его живое лицо выражало страдания

             Мирону не понадобилось много времени, чтобы уломать Дениса выйти на улицу прогуляться. Не нужны были никакие уговоры, заставлять тоже не пришлось. Было достаточно одного долгого поцелуя и сильных рук, поднявших с кровати за талию. Парень сам и не заметил, что поддался так легко, ведь желания идти куда-то никак не было. Хотелось лечь на кровать головой в подушку и сопеть. И вот, они идут в отдаленную часть города, в которую он сам никогда не заходил, ну, или просто не успел. В первые дни как он приехал сюда с Настей, они объехали почти весь город, изучая новое место жительства, но здесь не были. Да и вряд ли бы забрели. До этого они гуляли в парке. В том самом, где гулял Федоров в детстве и куда вытащил его в их вторую встречу. Как и тогда, они разговаривали: рассказывали веселые и не очень истории из жизни, смеялись, обсуждали книги или советовали их. Спустя столько времени они не исчерпали себя, не растратили темы для разговоров и не устали друг от друга. То доверие и желание быть рядом, просто о чем-то говоря, не пропало даже после вчерашней ночи, как было бы, возможно, между другими. Трепетная атмосфера осталась в холодном воздухе и порхала над ними везде, разбавляя не очень-то цветные дни. На улице уже стемнело; итак редко бывающее здесь солнце, село куда-то за невысокие архитектурные дома и многоэтажки. Город постепенно окутывала темнота, закрывая все дороги и задернутые шторами окна, но от этого он не становится менее прекрасным. По дорогам незаметно блуждали одинокие желтый листья, перекатываясь с проезжей части на тротуары возле домов. А прикрытая облаками луна, еле освещала лица редких прохожих. Где-то вдали горели фонари и ревели машины, придавая ещё больше атмосферности. Лондон сам по себе восхитительный. Мирон вел Дениса, как уже писалось, в незнакомую для него часть города и иногда бросал на него почти незаметные взгляды. А тот в свою очередь поглядывал на мужчину, ловя эти взгляды и еле-еле улыбаясь на них. Он уже пару раз спрашивал, куда он его ведет, но в ответ получал лишь «потом узнаешь» или же поцелуй и кривую улыбку. В этом месте довольно-таки необычно, будто все эти небольшие дома заброшенны: везде много деревьев, стены покрыты шагающими растениями, и ни в одном окне не горит свет. «Возможно спальный район, все спят уже», — думал Денис, продолжая шагать и пытаясь оглядеться, что из-за темноты получалось не очень. — Ми-ир, ну и куда ты меня тащишь? — сотрясая застоявшуюся тишину, вновь спросил он. — Мне холодно. — Ещё немного. Холодно? Так иди ближе, согрею, — схватил парня за руку и, ухмыльнувшись, притянул ближе к себе, чтобы тот не навернулся на разбросанных кирпичах. — Осторожно. — Ты меня специально сюда притащил, чтобы подальше от дома и чтобы свидетелей было поменьше? — Ну-у, свидетелей здесь вообще не будет, — протянул слова, а после остановился, коротко целуя в губы. — Ага, так ты всё-таки решил меня убить, — прищурил глаза Денис, касаясь губами щеки, не целуя, а просто выдыхая воздух. — И в смысле не будет? А если я буду орать? — Не услышит никто, здесь последние пятьдесят лет никто не живёт, кроме бездомных кошек и собак, — повернул голову на парнишку, через темноту разглядывая его глаза и ловя в них вопрос. Поэтому он продолжил: — Это старый заброшенный квартал, раньше он принадлежал разным мафиози и бандам. Тут наркоту продавали, оружие и людей.. — Людей? – перебил мужчину, наконец понимая, почему здесь так тихо. — Да, людей, в основном это были бездомные, которых привезли из других городов или даже стран. Их покупали и выпускали на улицы, позволяя убегать, а потом охотились на них, проверяя свои новые пушки, — рассказывал Мирон, продолжая их путь и притягивая парня за талию, чтобы тот снова не навернулся из-за своей неосторожности и разбросанных остатков когда-то бывшего здания. — Через какое-то время сюда забрела другая банда, покрупнее всех тех, что уже были тут. Начались ежедневные перестрелки, перепалки и драки, убийства. Помню, как мне рассказывали, что если пройтись по одной из улиц после таких схваток, то можно было увидеть кучи валяющихся трупов, как и членов этих банд, так и простых жителей. — Тебе это рассказывали? — спросил он, ловя лицом прохладный воздух и морщась от не очень приятного ощущения. — Да, мой сосед, он жил тут, но потом ему, к счастью, удалось сбежать, иначе его бы уж давно пристрелили или зарезали, как других. — Он ещё жив? — Денис любил слушать истории Мирона, неважно из его жизни, из чужой, или которые ему пересказали - просто сразу появляется интерес и желание