Армагеддон нас

Ну если был хотя бы шанс Что-либо изменить, Я отдала бы все за то, Чтоб ты сейчас был жив. Но тебя уже нет. Я лишь прошу тебя, мой брат, За все меня прости. Я не смогла помочь тебе И не смогла спасти. Louna - Я помню Мы нашли около двадцати раненных человек. Легкая царапина на ноге каралась зачастую устранением конечности - это я запомнил навсегда. Мир прекрасен, пока не вмешивается в нашу внутреннюю систему. Под вечер, насквозь провоняв потом, мы с Англией узнали неприятную вещь: мыться только под дождем. И вообще спасибо, что дали палатку, чтобы расположиться на лужайке Белого дома. Апокалипсис невероятно раздражал мою душу обычного русского аристократа. - Брагинский, не пинайся мне в печень! - ныл Англия. Близкое соседничество с ним стало чем-то обыкновенным уже. Палаток-то дефицит. А сбоку храпел Германия, но тому вообще было плевать, кто кого пнул. Чайка бы сейчас. - Кёркленд, ляжь и спи! - проснулась ненависть к бровастому. - Не фамильничай, не в ЗАГСе! - шикнул Артур и замер. - Где я этого понабрался вообще? - спросил он сам себя и начал разговаривать с феей. Выгнав его пинками из палатки, чтобы он ловил приход в другом месте, я хотел было почитать Толстого, но слишком устал и сразу же морально умер. Что несет нам утро? Утро принесло нам... Смерч. Удивительно, правда? Вот именно этого мне не хватало на американской земле, чтобы почувствовать себя как дома. Предсказуемо, что нас втроем быстро согнали в бункер под Белым домом. Ну что ж, это было организованней, согласен. И вещи наши собрали, и нас спокойно довели, даже араву Англии взяли. Я б не взял, все равно бы не оторвалась от земли. Когда люк над головой заперся, я осмотрелся: какие-то политики, околополитики, прислуга, даже кот кухонный гулял и мурлыкал, трясь о ноги. Мы сидели квадратом, я - у стенки, чему был рад. До моей шеи никто не дотянется. - Я поговорил с нашим синоптиком, - возвращаясь на место напротив меня, решил дать сведенья Америка. - Смерч пройдет в течении шести часов. Навряд ли нас заденет, но перестраховаться надо. Фух, - пряча лицо в руках, выдохнул он. - Черт, мой отчет. - Америка, - позвал поганая бриташка. - Что? - не отрывался он от самобичевания. - Я напишу тебе отчёт. - Я же вроде сказал, да? Я справляюсь! - все равно не унимался в своем упорстве Джонс. Артур продолжал пристально смотреть на Альфреда, пока тот не психанул и не вскричал: - Да, я не справляюсь! Доволен?! Я даже в душ не могу сходить, потому что забываю, где мылился секунду назад! (прим. автора: жирующие америкосы, вода, мыло есть...) Надеюсь, ты счастлив! Но это не твое дело! Ты свое население свесил на Россию, ну вот и сиди себе у него на шеи! А я позабочусь о своих людях сам! Бриташка отстраненно смотрел на брата. Зная Артура, предположу, что сейчас он начнет контраргументировать, в ответ орать, тоже психанет, и начнется драка. Но бриташка просто молча сидел и ждал, когда Джонс успокоится. - Все, успокоился? - подтвердил он мои ожидания. - Иди ко мне, - отводя глаза в пол, развел он руки. Америка сначала застопорился, потом отмер и... когда бы еще я увидел другую сверхдержаву плачущей? Я себя-то один раз видел только, и то мелкий был. Альфред подполз к брату и схватил его сидящего поперек пояса, уткнувшись лицом в живот. Англия начал гладить бедного морально разрушенного Америку по спине, приговаривая теплые словечки. Это был единственный раз, когда я увидел любящих братьев в них. Англия, конечно, был зол на Америку еще с того дня, когда тот захотел