xотел тебе сказать в живую, а не по телефону или в сообщении, к тому же, это выглядело бы так, будто я сбегаю.. — А вдруг ты реально сбегаешь, м? — хитро спросил тот, склоняя голову и предполагая, что, черт подери, он может реально убегать. Но откинул эти мысли, когда мягкие губы коснулись его виска, а пальцы пробежались по ключице. — Не надейся на это.. — засмеялся Федоров, оторвавшись от созерцания шеи и избавляясь от желания припасть к ней губами. — Если бы я это делал, это бы значило, что ты мне не нужен, а это не так, поэтому я не убегаю.. — А еще ты бы мог убегать от себя, типа такая вот драма: ты влюбился в психически больного чувака, окей, если бы девушка, но нет же, в парня; потом ты понял, что это неправильно, и решил удрать как можно дальше.. — Вообще-то мы оба психически больны, раз уж ты так себя назвал... Вот ебать, реально драма: два психи влюбляются, потом один убегает, хер знает, почему.. но он уезжает в другую страну, а потом возвращается, всё ещё любя другого психа и ища его.. — Фильмы снимать не хотите, Мирон Янович? — засмеялся Денис, поправляя воротник рубашки мужчины. — Возможно-возможно.. — А знаете, что я хочу? — внезапно спросил парень, замысловато улыбаясь и наблюдая за тем, как Мирон облизывает губы. — И что же? — Я хочу вас, Мирон Янович.. Сейчас.. — игривым шепотом произнес он, коротко целуя в шею.. — О-о, мой любезный, это желание у нас с вами взаимное.. — Так это будет прощальный секс? — спросил Василенко, продолжая криво улыбаться и чувствуя ладонь на своей пояснице, а другую на заду. — Это будет секс.. но прощальный ли? Денис потянулся за поцелуем и тут же его получил, но не нежный, как минуту тому, а напористый и обещающий что-то большее. А от тихого мычания и тяжелого выдоха на щеку горячая волна пробежалась вниз к паху. Глупо было бы врать самому себе, что он не расстроился из-за уезда, но он уже начал себя успокаивать, что три месяца – реально недолго, хоть и понимал – долго. А ещё глупее было бы скрывать, что он изрядно привязался к Мирону, и что без него будет тяжеловато. Но, как сказал кто-то, время летит быстро, поэтому надежды были на эту не надежную «цитату». Однако мужчина ещё никуда не уехал, а глубоко целовал, держась за талию и ягодицы. Отпускать его просто так не хотелось – нужно проводить так, чтобы он запомнил на всё время отъезда. А для этого Денис укусил чужую губу, перекладывая ладонь с шеи на грудь. Спустя минуту под головокружительным поцелуем он не заметил, как оказался прижатым к стене. Чужие губы перестали собственнически сминать его, а руки зашастали по закрытому одеждой телу. От этих движений в паху у обоих собралось тепло, заставляющее дышать тяжелее и хотеть большего. Спина Дениса оторвалась от темно-зеленой стены, сильные руки сжали талию, а губы вновь накрыли его. Он на миг оторвался и заглянул в светло-голубые глаза, выискивая и уясняя что-то для себя, а через пару секунд этих гляделок добавил: — Никогда бы раньше не подумал, что ты такой.. — тихо и спокойно произнес он, сразу получая вопросительный взгляд. — Я имею ввиду.. нежный что ли? И то, что ты так просто можешь сказать, что человек тебе нужен.. тем более я.. — А чем ты не такой? — немного возмущенно спросил Мирон, хмуря густые брови и правда не понимая этого тихого «тем более я». — Ну, я парень.. Женщине, наверное, проще было бы это сказать.. — Прежде всего, мы все люди.. Какая разница какой пол и характер?.. Раз ты любишь человека, и он тебе дорог, ты не сможешь проявлять грубость или хамски к нему относиться. Ты будешь стараться делать всё, чтобы заставить его улыбаться.. Чтобы он был счастлив.. Тебе захочется мягко целовать его курносый нос, наблюдая за смешной почти детской реакцией.. Ты будешь касаться его щек, которые будут прижиматься к твоей ладони.. Ты будешь обнимать его и греть ночами.. А после со всей страстью выцеловывать его тело, получая ответные ласки и стоны.. Это зависит от характера, да, согласен, есть такие люди. Но всё же, долго не продержишься.. — задумчиво говорил Мирон, глядя прямо в глаза и поглаживая талию. «А вот подобных речей я от тебя тем более не ожидал», — подумал Денис, но вслух не произнес ничего, только переместил руки на шею, медленно наклонился и мягко поцеловал в кончик орлиного носа. Он отстранился и коротко засмеялся в ответ на смех Федорова, понимая, что под образом брутального альфа самца кроется большой, доброй и мягкий человек, готовый на всё ради того, кто ему дорог. Мужчина прижался ближе, обнимая и выдыхая в шею, а после вдыхая его запах. Запах парнишки, которому он сейчас без тех трех затасканных и уже фальшивых слов признался в любви. Чтобы понять это, Денису было достаточно теплого взгляда и тех слов. А Мирон в ответе в виде буквосплетений не нуждался, стало понятно, когда теплые губы коснулись краешка его собственных, а после и вовсе начали целовать. Они, по всей видимости, направились в спальню, точнее Мирон направился, ведя за собой парня. Пришлось выкинуть из головы все мысли, пускай и до дрожи приятные. Не разрывая поцелуя, они вошли в темную комнату, покрашенную, как ни странно, в черный. Посреди нее стояла большая кровать, на которой лежал черный чемодан и разбросанная одежда. Если бы не большое окно, незадернутое шторами, то тяжело было бы различить время суток: то ли это день, то ли ночь. Темные тона во всей квартире выглядели больше необычно, чем странно. Мирон повалил Дениса на кровать и, швырнув всю одежду и чемодан на пол, вдавил в мягкий матрас, простыни на котором были темно-фиолетового цвета, естественно. Мужчина разорвал поцелуй, стягивая с парня толстовку и припадая к голой, покрытой розово-фиолетовыми метками шее, которые были оставлены им же. Также, как и говорил: со страстью выцеловывал мягкую кожу. Руки Дениса легли на грудь, скользя вниз к краям штанов и цепляясь за них. Этот вечер обещал быть горячим, а после и печальным, но уже не таким, как показалось сначала.