В двух шагах от рая.

Зачем я только попросил поставить, этот чертов замок? — терзался я, сидя на полу в гостиной в полном одиночестве. Вино, искрясь в приглушенном свете камина, играло мягким рубиновым цветом в бокале. Естественно предложение «потереть спинку» не нашло своего одобрения с твоей стороны и все наполеоновские планы о совместном купании разбились о захлопнувшуюся перед моим носом дверь. В очередной раз, бросив тоскливый взгляд в сторону лестницы ведущей на второй этаж, я удрученно вздохнул, прислушиваясь к шуму журчащей воды. Неожиданный звук перелива мелодии вызова заставил меня вздрогнуть. И кто в столь поздний час жаждет моего общения? -Ю, тебе не кажется, что уже немного поздновато для звонков? -Я просто звоню, чтобы узнать как ты? Ты уже дома? -Со мной все в полном порядке и да, я дома. Это все? -Почему ты говоришь со мной в таком тоне?— я сконфуженно повел носом: -Прости, просто сейчас не лучшее время для разговоров,— замялся,— я не один. -Ого,— на том конце телефона раздался присвист,— помня твоё состояние, я не думал, что тебя ещё хватит на любовное рандеву,… если б я знал, то не стал бы отмазывать тебя от встречи с инвесторами. Ну, рассказывай кто она? Я её знаю? -Нет, не знаешь… так девчонка из бара,… в общем, неважно,— врать получалось, как-то неубедительно. -Камуи, многие годы близкой дружбы подсказывают мне, что ты темнишь. Во что ты уже успел ввязаться? -Тебе лучше этого не знать,— этажом выше хлопнула дверь,— давай, я перезвоню тебе завтра, мне сейчас на самом деле некогда. -Передавай ему привет?— Куросаки ехидно усмехнулся: -Кому ему?— обмерев, я поперхнулся. -Гакт-чан, не строй из себя идиота. Тебе нет до меня никакого дела только в одном случае, если на горизонте маячит великий и ужасный Мана-сама,— в голосе друга читалась неприкрытая обида. -Причем здесь Мана? Не говори глупостей. Ты что пьян? -А что если и так? Мне звонил Соичи, я в курсе с кем ты, так что мог бы и не врать. Помнишь, пятнадцать лет назад ты уже предавал нашу дружбу ради этого джентльмена… -Перестань,— слова друга болезненно хлестнули подсознание,— это разные вещи. Да, я сейчас с ним, но это всего лишь дружеский визит, ничего более. -Ты сам-то веришь в то, что сейчас говоришь?— Куросаки ядовито расхохотался,— ну-ну, удачи тебе с твоим другом. -Ю!— ответом мне стали длинные гудки. Замечательно, только этого мне и не хватало. -Какие-то проблемы?— я поднял глаза, обведя тебя с ног до головы долгим изучающим взглядом: -В моей жизни есть только одна нерешаемая проблема,— поднявшись с пола, я медленно пошел к тебе навстречу,— угадай, в чем она заключается?— обойдя, остановился за спиной,— вернее в ком?— напрягшись, ты вытянулся по струнке,— подсказать?— прошептав, я прикусил мочку уха, дразня кончиком языка крошечную сережку. -Я понятия не имею о чем ты,— фыркнув, ты отпихнул меня,— это, во-первых, и, во-вторых, я думал, что дал тебе достаточно времени, что бы успокоиться,— рассмеявшись, я схватил тебя за локоть, вновь притянув к себе: -Как я могу успокоиться, когда ты так близко?— твоё тело источало манящий аромат свежести и тонкий запах парфюма. Я проследил путь кристаллика воды, скатившегося с намокших кончиков, собранных в хвост волос и исчезнувшего под воротником белоснежного махрового халата,— ты сводишь меня с ума,— раскрытой ладонью чувственно провел по талии,— помнишь, какое наслаждение это доставляло нам раньше?— крепко обнял, — там, на глазах у сотен тысяч человек?