***
Выкладывая на стол коробку с «Диксит», Реджина думает, что их ужин прошел очень по-семейному. Генри, Хейли, Свон — все эти люди были для нее своими. Сегодня они немного позлословили об общих знакомых, поспорили о том, существуют ли в их реальности смурфики, посмотрели и бурно обсудили ролик Эммы, который был коварно выложен блондинкой перед ужином и как раз успел прогрузиться (Генри на первом же кадре сделал «рукалицо» и уполз под стол от позора, а Хейли рыдала от смеха, когда увидела на экране своего парня в коричневых вельветовых брюках и бордовом плюшевом свитшоте), и вот теперь решили поиграть в настольную игру. Идеальный вечер. Очень скоро фишки-кролики Свон и Реджины выбиваются в лидеры; плетущийся в хвосте Генри не в шутку злится и после очередного хода, когда он оказывается единственным, не угадавшим ассоциацию Реджины, хватает ее карту, тычет в изображенную на ней картинку и громко возмущается: — Где? Где, скажите вы мне, люди, в этой зеленой склизкой жиже можно рассмотреть «задумчивую нежность», а? Если бы я придумывал ассоциацию к этой карте, то это было бы что-то типа «зря я так напился» или «вот что бывает, если съесть овощи немытыми». А в предыдущий кон, когда ты, мам, — он переводит горящий обвинением взгляд на Эмму, — загадала «счастье Дэгни Таггарт», и никто даже не повелся на мою карту с тремя парнями, но зато вы обе проголосовали за какие-то цепочки скрепок… — Эти скрепки, Генри, напоминали железнодорожные пути, — снисходительно поясняет Хейли. — Счастье Дэгни, в первую очередь, — в ее железной дороге. — И если бы ты был внимательнее, Генри, то заметил бы, что одна из скрепок была похожа на эмблему доллара, — назидательно добавляет Реджина. — Похоже, ты прочел трилогию лишь по верхам. — Конечно, — бормочет недовольно Генри. — Работа и деньги. Как я мог подумать, что счастье женщины может быть связано с парнями! — Если у женщины нет работы и денег, то, наверное, и трех парней для счастья недостаточно, так? — замечает примирительно Хейли. — И, наоборот, для счастья женщине достаточно и одного парня, если у нее есть «работа и деньги». — Или ни одного парня, — задумчиво кивает Реджина. — Или не парня, — бездумно роняет Свон. — Э-э, я хотела сказать, что с точки зрения психологии, счастье — это внутреннее субъективное ощущение, мало обусловленное внешней средой и потому… — Ладно, мам, — перебивает Генри. — Я понимаю, что вы с мамой всегда на одной волне. Но ты, — он смотрит на Хейли и поджимает губы, — вот на тебя я рассчитывал. — Да, дорогой, похоже, сегодня просто не твой день, — с притворным сочувствием вздыхает Реджина. — Эмма, как ролик, у него уже много просмотров? — Сейчас… Ого, да тут уже полсотни комментариев! Вы только послушайте, что написала Снежка! — Ну ма-ам!..***
Генри ушел проводить Хейли, и Свон тоже засобиралась домой. Они выходят в холл, и Реджина, немного нервничая, спрашивает: — Эмма, у тебя все хорошо? Я имею в виду, последние пару дней тебя не было слышно, а сегодня я никак не могла дозвониться и подумала… — Все в порядке, Реджина, — говорит Свон. — Правда. Просто свалилось одновременно несколько заказов нарисовать сайты, и мой собственный нуждался в обновлении контента, да и число консультаций тоже растет. Я решила ударно поработать на неделе, зато расчистить выходные: мы же едем в Фрипорт. — А-а. Ну… да. Реджина внимательно рассматривает пол, и Эмма берет ее за руку и осторожно спрашивает: — Ты передумала? — Я? Нет, — вскидывает на нее взгляд Реджина. — Но я решила, может быть, ты передумала… — С чего бы мне передумывать? — недоуменно хмурится Свон. — Я ведь сама это предложила. Там действительно классные аутлеты, отличная подборка марок, и даже твой взыскательный вкус, полагаю, будет удовлетворен… — Что же, посмотрим, — возвращаясь к излюбленной самоуверенной манере поведения, бросает Реджина. — Посмотришь, — соглашается Эмма. — И когда вы, мадам мэр, распробуете, как классно ходить по магазинам с персональным консультантом по стилю, то в следующий раз ты сама будешь умолять меня, чтобы я… — Ну, знаешь что, Свон! Для человека, лишь недавно выросшего из красной кожаной куртки и джинсов, претендовать на место моего стилиста — это не только нагло, но и… — Ах, какая Королева! — перебивает ее Эмма и игриво стукает по плечу. — Да у моего канала уже почти сто девяносто тысяч подписчиков! Да меня смотрят в каждом штате, даже на Аляске и Гавайях, а твое зачарованно-лесное величество, значит, считает меня недостойной сопровождать ее в… Реджина оттопыривает указательный палец, и Свон получает ощутимый из-за внезапности нападения тычок под ребра; в ответ Эмма придвигается и, стараясь дозировать усилие, толкает Реджину плечом; завязывается шутливая драка, в итоге которой мадам мэр оказывается прижатой к собственной входной двери сильным телом противника. Дыхание обеих учащается и смешивается, торжествующий взгляд Свон сталкивается со сверкающим досадой взглядом Реджины. — Ну не сердись, — мягко говорит Эмма и ослабляет хватку. — Зато во всякой магической фигне ты, как правило, круче меня. Свон проводит рукой по растрепанным волосам Реджины, безуспешно стараясь вернуть укладке тот вид, какой был до их потасовки. Выражение ее лица смягчается, вызов и радость победы в глазах сменяет та самая «задумчивая нежность», постичь которую был пока не способен их сын. Реджина старается успокоить дыхание, не в силах сказать что-либо, а Эмма тянется к ней — поцелуй попадает скорее в уголок губ, чем в щеку, и, наконец, отстраняется с легкой застенчивой улыбкой. «Зеленые», — окончательно решает для себя Реджина, когда за Спасителем закрывается дверь.