Florence and The Machine – Shake It Out
and it's hard to dance with a devil on your back, so shake him off
Райли почти семнадцать, и она бежит вперёд, не останавливаясь. Она уверена, что ей принадлежит весь мир, даже несмотря на то, что девушка наблюдает за ним из крохотной Исландии. Ей кажется, что этот островок несет её к свету и благополучию. У неё был любящий отец, заботливый парень, хобби, которому она посвящала своё время. Райли искренне верила, что это лучший период её жизни: ей никогда не было так легко, она никогда не чувствовала себя так хорошо. У Райли нет причин плакать, но она рыдает навзрыд, неспособная унять боль в груди. Словно ледяная глыба, бремя чужого горя давит на её сердце, грозясь разбить на кусочки. Она уже знает, что может ощущать чужие эмоции. Сначала это казалось забавным: протяни руку — на ощупь найдешь и радость, и негодование, и удивление. Всегда это был только один человек: парень из Америки, живущий совершенно другой жизнью. Связь с ним часто прерывалась, была нечёткой и размытой, но Райли знала, она всегда знала, когда её новому другу было больно. — Привет, Майкл, — тихо произносит она, утирая слёзы. Райли даже не способна увидеть его сейчас. Про реальную помощь и поддержку девушка предпочитает не заикаться. Она чувствует то же, что и он, но не имеет понятия, как с этим справляться. — Они снова сделали это? Они снова издевались над тобой? Райли никогда не знала, каково это, когда от тебя отвернулись все. Её никогда не отвергали, не осмеивали или запугивали. Словно тысяча маленьких дьяволят, растаскивающих твою плоть по кусочкам. Ещё Райли немного неловко перед Майклом: это ненавистное ему имя выбирала его мать (самая жестокая из всего его беспощадного окружения). Он лишь спокойно кивает: «Я ещё не определился, какое имя у меня будет после». — Да, точно! — с облегчением вздыхает Райли, лихорадочно начиная рисовать в своём воображении яркие картины счастливого будущего друга. — У тебя будет новая жизнь, в которой всё будет только так, как ты захочешь. И единственные трудности будут лишь с тем, чтобы скрываться от федералов, потому что, давай честно, законопослушный программист из тебя не выйдет. Райли видит в нём вдохновение и энергию. Райли знает: у Майкла всё получится, ему по плечу любые препятствия. И это не только его мечта, это ещё и её самое заветное желание. У Райли никогда не было настоящей подруги. — Это от Магнуса, — говорит она, показывая Майклу букет лилий, — но он дарит мне цветы каждую неделю. Я хочу, чтобы ты взял их. Лилии — цветы надежды. И я знаю, что тебе нужна эта надежда. Парень, наконец появившийся рядом, неуверенно смотрит на Райли. — Ты самый сильный человек, которого я знаю. Не слушай никого. Ты будешь жить только так, как тебе захочется, — она пожимает руку друга, улыбаясь. Райли чувствует, что Майкл ей верит, и заставить его улыбнуться в ответ — это меньшее, что она может сделать. Майкл не собирается сдаваться. Самый тёмный час всегда бывает перед рассветом.* * *
Райли почти двадцать восемь, и она застыла на месте. У неё в огромном, шумном, чужом Лондоне нет абсолютно ничего. Райли не знает, куда отправляется по течению Темзы, она не знает, стоит ли жизнь того. Она исполнила мечту всей жизни и стала диджеем в фешенебельном клубе одного из самых популярных городов мира. На самом деле, ничего из того, чем сейчас живёт Райли, не имеет смысла. Четыре года Райли плачет своими, никогда не заканчивающимися слезами, окрашенными в чёрный цвет её туши. На пятый год она перестаёт плакать, и статично застывает. Прячась в своей квартире и пытаясь заглушить непрошеные мысли музыкой в наушниках, она буквально может осязать нечто приятное, нежное и родное. Как кусок домашнего пирога, отрезанный специально для неё. — Здравствуй, Номи, — кажется, только визиты других сенсейтов способны разбудить в ней что-то живое. Номи всегда знала, что чужие эмоции — не игрушка. Счастье и радость, которыми делилась с ней Райли в подростковые годы, были для неё всем. Позаботиться о ней и разделить её горе — меньшее, что Номи может сделать. Она всё время чувствовала незримое присутствие своей давней подруги сейчас, когда они наконец обрели связь с другими сенсейтами. Разделить это нелёгкое испытание с Райли, с которой они не связывались столько лет, было не только проще, но и приятнее. «Кто же ещё это мог быть, если не ты?» Номи никогда не чувствовала себя так легко. Чувство того, что ты полностью распоряжаешься своей жизнью, дышишь полной грудью и наконец-то заявляешь миру о себе, было изумительно. Девушка никогда не была так счастлива. Но сейчас Номи находится рядом с Райли, в опасной близости к чёрной дыре, высасывающей все эмоции и радость и поглощающей в беспросветную тьму. Холодными руками кто-то безжалостно сжимает её сердце. Номи никогда не знала, каково это — потерять свою вторую половину навсегда. — Сегодня день рождения Магнуса, правда? — она ставит в вазу букет из четырёх роз, чувствуя, как учащается пульс Райли. Номи не знает, что ощутила бы, потеряв Нитс. Наверное, именно так рушится мир. Это вечная сделка с дьяволом, в которой ты выторговываешь то, что остаётся от души и драгоценные минуты не-потерянного рассудка. Но Номи точно знает, каково это — обрести новую жизнь. — Посмотри на меня, Райли, — произносит она, садясь рядом и беря подругу за руку. Номи делает всё, чтобы сдержаться и не заплакать, продолжая: — Я знаю, как сложно и страшно начинать с чистого листа. Но ты должна это сделать, и ты имеешь на это право. Ты можешь быть счастлива с Уиллом, и я уверена, что твои муж и дочь были бы рады за тебя. Райли для Номи всегда была олицетворением одухотворяющей, оживляющей энергии. В ней теплились сострадание и любовь. И Райли заслуживала своё новое начало. Райли облегченно вздыхает, и понимает, что первый шаг сделан. Она больше не будет бояться чувствовать то, что чувствует. Самый тёмный час всегда бывает перед рассветом.