love, like art, must always be free

Ruelle – Up In Flames

Порой градус её ненависти настолько велик, что Лила была бы не прочь увидеть, как этот поганый мир горит в огне. В такие моменты всё то, что её окружало, казалось Лиле таким жалким и ничтожным. Мелочные, никчёмные, слабые люди. Люди, наполняющие свой погрязший в страхах и лжи, прогнивший до самого основания мир, вещами, не имеющими никакой пользы и лишь множащими их тупость и лень. Люди погружали мир, в котором жили, во мрак, но сами, казалось, не замечали этого, слепо блуждая в темноте и цепляясь друг за друга, дрожа от всеобъемлющего холода и неизбежного страха одиночества. От холода, заставлявшего зябко поводить плечами (Лила ненавидела то, как неуверенно это могло выглядеть), спасал огонь. Остаться одна Лила не боялась и цепляться за кого-то не привыкла. Её больше интересовали соглашения. Взаимная выгода, возникающая между людьми. И иногда, но, конечно, в меру, — личный интерес и проблеск восхищения. Сейчас — тот самый случай. — Вольфганг, — напоминает Сан, всё-таки прикуривая от её зажигалки, воспользовавшись случаем и щедро подаренной сигаретой. Она знает, как важен огонь, и с лёгкостью поджигает всё вокруг. В переносном смысле, к сожалению. Но энергия, живущая внутри, — этого не отнять. — Всё в порядке с вашим Вольфгангом, — Лила поводит плечами не от холода, а от раздражения. Она до сих пор жалеет, что обманулась, не смогла распознать в нём обычного , жалкого человека, кичащегося призрачной гордостью и независимостью. Что с этой гордостью стало сейчас? К тому же, такой девушке, как Сан, стоит прекратить цепляться за свой кластер. Она выше этого. — Я здесь лишь в качестве временного дополнения, — не без сожаления поясняет Факкини. — Но я здесь. Она не знала, какой толк ей от скомканных и чрезмерно размякших под давлением чувств, воспоминаний и ощущений Вольфганга, всё ещё находящегося в лаборатории, но оказалось, что даже бардак в его голове может оказаться полезным. Приятным. — Чего ты хочешь? — спрашивает Сан, затягиваясь. Они на стадии переговоров. Кажется, Милтон оказался слишком ценным кадром для организации, а кластер 8 августа всё-таки оставят в покое. Это было даже скучно. Переговоры Лилу не интересовали. Почти. — Твоего внимания, — просто и вполне искренне отвечает она, усмехаясь. Ей доставляло некое эстетическое удовольствие осознавать то, как они с Сан были похожи. Может быть, иногда Лила льстила ей (или даже себе), но, присмотревшись, могла понять, что не только их мысли и руки соприкасаются сейчас в пыли душной камеры. Если кто-то что и смыслил в переговорах, то это была Сан. Лила обожала сделки. Приятно иметь дело с уверенными, знающими своё дело людьми. Даже находясь в тюрьме, Сан знала, как это — бороться. По-настоящему, отдавая всю свою ярость и пылкость, но ни капли себя. Не зная пощады и милосердия. Всё это время Лила следила за ней, не сводя глаз: чувствовать то, что чувствовала Сан, — как пить неаполитанское вино. Медленно, сочно, с заметным, ярким привкусом. И неважно, что для того, чтобы ощутить это, Лиле приходится сесть на грязный пол, помяв платье от Прада. — Я могу вызволить тебя отсюда навсегда, — Лила обещает редко, но обещания всегда выполняет. — И, что самое важное, я могу помочь тебе наказать брата. Наказать — мягко сказано. Он будет молить о пощаде и истекать кровью под её каблуками. — А что взамен? — Лила улыбается: настолько непривычно ей встречаться с трудностями в виде чьего-то неприятия её неприкрытой харизмы. Но ничего, у них ещё есть время. — В Неаполе есть несколько человек, которые сомневаются в...моей компетентности. Мы можем друг другу пригодиться. Соблазнительному кусочку власти, который вполне мог принадлежать ей, не хватало острого ножа, режущего решительно и остро. Сан была оружием, знающим себе цену. Девушка неопределённо кивает: Лила чувствует, что в её словах для Сан правда есть определённый смысл. Но бывшую бизнес-леди, просчитывающую каждый шаг, не так просто уговорить. Сталь в ней неподвластна жаркому, пожирающему огню Лилы. У них ещё есть время. Лила не пожалеет потраченных усилий: открывать то, что чувствуешь на самом деле, сложнее, чем снимать пиджак, под которым ничего нет, но она справится. К чёрту переговоры. Языки пламени немного обречённо ластятся, ложась к обнажённым ногам Сан. Лила берёт чужие руки в свои, обжигая не привыкшие к прикосновениям ладони. Настолько жарко, что даже холодно. — Чувствуешь? — немного взволнованно шепчет она, заглядывая в глаза Сан. Сердце самовоспламеняется от незнакомых ранее ощущений. «Забудь обо всём. Осветим мрак. Мы им покажем. Бросай зажигалку на пол — мы пройдём сквозь пламя. Выше, выше».