— я покачивался в такт воображаемой музыки, увлекая тебя с собой. -Возможно, для тебя это и было наслаждением, но для меня это была работа. -Однако ни с кем до и после меня ты себе ничего подобного не позволял. -Достойной кандидатуры не находилось,— желая ужалить, ты сболтнул лишнее. -Стало быть, лишь я самый достойный?— я опустил кисть, дотронувшись паха, ты немедля отреагировал, вкогтившись в мою руку, лишая свободы маневра. Упираясь в ягодицы, я ближе прижал тебя к себе,— чувствуешь, как я хочу тебя?— ты замер, обмякнув, стиснул мою ладонь, поглаживая ей себя. Заскулив, я уткнулся в твоё плечо, ощупывая, гладя и лаская причинное место. Ощущение твоей эрекции под моими пальцами расходилось дурманящим головокружением под кожей, я едва стоял на ногах. Не желая упустить момент, я запустил руку в запах подола, почувствовав бархат, гладкого бедра. Слабо простонав, я осязал гонку мурашек по своему телу. -Нет,— ты отшатнулся,— постой. -Почему нет? — я не пускал, целуя плечо,— ну куда ты убегаешь? Ты же хочешь этого ничуть не меньше чем я. Ты здесь, полуголый, только после душа,— сглотнул,— ты издеваешься надо мной?— скрежетнув зубами, ты обернулся: -Не без этого,— на твоем лице блеснула дьявольская ухмылка,— ты настолько сильно хочешь меня?— я приподнял твой подбородок, утопая в фальшивом омуте синих глаз: -Даже больше чем ты можешь себе представить. -Тогда…,— притянув за край рубашки, ты жарко прошептал,-…на колени,— скользнул кончиком языка по щелочке между моих губ, просясь внутрь. -Все, что угодно,— горячо выдохнув,— лишь бы с тобой,— заломить, скрутить, овладеть тобой для меня не составило бы ни малейшей проблемы, я выше, крепче и сильнее, но отчего-то безумно захотелось подчиниться. Целуя, я трясущимися пальцами старался развязать тугой пояс. -Почему ты так дрожишь?— мягкий ротик, впившись в шею, аккуратно посасывал кожу, острые коготки, забравшись под футболку, возбуждающе царапали пресс, ещё больше распаляя мою реакцию, — позволь я помогу,— шагнув назад, ты легким движением распутал узел. В следующее мгновение халат скользнув с худощавых плеч, обнажил хрупкую, бледную фигуру. Без колебаний я припал к твоим ногам. Что же со мной творится? Покрывая лихорадочными поцелуями стройные бедра, я замер в нескольких сантиметрах от эпицентра твоего паха. Черт возьми, что я делаю? Остановись, Камуи, ты ведь мужчина! Но, Боже, как хочется прикоснуться к тому, что так близко, желанно, и скрыто-то всего-навсего под жалкой преградой из тонкого материала нижнего белья. Если сделаю это сейчас, дороги назад уже не будет. Твоя рука, перехватила мою: -Что же ты? Минуту назад ты был куда смелее в своих желаниях,— кровь переполнил эстроген. Я, повинуясь эфемерно-гипнотической силе, обхватив твои ягодицы, привлек к себе. Ты, содрогнувшись, учащено задышал. Прощупав ствол твоего члена сквозь ткань, я отметил в себе прилив противоестественного удовольствия от созерцания сокращения твоих мышц под влиянием моей милости. Отчаянно захотелось увеличить степень своего контроля над тобой, ведь ты такой же, как и я, мужчина, готовый пойти на все ради удовлетворения своей страсти. Спустив белье, взяв твоё достоинство, я облизал основание, достигнув головки, нежно и бережно обхватив её ртом. Вобрав в себя пенис, я немного поводил по нему языком, вынув, притормаживая зубами. Издаваемые тобой звуки наслаждения, смешанные со старательно подавляемыми стонами, извращенная греховность моих действий, сладость твоего вкуса буквально выворачивали моё нутро наизнанку, рассеивая мысли. Через считанные секунды у меня снесло крышу, кусая, облизывая то всю длину, то флиртуя с вершинкой, я даже не заметил, как высвободив свой собственный магнум, самозабвенно ублажал себя свободной рукой. Постепенно я довел тебя и себя до изнеможения. Развратно скуля, поглаживая затылок, ты придерживал меня, желая продлить свою негу, как можно дольше. Последний раз, глубоко заглотнув и отпустив со звучным чмоком, я нехотя оторвался от своей новой игрушки. Взглянув наверх, я встретился с опьяненным от возбуждения и немного растерянным взором: -Почему ты…?!