***
На обратном пути Свон все время молчит, так что, предприняв несколько безуспешных попыток начать разговор, Реджина пожимает плечами и прибавляет звук аудиосистемы. Вокал Фредди Меркьюри словно пробуждает Эмму ото сна: она пристально смотрит на Реджину и шумно вздыхает, затем какое-то время меланхолично наблюдает за работой «дворников», сгоняющих с лобового стекла целые потоки воды, потом снова бросает косые взгляды на Реджину. — Ты что-то хочешь спросить, Эмма? — Ну… Спаситель мнется, и Реджина выключает магнитолу и мягко говорит: — Эмма, если тебя что-то беспокоит, ты можешь со мной поделиться, ты же знаешь. — Да, конечно. Я не то что бы беспокоюсь… Просто думала про наши правила. Ну, ты помнишь? Правила. — Правила? И? — Я ведь согласилась на все твои условия, так? — Да, — подтверждает Реджина. — И я сейчас подумала, мы ведь можем и дополнить их, верно? — Если ты видишь необходимость, то можем, конечно, — недоуменно отвечает Реджина. — Хорошо. Эмма снова замолкает. — Это был теоретический вопрос, или у тебя есть какое-то конкретное предложение, дорогая? — интересуется Реджина. — Ну… в общем… я хотела обсудить… точнее, наверное, спросить, как ты относишься к тому, что за время, пока мы… ну, короче, пока мы с тобой особо близкие друзья, у нас было бы что-то с другими? — Было бы что именно? — уточняет Реджина. — Секс, — опускает голову Эмма. — О, прекрасно, что ты об этом заговорила, а то я не знала, как начать разговор, — оживляется Реджина, не замечая, что Свон отворачивается и на мгновение прислоняет горячий лоб к покрытому каплями дождя стеклу дверцы. Прежде чем Реджина успевает развить свою мысль, Эмма глухо спрашивает: — Она похожа чем-то на нашу Руби, да? — Кто? Мишель? Да! Я сразу про это подумала, когда ее увидела. Свон тяжело вздыхает, и Реджина начинает подозревать неладное. — Эмма, все в порядке? — Просто вспомнила один наш недавний разговор. Про самых привлекательных женщин Сторибрука… — Я его тоже прекрасно помню, Свон, — усмехается Реджина. — Было забавно обнаружить, что нам обеим кажется симпатичной в этом смысле мисс Лукас. Ты еще издевалась надо мной, что матери-одиночки — это мой тип. — А ты сказала, что раз так, то значит, мой тип — брюнеты и волки… морские и сухопутные… — Точно, — соглашается Реджина. Несмотря на то, что ее внимание приковано к дороге, теперь она замечает, что Свон неестественно напряжена и бледна. — Заедем на заправку, — предлагает Реджина. — Попьем горячего кофе, а тем временем, может, и дождь немного затихнет. Эмма безучастно кивает. Реджина покупает им кофе и булочки с корицей. Спаситель ждет ее, ссутулившись, в углу за стойкой и бормочет что-то между «спасибо» и «ну на хрен», когда Реджина опускает на стойку поднос. Они пьют кофе и бездумно смотрят в окно. Дождь все усиливается. Реджина съедает половину булочки и неодобрительно наблюдает, как Эмма несколькими щипками превращает свою в бесполезные крошки. — Ты встретишься с ней в Бостоне? — предполагает Свон, когда ее стаканчик становится наполовину легче. — С Мишель? Не знаю… Возможно. Если будет время. Я даже не знаю пока, когда туда соберусь. Эмма, ты в порядке? — Она ведь рассказала тебе про Лану? — Про невесту, с которой они расстались? Да… Мы вчера почти два часа проговорили, но, кстати, про разбитое Ланой сердце беседовали совсем недолго. Она больше рассказывала о местах, которые ей нравятся в Бостоне, о своей работе… о китах и о каких-то редких птицах… Как ты и сказала, Мишель не из числа нытиков. — Да уж… Не то что я — почти год выносила тебе мозг своими страданиями по Киллиану, — иронично замечает