его живое лицо выражало страдания

             Вчера Мирон ушел в полчетвертого ночи, как обычно, на прощание говоря тихое «Увидимся?» и получив на него всё то же «Да». После того поцелуя всё было как всегда, как и прошлые встречи. Была толика неловкости, но оба пытались избавиться от нее, начиная рассказывать новую историю или смеяться: не заливаться смехом, ржать, нет, просто смеяться. Настоящий, непринужденный смех и мягкая улыбка от компании приятного человека. Поцелуй ничего, казалось, не изменил, не «перевернул внутри всё», после него не хотелось зарыться в чужие волосы или по лысине погладить, чего уж там. Не было того сексуального притяжения, которое заставило бы углубить и перейти дальше, на другой уровень, то есть – переспать. Но и противным он не был, нет. Это был будто поцелуй с другом в игре «Бутылочка». Просто приятный дружеский поцелуй, не больше. После которого не было «той» искры. Они пытались в это поверить, чтобы не казаться пидорами хотя бы в своей голове, ведь понимание того, что между ними что-то проскочило, переваливало за отметку предела. Но даже это не перебило желания продолжать общаться, если их ночные встречи и рассказы можно назвать общением. «Общаться» получалось только поздним вечером и глубокой ночью, ведь днем – дела, в основном у Мирона. Денис тоже занимался своим, но Дима пока решил опробовать свои нервы и силы, решил, что не допустит друга к работе, пока тот совсем не оправится. Но всё равно Василенко перепадало немного, только некоторые договора и возня с документами, потому что Нифоров легко мог допустить какую-то нежелательную ошибку. Сейчас же, именно в этот момент, Денис не был занят ничем, только лежал на кровати и смотрел очередной фильм, если это можно назвать занятием. Глянув в нижний правый угол экрана ноутбука, он увидел, что уже пол седьмого вечера. Фильм заканчивается: опять хэппи-энд, хотя хотелось уже драмы, чтобы кто-то умер или герои разошлись своими дорогами, а не сошлись и жили долго и счастливо. Денис вздохнул, откидываясь на мягкую подушку. Снова смотреть что-то не очень хочется, читать тоже нет желания, а вариант «просто полежать» он сразу откидывает. Хочется движений и какой-то активности, поэтому он решил пойти погулять, ведь всё время сидеть дома надоело. Хоть проветриться, ибо синяки под глазами уже мозолили их каждый раз, как взгляд цеплялся за зеркало. Он сорвался с места, резко поднимаясь и вскакивая на ноги. В голове слегка закружилось, но спустя секунды прошло, позволяя продолжить движение. Василенко подошел к шкафу и открыл его, доставая оттуда черные джинсы и такого же цвета футболку. За пару минут он переоделся и направился к входной двери, успев удариться локтем об её гранку до легкого «фанибона». ... Денис вышел на улицу, оглядываясь вокруг: везде мокро после дождя. Парень вдохнул свежий, пока что летний воздух, и легко улыбнулся. Ещё светло, но часа через два уже стемнеет, поэтому он направился вниз по улице – в сторону парка. Мимо проезжали одинокие машины, разбавляя светом фар унылую темноту города и переливаясь с неоновым светом вывесок, не часто присущих для этого дистрикта. Последний раз он гулял с Мироном, когда тот заставил его выйти из дома и пойти куда-то, в итоге: они пошли в парк, в который он сейчас, собственно, и идет. Федоров рассказывал, что часто туда ходил, когда был подростком. После ссор в семье, когда хотелось побыть одному или когда был в депрессии. Ещё он говорил, что он с самого детства был депрессивным ребенком, поэтому он приходил туда ночью, ибо днем много людей, а под вечер и дальше – никого. «Да ты охуел», — возмущенно обратился к Федорову в своей голове, ведь даже сейчас тот умудрился туда влезть, не давая подумать о чем-то другом. Денис заметил, что в последнее время он всё чаще думает о Мироне, что тот всё чаще всплывает в мыслях. Вспоминались какие-то его фразы, рассказы, смешные моменты в его квартире, из-за которых появлялась улыбка. Это немного бесило, но мысли никак не переключались на другие, мужчина там засел, не желая уходить. Будто он там уже обжился и не желал менять место жительства. Поэтому, чтобы отвлечься, он достал из кармана джинс наушники и включил первую песню из плейлиста. «My lover's got humour..», — начинает звучать приятный мужской голос, не очень четко, но с интересным тембром произнося слова на английском. Денис вслушивался в них, успевая переводить и наблюдать за очередным мимо проехавшим