независимости, но он всегда любил братика. Я тоже люблю своих сестренок: и предавшую Украину, и сумасшедшую Беларусь. Как бы не менялся мир, мы - семья. Довольно скоро Джонс затих, встал и ушел вглубь толпы. Стыдно ему было или дела - кто его знает. Просто надеюсь, что ему полегчало. Англия же остался в каком-то задумчивом положении, разглядывая мокрые следы на рубашке и ни на кого не обращая внимания, а я ведь звал. Поняв, что остался с абсолютно безразличными личностями, я занял себя наинтереснеющим томом "Война и мир". Смерч прошел очень быстро, часа за четыре. Выйдя на улицы и осмотревшись, перед нами предстала полная разруха вдалеке и полупокацанность вблизи. Вспомнилась моя резиденция. - Эх, - тяжко вздохнул Америка. - Да что за день сегодня такой? - вопросил он воздух и потопал к Белом дому. - Альфред, подожди, я обещал помочь! - помчался за ним Англия, бросая меня наедине со все таким же безразличным Германией. Остальной день прошел типично. Меня поставили на раздачу с Германией, так как Англия помогал весь день Америке, вечером позвонил босс и объявил, что послезавтра в обед прилетит вертолет, так как исследование России заканчивается и пора организовывать новое собрание для объявления результатов. За полночь, когда Людвиг уже давно слег, а я дочитывал книгу, ибо не хотел оставлять на завтра, в палатку ввалилось тело. Ожидаемо тело было Артура. Дохлого Артура. - Боже храни королеву, Брагинский, я ненавижу бумагу! - раздался отчаянный крик, и тут же последовал храп. А, ну... ладно, я привык уже. До послезавтра мы дожили почти с пользой для американцев и Альфреда, хотя, не думаю, что много толка было от нас. За Германией прилетел целый самолет, за нами дохленький вертолетик, но зато с пилотом. Сундук свой я снова приковал наручниками, взял новый томик Толстого и... у нас кончилось горючее. Около двух часов пилот носился за бензином, находя по чуть-чуть и то нечаянно. Когда же он, по словам мисс Кёркленд, исправил косяк, я уже дрых. Крепко и беспробудно. Они подрисовали мне усы, мрази. Отчитавшись боссу и получив задание организовать очередной саммит и смыть усы, я кивнул и пошел к себе. Господи, мне так осточертели палатка и мужики повсюду, что я просто хочу полежать в своей родной кроватке в одиночестве. Но... да разве возможно это? Оказалось, что за время моего отсутствия дом потеряла Украина, вернувшаяся мне под бок, а уровень воды почти достал до самых низких гор в нашей местности. Ужас просто. Кошмар. Времени все меньше. Собрание прошло сегодня же вечером. Со старым же составом, конечно, снова без Китая и Италии. Япония не смотрел на меня и вообще ни на кого не смотрел. Ну и ладно, одной проблемой меньше. Когда Франция и Англия по очереди сказали, что излома не обнаружилось, и уже открыл рот Германия, внезапно выбежал потный злой Китай, поражая всех, и заорал, заикаясь: - Фе-Феличиано умер! Это т-ты виноват! - и он понеся на Германию, сшибая того с ног и вырывая ему волосы. - Ты предал и убил его! - Китай! - зачем-то крикнул я и начал оттаскивать друга от Людвига. - Да иди ты, Брагинский! Я объявляю войну Германии! Ты даже не представляешь, каково это было - проснуться сегодня! - продолжал дебоширить он, допинывая Германию ногами. Избиваемый сжался комочком на полу, закрыв голову руками. Не сразу я понял, что он это делает, потому что плачет. - ...Я не хотел! Меня заставили! И-и-ихнта-а-а-я-лия-а-а... - всхлипывал он, не стесняясь уже и давая волю эмоцию. Так все это время он не был мертв, он был... в споре.