— ты едва слышно прошептал, приводя в равновесие учащенное дыхание,— пожалуйста,… ещё,— томный взгляд из-под прикрытых ресниц, надутые губки,— я хочу тебя,— резко рванув наверх, я смял тебя в объятьях: -Скажи ещё раз,— уткнувшись лбом в твой лоб, я гладил, сжимал, стискивал всего тебя, горя от желания: -Я никого никогда так сильно не хотел,— закрыв глаза, я сбивчиво выдохнул, не в силах сдержать улыбки, сердце заполнило странное, необъяснимое чувство счастья. Подняв на руки, я шагнул с тобой к дивану. Поймав губы в знойный поцелуй, замкнув оба твои запястья в стальной хватке, украдкой пробравшись в святую святых, я провел пальцем по узкому колечку сфинктера. Ты вздрогнул, словно от удара тока. Ещё крепче сжав твои руки, я проник внутрь. Ты извивался, противясь: -Тише… тише,— успокаивающе просипел я, подавляя неумолимо приближающийся оргазм,— сейчас будет лучше,— через мгновение непродолжительного, бесполезного сопротивления, тяжело дыша, ты обессилено уткнулся в мою шею: -Гакт, прошу тебя, не надо,— ты всхлипнул,— я не могу,— судя по всему, страх, уничтожив похоть и подавив решимость, пробудил в тебе здравый смысл. К сожалению, остановиться я уже не мог. На смену пальцам пришел орган помассивнее, вскрикнув, ты выгнулся, машинально ища комфортное положение, я же препятствуя этому, все глубже и глубже входил внутрь. Как узко. Я стиснул зубы, сдерживая себя, отчаянно желая увеличить темп:— я тебя ненавижу,— ты прошипел, вцепившись в меня, как в спасательный круг в море наслаждения, как только мой член задел твою простату. Волосы, распустившись, хаотично спадали на плечи, прилипая прядками, к влажному от испарины лицу, глаза закрыты, губы жадно ловят вдох, сексуально-изгибающийся, соблазнительно отзывающийся на все мои действия, мой милый ангел. Желая усилить эйфорию или же хоть как-то облегчить мучения, я поглаживал твой член. Я хочу тебя все больше и больше. После нашего одновременного фееричного оргазма я не спешил оставлять тебя в покое, продолжая мучить до самого утра. Глубоко вздохнув, я словно вынырнул на берег из омута крепкого сновидения. Организм, препятствуя пробуждению, протестовал, цепляясь за остатки сна. Перевернувшись на бок, я уткнулся носом в мягкую атласную наволочку, насквозь пропитанную новым уютным запахом. Волнующее, безотчетное предчувствие мгновенно поборов ленивую дрему, наполняло органы, окончательно возвращая в реальность. Протерев заспанные глаза, я привстал, оглядываясь по сторонам. Сквозь плотный полумрак гобеленовых штор, едва угадывался аскетичный интерьер спальни, подсвеченный тусклой напольной подсветкой: старинный комод, небольшое антикварное трюмо, уставленное разномастными тюбиками и флаконами, кованый шандал и армированная жгутом трехстворчатая ширма, рисовая бумага которой, несла в себе триптих изображения ангела в райском саду. Что со мной произошло? Спустив ноги на холодный паркет, я поежился. Который сейчас час? Прислушавшись к шуму в голове, я к своему величайшему удовольствию не обнаружил боли. Мышцы приятно ныли, губы немного припухли,… память озарила сознание яркой вспышкой воспоминания: -Мана,— я обернулся на соседнюю часть кровати.