автомобилем. Удается отвлечься и не забивать свою голову какими-то мыслями – просто наслаждаться теплым голосом и музыкой. ... За минут пятнадцать парень дошел до парка и бродил по нему уже как два часа, иногда останавливаясь и садясь на скамейку. Везде красиво, хоть эту красоту уже почти не видно. Осень ещё не окутала город, а было уже холодно и атмосфера будто перед очередным ливнем. В уши была только громкая музыка, заглушающая шум ветра и шорох листьев. Денис сел на скамейку рядом, откидываясь назад и опираясь спиной об прохладное дерево. Но вдруг музыка прервалась, послышался знакомый рингтон. Денис достал из кармана телефон и принял вызов. — Да. — Привет, Денис, ты не спишь ещё? — тихо сказал Мирон то ли расстроенно, то ли раздраженно. — Привет, неа, девять часов только, — ответил тот, сминая в руке наушники и подмечая, что, судя по голосу, тот расстроен. — Ага, ты постоянно спишь, так что всё могло быть, — всё тем же тоном сказал Федоров, — Значит, ты не занят? — Нет, ты хочешь приехать? — Вообще, нет, я рядом с парком, хотел вытащить тебя погулять, — уже более оживленно промолвил тот. — Так я гуляю.. Я в том парке, где мы тогда сидели, рядом с той беседкой, — произнес он, надеясь, что мужчина сможет и хочет придти. — Вот как.. Подождешь меня там? Я не далеко.. — Уже жду, — ответил Денис и непонятно почему улыбнулся, просто уголки губ вдруг потянулись вверх. — Хорошо, через пять минут буду рядом. — Окей, — бросил парень, а в голове зависли слова «буду рядом», почему-то это заставило ещё раз улыбнуться и навеяло спокойствие, точнее, в груди стало тепло, будто его только что обнял родной человек. Отложив наушники обратно в карман, парень осмотрелся по сторонам, уже придумывая вопрос, с которым спросит Федорова о его тоне: грустном и подавленном. Дул теплый ветер, растрепывая плохо уложенные волосы и пробираясь под тонкую ткань футболки. Пролетела мысль, что Федоров даст пиздюлей за то, что он сидит на холоде в одной футболке, как в прошлый раз, когда он открыл дома окно, откуда веяло ужасным сквозняком, а он уселся на подоконник, даже не обращая внимания на то, что кожа была покрыта мурашками. Уже стемнело, но всё равно было немного светло, этот свет отдавал мутно-синим, а темные силуэты деревьев разбавляли его. Солнце уже зашло, сегодня был очень красивый закат: всё небо горело розово-красным, переливаясь с темно-голубым цветом; постепенно краски ушли, оставив за собой только мутно-синий оттенок не только на небе, но и по всему городу. Денис посмотрел вверх на появляющиеся звёзды и маленький спутник, мигающий красным. Позже он услышал женские голоса где-то в конце парка, на выходе, они слишком быстро приближались. Через пару секунд пришло понимание, что теперь он будет не один, хоть те люди, наверное, не стали бы садиться рядом с ним. Девушки смеялись и продолжали активно что-то обсуждать, но разобрать их слова не получалось. Василенко отвел взгляд от неба и повернул голову в первую сторону, откуда звучал веселый смех. Парень не увидел никого, поэтому повернулся и в лево, ожидая увидеть людей, но и с той стороны никого. Он начал нервничать, надеясь, что это не очередные галлюцинации, а реальные люди. Денис посмотрел назад – никого, он поднялся со скамейки и осмотрелся вокруг – всё ещё никого. Ему становилось всё страшнее, сердце начало отбивать свой ритм всё громче и громче, отдавая эхом в уши. Дрожащими руками закрыл лицо, кивая головой, будто что-то отрицая. Голоса всё ближе и ближе, сейчас уже совсем рядом, будто в двух метрах. Мягкий женский голос звучал будто в большой просторной комнате, но без эха. Это не был русский язык, и не английский, это.. французский? Появляется ещё и непонимание, потому что «что»? Почему именно французский? Почему не русский? Могут ли они говорить о том, что стоит перевести? Но разбираться с этим он будет позже, ибо сейчас до одури страшно. Парень сел обратно и закрыл глаза, доставая телефон и наушники из кармана. Денис включил музыку, добавил звука до всех 100% и откинулся назад, надеясь, что Мирон придет быстрее, и «это» пропадет. Вдруг на его плечо легла рука, и он дернулся, резко открывая глаза. Но после облегченно выдохнул и вытянул наушники из двух. — Привет, напугал? — улыбнулся Федоров, обходя скамью и садясь рядом. — Привет, да, — парень хотел было улыбнуться в ответ, но, когда он снова услышал те самые голоса и смех, то на глазах побледнел. — Эй, ты чего? — спросил тот