слушать. Да и мужчина сам любил поболтать как можно дольше. — Да, ему сейчас восемьдесят восемь. — Нихера. Ну, так что дальше? — спросил парень, достав из кармана черных штанов телефон и включив фонарик, но до сих пор не отпуская ладонь мужчины. За всё то время, что они «вместе», Мирон не позволял себе нежности, да и Денис не выпрашивал их, ему было достаточно сильных рук, ночью притягивающих ближе к себе, и губ, целующих почти что до головокружения, а после растягивающихся в ухмылке, когда их владелец наблюдал за недовольно смотрящим на него парнем из-за укушенной губы. Но и грубым или резким он не был. Скорее ласковым. Эта ласка отображалась еле заметным блеском в расширенных зрачках у обоих и разбавляла их бурные ночи. — Дальше... Дальше началась «война кланов», как это называли. Она длилась две недели, пока не перестреляли и не перерезали всех жителей, которые не успели сбежать или которым не позволили это сделать. Тут, по описаниям, было кровавое месиво. Убиты были почти все: и банды, и люди. Убежать смогли человек десять от силы. Правительство ничего не могло поделать с этим, поэтому забили хер на эти кварталы, отдавая их в их же руки. И вот, спустя пятьдесят лет здесь никого, совсем, как пустырник со старыми домами. — Бля, так вот почему ты захотел убить меня здесь, — продолжил свою песенку Василенко, переступая через очередные отломки какой-то вывески. — А ты хотел умереть в другом месте? — Я вообще пока не планировал умирать, знаешь ли. — А я пока не планировал тебя убивать, так что пойдем дальше, мы уже близко, — закрепительно сказал Мирон, поворачивая за угол и ведя парня за собой. — Так ты ведешь меня в какое-то конкретное место? — с интересом спросил Василенко, чувствуя, что его руку сжимают сильнее и вновь притягивают, то ли случайно, то ли специально соприкасаясь кончиками носов. Как тогда в недалеком две тысячи пятнадцатом Мужчина начал целовать, сначала мягко, но потом всё напористей, одну ладонь ставя на поясницу, а другой всё также держа чужую. Это было неожиданно и резко, но Денис ответил, (даже с радостью) и положил руку на плечо. Наконец отстранившись, Мирон дал ответ на немой вопрос: — Просто захотелось тебя поцеловать, — произнес с ухмылкой на губах. — А теперь пойдем. Парень не ответил, только последовал за мужчиной, кинув на него взгляд и мягко улыбнулся. А в голове пронеслась мысль, что Федоров, на самом-то деле, тот ещё романтик, хоть и скрывает это. Они прошли ещё где-то триста метров. И зданий, и домов становилось всё меньше и меньше. Вокруг начало появляться больше деревьев и зарослей, чьи черные силуэты едва виднелись на темно-синем полотне, и чьи листья раздувал ветер, заставляя их шуршать. На улице, казалось, стало ещё темнее, дорогу освещала лишь луна в небе и ярко-синий фонарик телефона. Ветер обдувал их тела с заглушенным звуком, делая холоднее и вызывая мурашки. Денис заметил впереди что-то очень высокое, но это не многоэтажка или какая-то постройка, это.. аттракцион? Он напряг глаза, пытаясь разглядеть место, где они находятся. Да. Парк аттракционов. Присмотревшись, Василенко узнал по форме «Седьмое небо», один из тех, которых он ещё с детства боялся. Пройдя дальше, в глубь, он заметил ещё несколько высоких, скорее всего, тех же аттракционов. Приглядевшись, он узнал и другие: «Свободное падение», «Пятый элемент» и «Русские горки», обрывающиеся в нескольких местах. Как Василенко понял: заброшенный парк аттракционов. — Неужели? Зачем ты меня сюда привел? — спросил он, всё ещё вглядываясь в покрытые темнотой ночи постройки для развлечений и понимая, что когда приводят в такие места, то не спрашивают «зачем». — Хотел показать тебе это место, — остановился и отпустил руку. — Идем. Они прошли мимо разных каруселей, которые не могли нормально рассмотреть из-за темноты, поглотившей этот город. Это злило, ведь хотелось хорошенько рассмотреть это место - уже стало интересно. Денис больше не задавал вопросы, ожидая, когда они, наконец, придут к тому месту, или куда там ведет его Федоров. Внутри как-то слишком спокойно, он уже не бесился как в первые полчаса после выхода из дома. Может это потому что Мирон был рядом и держал за руку? Хотя, как вообще должно было быть внутри? Что он должен был чувствовать? А если бы мужчины не было рядом? Было бы страшно? Так или иначе, этот человек – причина, по которой он здесь, если бы он не привел, то парень сам бы сюда не пришел, да и вообще на улицу. А возможно, он бы никогда не узнал об этом месте. Да и черт знает, что бы сейчас с ним было и где бы он был, если бы не он. — Давай сюда, — произнес