«Так судьба стучится в дверь»

      Ребят, я правда не хотела оставаться в, как оказалось, квартире Фрозен! Но этот хитрый пельмень запер дверь, а ключи спрятал! И сколько бы я их не искала, всё напрасно.       Одно хорошо, я согнала Никифорова с кровати на диван (из князи в грязи). Он, конечно, долго и упорно возмущался, но когда я пригрозила ему, что его убьют с диагнозом «задушен подушкой в собственном доме», Фрозен понял намёк и сдался.       Сейчас я развалилась на огроменной кровати и щёлкала кнопкой пульта, а цветные (и не очень) картинки сменяли одна другую. Другая моя рука покоилась в пакете с… Ирисками (а вы думали, что это пакет с чипсами? А вот хрен вам!). — Настя~я, — пропел Фрозен.       Если вы никогда не видели Никифорова в таком виде, в каком видела его я — вам о-о-о-очень повезло. Потому что Фрозен напялил на себя фартук. Розовый. В белый цветочек. Мой ор был слышен даже в Китае. Слава Богу, он не понял причину моего смеха, иначе обиделся бы и не пустил меня на кухню. — Я поесть приготовил, — продолжил Виктор, растягивая губы в глупой улыбке. — Молодец, холоп!       Следующие пять минут Фрозен дулся на меня. Он сидел в уголке комнаты и тихонько выл. Вроде и не слышно почти, а всё равно достаёт. И вот представьте себе такую картину маслом: парень двадцати трёх лет в розовом фартуке сидит в углу комнаты и воет, как волк на луну. Нормально, да? — Ладно-ладно, не холоп, — буркнула я. Никифоров повернул ко мне голову. Господи, он так кавайно надул щеки, я не могу! Держите меня семеро! (а хотя, нет — сорок. Семи не хватит) — Будешь поваром! — возвестила я, подняв указательный палец вверх. И тут же добавила. — Обыкновенным, разумеется!       После этого Фрозен повернулся обратно, а я начала доказывать ему то, что между поваром, даже обыкновенным, и холопом есть разница. И я скажу, разница огромная, как кровать, на которой я сейчас валялась. — Ну хорошо, будешь помощником шеф-повара, — смиловалась я. — А кто шеф-повар? — тихонько хныча, спросил Никифоров. Вот недогадливый! А-то не видно и не понятно! — Я! — я ткнула себе пальцем в грудь. — А-а-а, — разочарованно протянул Фрозен и повернулся ко мне спиной. — Ну и сиди тут в углу, а я есть пошла.       Я и вправду была голодна, а одними ирисками не наешься. Я спустила ноги с кровати и уже готовилась к толчку на поверхность, когда меня придавили. В прямом смысле этого слова. Придавила одна туша, которая не стала легче. Фрозен. Он (опять!) хитро ухмылялся, нависая надо мной и прищурив глаза. — Так, это не смешно, — я, насколько это было возможно, скрестила руки на груди. — Ты слышал что-нибудь о личном пространстве? Я, в последнее время, вообще его не чувствую и не вижу. А знаешь почему? Ты, блин, его загородил своей непомерной!..       Мне не дали договорить. Никифоров во второй раз заткнул мне рот поцелуем. Правда, на этот он быстро отстранился. — Хватит мне нотации читать. Чай, не маленький! — оскорбился Виктор. — Что?! Ты-то? Не маленький? Я тя* умоляю! — я попыталась его спихнуть, ноль реакции. — Слезь с меня, туша! — Извинись, — закапризничал Фрозен. — За что? — я вытаращилась на парня. — За холопа, обыкновенного повара и помощника шеф-повара! Потому что ты ничего не сделала!       Я фыркнула и отвернула голову в сторону телевизора. Он интереснее. Никифоров склонил голову набок, глядя на меня. В его глазах я заметила странное и подозрительное выражение. Я напряглась на всякий случай. Не знаю, сколько я так лежала и смотрела телевизор, а Фрозен простоял на руках надо мной. Наверное, минут десять. Программой, которую я смотрела, оказалось «Давай поженимся!». Это было в крайней степени интересно. Интереснее, чем буравить Никифорова ответным взглядом.       Первым не выдержал он. Фрозен резко оттолкнулся ладонями от матраса и встал. Я даже голову повернула к нему. Но всё оказалось не так, как я ожидала.       Никифоров вышел из комнаты и… Запер её! Вот чего не ожидала, так это того, что у Фрозен запирается спальня. С учётом того, что наш товарищ живёт один. Поправочка, жил. Теперь я с ним живу. Похоже.       Я села на кровати и осуждающе посмотрела на дверь. Та ответила мне безмолвным молчанием (масло масляное). Хотя было бы лучше, если бы она могла говорить. Единственный умный собеседник был бы в квартире, кроме меня! Но нет, не судьба.       Я подошла к окну и открыла его настежь. Сейчас лето, поэтому не страшно открывать окна. Я вдохнула ночной воздух. На часах 01:26. Время не детское, но я и не ребёнок. В отличие от чуда за дверью. Интересно, а я как умываться буду? Я оглядела комнату. Так, шкаф, кровать, тумба под телевизором… О, дверь!       Я подскочила к ней и дёрнула на себя. Ванная! Я широко ухмыльнулась. Отлично! Из неё вела вторая дверь, и, насколько я поняла по звукам, она вела в другую часть квартиры. Я тихо приблизилась к двери и заперла её. Всё! Это месть! А месть сладка! Я победно вскинула кулачки и вернулась в спальню. Надо найти в чём спать и запереть комнату изнутри. Я откопала в шкафу более-менее нормальные для меня шорты и футболку. Хорошо, что телефон со мной.       Я заперла свою спальню и потёрла в предвкушении ладошки. Затем нырнула в ванную. Там я обнаружила две зубные щётки. Странно. Наверное эту щетка для какого-нибудь постоянного гостя. Я приняла душ, почистила зубы и переоделась в импровизированную пижаму. Ну, посмотрим, Фрозен, кто кого! Хотя, скорее всего — он меня. У него хавка! Но!.. Я могу по ночам, когда Никифоров будет дрыхнуть, таскать еду из холодильника. Почему бы и нет?       Я улыбнулась своим мыслям и вернулась к просмотру «Давай поженимся!». Мне быстро надоело, и я переключила канал.