у замершего Дениса, смотрящего на него перепуганными глазами. — Голоса.. — испуганно прошептал тот. С лица Мирона тут же пропала улыбка, а рука легла обратно на плечо парня, мягко сжимая. — Денис, всё хорошо, посмотри на меня, — говорил тихо, будто боялся спугнуть. Василенко пытался повернуть на него голову, но снова замер, когда увидел в десяти метрах девушку, светящуюся белым. На глаза навернулись слезы, рот автоматически открылся. А в груди всё судорожно сжалось, прибавляя эмоциям и ощущениям красок. — Там девушка... — снова шепотом произнес он, не сдвигаясь с места. Мужчина проследил чужой взгляд и повернулся туда – никого. Мирон сам пугался, когда парню что-то виделось, а он оказывался рядом. Просто понимание того, что человек, с которым он сидел в полной тишине и без других живых душ, видел или слышал что-то несуществующее и то, что ему не удастся тоже увидеть, чтобы хоть как-то поддержать, скребло внутри тупым ножом. — Эй, там ничего и никого нет, слышишь? Закрой глаза, не смотри, оно само уйдет. Парень тут же опустил веки, надрывно и тяжело выдыхая. Мирон сел ближе и притянул его к себе, обнимая так, что тот уткнулся носом в изгиб его шеи. Это не очень, но хоть как-то успокаивало. — Мир, голоса.. — отстранился Денис, испуганно заглядывая в глаза. Федоров сочувственно посмотрел на парнишку, проходясь рукой по волосам и целуя. Просто уткнулся своими губами в чужие, прижимая того к себе теплыми руками. Василенко оперся ладонями на его колени, пытаясь не думать о том, что если он поднимет веки, то может увидеть если не то самое, так другое привидение, если его можно так назвать. Голоса медленно утихли, будто те девушки ушли. Слышен только шум ветра, трепавшего волосы и цепляющегося за теплые тела. Денис отстранился, облизывая влажные губы и оставаясь сидеть также. А Мирон выдохнул ему на щеку, обжигая горячим дыханием и оглаживая пальцами холодные ключицы. Стало спокойнее, хоть он и не убедился, что никого больше нет. Парень перевел взгляд за своё плечо, надеясь, естественно, на то, что творения его больного мозга и психики всё же испарились. Когда его зрачки сдвинулись с места, переходя в сторону, то он облегченно выпустил воздух из легких – никого, только темнота. — Как ты? Всё хорошо? — шепча произнес мужчина, когда тот молча уткнулся в его шею, потираясь о неё щекой. — Да.. — также ответил парень, уже жалея о внезапно появившемся желании пойти прогуляться. — Пойдем домой? — спросил он, не двигаясь и как бы боясь спугнуть дрожащего мальчишку. — Да, пойдем.. Он почувствовал, как мягкие ресницы щекотали нежную кожу на шее, поднимаясь вверх. Страх полностью ушел, но легкое волнение всё равно осталось. Парень поднял голову, замирая в пяти сантиметрах от чужого лица. Он подался вперед, врезаясь в пухлые губы, но не просто прикасаясь, а начиная целовать. Хотелось избавиться от остатков страха и эдакого стыда за то, что этому человеку опять приходится видеть его таким: напуганным, со слезами на глазах и дрожащим. Ему тут же ответили, мягко проводя языком по нижней губе и сминая её своими. Продолжая целоваться, они не заметили, как начал моросить дождь: капли падали на их тела, разбиваясь без каких-либо звуков. Почувствовав, как бледную кожу руки намочила маленькая дождинка, Денис прервал поцелуй, медленно скользя рукой по плечу и пытаясь отодвинуться назад. Но Мирон не дал ему этого сделать, он, недовольно мыча, положил одну руку на его щеку, а другую на талию, притягивая к себе. Но Василенко всё же отстранился, тяжело выдыхая, а руки всё равно оставил на коленях. Дрожь ушла: и с рук, и со всего тела. А волнение и вовсе испарилось, оставляя за собой только темный оттенок. Всё-таки Денис не смог бы передать всю благодарность одними словами. Он рад, очень рад, что Мир появился именно в этот момент – глупо было бы скрывать, что это не так. — Пойдем уже, промокнем, — прошептал парень, потираясь своей щекой о чужую и с благодарностью заглядывая в глаза. — Хорошо, бежим? — улыбнулся Федоров, смотря вверх и ловя носом и щекой несколько мокрых крупиц и сразу не злобно морщась. — Хочу промокнуть, — подарил в ответ улыбку и тоже глянул на тучи, затянувшие звездное небо. — Тогда нам некуда спешить, — вернул взгляд на парня и поцеловал в висок, после оглаживая пальцем пухлые губы и вновь целуя. — Но ты, распиздяй, в одной футболке, нельзя было свитер или толстовку надеть, а? — отцовским тоном повторил бывшие чужие мысли Мирон.