Мирон, вырывая из прострации. Василенко увидел, точнее узнал по форме, большой фургон желтого цвета, судя по тому, что он светился мутно-светлым оттенком. В голове невозмутимо пролетела мысль о сексе в машине, на это парень только ухмыльнулся и покачал головой. Мужчина полез по невысокой лестнице около дверки в кабину, забираясь на крышу и смотря вниз на парня. — Ты что стоишь там? Давай ко мне. И он повторил чужие действия, поднимаясь к уже лежащему Федорову. Тот разлегся на холодной железной покрове, подкладывая руки под голову и направляя взгляд вверх на небо, усыпанное маленькими блестящими песчинками и большой луной. — Ты привел меня сюда, чтобы полежать и посмотреть на звезды? Как романтично. — Если хочешь, можем уйти домой, — невозмутимо произнес он. Возвращаться обратно в квартиру и сидеть на подоконнике или лежать на кровати, пялясь в потолок, не очень-то и хотелось, а вот полежать на даху брошенной машины в заброшенном парке аттракционов с Мироном – да. Намного лучше и желанней. По крайней мере, на данный момент. Поэтому он лег рядом в той же позе, перед этим выключив фонарик на телефоне и стянув пониже края толстовки. «Надо было теплее одеться», — подумал Денис, когда всё тело стряслось от очередного порыва ветра. — Что? Холодно, да? Я же тебе говорил: надень что-то потеплее. Ты меня послушал? Вот теперь и получай.. — озвался Мирон, после уже тише, но с укором добавляя: — Заболеешь ещё, лечи тебя потом. — Не переживай, сам смогу себя полечить, — усмехнулся парень, вспоминая, как укрывал Фёдорова одеялом и приносил горячий чай, после того, как тот опять промок под холодным дождем. А дальше согревал своим телом и губами. Последнему мужчина отдавал большие предпочтения, хоть и на другие тоже благодарно целовал. Сегодня небо чистое, ни одного облачка, да и ночь, судя по всему, будет холодная. Значит, завтра будет солнце – хорошая погода, а не постоянный дождь. Но Денису всё-равно на погоду, всё-равно на дождь и солнце. Не было разницы, как там на улице: тепло или холодно. Большее значение имела обстановка внутри, – моральная, – и человек, находящийся рядом и заставляющий улыбаться. Ведь если у Федорова было отличное настроение, то и у парня тоже, ибо тот постоянно смешил или же специально что-то чудил, чтобы вызвать улыбку и получить поцелуй с тихим «вот же дурачок»; Федоров без настроения – Денис тоже. Но, вне всего этого, дождя он всё-таки хотел больше, ведь жару, последние два года, на дух не переносил, не тепло, а именно жару. Он любил холод и прохладу, кроме утренней, её вообще вряд ли кто-то любит. Вспомнился рассказ Мирона об этом районе, а точнее, торговля людьми, убийства, кровавое месиво. Подкрались мысли о том, что владелец этого фургона мог убить десятки людей, будучи членом одной из этих группировок. А может, убили его. А возможно, он сейчас живёт где-то в центре города, – Лондона, – и радуется, что смог отсюда сбежать. Кто знает. — Вот почему люди убивают? — озвучил свою следующую мысль Денис, всё также разглядывая россыпь звезд по небу и ощущая себя ребенком, задающим свои детские вопросы взрослому и умному дяде. — Их вынуждают.. Если не люди, то обстоятельства, если не обстоятельства, то люди.. — Ну вот что вынудило эти банды переубивать друг друга и других ни в чем невинных людей? — Они боролись за территорию, — тихо сказал тот, поворачиваясь на бок к парню. — Зачем им была нужна именно эта территория?.. Ещё и за такую цену.. — «Ей Богу, как ребенок», — подумал он. — Я не думаю, что в этом случае важна была цена, им тоже нужно было выживать.. — В итоге: не выжил никто. Ни себе, ни тебе. Федоров грустно ухмыльнулся на последних словах, а после поставил руку на шею обернувшегося к нему Дениса и поцеловал, коротко. Но даже в этом трехсекундном поцелуе ему удалось передать те непонятные для него, но такие трепетные чувства. — Каждый, наверное, думал об этом.. — произнес мужчина. — Почему люди убивают друг друга.. — Зачем войны.. Зачем насилие.. — безвопросительным тоном говорил Василенко. — Зачем убийства.. Зачем месть.. Зачем ненависть.. — Однажды кто-то найдет ответ.. Небо постепенно затягивалось тучами, большими серыми тучами, закрывающими звезды. Месяц просвечивал облако, закрывшее его. Теперь стало ещё темнее, можно было разглядеть только едва отдающие черным цветом тени тех же аттракционов. Денис протянул перед собой руку, пытаясь разглядеть хотя бы её, но ничего не получилось – тьма тьмой. Домой идти они не собирались. Вариант полежать в заброшенном парке, хоть и в чадной темноте и холоде, всё ещё больше импонировал, чем вариант полежать дома.