Счастливые начала

Суббота выдается теплой. На заднем крыльце дома Чармингов собирается их обычная барбекю-компания: собственно Чарминги, клуб молодых мамаш с детьми, Голд, Филипп, Генри с Хейли, Реджина. Только сегодня с ними еще и Свон. Дети уже накормлены, теперь Дэвид занимается мясом, Снежка — напитками, а Эмма и Генри в равной степени мешают им обоим, пока Снежка категорично не велит дочери и внуку отправляться к остальным гостям. Умиротворенный Нил восседает на коленках Реджины, что давно уже стало рутиной; Эмма устраивается рядом. — Думаю, это последнее барбекю в нынешнем году, — говорит Снежка, появляясь из задней двери дома с кувшином вина. — Ночи стали холодными, да и таких теплых деньков, как сегодня, в этом году, наверное, уже не будет. — Где твой легендарный оптимизм, Снежка? — лениво замечает Реджина. Ее разморило на солнышке, и Нил ведет себя идеально, перебирая тихонько бусины ее браслета, а уютно молчащая рядом Свон согревает бок. Реджина не отказалась бы еще от нескольких таких безмятежных осенних дней. — Я просто хотела предложить тост за закрытие сезона, — поясняет Снежка. Она обходит гостей с кувшинчиком, разливая вино, пока не доходит до своей дочери. Свон накрывает рукой стакан и просит лимонад. — Странно, ты раньше никогда не отказывалась… О, Эмма! Ты беременна?! Занятые беседами гости резко разворачиваются на вопль Снежки. — Как же здорово! — не унимается женщина. — Теперь у Генри будет брат или сестричка, а у Нила — племянник или племянница младше его, хотя бы ненамного! А Клайв уже знает? Почему ты не сказала нам раньше? Вы уже решили, где ты будешь рожать? У меня совершенно точно остались какие-то вещи Нила, я имею в виду, зачем покупать все новое, если дети так быстро растут, правда? Сначала Эмма пытается вставить хоть слово, но Снежка напоминает разгоняющийся локомотив, останавливать который — себе дороже, и она просто молчит, прикрыв глаза. — Дэвид! — вскрикивает Снежка, завидев выходящего из-за угла дома супруга. — Дэвид, Эмма беременна! У нас скоро будет еще один внук! Дэвид выглядит ошеломленным, но сразу улыбается. — Отличная новость, Эмма, я очень рад! Снежка в избытке чувств машет руками и тянется к дочери, чтобы обнять. Реджина деликатно отодвигается, предоставляя женщинам больше пространства; сцена кажется ей занимательной, как и Голду, судя по его ухмылке. — Эмма, это правда? — спрашивает Ариэль. — Нет, — говорит Эмма, когда Снежка разжимает удушающие объятия и у нее, наконец, появляется возможность пополнить легкие кислородом. — Я не беременна. Просто… — она бросает осторожный взгляд на Голда, — мне не хочется сегодня пить. — О, — Снежка и Дэвид выглядят смущенными. После этого Эмма, а заодно и все остальные гости (с большей или меньшей степенью терпения) выслушивают наставления и утешения Снежки. Эмма и Клайв не должны отчаиваться и продолжать попытки; им стоит обратиться к магии; есть спаржу; много гулять; когда у Эммы будет следующая овуляция, Клайву стоит на пару дней приехать в Сторибрук; Клайву надо пройти полное обследование в клинике; надо посоветоваться с Вейлом, с Бабулей Лукас, со всеми ними — они же стали родителями, с Голубой Феей; надо пить витамины; следует ночью в полнолуние выйти из дома и… — Снежка, — почти ласково перебивает Реджина взбудораженную женщину, — можно мне еще вина? А Эмма просила лимонад. Реджина чувствует благодарный взгляд Свон и тихо вздыхает. Она знает, что Эмма начала принимать приготовленное Голдом снадобье, которое позволит им убедиться в исчезновении проклятья, и что его ни в коем случае нельзя сочетать с алкоголем, но она также понимает молчание Свон. В самом деле, сообщать горожанам о подозрениях Голда, что проклятие Спасителя все еще дремлет в ней? Это вызовет панику. Дэвид дарит дочери извиняющуюся улыбку и уходит, чтобы вскоре вернуться с готовым, пахнущим дивно мясом; Снежка выносит напитки. За столами раздается стук ножей и вилок; возобновляется непринужденный разговор. Когда наступает время чаепития, Генри и Хейли, а также Голд с семьей откланиваются, а Филипп собирает оставшихся детей на лужайке и с помощью большого надувного мяча организует что-то вроде детского футбола, в котором с энтузиазмом участвует даже годовасик Руби. К этому времени Снежка окончательно приходит в себя и смущенно спрашивает: — Я немного перегнула сегодня, да? — Совсем чуть-чуть, мам, — фыркает Эмма. — Еще как перегнула, — вставляет Руби. — У Хейли уши раскалились, когда ты стала перечислять способы, как забеременеть быстро и эффективно. — О, я не подумала… — глаза Снежки округляются. — Они же не пошли сейчас, чтобы… я имею в виду, они еще совсем юные, правда? Реджина, ты с Генри говорила об этом? Ты ведь согласна, что вам с Эммой рано пока становиться бабушками? Она с надеждой смотрит на Реджину, но та поднимает брови и спокойно произносит: — Даже если и так, Снежка, ну станем бабушками…. и прабабушкой. Все, включая Дэвида, дружно смеются, а щеки Снежки начинают пылать. Но потом женщина внутренне собирается и, глядя прямо в глаза Реджине, кротко замечает: — Ты совершенно права, мама. Вновь общий смех, подхваченный даже Нилом. «Предатель», — бормочет Реджина в его сторону, хотя радость малыша вызвана игрой в мяч, а не словами Снежки. Реджина встает и, уперев руки в бока, громко заявляет: — Снежка, я не твоя мать! — Увы, отказываться от детей — это у нас семейное, — Снежка с наигранной грустью обводит рукой себя, Реджину и Эмму. Если бы тут не было Нила и других малышей, Реджина высказала бы все, что она думает. Она бы… она бы… Эмма встает и целует Реджину в пунцовую щеку. — Выражение твоего лица бесценно, — стараясь сдержать смех, говорит она. — То есть с ней можно вот так? — поражается Руби. Они с Ариэль переглядываются в недоумении, а Реджина застывает в фейспалме.