Свон. Реджина только недоуменно хлопает глазами в ответ на это заявление. Что такое опять со Спасителем? — Эмма, Крюк погиб, и это несравнимые вещи, — терпеливо замечает она. — Скажи мне, наконец, что тебя беспокоит? — Я хотела предложить дополнить наши правила еще одним. Давай договоримся на время наших… нашей особой дружбы не заниматься сексом с другими людьми. Эмма вскидывает взгляд, в котором странным образом сочетаются боль и решимость, и Реджина теряется. — Но я думала… ты же сама говорила… И мне казалось… — Не будем о прошлом. Но в то время, что нам осталось… мне хотелось бы, чтобы мы ни с кем не делили друг друга, Реджина. Эгоистично? Возможно. Но это то, как я чувствую. Это то, о чем я прошу. — Ладно, — задумчиво протягивает Реджина. — Хорошо, — заключает Свон и допивает кофе. — Пойдем? Она слезает с высокого табурета и предлагает Реджине руку. Та вопросительно смотрит на нее и, несмотря на появившееся на лице сомнение, принимает предложенную помощь. — Эмма, — неуверенно произносит Реджина, когда они оказываются в машине, — я понимаю, что это не мое дело, но тебе не кажется, что Мишель… — Мы все еще продолжаем этот разговор? — ворчливо перебивает ее Свон. — Ну… все равно ведь дождь стеной, так что давай закончим эту тему. Ты сердишься, я вижу, но я ни о чем не говорила с Мишель напрямую, потому что понимаю, что потребовалось бы твое согласие. — Мое согласие, — вздыхает Свон. — Ты издеваешься или что? Или тебе… как кость в горле новое правило? — Эмма, я просто хочу, чтобы ты послушала мои доводы. — Твои доводы, — качает головой Эмма и закрывает глаза. — Ну, излагай. — Я лишь предположила, что из-за проблемы с доверием у тебя может не получиться испытать удовольствие от секса с какой-нибудь незнакомкой. Наверное, в нашем случае все-таки помогает тот факт, что мы давно знакомы, что мы друзья. Значит, если ты хочешь… если ты намерена глубже исследовать свою сексуальность, то очевидно, для чистоты эксперимента нужно попросить помочь с этим кого-то, с кем ты давно знакома, и кто тебе приятен. — О чем ты вообще? — недоуменно вопрошает Свон. — При чем тут проблемы с доверием и исследование моей сексуальности? И что значит «помочь»? Подожди, ты что, хотела попросить Мишель… Эмма в неверии качает головой и нервно смеется. — И мне казалось, ты почти согласилась, — говорит Реджина, не понимая, как реагировать на услышанное. — Тебе ведь симпатична Мишель? Эмма, разве не это мы с тобой сейчас обсуждали? — Я — точно не это, — криво улыбается Свон. — Мне казалось, что это тебе понравилась Мишель, ведь у нее типаж Руби… И что, учитывая ее ориентацию, ты решила не упустить шанс и переспать с ней. — Переспать? Я? — восклицает удивленно Реджина. — Зачем? — Ну, затем, зачем вообще люди это делают, — посмеивается Эмма. — Господи, ты такая идиотка, Свон, — замечает Реджина и тоже начинает смеяться. — Ты, может, напридумывала себе, что мы уже и ночь с ней провели? Эмма опускает глаза, и Реджина поражается: — Ты так и подумала! С ума сойти… Ты решила, что после того, как вчера два раза подряд отправила меня в рай, я пошла и дальше искать приключения… — А что в моем предположении такого невероятного? — покраснев, нарочито небрежно говорит Эмма. — Не так уж много времени прошло, как я застукала тебя в раздевалке с двумя парнями, Реджина! Так что могу лишь представить размер твоего сексуального аппетита… — Глупая ты, — беззлобно замечает Реджина. — Эти два парня хороши только для поддержания физической формы… при выполнении своих прямых обязанностей как фитнес-инструкторов. А то, что я испытываю с тобой… это ни с чем не может