***

      Я лежал на диване в гостиной и слышал за закрытой дверью злобное хихиканье Насти. Жутко не было, было очень стрёмно. Я догадывался о её намерении устроить рейд по кухне, а в частности на холодильник. И я был готов. Время два часа ночи. Я притворился, что сплю. И вовремя.       Романова вышла на охоту. Я приоткрыл один глаз и увидел маниакальный блеск в глазах. Она выходила из ванной. Ясно, она заперла её со своей стороны. Молодец! Моя школа! Настя уже ушла на кухню. Что ж, позволю ей там побузить минутку и пойду её оттуда выпроваживать. Я прикрыл глаза.       Так, это что за шутки?! Я на минуту прикрыл глаза, а она разворотила всю кухню, и я от этого не проснулся?! Так, я себя не узнаю после той выставки! Как я вообще умудрился влюбиться в Настю?! Это на меня не похоже! Обычно на меня западают, глубоко и надолго. А тут такое! Ужас. Вот то самое чувство безысходности. Зачем я настоял на том, чтобы этот монстр это чудо жило со мной в одной квартире?!       Я растерянно остановился посередине кухни и чесал затылок. Здорово. — Утречка, Вить, — сонно проговорила… Настя? Нет, ты не она! Кто ты и что сделало с ней?! — А чего ты бардак не убираешь?       Она сейчас такая милая, в моих шортах и футболке, с неряшливым пучком на голове и умиротворённым лицом. Значит выспалась. — Доброе, Насть, — улыбнулся я, переводя взгляд на еду на полу. — Представляешь, такой сон видел, будто ночью мой холодильник обворовали. Невероятно, да? — Ага, — кивнула девушка и убрела куда-то. Я не знаю куда.       Я покачал головой. Ну что за девушка такая? И в такую я влюбился пять лет назад? Матерь Божья, что со мной происходит?!       С такими вот радужными мыслями я начал подбирать остатки вчерашнего рейда Насти на кухню. Чего я там только не повидал? Колбаса была зверски разорвана, похоже, Настя не нашла нож и воспользовалась тем, что дано каждому — ногтями; сыр был раздавлен, на этой бело-жёлтой каше отпечатался след от маленький ножки Насти-Золушки-Романовой; хлеб потерпел поражение в битве все с той же Настей-уже-не-Золушкой, но в ином плане — его просто-напросто обгрызли. Остальное я описывать не буду, но скажу одно — страшное это было зрелище. Такого и врагу не пожелаешь!