сравниться. Ни с двумя, ни с тремя парнями, ясно? Даже не сомневайся в этом. Или мне надо сделать надпись на футболке? Что-то вроде «Меня полностью удовлетворяет Эмма Свон»? — А я правда тебя полностью удовлетворяю? — смущенно переспрашивает Эмма. — По всем статьям. Только смотри, не лопни от гордости. Ты нужна мне вечером, когда мы будем водиться с твоим братом. И будешь нужна позднее… — М-м… Для чего бы это? — гадает Свон и довольно ухмыляется, заметив наигранно раздраженный взгляд Реджины. Дождь, наконец, затих, и «мерседес» плавно трогается с места. Они какое-то время едут в комфортной тишине, пока Эмма, снова нахмурив лоб, не спрашивает робко: — Реджина, скажи, значит, ты была бы не против, если бы я… ну… с другой? — Если тебе это нужно, — отвечает Реджина. — Мы можем отменить последнее правило. — Нет. Я имею в виду… ну, получается, тебе было бы все равно? — Конечно, нет, Свон! Мне как раз не все равно. Ты мой лучший друг, и, думаешь, я не замечаю, что в последнее время ты часто бываешь задумчивой, грустишь? Думаешь, я не понимаю, что тебя съедают сомнения? Вы, Чарминги, всегда нуждаетесь в ясности. Зло или добро; черное или белое; гетеро, би или что-то еще… Я просто хочу, чтобы ты разобралась в себе, как-то это назвала и снова стала спокойной и счастливой. — Ну и ни фига ты не понимаешь, — огрызается растерянно Эмма. — И вообще никакой я не Чарминг! Я Свон. — Согласна, — неохотно признает Реджина. — Наверное, поэтому я тебя и… терплю. — Терпение заканчивается, видать, раз уже замену себе подыскиваешь, — недовольно ворчит Спаситель. — Я же как лучше хотела! — громко возмущается Реджина. — И если уж на то пошло, это было бы для меня очень непросто, ведь я Королева и не привыкла делиться!.. Вот правильно говорят: не делай добра — не получишь зла… — Да, — кивает Свон, странно успокоенная этой вспышкой. — Не делай добра, Реджина, все равно не твое это. — Ну, все! Тебе повезло, что я за рулем! А то бы я тебя сейчас… — Запомни свою мысль, Реджина, — ухмыляется Эмма. — Вечером пригодится. И только стремительно приближающаяся сложная дорожная развязка помогает дисциплинированному водителю удержаться от закатывания глаз.***
Этим вечером, когда, сдав на руки благодарным Чармингам заснувшего Нила, они приезжают в особняк на Вест-стрит и ложатся в постель, то замечают, что цвет их магии поменялся: в золотом сиянии теперь пробегают фиолетовые и оранжевые искры, так что кровать оказывается словно окружена теплым пламенем костра. — Все-таки поверить не могу, что ты решила позаботиться о моем следующем разе, — не преминула подколоть Эмма, провожая свою гостью к машине. — Лишь о поле для исследований, дорогая. А о твоем следующем разе я позабочусь лично, не сомневайся. — Ты невероятна, — улыбается Свон. — В любом случае спасибо за заботу. Представить даже не могу, как бы ты уговаривала Мишель помочь в моем «исследовании». — Может, и уговаривать бы не пришлось? Она смотрела на тебя довольно заинтересованно… Они уже оказались на улице, но Эмма тянет Реджину обратно в дом и снова покрывает быстрыми поцелуями ее щеки, лоб, губы. — Свон, ты словно большой ласковый щенок, — ворчит Реджина, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. — Значит, повезло мне, что мадам мэр, похоже, нравятся собаки… Увидимся завтра? — Завтра не получится из-за встречи с Голдом. Постараюсь аккуратно обсудить с ним повышение земельного налога. — Тогда послезавтра? — Определенно. — И ты наденешь на себя футболку с надписью? Ты обещала! — Ох, Свон… Ну зачем, если увидеть ее сможет только один зритель? — Один. Зато очень, очень благодарный.